CC BY
21
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
2017.01.001. ВИКТОРИЯ, ЛЕДИ УЭЛБИ: ЗАБЫТОЕ ИМЯ В АННАЛАХ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ. (Ретроспективный обзор).
Ключевые слова: интерпретационная семиотика; наррато-логия; семасиология; когнитивная семантика; дискурсология; метафора; смысловая вариативность.
Возникновение интерпретационной парадигмы с ее разнообразными течениями - интерпретационной семиотикой, нарратоло-гией, семасиологией - мы традиционно связываем с такими громкими именами, как Ч.С. Пирс, Л. Витгенштейн, Г. Шпет, А.Ф. Лосев, М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, А.А. Потебня, Ю.С. Степанов. Однако есть и иные, менее известные, но не менее значимые имена. Среди них особое место занимает имя английской исследовательницы конца XIX - начала XX в. Виктории Уэлби, работы которой послужили предтечей современной теории интерпретации, но оказались незаслуженно забытыми.
Среди этих работ назовем непереведенные на русский язык монографии и отдельные эссе «Путеводные нити» (Welby, 1881), «Зерна разума» ^е1Ьу, 1897), «Что есть значение. Исследования в области теории смысла» ^е1Ьу, 1903), «Сигнифика и язык: речевое оформление интерпретации и экспрессии» ^е1Ьу, 1911) и сборники эссе «Значение и метафора» ^е1Ьу, 1893), «Ощущение, значение, интерпретация» ^е1Ьу, 1896). Также были изданы статьи в научных и научно-популярных журналах философского и психолого-физиологического направлений, статья «Сигнифика» в «Британской энциклопедии» ^е1Ьу, 1911). Особую ценность представляет сохранившаяся обширная переписка с известнейшими учеными, писателями, философами. В их числе Б. Рассел,
Ч.С. Пирс, М. Бреаль, Ф.М. Мюллер, Дж. Вайлати, М. Кальдерони, Г. Уэллс, Р. Карнап, Дж. Б. Шоу, - всего около 450 имен. Отметим, что это были не единичные письма, а целые серии писем; переписка велась в большинстве случаев несколько лет, в ней содержатся обсуждения многих научных проблем, связанных с теорией значения, теорией и типологией языковых знаков, вопросами наименования. Кроме лингвофилософских вопросов, исследовательницу занимали вопросы религии, тайнописи, образования, перевода. Она активно вступала в переписку с новыми респондентами, включала в свой эпистолярный круг новые имена, организовывала встречи интересных ей людей. Ее переписка с Ч.С. Пирсом была издана в 1977 г. (Семиотика и Сигнифика, 1977), в то время как остальные письма хранятся в рукописном виде в библиотечном фонде1 и лишь совсем недавно, в 2009 году, были частично изданы благодаря трудам известного семиолога Сьюзен Петрилли. В книге «Сигнифика-ция и понимание. Виктория Уэлби и учение 'Сигнифика'» помимо фрагментов писем и эссе Уэлби приведены подробные комментарии и описания основных положений ее концепции (Petrilli, 2009). В качестве биографа В. Уэлби также выступила ее дочь Элизабет Хенри под псевдонимом Nina Cust, однако ее обзоры, посвященные переписке матери, вышли в 1929 и 1931 гг. и впоследствии не переиздавались (Cust, 1929; 1931).
Круг последователей В. Уэлби включал в первую очередь философов-семиологов, которые продолжили научное направление, названное ею «Сигнифика» (Signifies)2, в Нидерландах. В настоящее время интерес к работам и концепции В. Уэлби в зарубежной лингвистике связан с развитием интерпретационной семиотики и феноменологии, поэтому высказанные ею положения становятся объектом активного анализа в работах ее последователей Т. Себео-ка и М. Мерло-Понти. Но перечисленные выше факты свидетельствуют о том, что концепция В. Уэлби является весьма актуальной для современных исследований в области теории текста, значений
1 Рукописные оригиналы писем находятся в архивах Ун-та Йорка, Торонто, Канада. - Прим. авт. - М.К.
2 В свете учений В. Уэлби название «Signifies» можно перевести как «Теория интерпретации». Этот термин возник в работах исследовательницы в 1890-е годы и стал центральным в ее концепции. - Прим. авт. - М.К.
языковых единиц, когнитивной семантики, интерпретационной дискурсологии.
