CC BY
26том, чтобы ребенку была предоставлена возможность быть услышанным. Суд, принимающий решение о возвращении ребенка, должен, с учетом сложных обстоятельств, порожденных похищением, принять решение о том, допустимо ли заслушивание ребенка и не будет ли его физическое присутствие в суде неприемлемо и вредно для его психологического здоровья. Таким образом, право ребенка на выражение мнения остается его правом, но не порождает абсолютного обязательства властей заслушивать его.
Н.В. Кравчук
МЕЖДУНАРОДНОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ТЕРРОРИЗМ
2017.03.036. ОРР А. ФОРМУЛА ТЕРРОРИЗМА?
ORR A. A Formula of terrorism? // Journal of applied security research. -
L., 2015. - Vol. 10. - P. 97-120.
Ключевые слова: терроризм; уголовно-правовая квалификация; акт войны; биотерроризм; государственный терроризм; идеологическое насилие.
Статья написана исследователем Школы политических и социальных исследований Университета Монаша (Мельбурн, Австралия). Автор рассматривает возможность отнесения терроризма к проявлениям войны, выступая с критикой его уголовно-правовой квалификации.
Терроризм - наиболее политизированный предмет в изучении международной безопасности. Вопросы легальности и легитимности при анализе терроризма толкуются крайне субъективно. В исследовании международного терроризма сложно соотнести между собой криминологические и военные аспекты. Использование слова «война» в борьбе с терроризмом вызывает неодобрение академических кругов, политиков и общества. Тем не менее все чаще высказываются аргументы в пользу рассмотрения терроризма в качестве акта войны, а не преступления (Д. Рапин (J. Rapin), А. Шмид (A. Schmid), Л. Вайнберг (L. Weinberg), А. Педацур (A. Pedahzur), С. Хирш-Хойффлер (S. Hirsch-Hoeffler)).
Еще К. Фон Клаузевиц говорил, что «война это продолжение политики другими средствами». Средства войны - средства прину-
дительные. Проводя параллель с «новыми» формами современного терроризма, имеющего религиозную, этническую и т.п. мотивации, автор утверждает, что терроризм - продолжение идеологического взаимодействия другими средствами.
Отмечено более 100 определений терроризма, предлагаемых современными авторами (Т. Мокайтис (T. Mockaitis)). По мнению П. Дженкинс (P. Jenkins), определить терроризм легко, используя термины, допускающие включение большинства форм публичного насилия. И это сделать невозможно, если попытаться отграничить терроризм, к примеру, от успешных действий некоторых урбанизированных партизанских формирований. Множество определений терроризма, его участников и их мотиваций делает взаимоприемлемое определение терроризма недостижимым.
Терроризм может иметь разрушительные последствия на макроуровне, например в случае использования оружия массового уничтожения (к примеру, биотерроризм). Он может затрагивать целые нации или даже поставить под угрозу все цивилизации на планете. Последствием холодной войны стала доступность технологий уничтожения многим ранее поддерживаемым сверхдержавами организациям и государствам. В то же время выразительным признаком террористической деятельности в современном мире является ориентированность на микроуровень. В течение одного дня - 9 сентября 2001 г. - США был нанесен ущерб, сравнимый с последствиями полномасштабной войны.
Автор проводит различия между терроризмом, мятежами и конвенционными войнами, рассматривая их, тем не менее, как разновидности идеологического и политического насилия и, таким образом, войны. Он характеризует современный терроризм как военные действия малой интенсивности (low intensity warfare), что является важным для типологизации, несмотря на смертельную опасность сражений разной интенсивности. Как показывает практика - борьба идет насмерть.
Идеологическое насилие - есть принудительный метод идеологической мотивации. Насилие в данном случае может включать убеждение, хотя оно здесь не является элементом обязательным. Если рассматривать войну как продолжение политики другими средствами - термины «идеологическое насилие» и «война» становятся взаимозаменяемыми. Также в качестве заменяемых терминов
могут рассматриваться «мятеж» и «терроризм». Если считать терроризм идеологически и политически мотивированным насилием, сходным является утверждение, что терроризм - принудительный метод идеологической мотивации. Автор приводит формулу, данную Г. Бонне (G. Bonnet):
RW = G + P,
где RW - революционная война (revolutionary war);
G - партизанская тактика (guerrilla tactics);
P - политическое и психологическое воздействие (political and psychological activities).
Вводя в качестве дополнительных переменных физическую (кинетическую) интенсивность принуждения, психологический фактор, а также дискриминационный (выборочный) или недискриминационный подход к насилию, автор перечисляет составляющие абсолютной войны (absolute war), тотальной войны (total war), конвенционной войны (conventional war), мятежей и терроризма. Терроризм он рассматривает, как форму насильственного физического и / или психологического идеологического принуждения недискриминационного характера малой степени интенсивности. Ориентация терроризма на страх в большей степени, чем на физическое могущество, является его стратегией мультипликации силы в отличие от различных форм войны.
