CC BY
42
СОЦИОЛОГИЯ НАСИЛИЯ
2017.03.013-014. ОТ УЛИЧНОЙ ГРУППИРОВКИ К ТРАНСНАЦИОНАЛЬНОЙ КРИМИНАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ: ЭВОЛЮЦИЯ MARA SALVATRUCHA СКВОЗЬ ПРИЗМУ СОЦИОЛОГИИ. (Сводный реферат).
2017.03.013. CRUZ J.M. La transformación de las maras centroamericanas // Cuestiones de sociología. - La Plata, 2014. - Vol. 1, N 10. -P. 1-7. - Modo de acceso: http://www.cuestionessociologia. fahce.unlp. edu.ar/article/view/CSn10a14/6061 [Accedido 04.06.2017.]
2017.03.014. FITZPATRICK J.S. Globalization - the beginning and the end of MS-13? // J. of global security studies. - Oxford, 2013. - Vol. 4, N 4. - P. 1-9.
Ключевые слова: насилие; преступность; Mara Salvatrucha; сплоченность; Сальвадор; США.
В своей работе «Трансформация центральноамериканских "марас"» Хосе Мигель Крус (Международный университет Флориды, США) пытается ответить на вопрос, каким образом уличные банды, сложившиеся в Лос-Анджелесе в 70-80-х годах ХХ в., а именно «мексиканская» Barrio 18 и «сальвадорская» Mara Salva-trucha, к 2014 г. превратились в наиболее опасные организованные преступные группировки (ОПГ) Латинской Америки. Так, на сегодняшний день в Mara Salvatrucha (или MS-13) и Barrio 18 (изначально носившей название «Банда с 18-й улицы») состоят более 50 тыс. жителей стран центральноамериканского «северного треугольника» - Сальвадора, Гватемалы и Гондураса. Автор статьи находит неполным наиболее популярное объяснение причин данного феномена, предлагающее рассматривать происходящее сквозь призму особенностей циркулярной миграции между США и Центральной Америкой (ЦА). Безусловно, предпринятые Вашингтоном меры по депортации «пандильерос» - членов городских молодеж-
ных банд - на родину способствовали становлению «марас» -транснациональных преступных сетей в ЦА. Однако, по мнению Х.М. Круса, переход «марас» на более высокий уровень организации был в первую очередь обусловлен спецификой антикриминальной политики государств ЦА, ориентированной на избыточное применение насилия [013, с. 11.
Уличные банды обратили на себя внимание центральноамериканских властей с завершением периода гражданских войн в регионе, т.е. в конце 80-х годов ХХ в. При этом первые «марас» идентифицировались с контролируемой территорией, что находило отражение в самоназвании преступных сообществ. Например, группировка, действовавшая на площади Морасан в центре Сан-Сальвадора, была известна под именем Мага Мога/аи [013, с. 2].
В начале 1990-х годов, когда в регион стали возвращаться повзрослевшие дети тех, кто некогда бежал в США от ужасов гражданской войны, эта модель четкого территориального разделения преступных группировок начала меняться. «Костяк» возвратной миграции молодежи составили те, кто вырос в неблагополучных городских районах Южной Калифорнии: усвоенные ими образцы поведения, нормы и ценности американских уличных банд они успешно распространили в преступной среде страны происхождения. Транслируемые этой группой культурные фреймы, или «социальные переводы» (в терминах гарвардского социолога Пегги Левитт были в ускоренном режиме интегрированы бандами, зародившимися в ЦА. Подобного рода открытость «принимающей стороны» всему новому была продиктована стремлением представителей местных преступных сообществ выйти на максимально эффективный уровень взаимодействия с уже прибывшими и продолжающими прибывать криминальными элементами.
Но не внешним воздействием, а сугубо эндогенными причинами объяснялось объединение молодых латиноамериканцев в
1 Отмечая, что денежные переводы трудовых мигрантов для многих бедных стран являются значимым и устойчивым источником внешнего финансирования, Пегги Левитт полагает необходимым ввести и такое понятие, как «социальные переводы», т.е. совокупность норм и традиций, характерных для принимающих государств, привносимая иммигрантом в социокультурное пространство страны происхождения при условии сохранения им каких-либо связей с родиной. - Прим. реф.