Леди Виктория Александрина Мария Луиза Стюарт-Уортли (1837-1912), в замужестве леди Уэлби и позднее Уэлби-Грегори, была внучкой Джеймса Арчибальда Стюарт-Уортли, герцога Ратленда. Свое имя она получила в честь королевы Александрины Виктории, своей крестной матери. Потеряв мать при трагических обстоятельствах, Уэлби получила воспитание при дворе королевы-матери, герцогини Кентской, а позже при дворе королевы Виктории, где вышла замуж за сэра Уильяма, графа Уэлби, впоследствии Уэлби-Грегори. Самобытности ее научных взглядов способствовали несколько противоречивых факторов: отсутствие регулярного образования, обширный круг знакомств, большой опыт путешествий в детскую и юношескую пору.
В своем первом труде «Путеводные нити» В. Уэлби обнаруживает интерес к тайнописи, Священному Писанию, древним письменам, которые рассматриваются в аспекте теологического, лингвистического и этно-философского анализа. Таким образом, В. Уэлби разрабатывает собственный метод междисциплинарного исследования, в котором особая роль отводится личности интерпретатора, его толкованию и взглядам. В монографии «Зерна разума» интерес В. Уэлби сдвигается в сторону научной антропологии и лингвофилософии, в фокус анализа попадают отношения значения слова и смысла. Разграничиваются разные типы значения, связанные с собственно смыслом слова, с прагматическим смыслом, с этическим, религиозным, философским, перцептивными смыслами. Соотношение значения слова, смысла и значимости (sense, meaning, significance) становится одной из центральных проблем дальнейшего творчества В. Уэлби и находит отражение в ее работах и переписке. Три названные составляющие формируют интерпретационную семантику слова в сознании и представляют собой иерархию сенсорного смысла, несенсорного значения и ценностной значимости. Так, в работе «Что есть значение. Исследования в области теории смысла» В. Уэлби отмечает, что «значение в его органической форме относится к сфере перцепции. Такое значение развивает смыслы, связанные с выражением воли, намерения, цели, разума в его идеальном понимании. Затем появляется значимость, связанная с ценностью опыта в человеческом познании и его эти-
ческой, прагматической и идеологической составляющими, проявляющаяся на пересечении органического смысла и значения - эта высшая ступень смысла и есть значимость в отношениях знака и ценности»1 (Welby 1983 (1903), p. 20-21).
Теория иерархической организации и «пластичности» значения ('plasticity') восходит к теории эволюции Ч. Дарвина, философскому и антропологическому учению К. Лейбница, пересекается с концепциями Л. Витгенштейна, Э. Дюркгейма, Э. Кассирера, Б.К. Малиновского, М.М. Бахтина, Р.О. Якобсона. В качестве основных постулатов теории значения В. Уэлби назовем следующие: 1) динамические отношения между знаком и значением; 2) отказ от логицизма, с одной стороны, и учения о «чистом разуме» - с другой; 3) универсальность триадизма как основного принципа организации естественных систем; 4) признание межсемиотических отношений и переходов; 5) антропологическая природа значения знака; 6) интерпретационный потенциал знаковых систем (основанный на отношениях аналогии и гомологии).
В статье, опубликованной в «Британской энциклопедии», В. Уэлби определяет разработанную ею теорию интерпретации (Signifies) как научное направление, основным объектом анализа которого является значимость. Оно «исследует отношения между: а) смыслом или означаемым (языковые и смысловые); б) значением или интенциями (связанные с проявлениями воли); в) значимостью или идеальной ценностью (моральные)» (Welby, 1911, p. 78). Это направление призвано «централизовать, координировать, интерпретировать, соотносить и упрочивать усилия по систематизации всех возможных типов и проявлений значения, способствуя, таким образом, созданию четкой и ясной классификации означивающих возможностей» (Welby, 1911, p. 78). Основным аспектом для специалиста, работающего в области теории интерпретации (его Уэл-би называет Signifieian), должны стать типы выражения значения
1 Точная цитата: Sense in its organic form refers to perceptual sphere; sense also develops into meaning or volitional, intentional, purposive, and rationally idealized sense; and beyond the latter, with reference to the value of experience in the human world, to ethical, pragmatic and ideological sense, also to unintentional sense - but related to both organic sense and meaning sense - the highest value of sense experience is identified insignificance, that is in sense as it emerges in the relation between signs and values. - Прим авт. - М.К.
('Expression') в трех названных соотношениях: значения, смысла и значимости1.