Д. Гудвин (J. Goodwin) сравнил многие определения терроризма, данные разными авторами и выделил основные вопросы, требующие предварительного ответа. Первый вопрос: кто может совершать террористические акты? В отношении негосударственных образований ответ очевиден. Но есть ли такое явление, как «государственный терроризм» (state terrorism)? Д. Блэк (D. Black), А. Бергесен (A. Bergesen), О. Лизардо (O. Lizardo), Б. Хоффман (B. Hoffman) предполагают, что выражение «государственный терроризм» - это неверное применение терминов. По меньшей мере, терроризм - совершенно иной феномен. Консенсус по данному вопросу отсутствует, считает автор.
Следующий вопрос - кто является целью террористов? К. Карр (C. Carr), Б. Ганор (B. Ganor), Д. Блэк, А. Бергесен, О. Лизардо считают, что только гражданские лица могут быть
жертвами. Цель - сломить волю гражданского населения поддерживать публичных лидеров или их политику. Тем не менее консенсус по данному вопросу также отсутствует.
Должны ли террористические организации быть олицетворением террора и страха? Здесь также нет консенсуса. Бесспорно то, что терроризм - оружие слабого и в военном, и в политическом смыслах. Это «асимметричные боевые действия», использование относительных преимуществ против слабостей оппонента.
Главный довод к уголовно-правовой квалификации терроризма - противоправный (нелегальный) характер совершаемых действий. Их сущность - в третировании невинных ради политических целей. Большинство авторов рассматривает терроризм как преступление. Изначально выделяется противоправный характер терроризма и лишь затем политическая мотивация. Однако автор считает, что терроризм не может быть определен как преступление. Он может быть отнесен к преступлениям и классифицирован таким образом, но не определен.
Главное отличие терроризма от видов преступлений - мотивация террористических актов. Преступление совершается в личных интересах преступника либо лиц, его окружающих. Преступный акт удовлетворяет интересы преступника за счет публичного блага или общественной справедливости. В отличие от такого понимания преступления, действия террориста - альтруистичны. Они совершаются в интересах группы или лица, ей руководящего, рискуя собственной безопасностью и свободой. Акт военных действий имеет своим намерением разрушить, изменить или повлиять на соотношение политических интересов сторон ради широко понимаемых социальных, религиозных или политических целей.
Некоторые авторы (К. Делоугери (K. Deloughery), Р. Кинг (R. King), В. Асал (V. Asal)) пытаются разграничить терроризм и преступления по мотивам ненависти (hate crimes). По их мнению, акты терроризма совершаются теми, кто находится ниже своих «врагов» в социоэкономическом отношении. Преступления же из ненависти совершаются, как считают они, напротив, в отношении более незащищенных слоев общества (с. 114).
Важным свидетельством явных противоречий, политизированности и запутанности в толковании терроризма автор называет стратегию целенаправленных убийств (targeted killings). Здесь оче-
видно смешаны военный и уголовно-правовой подходы. Тем не менее целенаправленные убийства лежат в основе подхода западных государств к борьбе с терроризмом.
В заключение автор делает вывод, что идеологический «геном» терроризма мешает его определению в качестве преступления. Террористы совершают преступление per se, однако в силу правовой оценки, а не в силу природы деяния. Корень терроризма заключен в акте войны. Терроризм - применение невыборочного принуждения малой интенсивности по идеологическим мотивам, сопровождаемое либо не сопровождаемое убеждением.
Т. В. Захаров
2017.03.037. ГРОЗДАНОВА Р. «ТЕРРОРИЗМ» - ЧРЕЗМЕРНО РАСПЛЫВЧАТЫЙ ТЕРМИН ДЛЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВОВОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ?
GROZDANOVA R. «Terrorism» - too elusive a term for an international legal definition? // Netherlands international law review. - Cambridge, 2014. - Vol. 61, N 3. - P. 305-334.
Ключевые слова: терроризм; определение терроризма; война с террором; национальная безопасность; контртеррористические конвенции; летальные средства.
Статья написана преподавателем права Университета Ливерпуля (University of Liverpool) (Великобритания). В последние годы, отмечает автор, получили развитие национальные, региональные и международные меры противодействие терроризму, изменилось отношение государств к лицам, причастным к террористической деятельности. Тем не менее единого международного определения понятия «терроризм» не сформировалось. Некоторые специалисты считают его не имеющим смысла для правовых целей (Р. Бакстер (R. Baxter), К. Гирти (C. Gearty)), так как оно может ограничить государства в применении внутренних контртеррористических мер в защите прав человека. Другие опасаются противоречивости в развитии национального законодательства и проблем взаимной правовой помощи, сложности в реализации контртеррористических конвенций, резолюций Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН (б. Соул (B. Saul), Р. Инглиш (R. English)).
