Научная статья на тему '2016. 04. 004. О’Града К. Была ли Наука причиной промышленной революции? ó gráda C. Did Science cause the industrial revolution? // J. of econ. Literature. - 2016. - Vol. 54, n 1. - p. 224-239'

2016. 04. 004. О’Града К. Была ли Наука причиной промышленной революции? ó gráda C. Did Science cause the industrial revolution? // J. of econ. Literature. - 2016. - Vol. 54, n 1. - p. 224-239 Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
69
15
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ПРОМЫШЛЕННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ / НАУЧНЫЕ ОТКРЫТИЯ / ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «2016. 04. 004. О’Града К. Была ли Наука причиной промышленной революции? ó gráda C. Did Science cause the industrial revolution? // J. of econ. Literature. - 2016. - Vol. 54, n 1. - p. 224-239»

и устранения положений, создающих барьеры и ограничивающих конкуренцию.

Дж. Стиглиц напоминает об ошибочности тезиса о временном характере монополии, принадлежащего Й. Шумпетеру, который был уверен в сохранении интенсивной конкуренции за рынки и конкурентного ценообразования (003). Подчеркивая важность конкуренции, Стиглиц отмечает, что приверженность конкурентной модели рыночной экономики ведет к нерешительности в политике государства. Представление о фундаментальной эффективности и социальной справедливости результатов рыночного механизма не оставляет места для активного государственного воздействия. Но если рыночные отношения основаны на эксплуатации, то не может быть оправдания невмешательству.

И.Г. Минервин

2016.04.004. О'ГРАДА К. БЫЛА ЛИ НАУКА ПРИЧИНОЙ ПРОМЫШЛЕННОЙ РЕВОЛЮЦИИ?

О GRADA C. Did science cause the industrial revolution? // J. of econ. literature. - 2016. - Vol. 54, N 1. - P. 224-239.

Ключевые слова: промышленная революция, научные открытия, профессиональные навыки.

Ирландский экономист, профессор Школы экономики при Дублинском университетском колледже (School of Economics University College Dublin), критически анализирует монографию известного историка науки Маргарет Джекоб «Первая экономика, основанная на знаниях: человеческий капитал и европейская экономика, 1750-1850»1. Этот труд является вкладом автора в обсуждаемый, начиная с 1960-1970-х годов, вопрос о значении технологий, основанных на научных знаниях, для экономического роста. Джекоб отмечает две позиции по этой проблеме. Согласно одной, промышленную революцию обусловили научные открытия, а согласно другой, промышленная революция осуществлялась ремесленниками, которые, исходя из своего эмпирического опыта, совершенствовали технологии.

1 Jacob M.C. The first knowledge economy: Human capital and the European economy, 1750-1850. - Cambridge, N.Y: Cambridge univ. press, 2014. - IX, 257 p.

Джекоб в меньшей мере концентрируется на анализе так называемой «научной революции», начало которой датируется XVI в. Фокус ее исследования - культура, связавшая между собой науку и промышленность в XVIII и начале XIX в. По ее мнению, ранняя индустриализация в Англии явилась результатом более просвещенного отношения к науке по сравнению с тем, которое было в то время в странах континентальной Европы. Указывая на отсутствие комплексного подхода в рассматриваемой книге, К. О'Града, однако, подчеркивает, что на основе анализа многочисленных источников и архивных материалов Джекоб дает яркие описания процессов, происходивших в науке и промышленности.

По мнению автора статьи, основной тезис Джекоб может быть оспорен. Действительно, во второй половине XVIII в. в Англии появились различные научные общества, например неформальное «Лунное общество Бирмингема», в которое входили деятели британского Просвещения. Однако их роль в распространении научных знаний была невелика, поскольку число членов подобных обществ было незначительным, а заседания проводились нерегулярно. Что касается распространившихся в стране в 1820-е годы технических школ, призванных давать рабочим основы знаний о принципах науки, то здесь картина была неоднозначной. Наиболее крупные из них привлекали более 1 тыс. слушателей, но интерес к ним у целевой группы быстро прошел, и посещаемость стала сокращаться. В целях поддержания интереса у слушателей в этих школах стали преподаваться признанные в настоящее время антинаучными теории месмеризма и френологии. Кроме того, желающие могли также обучиться грамоте. Но как бы то ни было, эти школы появились слишком поздно, чтобы оказать решающее влияние на промышленную революцию в 1785-1820 гг., именно в тот период, когда экономический и географический ландшафт страны кардинально изменился.

Еще одна проблема связана с уровнем общеобразовательной и профессиональной подготовки изобретателей и предпринимателей эпохи промышленной революции. Согласно данным некоторых исследователей, более 75% тех, кто внедрял и использовал новые технологии, не имели никакого профессионального образования,

помимо обучения непосредственно на рабочем месте1. Значительное число тех, кто усовершенствовал технологические процессы, были практиками: Д. Уилкинсон, запатентовавший способ сверления для производства цилиндров паровых машин, Д. Харгривс -изобретатель прядильной машины периодического действия и др. Авторы многих новых технических решений (например, обшивки днищ судов медными листами) вообще неизвестны. Таким образом, и в этом отношении вклад науки в промышленную революцию оказывается менее значимым, чем вклад ранее приобретенных ремесленных навыков.

