CC BY
42
пренебрежение традиционной культуре, с другой - сохранялось взаимодействие между ними (культуры влияли друг на друга).
А. А. Шейко предлагает к изучению многообразие происходивших в общественной жизни Англии XIX в. процессов, влиявших на популярную культуру, которое могло бы стать интересным материалом для исследования переходного этапа между двумя стадиями массовой культуры - низовой, народной, и собственно массовой, ориентированной на массового читателя и коммерческий успех.
В.М. Кулькина
ЛИТЕРАТУРА ХХ-ХХ1 вв.
Русская литература
2015.04.022. Б.Л. ПАСТЕРНАК (1890-1960) В СОВРЕМЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ. (Сводный реферат).
1. ПАРАМОНОВ Б.М. Пастернак навсегда // Радио свобода. - М., 2015. - 22 июня. - Режим доступа: http://www.svoboda.org/content/ аШс1е/26831225.^ш1
2. ХВАН Л.Б. Некоторые аспекты художественного времени и пространства в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго» // Русская литература ХХ-ХХ1 вв. как единый процесс (проблемы теории и методологии изучения): Материалы IV Международной научной конференции. Москва, Филологический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 4-5 декабря 2014 / Ред.-сост. Спиваковский П.Е. -М.: МГУ, 2014. - С. 197-199.
3. КАЦИС Л. Борис Пастернак и «шекспировские силы» на «культурном фронте» холодной войны: К предыстории «нобелевского» скандала» // Вопросы литературы. - М., 2014. - № 6. - С. 56-96.
Ключевые слова: Б.Л. Пастернак; лирика; «Доктор Живаго»; пространство и время; поэтический перевод; Шекспир; Нобелевская премия.
10 февраля 2015 г. исполнилось 125 лет со дня рождения Б.Л. Пастернака (1890-1960). В ранней лирике поэта, отмечает доктор философских наук Б.М. Парамонов, мир переживается «как данный впервые, поэт - Адам в первый день сотворения мира. У
него нет ни истории, ни психологии, даже индивидуального образа -он растворяется в стихиях, они говорят за него» (1). Но история вторгается в нерушимый мир природных и бытовых реалий. Пастернак пишет поэмы «Высокая болезнь» (1923-1928), «Девятьсот пятый год» (1927), «Лейтенант Шмидт» (1927), роман в стихах «Спекторский» (1931). История настигает поэта, отрывает его от первоначальных реалий. В книге стихов «Второе рождение» (19301932) поэт стремился стать современником истории, участником ее событий.
Однако в середине 1930-х годов происходит и «отторжение поэта от истории, его суд над ней». В романе «Доктор Живаго» (реализация замысла - 1945-1957 гг.) Пастернак стремится излить свою правду. И новая любовь возникает... «в трагическом облике несчастной узницы»; отсюда - «смещение поэтики», новое видение мира. По мнению Б.М. Парамонова, роман предстает в некоем «житийном жанре, в иконическом образе». Так, женщина, «новая героиня Пастернака как бы из Сикстинской Мадонны становится Скорбящей Богоматерью. Сам Живаго - христоподобная фигура; более того, Пастернак теперь видит и самого себя в таком образе -он готов на жертву за правду. И эта жертва была принесена». В русской памяти Б. Пастернак останется «не только поэтом, а вечным образом человеческого величия», - заключает Б.М. Парамонов (1).
Роман «Доктор Живаго» «по праву называют эпопеей, отражающей новые тенденции изображения судьбы интеллигенции в истории, смысла личности, обладающей мужеством оставаться самой собой в условиях трагических катаклизмов, потрясших Россию в ХХ в.» (2, с. 197), - отмечает профессор Л.Б. Хван (Нукус, Узбекистан). Художественное время и пространство - важнейшие характеристики словесного образа, «обеспечивающие целостное восприятие художественной действительности и организующие композицию произведения»1. С этих позиций автор статьи рассматривает особенности организации мира произведения, обусловленные его жанровой разновидностью2.
1 Литературный энциклопедический словарь. - М., 1987. - С. 12.
2
См. также: Шатин Ю.В. Художественное время Бориса Пастернака: История, ставшая метафизикой // Критика и семиотика. - Новосибирск, 2010. -Вып. 14. - С. 218-227.
О своеобразии романа писал и сам Б. Пастернак: «Я думаю о совсем особой жизни. В список действующих лиц входят: Бог, женщина, природа, призвания, смерть. Вот, кто по-настоящему близок мне, мои друзья, соучастники и собеседники. Ими исчерпывается все существенное»1.
Новаторство произведения, написанного «на стыке эпоса и лирики», подметил М.Л. Гаспаров, подчеркинув, что «временной контрапункт» проявляется в нем в преодолении «линейного времени», в совмещении «нескольких событийных рядов, движущихся с различной скоростью, в различных ритмах.»2. Художественное время в романе «Доктор Живаго» отличается многообразием: «Это -идиллическое время, связанное с детством Юрия; мистериальное, историческое время революции, гражданской, Второй Отечественной Войны; космическое время - представления, размышления о вечности; календарное время» (2, с. 198).
Предельной точностью художественное время в романе обладает, когда речь идет о знаменательных событиях, трагических испытаниях: 1903 год - предреволюционный период; 1943 год -пик войны; осень - утрата матери Юрием; зима - революция. Сюжетное время может не совпадать с композиционным, возвращаться, протекать в памяти персонажей, определяя их любовь, неизбывное отношение Живаго к творчеству: «Прошло пять или десять лет. Гордон и Дудоров перелистывали составленную Евграфом тетрадь Юрьевых писаний, не раз ими читанную, половину которой они знали наизусть»3.
