CC BY
19
2016.04.031. СУДАКОВ Г.В. ИСТОРИЯ РУССКОГО СЛОВА. -Вологда: ВоГУ, 2015. - 360 с.
Ключевые слова: историческая лексикология; лексико-семантические группы; диалектная стратификация лексики.
Монография состоит из предисловия, шести глав и заключения.
Работа представляет собой обобщающее исследование по исторической лексикологии русского языка.
Анализ состояния и развития лексико-фразеологической системы древнерусского языка (языка древнерусской народности, языка восточных славян) активно проводится в отечественной лингвистике, начиная с Х1Х в. Лексике языка Московской Руси уделялось внимание гораздо меньше.
Между тем преднациональный период - чрезвычайно важное время в истории развития словарного состава русского языка. Хронологические рамки этого периода: ХУ-ХУП вв. В это время закладываются основы национального словаря, происходит отбор в общерусскую лексическую сокровищницу семантически выразительных средств из огромного числа книжных слов, локальных лексем и элементов повседневной речи. Функциональный аспект в историко-лексикологических исследованиях позволяет не только установить количественные изменения отдельных лексических групп, источники и средства их пополнения, но и определить характер и направление лексико-семантических и стилистических изменений.
Автор выделяет наиболее существенные изменения в составе словаря языка Московской Руси. Так, количественное увеличение предметно-бытового словаря в языке Московской Руси - реальное явление истории языка, даже если делать скидку на разный объем и неодинаковые информативные качества текстов, написанных до
XV в., с одной стороны, и источников ХУ-ХУ11 вв. - с другой. Сравнительный анализ эволюции лексики отдельно в течение каждого из этих столетий подтверждает тенденцию количественного увеличения словаря еще более убедительно. Так, из 90 с лишним названий обуви лишь 14 отмечены в письменных источниках до
XVI в., 22 - впервые фиксируются в XVI в., а остальные - в XVII в. Среди 45 названий верхней одежды, общей для лиц обоего пола,
насчитывалось 10 лексем, известных до XVI в., 14 - фиксируются впервые в текстах XVI в., а 21 - в источниках XVII в. В текстах
XVI в. отмечено 10 новых наименований головных уборов, а в
XVII в. - более 30. В изучаемый период появляются целые группы новых названий, например передников, посуды для специй, небольших бондарных сосудов и др. Значительно увеличиваются некоторые из ранее существовавших в языке лексических, объединений. К тому же преобладающее число уменьшительных образований от анализируемых слов отмечено в актах XVI-XVII вв.
Однако тенденцию к увеличению своего числа испытали лишь видовые названия. Что же касается родовых слов, то наблюдается даже некоторое их сокращение за счет утраты архаичных лексем, перехода в пассивный словарь книжных обозначений, уменьшения количества стилистически нейтральных наименований. Новые родовые обозначения появляются лишь в тех группах, где они ранее отсутствовали. Так, в конце XVIII в. появляется название головной убор, в XVII в. появляется слово посуда и т.п. Названия древнего происхождения, возникшие в праславянскую эпоху, чаще выполняют роль родовых наименований, они более устойчивы, имеют большое число производных, хорошо дифференцированы в жанрово-стилевом отношении. Инновации старорусского периода - это в основном видовые слова, они имеют прозрачную внутреннюю форму и образованы с помощью продуктивных словообразовательных моделей.
Значительное число выявленных по письменным памятникам названий одежды и обуви, утвари и посуды образованы в прасла-вянский период и позднее, имеют исконное происхождение. Так, среди названий сарафанов, известных по памятникам XVI-XVII вв., к заимствованным относились слова «сарафан» и «саян», не выяснено до конца происхождение лексем «костычь», «костолан», «шушпан», исконное происхождение имеют названия разновидностей сарафанов: «кумачник», «крашенинник», «синяк», «верхник», «верхница», «расстегай». Среди названий «питейной» посуды 23 образованы от корней славянского или русского происхождения, 23 - иноязычные заимствования (включая производные, образованные от иноязычных корней с помощью русских словообразовательных средств), шесть лексем имеют неясное происхождение. Исконные лексемы возникли на основе характерных мотивирую-
щих признаков: названия одежды - по обозначению части тела (го-ловодец «женский головной убор»), материалу (сукник «выходное платье из сукна») форме и покрою одежды (столбун «шапка с высоким верхом»), по детали и украшению (треух «тип головного убора с тремя лопостями»), по названию куска материи и т.д.; названия посуды - по форме или детали, по материалу или цвету (склянка «сосуд из стекла», зеленка «посуда зеленого цвета», по действию производимого с помощью предмета, по характеру использования предмета (наливка «ковш для разлива»), по содержимому (селедовка «бочка для хранения и перевозки сельдей»), по положению и способу хранения или перевозки (лежка «тип бочки»), по способу изготовления (лубка «вместилище для утвари, сплетение из луба»), по названию места изготовления (осташевка «тип бочки»).