уличные банды. Согласно данным опросов начала 1990-х годов, иммигрантами были лишь 14% из «бойцов» сальвадорских «ма-рас». Истинная причина криминализации молодежи ЦА заключалась в том, что повседневную жизнь этой возрастной когорты определяли экономическая маргинализация, социальное отчуждение и насилие. То есть те условия, которые изучавший уличные банды Южной Калифорнии Диего Вихиль обозначил термином «многоаспектная маргинальность»1 [013, с. 3].
Таким образом, центральноамериканские «марас» были в первую очередь продуктом регионального процесса экономического отчуждения. В данном контексте импортированные извне культурные нормы и модели идентичности, сформировавшиеся в условиях имущественного и социального расслоения североамериканских мегаполисов, оказались как никогда более востребованы молодежью неблагополучных латиноамериканских кварталов. «Дело» MS-13 и Barrio 18 было продолжено, как, впрочем, и их взаимное противостояние. Разделить коллективную идентичность для новообращенных членов Mаra Salvatrucha означало вступить в конфликт с идейными наследниками «Банды с 18-й улицы» и vice versa. В войну двух преступных клик «северного треугольника» были втянуты практически все криминальные группировки. Разделение мира уличных банд ЦА на два «лагеря» имело своим закономерным следствием усиление сплоченности формально независимых представителей одной стороны наряду с возрастанием жестокости противоборства между самими «лагерями».
Ужесточение государственной антикриминальной политики в начале 2000-х годов дало новый импульс очередной трансформации молодежных вооруженных группировок. Правительства стран «северного треугольника» перешли к тактике «нулевой терпимости» в отношении организованной преступности. Взятая ими на вооружение политика «железного кулака» (politica de mano dura) допускала возможность помещения человека в тюрьму лишь на основании подозрения в связях с уличными бандами. Были запущены медийные кампании, призванные назначить «марас» главными виновниками роста насилия в регионе. К полицейским операци-
1 Vigil J.D. Barrio gangs: Street life and identity on Southern California. - Austin: Univ. of Texas press, 1988.
ям привлекались армейские подразделения. На и без того переполненные тюрьмы обрушился поток новых заключенных. В Сальвадоре за период с 2003 по 2005 г. были отправлены за решетку почти 31 тыс. «пандильерос»; в Гватемале за год помещены в тюрьмы более 20 тыс. членов уличных банд [013, с. 4].
Но в институционально неразвитых странах Латинской Америки столь жесткое наступление на уличную преступность обернулось совершенно непредсказуемыми последствиями. В конечном итоге репрессивные меры государства привели к укреплению криминальных сетей.
Замкнутое пространство тюрем благоприятствовало установлению и последующему расширению сети контактов представителей территориально разъединенных группировок, формированию новой, более сложной иерархии взаимодействия национального уровня. Сплочению различных банд отчасти способствовало решение не допускать объединения в рамках одной тюрьмы «бойцов» двух основных криминальных «лагерей» - MS-13 и Barrio 18.
«Социальная зачистка» проводилась правоохранительными органами с избыточной жестокостью и сопровождалась многочисленными нарушениями прав человека, что также негативно сказывалось на морально-психологическом климате в обществе.
На действия властей преступники ответили расширением спектра нелегальных практик и криминальным террором - массовыми расстрелами гражданских лиц, нападениями на служителей закона, тюремными бунтами. К 2011 г., когда правительства официально объявили об отказе от политики «железного кулака», показатель преднамеренных убийств в Сальвадоре и Гондурасе, по данным Управления Организации Объединенных Наций по наркотикам и преступности (УНП ООН), составлял свыше 70 на 100 тыс. жителей1 [013, с. 5].