В работе «Значение и метафора» лингвофилософскому анализу подвергаются отношения прямого и переносного значений (metaphorical-indirect и literal meanings). Уэлби отмечает, что «есть только один термин, более фигуральный и более двойственный, чем 'метафорический', это термин 'буквальный'. Все, что в большинстве случаев называется 'буквальным', в действительности демонстрирует различную степень выраженности фигурального, его анализ затруднен даже в условиях наличия контекста. Само слово 'буквальный' в этом отношении представляет особый интерес. Ведь оно очень слабо связано с письмом и буквами»2 (Welby, 1985 (1893), p. 512). Для того чтобы избежать ограниченности этой оппозиции, В. Уэлби предлагает говорить о вариативности типов значения, буквального и фигурального, об отсутствии систематических или типологических ограничений на их употребление. Основной фактор разграничения этих значений - влияние индивидуальной интерпретации. Разрабатывается «диаграмма значения», связывающая автора речи, типы значения и потенциального интерпретатора, позиция которого по отношению авторскому замыслу определяет тип значения. Дается философское обоснование существования разных типов метафор: 1) примарных метафор ('primary metaphors'), которые репрезентируют основные виды отношений идей или действий; 2) вторичных метафор ('secondary metaphors'), в основе которых находится развитие первичных метафор; 3) смешанных метафор ('mixed metaphors'), которые возникают при смешении первичных и вторичных метафор); 4) неразгаданных метафор ('question-begging metaphors'), путь к разгадке которых особенно затруднен. В. Уэлби констатирует, что во многих случаях истоки простого или прямого значения находятся в фигуративном
1 Постулат триадизма, который занимает одно из ведущих положений в концепции Уэлби, получает освещение в ее работе «Threefold laws» (Welby, 1886). -
Прим. авт. — М.К.
2
Точная цитата: ... there is only one term more figurative as well as more ambiguous than 'metaphorical', and that is 'literal'. Most certainly much that is called 'literal' is tinged with the figurative in varying degrees, not always easy to distinguish, even with the help of context. The word 'literal' itself is indeed a case in point. It has rarely, if ever, any reference to writing. - Прим авт. — М.К.
значении, но мы этого не осознаем, например, выражение «солнце встает и садится» связано в нашем сознании с действиями солнца, которые оно в действительности не совершает.
Далее идеи о структуре и типологии значения развиваются в работах «Что есть значение. Исследования в области теории смысла» и «Ощущение, значение, интерпретация». Мысль об ассоциативном, сравнительном характере человеческого мышления все больше занимает Уэлби. В качестве показательного примера доминирования ассоциативного мышления над логическим она приводит метафорическое выражение о грамматике как скелете языка, отмечая, что оно само по себе неверно, так как грамматика таким основанием, по мнению Уэлби, не является1. В работах «Время как вторичная категория» и «Учение МакТаггарта о фиктивности времени», В. Уэлби критикует учение известного представителя оксфордской школы философского анализа Дж. МакТаггарта, в котором категория времени представлена как концептуализирующаяся через категорию пространства. Уэлби полагает, что наше восприятие времени, настоящего, прошедшего и будущего, связано исключительно с идеями о следовании: с первичностью настоящего, вторичностью прошлого и третичностью будущего.
В своей последней масштабной работе «Сигнифика и язык: речевое оформление интерпретации и экспрессии» В. Уэлби все больше склоняется к мнению о том, что язык и его использование оказывает огромное влияние на мышление человека, а аналогия и метафора представляются ей первичными по отношению к прямому значению и «простому слову».
Высказанные в ее работах идеи получают более подробное толкование в переписке с представителями научного мира. Большая часть этой переписки представляет собой обсуждение вопросов философского (гносеологического, культурно-антропологического, лингвокультурологического), общесемиотического и лингвосемио-тического плана. Среди наиболее значимых эпистолярных серий лингвофилософского и семиотического плана - переписка Уэлби с
1 К такому утверждению В. Уэлби приходит на основании того, что грам-матико-переводной метод как метод обучения уже к тому моменту показал свою неэффективность. Уэлби об этом была хорошо осведомлена, так как помимо вопросов философского характера интересовалась и вопросами преподавания и методологии обучения. - Прим. авт. - М.К.