В ряде случаев наблюдается закрепленность номинационных признаков и словообразовательных средств за определенной группой названий, например общие названия одежды сформировались главным образом за счет суффиксального способа от глагольных основ (покров, одежда). Названия, образованные по материалу или цвету ткани, обозначают чаще всего несколько типов одежды, имеющих один общий признак, ср.: сукня 1) «суконная свитка», 2) «суконный кафтан», 3) «шуба, крытая сукном». Названия футляров образованы от существительных, обозначающих укрываемые предметы (игольник); названия вместилищ из кожи и ткани с собирательным значением образованы с помощью суффиксов —^ (веретье, рогозье) или - ищ- (веретище). Модель на -ник-/-ниц- свойственна названиям сосудов для умывания и вместилищ для косметических средств (рукомойник, белильница); среди названий сосудов для специй преобладает номинация по содержимому и господствуют отыменные суффиксальные типы словообразования на - ик-, -ник-/-ниц-, -енк-/-онк-. Модель с суффиксом - иц- закрепилась за названиями вязаных и плетеных изделий, т.е. рукавиц и рогож (дубленица «рукавица, вязанная из шерсти и обшитая кожей», лапотница «тип рогожи, плетенной наподобие лаптя»). В именованиях разных типов предметов, имеющих какой-либо признак, иногда использовались одни и те же мотивировочные признаки, например по материалу, по отношению к другому пред-
мету, что порождало омонимию наименований, ср. «верхница» и «исподка» как названия рубашек и как названия рукавиц.
Источником иноязычных заимствований в древнерусский период служил главным образом греческий язык византийского типа, но часть греческих заимствований в XVI-XVIII вв. уже имела архаично-книжный характер. В язык Московской Руси, продолжая обозначившуюся тенденцию, вливаются в основном тюркские названия. В XVI в. начинают появляться западноевропейские слова, в основном через польское посредство. Со второй половины XVII в. наблюдается приток прямых заимствований из немецкого, итальянского и других западноевропейских языков (юбка и др.).
Заимствования из тюркских, тунгусо-маньчжурских языков в соседние русские говоры были, по мнению автора, значительными, так как связи соседних народов носили не случайный, а сознательный и возрастающий характер. Известно, что для общения с аборигенами русские служивые люди и купцы учили местные языки. Слова, усваиваемые в результате непосредственных контактов русских с населением соседних территорий, часто обозначали предметы, характерные для быта всех сословий или только простого народа. Наоборот, названия предметов, привозимых из-за рубежа послами или купцами, не получали сразу широкого распространения, поскольку реалии усваивались в первую очередь в дворянском быту.
Автор отмечает, что в случае иноязычного заимствования при значительной близости языков, совпадения в них способов деривации и словообразовательных моделей возможно было одновременное заимствование в русский язык основного слова и деми-нутива. Так, перешли в русский язык из польского фляга (с 1547 г.) и фляжка (с 1507 г.). На следующем этапе происходит десеманти-зация деминутива с утратой оттенка уменьшительности и приобретением способности обозначать модифицированный вариант или новый тип реалии, при этом начальная форма может перейти в разряд архаично-книжных слов, утратить в значительной степени конкретное значение и приблизиться по характеру семантики к общему именованию. Одновременно происходит развитие вторичного деминутива. Иногда основное слово имело локальное распространение, зато его производные с уменьшительным значением склонны к общерусскому употреблению. Так, слово «ларь» имелось
лишь на севернорусской территории, а «ларчик» «небольшое по размеру вместилище для ценностей» имел общерусскую известность, последнее обстоятельство могло сыграть известную роль в приобретении общерусского характера словом «ларь». Таким образом, деминутивы вели более или менее самостоятельную жизнь в языке, не всегда зависимую от характера функционирования основного слова.