1 Показатель уровня преднамеренных убийств рассчитывается как число преднамеренных убийств за год на 100 тыс. человек и является одним из базовых в оценке общего уровня физической безопасности населения в том или ином государстве или регионе. Этот показатель часто понимается как индекс уровня насилия в обществе в целом, хотя подобная корреляция далеко не всегда имеет место. Дело в том, что на статистику уровня смертности от убийств значительно влияет качество медицинской помощи и другие факторы. Кроме того, определение «преднамеренного убийства» существенно разнится от страны к стране. Так, раз-
Разочаровавшись в идее снизить уровень насилия в стране одними лишь рестриктивными мерами, правительство Сальвадора инициировало диалог с MS-13 и двумя «фракциями» Barrio 18. К началу 2012 г. при посредничестве католической церкви удалось добиться заключения перемирия между MS-13 и Barrio 18.
Одной из уступок правительства стал перевод уже захваченных лидеров преступных сообществ из исправительных колоний строгого режима в обычные тюрьмы. В первые месяцы после подписания соглашения количество убийств снизилось на 45%. По мнению Х.М. Круса, этот факт свидетельствует о высоком уровне организации двух вышеозначенных преступных структур и способности их лидеров осуществлять эффективный контроль над различными кликами, входящими в единую криминальную сеть.
Но что не менее важно, заключение соглашения о перемирии подняло «марас» на новый уровень, обозначив факт их признания властями как значимого политического актора и возможного партнера в переговорном процессе [013, с. 6-7]. При этом несмотря на заметное снижение количества преднамеренных убийств в период действия перемирия, уровень вовлеченности «марас» в наркотрафик, рэкет и пр. даже возрос [013, с. 8].
К настоящему времени, заключает автор, «марас», обретя потенциал вмешательства во внутренние дела государства, оказывают серьезное влияние на политику стран ЦА, оставаясь при этом основным источником насилия и нестабильности в регионе [013, с. 8].
Весьма непривычный ракурс исследования эволюции MS-13 избирает Джон Фитцпатрик (Университет Джорджа Мейсона,
ные государства включают или не включают в это понятие детоубийство, эвтаназию или помощь в самоубийстве. Также некоторые страны включают в статистику преднамеренных убийств покушения на убийства, тогда как в других государствах этот показатель может занижаться по тем или иным политическим мотивам. Вместе с тем данный показатель достаточно точно характеризует уровень физической безопасности в той или иной стране, а также в значительной мере отражает состояние социального климата и отношение к человеческой жизни в целом. Данные с показателями по уровню преднамеренных убийств публикуются в специальном отчете УНП ООН под названием «Глобальное исследование проблемы убийств: Тенденции, контексты, данные», который обновляется раз в два года. Исследование основано на статистических данных национальных служб и международных институтов, в том числе Интерпола, Евростата, Организации американских государств, Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) и других. - Прим. реф.
г. Фэрфакс, США), предлагая проанализировать характер воздействия и степень влияния фактора глобализации на становление Mara Salvatrucha в своей статье «Глобализация - начало и конец MS-13?». Из всего многообразия существующих определений глобализации для целей данной работы автор выбирает предложенное американским социологом, профессором Самнером Твиссом - «происходящие в мире многомерные и интерактивные процессы экономической, политической и культурной трансформации, выражающиеся в увеличении социальной взаимозависимости и параллельном расширении спектра возможностей для социальной конфронтации между народами»1 [014, с. 1].
В кратком изложении истории Сальвадора автор подчеркивает те эпизоды, где связь между фактором глобализации и изменением уровня насилия в регионе прослеживается особенно четко.
Начало ХХ в. было «золотой эрой» сальвадорской олигархии. Общемировой рост цен на кофе способствовал политической стабильности аграрного Сальвадора, где выращивание и экспорт указанной сельскохозяйственной культуры составляли ведущий сектор экономики. Власть находилась в руках нескольких крупных латифундистов, смена президентов происходила, как правило, мирно.
Конец идиллии наступил в начале 1930-х годов, когда произошел обвал цен на кофе на мировых рынках и начались волнения среди сальвадорских крестьян и сельскохозяйственных рабочих. Однако несмотря на имевшие место попытки вооруженного сопротивления эксплуатации со стороны олигархов-землевладельцев, жесткость ответных действий со стороны силовых структур позволила правящей элите сохранить свое привилегированное положение.
