CC BY
10
2017.01.003. ГРЭХЕМ Г. ШОТЛАНДСКАЯ ФИЛОСОФИЯ В ЕВРОПЕ.
GRAHAM G. Scottish philosophy in Europe // Философия. - София, 2014. - Г. 23, Кн. 3. - С. 231-238.
Ключевые слова: шотландская философия; Хэтчесон Ф.; Рид Т.; Смит А.; Юм Д.; Кант И.; Кузен В.; эклектизм.
Статья преподавателя Принстонской теологической семинарии Г. Грэхема посвящена пику развития шотландской философии, пришедшегося на эпоху национального Просвещения XVIII в. Корни его лежат в средневековой мысли, бывшей, скорее, «интернациональной», т.е. в контексте того времени европейской. Первые интеллектуальные связи установились у Шотландии с Францией. В конце XIII в. Иоанн Дунс Скот учился и преподавал в Париже и Кёльне. Ведущие фигуры в основании национальных университетов: Лоренс Линдорс (в Сент-Эндрюсе) и Гектор Бос (в Абердине) -окончили Парижский университет. Связи между этими учеными заведениями у следующего поколения оставались по-прежнему крепкими. Логики Джон Мейджор (1467-1550) и Джордж Локерт (1485-1547) постоянно курсировали между Францией и университетами в Сент-Эндрюсе и Глазго.
Затем Эндрю Мелвилл (1545-1622) отправился из Сент-Эндрюса в Париж и читал лекции в Пуатье прежде, чем по политическим причинам переехал в протестантскую Женеву, где пять лет преподавал гуманитарные науки. Став восторженным приверженцем новаторской логики Пьера де ла Раме (Петра Рамуса), он вернулся на родину, инициировав реформы в шотландских университетах Глазго и Сент-Эндрюс, подготовив почву для их обновления в конце XVII - начале XVIII в. Фрэнсис Хатчесон, один из первых университетских реформаторов, заменил деканов общего профиля преподавателями, специализирующимися в конкретных дисциплинах. Несомненное влияние на него оказал учитель и предшественник Джершом Карлмайкл, больше ориентировавшийся на Северную Европу и опиравшийся на теорию естественного права Самуэля фон Пуфендорфа (1632-1694), который, в свою очередь, основывался на размышлениях голландского юриста Гуго Гроция (1583-1645). Нидерланды того времени считались более очевидным интеллектуальным партнером для протестантской Шотландии,
нежели католическая Франция, поэтому связи с последней стали уже не столь очевидными.
Считается, что если в XV в. Европа оказывала основное влияние на философскую мысль Шотландии, то в конце XVIII в. европейские мыслители ориентировались на труды шотландских философов, между тем как последние были относительно мало осведомлены о дебатах на континенте. Однако это опровергается личным опытом мыслителей. Юм, окончив Эдинбургский университет, завершил свою первую значительную работу «Трактат о человеческой природе» в иезуитском колледже Ла-Флеш, а позже, будучи секретарем британского посольства в Париже, снискал себе славу в столичных интеллектуальных кругах. Однако в самом трактате наличествовали ссылки не на французское влияние, а на методы Ньютона и Бэкона, а также размышления о человеческой природе Ф. Хатчесона и Дж. Батлера. Адам Смит, оставив кафедру моральной философии в Глазго в 1763 г., много путешествовал по Франции и Швейцарии как наставник юного герцога Баклюйского, где начал свой выдающийся труд «Исследование о причинах и богатстве народов» и познакомился с рядом мыслителей, в том числе с экономистами Франсуа Кенэ (1694-1774) и Жаком Тюрго (17271781). Дугалд Стюарт, возглавлявший ту же кафедру несколько десятилетий спустя, часто посещал Францию.
В отличие от Вальтера, в ссылке испытавшего влияние британских интеллектуальных кругов, Юм, Смит и Стюарт своими новаторскими трудами дали стимул развитию континентальной мысли, в первую очередь эстетической, нравственной и политической (с. 232-233). На протяжении XVIII в. труды шотландских философов, среди которых помимо указанных были Генри Хоум лорд Кеймс, Хью Блэр, Александр Джерард, Джеймс Бьютти, Джордж Кэмбелл, Адам Фергюссон («Эссе о природе гражданского общества»), Дэвид Фордайс («Элементы нравственной философии»), неоднократно переводились в Германии и Франции. В Шотландии данного явления не наблюдалось до кантианской революции XIX в., что по словам автора, подтверждает заявление Мишеля Малебра о доминировании шотландской философии в Европе приблизительно с 1760 по 1840 г. Причину этого Грэхем видит в застое континентальной мысли того периода - истощении Кондильяковой версии психологической теории Локка. Нравственные, политические и эс-
тетические темы, занимавшие шотландских философов, оказались актуальными для изменяющейся Европы, вылившись в рационализм Лейбница и Христиана фон Вольфа, отошедшего от основного течения и оставившего заполненную шотландцами лакуну (с. 233). По признанию Канта, именно Юм пробудил его из «догматического сна», заставляя опровергать философию «здравого смысла» (с. 233-234). Она получила известность в Германии благодаря таким переводчикам, как Христиан Гарве (1742-1798), и играла конструктивную роль в философском дискурсе. Сфера интересов Гарве лежала в области пересечения практической этики с эмпирическим знанием и была созвучной с проблемами «науки о человеческой природе», разрабатываемой шотландскими философами. В его круг входили Иоганн Николас Тетенс (1736-1807), известный как «шотландский Юм» из-за сходства его «Философских опытов о человеческой природе и ее разнообразии» («Philosophische Versuche über die menschliche Natur und ihre Entwicklung», 1777) с трактатом последнего, ценившегося за интуицию, подкрепленную «здравым смыслом» (с. 234).