На развитие бытовой и производственной лексики серьезное внимание оказали социально-культурные, экономические и технические условия той поры. Дали себя знать неодинаковые темпы изменения вкусов в отношении к разным группам одежды. Известная подвижность семантики наименований женской верхней одежды объясняется более быстрой изменчивостью женской одежды по сравнению с другими разновидностями платья. Результативность лексико-семантических процессов корректировалась также факторами культурно-исторического характера.
Автор отмечает, что семантическое развитие исследуемой лексики осуществлялось по следующим основным направлениям: специализация наименований, преодоление семантической перегрузки слов: отбор средств сочетающих семантическую определенность с широкой сферой употребления и территориальной неограниченностью: расширение в употреблении слов, денотат которых получил общественное признание, и архаизация слов, утративших денотативную опору: семантическая и жанрово-стилевая дифференциация лексем. Между этими процессами была очевидна взаимосвязь. Так, специализация значения сокращала функциональные возможности слова, сферу его употребления, и наоборот. Процессы семантического характера наиболее активно протекали у слов, хорошо освоенных языком, слова единичного употребления чаще остаются моносемантичными, входят в экзотическую или узкорегиональную этнографическую лексику.
В жанрово-стилевом отношении анализируемая лексика была достаточно дифференцирована, чему способствовали неодинаковые жанрово-стилевые свойства письменных памятников той поры. Заметно различались между собой с этой стороны родовые и видовые названия. Дело не только в том, что первые преобладали в текстах архаично-книжной ориентации, преимущественно религиозного или исторического содержания, а вторые - в деловой
2016.04.032-033
письменности и близких к ней художественных и повествовательных текстах светского содержания. Конкретные изменения сравнительно редко используются в художественных текстах, причем даже здесь они не выстраиваются в синонимические цепи, как это характерно для родовых названий.
Е.А. Казак
2016.04.032-033. ВОПРОСЫ РОССИЙСКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ. (Сводный реферат).
2016.04.032. КРЫСИН Л.П. Зонный принцип организации словарной статьи в толковых словарях // Язык в пространстве речевых культур: К 80-летию В.Е. Гольдина / Отв. ред. Крючкова О.Ю., Крысин Л.П. - М.; Саратов: Амирит, 2015. - С. 123-131.
2016.04.033. СТЕРНИН И.А. Проблемы возрастной психолингвистической лексикографии // Язык в пространстве речевых культур: К 80-летию В.Е. Гольдина / Отв. ред. Крючкова О.Ю., Крысин Л.П. -М.; Саратов: Амирит, 2015. - С. 315-326.
Ключевые слова: ассоциативный словарь; организация словарной статьи; психолингвистическая лексикография; возрастной психолингвистический словарь; возрастное языковое сознание.
Л.П. Крысин (032) напоминает, что понятие «зона» применительно к принципу организации словарной статьи было впервые использовано в словаре И.А. Мельчука и А.К. Жолковского1 и в дальнейшем успешно применялось при создании других словарей. Это понятие означает, что словарная статья разбивается на части в соответствии с типом информации о толкуемом слове или словосочетании, которая сообщается в каждой из этих частей.
Автор анализирует принцип зонной организации, применяемый в «Толковом словаре русской разговорной речи», который разрабатывается в настоящее время в Институте русского языка им. В.В. Виноградова РАН2. В этом словаре словарная статья разделена на зоны с соответствующими метками: Вход - слово в исходной форме; ЭБР - толкование и иллюстративные примеры;
1 Мельчук И. А., Жолковский А.К. Толково-комбинаторный словарь современного русского языка. - Вена, 1984. - 992 с.
2
Толковый словарь русской разговорной речи. - М., 2014. - Вып. 1: А - И / Под ред. Крысина Л.П. - 775 с.
