CC BY
54озные группы. О желании совершить геноцид говорит также «механический» характер массовых убийств, уничтожение сдавшихся лиц и др. Уровень жестокости, массовость и количество подобных преступлений существенно возрастают, начиная с 2012 г.
К. Вайтсайд отмечает, что в международной политике среди ее элиты прочным является понимание государств как основных игроков современной международной системы. Степень эффективности их исполнительной власти и ответственности не может сравниваться ни с одной международной организацией. Тем не менее способность негосударственной организации совершать акты геноцида должна быть признана. В противном случае риск для их населения сохраняется, как показали события 2014 г.
Т. В. Захаров
2016.03.043. ВАН ДЕР ВИЛТ Х. ТОРГОВЛЯ ЛЮДЬМИ, РАБСТВО, ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ: РАСПУТЫВАЯ КОНЦЕПЦИИ.
VAN DER WILTH H. Trafficking in human beings, enslavement, crimes against humanity: Unravelling the concepts // Chinese journal of international law. - Oxford, 2014. - Vol. 13, N 2. - P. 297-334.
Ключевые слова: торговля людьми; рабство; преступления против человечности; уголовное преследование; международное сотрудничество.
Статья Хармена Ван дер Вилта, профессора международного уголовного права Университета Амстердама, посвящена исследованию понятий «торговля людьми», «рабство» и «преступления против человечности». Еще одна цель статьи - определить, какой уровень применения уголовного права - национальный, региональный или международный - был бы наиболее подходящим для борьбы с торговлей людьми. По мнению автора, эти два вопроса тесно связаны, так как природа преступления влияет на выбор уровня правоприменения.
Самый простой путь определить общее и различия в концепциях рабства и торговли людьми - сравнить определения, приведенные в международных конвенциях, направленных на борьбу с этими явлениями. Первый многосторонний договор в этой области был принят Лигой Наций в 1926 г. Пункт 1 ст. 1 Конвенции о раб-
стве определяет это явление как «положение или состояние лица, в отношении которого осуществляются некоторые или все полномочия, присущие праву собственности». Согласно п. 2 этой статьи работорговля включает в себя «все действия, связанные с захватом, приобретением какого-либо лица или с распоряжением им с целью обращения его в рабство... его продажи или обмена... с уступкой раба путем продажи или обмена, и вообще всякое действие по торговле или перевозке рабов». Иными словами, в статье делается различие между статическим положением, когда человек является товаром, и динамическим процессом, в рамках которого осуществляются коммерческие действия, присущие законному имущественному праву.
Конвенция 1926 г. была ориентирована на «рабский труд» («chattel slavery») XIX в. Дополнительная Конвенция об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством, 1956 г. распространила применение своих положений на институты и обычаи, сходные с рабством, такие как долговая кабала и крепостное состояние. Конвенция обязует страны-участницы криминализировать как сам акт порабощения, так и работорговлю, включая покушение на совершение этого преступления, соучастие в нем и преступный сговор. При этом Конвенция расценивает работорговлю как более тяжкое, нежели само обращение лица в рабство, деяние.
К началу XXI в. стало очевидно, что имеющиеся правовые рамки не соответствуют целям борьбы с современными формами рабства. Принятый в 2000 г. Протокол о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее (Протокол ООН), дополняющий Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г. (КТОП), успешно заполнил лакуны. В нем приводится системное определение торговли людьми, использовавшееся в дальнейшем в качестве образца и другими договорами. Статья 3 Протокола содержит три элемента:
- действие (отражающее динамический компонент Конвенции о рабстве): «вербовку, перевозку, передачу, укрывательство или получение людей»;
- использование определенных средств: «путем угрозы силой или ее применения или других форм принуждения, похищения,
мошенничества, обмана, злоупотребления властью или уязвимостью положения, либо путем подкупа, в виде платежей или выгод, для получения согласия лица, контролирующего другое лицо»;
- цель: эксплуатацию, которая включает, как минимум, «эксплуатацию проституции других лиц или другие формы сексуальной эксплуатации, принудительный труд или услуги, рабство или обычаи, сходные с рабством, подневольное состояние или извлечение органов».
Применение Протокола ограничено преступлениями, имеющими транснациональный характер и совершенными при участии организованной преступной группы. Между тем Конвенция Совета Европы о противодействии торговле людьми 2005 г. (Конвенция Совета Европы) недвусмысленно отвергла эти два элемента (транснациональный характер преступления и его совершение организованной преступной группой), с тем чтобы расширить сферу применения, в остальном оставив определение, данное Протоколом ООН, без изменений.