Вопреки негативному мнению Канта, Рид считался германскими мыслителями XIX в. довольно значительной фигурой. В лекциях по истории философии Гегель заметил, что оппонентами Юма, с одной стороны, являются шотландские мыслители, а Кант -с другой. Помимо вышеупомянутого он, акцентируя внимание на «школе здравого смысла», характеризовал также Беркли, Рида, Бьютти, Освальда, Дугалда Стюарта, упоминая Хатчесона и Фер-гюссона, хотя, по словам автора, знания Гегеля в данной области были достаточно ограниченными.
Современник Гегеля А. Шопенгауэр (1788-1869) ссылался на труд Томаса Брауна «О четырехкратном основании принципа достаточной причины», утверждая, что тот связывал перемены с законом казуальности, но не признавал причину переменой, как часть бесконечной цепи изменений во времени (с. 234-235). В отличие от Канта он высоко ценил книгу Рида «Исследование о человеческом уме».
В Германии дольше всего шотландское влияние продержалось в области социальной философии. В 1867 г. Карл Маркс в «Эссе об истории гражданского общества» указал, что хотя Фер-гюссон учил Адама Смита, его знание данного предмета было, очевидно, несовершенным. По мнению автора, недооценка и недопо-
нимание этих мыслителей в Германии вызывались некачественным переводом. Немецкие философы обратились к проблеме согласования озвученного Смитом в нравственной философии призыва к человеческому взаимопониманию с обращением к «невидимой руке», координирующей эгоистические интересы в общественном плане. Во Франции интерес к шотландской мысли сохранялся в XVIII в., сосредоточиваясь, в основном, на эстетике и морали. Мен де Биран сравнивал точки зрения Рида, Кодильяка и Трейси на идеи существования и суждений о внешнем мире. Пьер Поль Роей-Коллар со своим учеником Виктором Кузеном в 1811-1820 г. читали лекции о шотландской философии в Сорбонне и Парижском университете, освещая выдающихся мыслителей от Хатчессона до Фергюссона, но не затрагивая Юма (с. 235-236). Ученик Кузена, Теодор Жуффруа в 1823 г. издал избранные сочинения Рида, осуществив в 1827 г. перевод «Основ нравственной философии» Дугалда Стюарта. К этому времени последний снискал себе выдающуюся репутацию в Королевской академии в Берлине и Императорской академии наук в Санкт-Петербурге. В Италии Стюарт за свои труды был избран членом Неаполитанской королевской академии, а видный католический философ Антонио Розмини-Сербатти в 1830 г. опубликовал «Замечания о системах Локка, Кондильяка, Рида и Стюарта».
В Германии XIX в. шотландская философская школа «здравого смысла» в основном отвергалась, что во многом объяснялась ее неприятием Кантом, хотя точка зрения последнего базировалась прежде всего на Бьюти и Освальде без непосредственного знакомства с Ридом. Немецкий перевод «Исследования» Рида появился лишь через год после выхода первой кантианской «Критики», и в предисловии с ее учетом был дан ответ и скептицизму Юма. Подобное сравнение заслуг Канта и Рида наряду с критикой Юма постоянно вызывало интерес в Шотландии, где стал больше известен кёнигсбергский мудрец. В самой Германии при новой блестящей плеяде мыслителей, в том числе Фихте, Шеллинге и Гегеле с его историей философии с беглыми ссылками на Юма, интерес к шотландской мысли стал угасать, а фокус интересов сместился внутрь страны. На ее же собственной родине, начиная с Гамильтона, все больше увлекаются немецким идеализмом, занявшим место философии здравого смысла. Таким образом, изменилась схема шот-
ландских отношений с континентом, вызвав дебаты, не является ли это отходом от исконной национальной мысли (с. 236).
Однако в это время к философии практического разума все чаще обращаются во Франции, особенно благодаря Виктору Кузену, ставшему в 1840 г. министром образования. Его влияние в Шотландии было столь велико, что помешало недолюбливаемому им Дж.Ф. Ферриеру возглавить после Гамильтона кафедру логики в Эдинбурге. Кузен, сторонник философского эклектизма, по собственным словам стремившийся находиться в «правильном окружении» (justemileau), хотел вернуть приоритет духовной и спириту-альной природы человека - вопреки унаследованному от Кондильяка (1715-1780) материалистическому сенсуализму - и отстоять роль философских озарений и интуиции вне зависимости от предоставивших их систем. В этом отношении его особенно привлекали Хатчессон и Рид, приверженные как эмпирическими наукам, так и религии. Их эклектизм состоял в духовном родстве с антидогматическими элементами шотландской философии как наиболее достойный ответ скептицизму, представленный в критике Ридом Юма. Однако туманный характер эклектизма угрожал концептуальной нестабильностью и не удовлетворял системное мышление. Подобные обвинения выдвигались и против Рида, хотя звучали голоса и о системности «Исследования» и эссе последнего без выработки и предоставления конкретной системы. Существуют также сомнения в эклектизме философии Кузена в силу его полного отрицания любой формы атеизма. Кроме того он не смог доказать своего заявления о равной значимости восприятия, разума и чувств. В последующие десятилетия утвердился спиритуализм Мен де Бирана, трансформировавшийся в «витализм» Анри Бергсона (1859-1941). При внимании отдельных мыслителей Испании и Италии к шотландской философии, ведущие философы не принимали ее, и интерес к ней в Европе в целом в конце XIX в. начал угасать. Единственное исключение составил Юм.
И.М. Цибизова