Несмотря на все трудности, обусловленные экономической и политической нестабильностью, на протяжении достаточно длительного периода времени армии удавалось сдерживать рост насилия в Сальвадоре. Status quo нарушился в 1970-е годы. Подсчет голосов на президентских выборах 1972 г. сопровождался грубыми процедурными нарушениями, что в конечном итоге привело к очередному политическому кризису в стране. Через два дня после объявления о победе правящей Партии национального примирения
1 Twiss S.B. History, human rights and globalization // J. of religious ethics. - Atlanta (GA), 2004. - Vol. 32, N 1. - P. 39-70.
(ПНП) избирательная комиссия, пересчитав голоса, неожиданно отдала первое место в президентской гонке представителю Хри-стианско-демократической партии (ХДП) Хосе Наполеону Дуарте. Правительство наложило мораторий на освещение хода кампании в СМИ; вмешались военные, объявленные итоги выборов были аннулированы, пост главы государства занял кандидат от ПНД полковник Артуро Армандо Молина. Соответственно, не претерпела никаких значимых изменений экономическая политика властей. Она так и осталась сосредоточенной на защите интересов крупных землевладельцев и зарубежных монополистов, что закономерно обернулось креном общественных настроений «влево». Подтасовки на выборах 1972, 1974 и 1977 гг., как и жесткое подавление направленных против подобной практики протестов, привели к возрастанию конфликтогенного потенциала в обществе. С начала 1980-х годов началась усиленная интеграция «левых» радикалов: в вооруженной борьбе против реакционного режима их группы объединились во Фронт национального освобождения имени Фара-бундо Марти (ФНОФМ). В то время как ФНОФМ поддерживался СССР, военную помощь правительству Сальвадора оказывали США: фактически на территории небольшой латиноамериканской страны разворачивалась еще одна прокси война двух сверхдержав, что способствовало сохранению высокого уровня насилия в регионе [014, с. 31.
В 1980 г., когда Сальвадор оказался на грани политического хаоса, началась эмиграция из страны. Многие «беженцы» искали защиты в США. Знаковыми эпизодами, способствующими объяснению масштабов эмиграции и оправданию столь интенсивной эмиграции из Сальвадора, в представлении автора, стали два события: убийство священника и правозащитника Оскара Ромеро1 и изнасилование и последующая казнь солдатами национальной гвардии четырех женщин - церковных волонтеров2. Под впечатлением от
1 24 марта 1980 г., во время богослужения в часовне больницы «Божественного провидения», архиепископ Сан-Сальвадорский Оскар Ромеро был убит выстрелом в голову из винтовки М-16 А1. Убийство было совершено через день после проповеди, в которой он призвал правительственные силы прекратить репрессии. - Прим. реф.
2 2 декабря 1980 г. четыре американские миссионерки были задержаны солдатами национальной гвардии по пути из международного аэропорта Сальва-
новостей о подобных трагических событиях в США вокруг идеи помощи сальвадорским беженцам стали объединяться прихожане церквей. Таким образом, усилиями верующих различных христианских конфессий между США и Сальвадором установилось нечто вроде «подпольной железной дороги» аболиционистов XIX в.1 Осознавшие свою политическую субъектность выходцы из латиноамериканских стран обрели поддержку либерально настроенных американцев, которые сплотились под эгидой так называемого Sanctuary movement - общественного движения, ориентированного на защиту прав вынужденных иммигрантов, в первую очередь за счет создания на территории США городов-убежищ и отказа от депортаций нелегалов. Следует подчеркнуть, что активнейшую роль в развитии этого движения сыграла католическая церковь. По оценкам отдельных экспертов, количество нелегальных иммигрантов, проникших в США в первое десятилетие деятельности Sanctuary movement, выражается в сотнях тысяч2. «В данном контексте, - отмечает автор, - фокусировка глобальных медиа на политической жизни Сальвадора дала толчок развитию социального
дора и подверглись жестокому групповому изнасилованию. На следующий день местные жители обнаружили в кювете недалеко от сожженного микроавтобуса миссии четыре изуродованных трупа. Обстоятельства гибели американок были документально воспроизведены в фильме Оливера Стоуна «Сальвадор» (1986). -Прим. реф.