Таким образом, если исходить из действующих правовых положений, можно сделать вывод, что «торговля людьми» - более широкий правовой концепт, включающий в себя рабство. С другой стороны, могут ли иные виды угнетения, такие как принудительный труд и сексуальная эксплуатация, рассматриваться в наше время как «рабство»?
Устав Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) закрепляет положение о подсудности Трибуналу порабощения как преступления против человечности (ст. 5 Устава). В деле Prosecutor vs Kunarac, Vukovic and Kovac (2002), касающемся порабощения мусульманских женщин и сексуального насилия над ними в течение шести месяцев, Трибунал пролил свет на содержание этого права: «Порабощение как преступление против человечности может быть шире, чем традиционные и достаточно ясные определения рабства, работорговли и обязательного или принудительного труда, которые можно найти в других областях международного права». С тем чтобы обозначить пределы этого преступления, Судебная палата перечислила ряд определяющих его критериев:
- физический и психологический контроль;
- использование силы, угрозы силой и других форм принуждения;
- длительность;
- применение жестокого обращения;
- контроль над сексуальностью жертвы;
- принудительный труд и др.
В качестве примера Судебная палата привела «принуждение к обязательному или подневольному труду, часто без вознаграждения и часто, хотя и не обязательно, включающее физические трудности, секс и проституирование». Торговля людьми была представлена как отдельный критерий порабощения.
Апелляционная палата МТБЮ поддержала определение, данное Судебной палатой, и дополнительно пояснила следующее:
- отсутствие согласия жертвы не должно доказываться прокурором, учитывая его очевидность в рассматриваемом деле;
- длительность преступления является критерием преступления, но не его неотъемлемым элементом. Главное - природа взаимоотношений между жертвой и обвиняемым;
- концепция «современные формы рабства» не тождественна классическому пониманию рабства как «рабского труда» («chattel slavery»), однако во всех случаях, как результат осуществления любого и всех правомочий, связанных с правом собственности, происходит разрушение правосубъектности жертвы.
Расширение концепции порабощения, без сомнения, размыло концептуальные границы между порабощением и торговлей людьми. Поглощение «торговли людьми» «порабощением» (по крайней мере, в вердиктах МТБЮ) ни в коем случае не означает, что она может считаться преступлением против человечности, подсудным Международному уголовному суду (МУС). Чтобы считаться таковым, преступление должно удовлетворять критерию «контекстуального элемента», т.е. быть совершено сознательно, «в рамках широкомасштабного и систематического нападения на любых гражданских лиц», и, более того, оно должно являться актом, предпринимаемым «в целях проведения политики государства или организации... или в целях содействия такой политике».
Автор задается вопросом: может ли совершить преступление против человечности частная преступная организация, участвующая в торговле людьми? Это зависит от определения и трактовки
концепций «политика» и «организация». В деле Prosecutor vs Bemba (2009) Палата предварительного производства МУС постановила, что «политика государства или организации» означает, что нападения носят регулярный характер. Такая политика может проводиться группами людей, управляющими определенной территорией, или организацией, способной осуществлять широкомасштабные и систематические нападения на гражданских лиц. Она не обязательно должна быть формализована. Спланированное, управляемое и организованное нападение (в противовес спонтанному или одиночному акту насилия) удовлетворяет установленному критерию.
Обращаясь к праву Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) и практике Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ), автор отмечает, что ст. 4 Конвенции закрепляет запрещение рабства и принудительного труда в качестве абсолютного права, не подлежащего ограничению. Концепция рабства и ее связь с торговлей людьми была рассмотрена в двух делах.
Дело Siliadin vs France (2005) касалось несовершеннолетней девочки из Того, нелегально находившейся во Франции и в течение нескольких лет выполнявшей работу по дому, по пятнадцать часов каждый день, без оплаты, ожидая взамен обещанной помощи в легализации ее статуса во Франции.
Суд подтвердил, что позитивные обязательства по ст. 4 включают в себя пенализацию и эффективное уголовное преследование любого действия, направленного на содержание лица в таком положении. Суд разделил рабство (slavery) и принудительный труд (servitude), пояснив, что в рабстве заявитель не был, и Суд признал, что девочка была очевидно лишена личной автономии, но «она не содержалась в рабстве в полном смысле этого слова».
Данное решение ЕСПЧ подверглось критике за узкое понимание рабства. Статья Конвенции включает в себя несколько концепций, предполагающих некоторую их иерархию, и Суд ограничительно толкует самую «серьезную» из них, а именно - рабство.
