CC BY
25сторонних договоров, резолюциям международных организаций, негосударственных акторов и выражено в решениях судебных и квазисудебных органов.
Автор приходит к выводу о том, что отказ принять новый дискурс и возврат к старому вокабуляру международного права -не признак консервативного отката, а скорее попытка сохранить определенную нормативно-правовую базу, более отвечающую современным ценностям и интересам. Несмотря на непоследовательную практику, судебные и квазисудебные органы в целом отказывались удостоверять определенные явления. Хотя такая практика может привести к образованию разрыва между фактами и правом и вызвать критику, важно отметить, что этот разрыв может способствовать автономии права, а отказ зафиксировать некоторые новшества помешает укоренению явления, ведь в наше время легитимность стала частью узаконения, а правовая позиция содействует легитимности политического действия. И наконец, автор подчеркивает ответственность международных советников в области права, поддерживающих новый дискурс, не отдавая себе отчет в том, какой новый мир они тем самым создают.
Н.В. Кравчук
2016.01.040. ОВАДА Х. ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРАВОВЫХ ПОРЯДКОВ.
OWADA H. Problems of interaction between the international and domestic legal orders // Asian journal of international law. - Cambridge, 2015. - May. - First view article. - P. 1-33.
Ключевые слова: международное право; национальное право; глобальный правовой порядок; применение международного права; имплементация норм; Совет Безопасности ООН; решения международных судов.
Автор статьи - судья (экс-председатель) Международного суда ООН - обращается к фундаментальным вопросам теории международного права: соотношение систем международного и национального правового регулирования. Он рассматривает проблемы имплементации в национальные правовые системы норм международных договоров, резолюций Совета Безопасности ООН,
реализации в национальном праве решений международных судов и трибуналов. В основу статьи положена речь, прочитанная Х. Овада в Сингапурской академии права в 2010 г.
Автор отмечает, что традиционная международная система, правовой порядок, заложенный Вестфальскими соглашениями, претерпевает важные изменения. Затронуты базовые основы организации международного сообщества, в частности: глобализация способствует появлению «единого глобального общества» (single global society).
Все более остро встает вопрос состоятельности институционального корпуса международного права - регулятивной системы международного взаимодействия. Глобализирующийся мир требует регулятивной основы, отвечающей потребностям такого глобального общества (единого правового пространства). Центральным вопросом сегодняшней повестки дня автор называет концепцию глобального правового порядка (conception of global public order), способного выйти за рамки традиционной «вестфальской» нормативной системы, построенной по принципу приоритета национального регулирования.
В начале ХХ в. произошла координация различающихся суверенных национальных правовых систем посредством многосторонних конвенций, гармонизация норм по широкому кругу объектов регулирования, относящихся к исключительной внутренней юрисдикции суверенных государств. Сфера применения международного права продолжает распространяться все глубже во внутригосударственные правовые порядки. Возникает потребность в новой парадигме взаимодействия международного и национального права, имеющей большую степень перманентности.
Нормы международного права динамичны по своей природе. Они влияют на процесс конституирования отдельных частей национальных правовых порядков. Например, в деле Международного суда ООН о соответствии международному праву односторонней декларации независимости в отношении Косово (дело Косово)1 поднимался вопрос о характере влияния положений резолюции Совета Безопасности ООН № 1244 1999 г. на организацию управления
1 См.: Accordance with International Law of the Unilateral Declaration of Independence in Respect of Kosovo. Advisory Opinion. [2010] I.C.J. Rep. 403.
гражданским населением, а также на содержание самой декларации независимости Косово.
Конституции государств по-разному решают проблему применимости международно-правовых норм в национальном праве. Конституционные доктрины Великобритании и США в традиции англосаксонской правовой семьи рассматривают общее международное право (common international law) или обычное международное право (customary international law) как часть внутригосударственного правового порядка. Государства континентальной правовой семьи (европейского региона) - Италия, Греция, Австрия -рассматривают международное право как интегративную часть своих правовых систем и декларируют его приоритет. Но ряд государств (Франция, Нидерланды) не включили в свои конституции положения о порядке внутригосударственного применения обычного международного права.
В применении государствами международного договорного права (двусторонние договоры и многосторонние конвенции) еще больше расхождений. Некоторые государства, к примеру США, уравнивают положения своих договоров с законодательными актами высшего представительного органа, устанавливая приоритет по правилам lex posteriory. В случае конфликта применяется норма, принятая позднее, - либо договор, либо парламентский акт. В конституционной доктрине Великобритании норма договора для применения в национальном правовом порядке должна быть одобрена актом парламента. Такие государства, как Аргентина, Бельгия, Франция, Германия и Нидерланды, а также Иордан, Намибия и Польша, устанавливают приоритет международных договоров над нормами национального права. Другие государства (к примеру, Япония, Уганда) не содержат в своих конституциях ясных норм по данному вопросу.
Противоречия между школами дуализма и монизма разрешаются третьим подходом к соотношению систем - так называемым «координационным подходом» (co-ordination approach) (Г. Фитцморис / G. Fitzmaurice), Ч. Руссо / Ch. Rousseau). Ошибкой дуализма и монизма является предположение, что международное и национальное право имеют одну сферу (объект) применения. С позиции координационного подхода системы просто сосуществуют, имея разные объекты регулирования. Нормы внутреннего права,
в случае противоречия международному обязательству государства, ведут к международной ответственности. Сам внутригосударственный правовой порядок, таким образом, не нарушается.