Бертраном Расселом, Чарльзом Сандерсом Пирсом, Чарльзом Кеем Огденом. В переписке с Б. Расселом (1904-1910) в центре обсуждения оказываются расхождения в научных позициях, связанные с сугубо логическим (денотативно-дескриптивным) пониманием значения Расселом и его интерпретативным пониманием Уэлби. Письма Пирса и Уэлби (1903-1906 и 1908-1911 гг.) демонстрируют меньшую степень полемичности; судя по их содержанию, именно в переписке с Пирсом В. Уэлби формирует основу своей интерпретационной концепции. В письмах обсуждаются: 1) проблемы триа-дизма, который, как известно, стал ядром теории ступенчатой репрезентации знака Ч.С. Пирса; 2) возможности соотнесения значения знака и его смысла, что получило развитие в теории знака Ч.С. Пирса; 3) проблемы феноменологии (которую Ч.С. Пирс называет идиоскопией). По материалам переписки с Ч.К. Огденом можно наблюдать становление последнего как исследователя: в отличие от Б. Рассела и Ч.С. Пирса, которые к началу периода эпистолярного общения с Уэлби уже приобрели определенную научную известность, Ч.К. Огден был в этот момент начинающим лектором Оксфорского университета и обратился к Уэлби за помощью в сборе подходящих научных трудов для подготовки доклада по теме ее учения Сигнифики. В письмах Ч.К. Огдену, написанных В. Уэлби незадолго до ее смерти, звучит большая горечь и сожаление по поводу того, что развиваемое ею направление так и не приобрело достаточную научную известность. Причину мы усматриваем в том, что господствующая на тот момент логико-референциальная научная парадигма ставила во главу угла математически описываемые зависимости между типами референтов и типами знаков, а также логически описываемые отношения истинности, подобия, части-целого и др. На этом фоне интерпретационная концепция В. Уэлби, делающая акцент на вариативности значения как результате различных возможностей интерпретации, а не проявления логических закономерностей соотнесения референта и знака, не смогла выдержать конкуренции.
Однако в настоящее время в связи с укреплением когнитивной и дискурсивной парадигм, с появлением новой волны наррато-логической философии по-новому зазвучали многие положения ушедших времен. Среди них особое место по праву принадлежит
теориям значимости, интерпретационной ценности, смысловой вариативности, развиваемым в трудах Виктории, леди Уэлби.
Список литературы
1. Echoes of larger life: A selection from the early correspondence of Victoria lady Welby / Ed. by Cust H. - L., 1929. - 292 p.
2. Other dimensions: A selection of the later correspondence of Victoria lady Welby / Ed. by Cust H. - L., 1931. - 362 p.
3. Petrilli S. About Welby // Semiotics unbounded: Interpretive routes through the open network of signs. - Toronto, 2005. - P. 80-137.
4. Petrilli S. Meaning, metaphor, and interpretation: Modelling new worlds // Semiotica. - Amsterdam, 2006. - Sp. iss. 161 (1/4). - P. 75-119.
5. Petrilli S. Signifying and understanding: Reading the works of Victoria Welby and the Signific movement // Semiotics, communication and cognition. - B., 2009. -1048 p.
6. Petrilli S. Significs // The Routledge companion to semiotics. - L., 2010. - P. 326327.
7. Semiotics and Significs: The correspondence between Charles S. Peirce and Victoria lady Welby / Ed. by Hardwick Ch.S. - Bloomington; L., 1977. - 238 p.
8. Welby V. Links and clues. - Whitefish, 2007 (1881). - 432 p.
9. Welby V. Threefold laws // Petrilli S. Signifying and understanding. Reading the works of Victoria Welby and the Signific movement. - B., 2009 (1886). - P. 331340.
10. Welby V. Meaning and metaphor // The Monist.-1893. - № 3/4. - P. 510-525.
11. Welby V. Grains of sense. - Charleston, 2011 (1897). - 160 p.
12. Welby V. Sense, meaning, and interpretation // Mind. - 1896. - Iss. 5 (17). - P. 2437.
13. Welby V. What is meaning? Studies in the development of Significance. - L., 1903. - 251 p.
14. Welby V. Time as derivative // Mind. - 1907. - Iss. 16 (63). - P. 383-400.
15. Welby V. Mr. McTaggart on the unreality of time // Mind. - 1909. - Iss. 18 (70). -P. 326-328.
16. Welby V. Significs and language: The articulate form of our interpretive and expressive resources. - L., 1911. - 114 p.
17. Welby V. Significs // The encyclopedia Britannica. - L., 1911. - Vol. 25. - P. 7881.
М.И. Киосе