Если в деле Siliadin vs France ЕСПЧ не высказался относительно взаимоотношений концепций «торговля людьми», «рабство» и «принудительный труд», то в деле Rantsev vs Cyprus and Russia (2010) избежать этого вопроса полностью не удалось, так
как он был прямо поставлен заявителем. Дело касалось смерти при сомнительных обстоятельствах российской девушки, которая приехала на Кипр для того, чтобы работать танцовщицей в кабаре. Через некоторое время она была обнаружена мертвой под балконом квартиры, где проживала. Заявитель, отец девушки, утверждал, что она стала жертвой торговли людьми и сексуальной эксплуатации.
ЕСПЧ отметил, что по своей природе и назначению торговля людьми «рассматривает человеческие существа как товар для покупки, продажи и принуждения к труду, часто за небольшую плату или в отсутствие таковой, обычно в сексуальной индустрии, но и не только там. Она предполагает плотный контроль над деятельностью жертв, передвижение которых часто ограничено, и включает применение насилия и угроз в отношении лиц, живущих и работающих в неудовлетворительных условиях. Нет сомнений в том, что торговля людьми подрывает человеческое достоинство и основные свободы жертв, такая деятельность не может считаться совместимой с демократическим обществом и ценностями, провозглашенными Конвенцией. Учитывая обязанность толковать Конвенцию в свете современных условий, Суд не счел нужным устанавливать, представляло ли обжалуемое заявителем обращение «рабство» или «принудительный и обязательный труд». Суд установил, что сама по себе торговля людьми по смыслу п. «а» ст. 4 Конвенции о противодействии торговле людьми подпадает под действие ст. 4 Европейской конвенции. Таким образом, ЕСПЧ отошел от своего прежнего толкования рабства, данного в деле Siliadin vs France в пользу более широкого понимания этой концепции.
Подводя итог разнообразной практике международных судов, автор приходит к выводу о том, что торговля людьми лишь тогда может быть приравнена к рабству, если над жертвой осуществляется контроль, если она принадлежит кому-то «как вещь». Между тем у торговли людьми могут быть и иные цели. В свою очередь, рабство может считаться преступлением против человечности лишь при наличии контекстуальных элементов.
Еще один вопрос, который ставит перед собой автор: каков же лучший метод и уровень расследования торговли людьми? Преступления против человечности рассматриваются международными судами. Преступления, относящиеся к торговле людьми, включая рабство, находятся в компетенции национальных судов.
Торговля людьми относится к транснациональным преступлениям, т.е. находится между национальным и международным правом, однако именно национальное судопроизводство автор считает оптимальным для этих преступлений.
Во-первых, национальные суды все с большим рвением подходят к расследованию торговли людьми, включая преступления, совершенные за их границами. Вопросы юрисдикции не являются основной проблемой при расследовании таких преступлений. Что касается международной помощи - одного из основных компонентов эффективного расследования по подобным делам, то нормативная база здесь вполне разработана и анализ практики ее применения дает основания сделать заключение о том, что международное сотрудничество становится все более эффективным. Большую роль здесь играют наднациональные структуры, такие как Европол и Евроджаст.
Во-вторых, международные или региональные суды не удовлетворяют цели эффективного расследования преступлений, связанных с торговлей людьми по различным причинам. Юрисдикция МУС ограничена преступлениями против человечности. Кроме того, его деятельность основана на принципе комплементарности.
Учреждение специального международного суда по данной категории преступлений не будет иметь смысла, так как его ограниченная юрисдикция воспрепятствует рассмотрению дел по сопутствующим торговле людьми преступлениям.
Предложение учредить транснациональный уголовный трибунал хотя и имеет ряд преимуществ, однако не отвечает цели расследования преступлений, совершенных неустойчивыми, слабоструктурированными сетями.
Региональные же суды по природе своей интроспективны. У них не будет правового инструментария для того, чтобы убедить третье государство (не говоря уже о том, чтобы заставить) оказать содействие.
Автор, не исключая участия международных или региональных судов в разрешении дел, связанных с торговлей людьми, рекомендует направить силы на улучшение расследования дел на национальном уровне. В частности, внимания заслуживают следующие предложения: территориальное расширение международного сотрудничества по уголовным вопросам в плане налажи-
вания связей между странами происхождения и странами назначения; вложение средств государствами в расследование, преследование и рассмотрение дел по преступлениям, совершенным неустойчивыми группами, не содержащими признаки организаций.
Н.В. Кравчук