Следующий спорный, по мнению К. О' Града, момент в рассуждениях Джекоб состоит в том, что не уделено должного внимания текстильной промышленности, с развитием которой и ассоциируется промышленная революция. Объяснение состоит в том, что в течение длительного времени паровые машины в этой отрасли не использовались, а основным энергоносителем была вода, вращающая колесо. Технологические усовершенствования способа использования гидроэнергии имели место в XIX в. Вплоть до начала XIX в. вклад паровой энергии в экономический рост был незначительным. В 1760 г. в Англии энергия воды обеспечивала 70 тыс. л.с., а паровая - 5 тыс. л.с. В 1830 г. соотношение между этими источниками стало 1:1 (по 165 тыс. л.с.), и только к 1870 г. паровая энергия стала доминировать: 2060 тыс. л.с. против 230 тыс. л.с. гидроэнергии.

Приводимый Джекоб пример города Лидс, экономика которого была реструктурирована развитием шерстяной и ткацкой промышленности, также выглядит неудачным с точки зрения доказательства тезиса о роли науки в экономическом развитии. Так, один из наиболее известных промышленников города - М. Мюррей (1765-1828) - в наиболее активный период внедрения своих инноваций не имел никаких отношений с учеными, а другой -П. Фейрбейрн (1799-1861) - начал свою трудовую деятельность в 11-летнем возрасте на каменноугольной шахте.

1 Meisenzahl R., Mokyr R. The rate and direction of invention in the British industrial revolution: Incentives and institutions // The role and direction of incentive activity revisited / Ed. by J. Lerner, S. Stern. - Chicago; L.: Univ. of Chicago press, 2012. -P. 443-479.

В монографии Джекоб утверждается, что научные достижения были востребованы в промышленности, но каким именно образом, остается непонятным. Даже революционные изобретения достаточно образованных изобретателей, например Д. Стефенсона (паровоз) и Р. Робертса (продольно-строгальный, токарно-винто-резный станки), базировались не на научных, а на практических знаниях. Даже изобретение отбеливающего порошка химиком Ч. Теннантом было сделано в результате проб и ошибок и могло быть осуществлено любым наблюдательным ремесленником.

Именно профессиональное обучение, связанное с передачей конкретных навыков, являлось, по мнению автора статьи, наиболее эффективным средством распространения полезных для развития производства знаний. Доступ к обучению ремеслу в Англии был настолько прост, что уже в 1700 г. каждый четвертый молодой мужчина-англичанин прошел подобное обучение.

Джекоб справедливо отмечает, что Англия в рассматриваемый период как минимум на поколение опережала Францию по критерию владения научными знаниями и профессиональными навыками, а в Нидерландах высокий уровень образованности населения сочетался с низким уровнем технологических знаний. По мнению К. О'Града, объяснение заключается в том, что обучение инженерным специальностям развивалось только там, где был реальный спрос на эти специальности. Поэтому неудивительно, что в Университете Дурхэма, который расположен в центре крупнейших месторождений угля Англии, в 1830-е годы стали реализовываться программы подготовки горных инженеров. В то же время в университетах Нидерландов инженеров практически не готовили.

Что касается Франции, то она в начале XIX в. опережала Англию в области как фундаментального, так и в прикладного знания. Проблема состояла в том, что во Франции не было такого количества механиков и ремесленников-предпринимателей, как в Англии. На заре промышленной революции английские рабочие были выше, здоровее и сообразительнее своих французских коллег. Заработная плата в стране была выше, чем в других странах, причем прежде всего вследствие более высокой производительности труда.

Дискуссионным остается вопрос о том, когда именно технологические изменения привели к промышленной революции. Мак-

роэкономические данные свидетельствуют, что формирование «первой экономики, основанной на знаниях», происходило постепенно в течение длительного времени. Аргументы Джекоб о важности науки и использовании энергии пара справедливы в отношении не первой, а так называемой «второй промышленной революции», которая датируется не первыми, но более поздними десятилетиями XIX в.

Человеческий капитал и не в последнюю очередь повышение грамотности населения (уже к 1750 г. более половины взрослого населения страны могли собственноручно подписать брачный контракт) действительно сыграли важную роль в промышленной революции. Однако в 1760-1830 гг. промышленный подъем основывался в первую очередь на профессиональных квалификациях, сообразительности и одаренности английских ремесленников, а не на инженерных инновациях.

С.Н. Смирнов

2016.04.005. ЭРРАНС ГИЛЬЕН Х.Л. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ: ПРОБЛЕМА АЛЬТРУИСТИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ.

HERRANZ GUILLEN J.L. Influencia de la psicología milliana en la teoría económica: problemática asociada al caso particular del comportamiento altruista // Iberian j. of the history of econ. thought. -2015. - Vol. 2, N 2. - P. 16-31. - Mode of access: http://dx.doi.org/ 10.5209/rev_IJHE.2015.v2.n2.52049

Ключевые слова: альтруизм; утилитаризм;, интерсубъективность; Джеймс Милль; Джон Стюарт Милль; Гэри С. Беккер.

Сотрудник агентства по вопросам занятости и профессиональной подготовки г. Хетафе (Испания) рассматривает альтруизм как своего рода тип универсального поведения. Он обращается к утилитаристским концепциям Джеймса и Джона Стюарта Миллей, а также к современным неоклассическим подходам, а именно модели Г.С. Беккера, и предлагает пересмотреть утилитаристский подход к альтруизму, учитывать результаты когнитивной нейро-науки.

Автор отмечает, что существуют два взгляда на альтруизм. Согласно первому, альтруизм (подлинный) подразумевает безвоз-

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.