1 «Подпольная железная дорога» (The Underground Railroad) - обозначение тайной системы, применявшейся в США для организации побегов и переброски негров-рабов из рабовладельческих штатов Юга на Север. Действовала вплоть до начала Гражданской войны в США в 1861 г. Различные маршруты, которыми пробирались группы беглецов, начинались от границ штатов Теннесси, Кентукки, Виргиния, Джорджия, Мэриленд и вели в северные штаты, а также в Канаду. «Подпольная железная дорога» имела свою организацию - на ней были свои «кондукторы» (старшие сопровождающие в группах), «станции» (жилье, предоставляемое сочувствующими для беглых в пути для отдыха и укрытия). Наибольшее участие в организации «Подпольной железной дороги» приняли активисты аболиционистского движения, свободные негры и мулаты, квакеры и баптисты. За период с 1830 по 1861 г. по этому пути удалось переправить на Север более 60 тыс. рабов. - Прим. реф.
Johnson M.H. National policies and the rise of transnational gangs // Migration information source. - Wash., 2006. - Apr. 1. - Mode of access: http://www.migrationpo licy. org/article/national-policies-and-rise-transnational-gangs [Accessed 04.06.2017.]
движения, и впоследствии именно это движение повлияло на трансформацию глобальных иммиграционных трендов» [014, с. 3].
Бежавшие от бедности, преследований и эскадронов смерти сальвадорцы столкнулись с целым комплексом социально-экономических проблем в США. Отсутствие политического признания со стороны государственных властных структур, незнание языка «новой родины», трудности с легальным трудоустройством -все это в совокупности способствовало маргинализации сальвадорских беженцев и выбору ими стратегии сплочения группы через актуализацию негативной идентичности. Согласно выводам отчета Конгресса США (2010), многие члены банды MS-13 в Южной Калифорнии указывали на «бедность, социальное исключение, недостаток возможностей по трудоустройству и получению образования» как основные причины присоединения к преступному сообществу. Таким образом, история Mara Salvatrucha уходит корнями в криминальные районы Лос-Анджелеса, что, по мнению Дж. Фитцпатрика, также является отражением процесса глобализации.
В 1980 г. в американских городах заметно возросла активность криминальных группировок, и MS-13 не стала исключением. К 1992 г. уличное насилие вышло на новый уровень. Социальной дестабилизации способствовала обнародованная СМИ видеозапись, фиксирующая факт избиения несколькими полицейскими афроамериканца Родни Кинга. Превысивших свои должностные полномочия служителей закона немедленно отдали под суд, но вначале оправдали. Этот вердикт вызвал в Лос-Анджелесе волну беспорядков и погромов с участием представителей «цветных» меньшинств. Снизить напряженность удалось только с помощью морских пехотинцев1. Маргинальные иммигрантские группировки
1 Морская пехота США (United States Marine Corps, USMC, US marines), являющаяся важным компонентом вооруженных сил страны, содержится в постоянной боевой готовности и используется американским военно-политическим руководством в качестве ударного отряда. Она находится в подчинении военно-морского министерства США. По существующим в США законам, из всех родов войск только морская пехота может быть использована президентом для выполнения любого задания без санкции Конгресса. Характерным примером подобного использования как раз и стало оперативное введение морских пехотинцев в Лос-Анджелес в 1992 г. с целью подавления массовых беспорядков в городе. - Прим. реф.