Государства могут обращать больше внимания не на теоретическую чистоту правовой системы, а на ее способность не допустить ответственности за невыполнение международных соглашений. Случаи невыполнения международных обязательств координационный подход стремится объяснить и с позиции возникновения ответственности государства, и с позиции декларирования неприменимости международного акта в национальном правовом порядке.
Однако данный подход не способен объяснить ряд важных современных проблем пределов влияния международного права. Прежде всего, бесспорно, международное право влияет на правовое положение индивида. Нормы международного права не способны создать правоотношения с участием индивида - они «трансформируются» во внутригосударственные, вплоть до конвенций по правам человека и международных институтов уголовной ответственности.
Другим «проблемным» для координационного подхода примером (также связанным с правами индивидов) автор называет влияние международного права на системы локального управления. Приводя в качестве примера решение по делу, касающемуся вооруженных действий на территории Конго («Демократическая Республика Конго против Уганды»)1, автор указывает на поддержанную Международным судом ООН корреляцию принципа «господства права» (rule of law) в локальном правовом управлении территориями и режима защиты прав человека, проистекающего из международного гуманитарного права и прав человека. Примером, по мнению автора, также служат случаи «замораживания» во внутригосударственных правовых режимах имущества индивидов на
1 См.: Armed activities on the territory of the Congo (Democratic Republic of the Congo vs Uganda.) Judgment, [2005] I.C.J. Rep. 168. См. также: Avena and other Mexican nationals (Mexico vs United States of America). Judgment, [2004] I.C.J. Rep. 12. В решении по делу Мексики ст. 36 (2) Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г. способна предоставить непосредственные права 51 мексиканскому подданному, применимые во внутригосударственном правовом порядке США. Данный подход был отвергнут Верховным судом США в деле «Меделлин против Техаса». См.: Medelli n vs Texas (25 March 2008) 552 US 491.
основании санкций, установленных резолюциями Совета Безопасности ООН.
Имплементация резолюций Совета Безопасности ООН определена обязательствами государств - членов ООН соблюдать ее устав (в частности, ст. 25). В то же время автор указывает на крайне ограниченный состав Совета Безопасности. Автор рассматривает вопрос «недостаточности согласия» (consent deficiency) или «дефицита демократичности» (democratic deficit) в компетенции Совета Безопасности ООН в двух обособленных контекстах. Первым контекстом является установление Советом санкционных режимов. Вторым - кооперация государств с международными уголовными трибуналами.
Санкционный режим может требовать модификации внутреннего права или практики его применения. В последнее время некоторые суверенные государства принимают превентивные (законодательные, судебные и др.) меры для исключения возможности применения санкций в отношении права или даже базовых правовых принципов национального правового порядка.
Автор констатирует, что, несмотря на примеры прямого непосредственного действия санкций в национальных правовых порядках (Бельгия, Аргентина, Япония, Польша и Намибия), в большинстве государств требуется их последующая внутригосударственная имплементация. Кроме того, вводимые Советом Безопасности ООН санкционные режимы противоречат положениям конституций многих государств.
Различна также практика реализации резолюций Совета Безопасности ООН, принимаемых в связи с организацией работы международных уголовных трибуналов для установления ответственности индивидов за международные преступления. Согласно, к примеру, резолюции № 827 от 25 мая 1993 г. все государства должны в полной мере сотрудничать с международным трибуналом. Государства должны осуществлять все необходимые меры в соответствии с их национальным правом для имплементации положений резолюции и Устава Международного трибунала, включая исполнение запросов о содействии или приказов Судебной камеры на основании ст. 29 Устава Международного трибунала по Югославии.
Подобные положения создают серьезные проблемы во взаимодействии с национальными правовыми системами. К примеру,
вопрос передачи лица по запросу международного трибунала не имеет традиций в государствах и конкурирует с процедурами экстрадиции (в том числе в части защиты прав и свобод запрашиваемого лица, оснований отказа, процедуры выдачи и т.п.). Статья 16 Основного закона ФРГ предусматривала, что ни один немец не мог быть экстрадирован в иностранное государство. При подписании Статута Международного уголовного суда данный вопрос получил разрешение через внесение изменений в статью Основного закона ФРГ.
Можно спорить, что решения международных судов должны быть обязывающими для государств - участников международных соглашений, в которых установлена компетенция таких судов. Можно аргументировать, что решения международных судов равно обязательны, как обязательны учреждающие их документы (в случае Международного суда ООН - Устав ООН и Статут суда). Тем не менее, отмечает автор, подобные обоснования являются лишь косвенными.
Суды государств отказывают индивидам и организациям в требованиях исполнить решение международного суда, когда государство рассматривает Устав ООН и Статут суда как самостоятельно неисполнимые; когда решение прямо применимо по своей природе (к примеру, в вопросах индивидуальных прав на основании международного договора); в федеративных государствах, ограничивающих влияние центра на локальное управление и суды.
В заключение автор подчеркивает, что нелегко предложить единообразное решение для проблем, проявляющихся в различных формах и контекстах. Каждый случай зависит от специфических характеристик ценностей, защищаемых национальным правовым порядком. В современных условиях национальные правовые системы должны обращать больше внимания на потребности международного правового порядка, который они когда-то создали.
Т.В. Захаров
2016.01.041. КУДРЯШОВ В В. МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ СУВЕРЕННЫХ ФИНАНСОВЫХ ИНСТИТУТОВ. - М.: Финансовый ун-т, 2015. - 316 с.
Ключевые слова: международное право; финансовые регуляторы; международные финансовые стандарты; суверенные фи-