ярко проявили себя в этом формально направленном против полицейского произвола и расовой дискриминации движении: власти штата Калифорния отреагировали ужесточением мер наказания, применяемых к бандам. Началась череда депортаций сальвадорских нелегалов из США. Причем ситуацию в Сальвадоре усугубило то, что вынужденные вернуться молодые люди в большинстве своем не владели языком территории этногенеза. Таким образом, на исторической родине они столкнулись с теми же самыми проблемами, что в свое время привели к маргинализации их родителей в США. Однако, подчеркивает Дж. Фитцпатрик, «поколение детей» отличалось презрением к закону и высоким уровнем сплоченности, обусловленным близостью опыта, пережитого на американских улицах. В нестабильном сальвадорском обществе эти навыки только укрепились, как укрепилась и внутренняя взаимная моральная солидарность членов MS-13. Факт депортации из США оказался для «бойцов» Mara Salvatrucha благодеянием: при первоначальном попустительстве силовых структур, недооценивших разрушительный потенциал иммигрантской банды, она получила доступ к новым рынкам потребления наркотических веществ. Пользуясь оставшимися связями в США, «возвращенцы» вывели деятельность местных региональных преступных сообществ, занятых в торговле наркотиками и оружием, на глобальный уровень. Фактически, утверждает автор, глобализация вывела MS-13 и подобные им группировки на ту позицию, с которой они могут угрожать слабым национальным государствам.
Запоздалая и диспропорциональная реакция властей, выразившаяся в ужесточении уголовного законодательства в части, касающейся уличной преступности (так называемой политике «железного кулака»), привела к крайне негативным последствиям. Тюрьмы оказались переполнены и превратились в так называемые «гангстерские университеты», где осуществлялась вербовка новых членов и закладывались основы будущей сетевой организации преступного сообщества. Если в прошлом глобальные миграционные тренды указали сальвадорцам путь бегства от насилия, то сегодня глобальная миграция обеспечила Salvatruchas условия для применения насилия по отношению к другим, утверждает Дж. Фитцпатрик [014, с. 4]. По его мнению, этот пример «иллюстрирует шизоф-
реническую природу глобализации»: на каждый позитивный аспект данного процесса находится альтернативный противовес [014, с. 4].
Со временем «портфолио» криминальной активности Mara Salvatrucha заметно расширилось за счет включения в него, помимо наркоторговли, торговли оружием и людьми. Также возросли технологическая оснащенность группировки и компьютерная грамотность ее членов. Постепенно изменилось отношение к татуировкам по всему телу, долгое время бывшим отличительной чертой и поводом для гордости членов банды. Привлекающие внимание полиции тату стали восприниматься как атавизм периода борьбы этнических группировок за контроль над улицами американских городов. Цитируя Джона Салливана, автор заявляет, что MS-13 превратилась в «рыночно ориентированную наркогруппировку» второго поколения1 [014, с. 5].
Как только бандитские группировки выходят на этот уровень, они зачастую начинают действовать как некие бизнес-сообщества, а не объединения девиантных личностей. Следующим шагом на пути эволюции становится отмывание доходов от преступной деятельности через рынок ценных бумаг. Внедрение на легальный рынок позволяет группировкам увеличить свой символический капитал и потенциал воздействия на национальные властные структуры. Приводя высказывание Макса Менворинга, автор заявляет, что есть все шансы, что Salvatrucha могут вскоре «завладеть политической силой, с тем чтобы гарантировать себе свободу действий и желаемую коммерческую атмосферу»2 [014, с. 5].
В заключение Дж. Фитцпатрик подчеркивает, что с каждым днем Mara Salvatrucha и другие подобные организации обретают все большую силу и политическую субъектность. Сложность противодействия MS-13 объясняется тремя следующими факторами: транснациональным характером данной криминальной группировки; ее ярко выраженной способностью к трансформации и саморазвитию; эффективностью ее взаимодействия с аудиторией маргинали-зированной молодежи. Международному сообществу определенно необходим некий механизм координации взаимных усилий всех
1 Sullivan J.P. Third generation street gangs: Turf, cartels and net warriors //
Crime a. justice international. - Chicago (IL), 1997. - Vol. 13, N 10. - P. 9-33.
2
Manwaring M.G. Street gangs: The new urban insurgency. - Carlisle (PA): Strategic studies institute, 2005.