Время движения поступательно и вместе с тем как бы по кругу, не повторяясь, но каждый раз устремляясь в будущее: «Предвестник свободы носился в воздухе все послевоенные годы, составляя их единое историческое содержание» [511] или «Состарившимся друзьям у окна казалось, что эта Свобода души пришла, что именно в этот вечер будущее расположилось ощутимо внизу на улицах, что сами они вступили в это будущее и отныне в нем находятся»
1 Пастернак Б.Л. Переписка. - М., 1990. - С. 12.
2
Гаспаров М.Л. Временной контрапункт как формообразующий принцип романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» // Дружба народов. - М., 1990. - № 3. -С. 223-224.
Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. - М., 2008. - С. 510. Далее ссылки на это издание в тексте после цитаты с указанием страницы в квадратных скобках.
[211]. Художественное время в романе, продолжает автор статьи, «тесно связано с художественным пространством, отличающимся разнообразием образов, определяющих прошлое, настоящее, будущее Юрия Живаго, его отношение к работе, его любовь, его стремление оставаться самим собой, его независимый дух, свободолюбие» (2).
Художественное пространство Юрия Живаго - это «дом, кабинет, больница, церковь, госпиталь, вокзал (закрытое пространство); лес, поля, кладбище, железная дорога, тайга (открытое пространство)» - все служит средством раскрытия духовного смысла личности героя, его трепетного отношения к родной земле: «Я увижу тебя, красота моя неписаная, княгиня моя, рябинушка, родная кровь. Ночь была ясная, светила луна. Он пробрался в тайгу к заветной пихте. Юрий Андреевич любил сквозящий огнем зари лес» [143].
Пространство обретает глубину и передано как «видение изнутри». Сюжетной вершиной является возвращение на родину. Выделяется пространственный образ - родной дом. Традиционное «идиллическое время», связанное с отчим домом, выходит за его пределы, расширяется, возводится до понятия «Родина». «Первым истинным событием после долгого перерыва было это головокружительное приближение в поезде к дому, который цел и есть еще на свете, и где дорог каждый камушек. Вот что было жизнью, вот что было переживанием, вот зачем гонялись искатели приключений, вот что имело в виду искусство - приезд к родным, возвращение к себе, возобновление существования» [160].
Большую роль в романе играют образы дорог: на кладбище, на станцию, на работу... Идейный смысл романа связан с железной дорогой, символизирующей жизненный путь Живаго, предначертанный величием смысла его жизни. «Роман заканчивается смертью героя по пути на работу в трамвае», но воспринимается такой конец «как воскресение, как вхождение героя в обретенное им бессмертие» (2, с. 199).
Б.Л. Пастернак - признанный классик русского поэтического перевода, его высшими достижениями в этой сфере стали трагедии У. Шекспира и «Фауст» Г. Гёте. Среди шекспировских переводов -«Гамлет», «Ромео и Джульетта», «Антоний и Клеопатра», «Отел-ло», «Генрих IV», «Король Лир». Однако единодушия в отношении
к нему как переводчику не было. Доктор филол. наук, проф. РГГУ Л. Кацис прослеживает, как Б.Л. Пастернак еще в период дружбы с союзниками по антигитлеровской коалиции пытался прорваться с помощью своих шекспировских переводов и к своей семье, оказавшейся в Англии, и к зарубежному читателю, а также объясняет успех борьбы поэта, запертого советской властью в Переделкино, за роман «Доктор Живаго» и свою судьбу в мировой культуре (3).
Важную роль в этих обстоятельствах сыграли непростые отношения Пастернака-переводчика с А.А. Смирновым и М.П. Алексеевым (редакторами собраний сочинений Шекспира), а также с редактором М.М. Морозовым (имевшим репутацию «недоброжелателя» по отношению к шекспировским переводам поэта). Однако у Пастернака были и две другие группы корреспондентов, с которыми он обсуждал свои переводы, проблемы их постановки в театрах, а также перевод на иностранные языки его статьи, посвященной переводам Шекспира.
К первой группе относились английские литераторы и ученые Дж. Риви, У.Л. Ренн, С.М. Баура, Исайя Берлин, С. Шиман-ский. Часть писем, направленных в их адрес, передавалась из рук в руки другим корреспондентам либо сестрам поэта, жившим в Англии, лично Исайей Берлиным, работавшим с сентября 1945 по апрель 1946 г. в британском посольстве в Москве (переписка с ним продолжалась и после его отъезда). Бывало, что с Пастернаком встречались сотрудники дипмиссии, в частности Анна Хольдкрофт, работавшая в Москве с 1944 по 1948 г.
Ко второй группе относились советские политические деятели первого ранга: И. Сталин, В. Молотов, А. Щербаков, М. Храп-ченко; к этим лицам письма посылались хотя и официально, но тоже не всегда по почте. 25 августа 1945 г. Пастернак пишет письмо Сталину с просьбой о постановке шекспировских пьес в своих переводах.
«Этот период ознаменован началом активной переписки с английскими историками и филологами, которая, в итоге, приведет к Нобелевской премии, полученной при их активном участии, а в результате - и к предсмертному скандалу с Советской властью в лице Н.С. Хрущева» (3).
Л. Кацис рассматривает переводы Шекспира и пастернаков-скую статью о проблемах перевода, возможность ее публикации в
1940-е годы как в СССР, так и за границей. Этот период и совпал с острой полемикой поэта с редакторами сочинений Шекспира, не согласными с Пастернаком и его подходом к трактовке Шекспира. Полемика началась с довоенного перевода «Гамлета» и продолжалась вплоть до неудач с попыткой поставить трагедию во МХАТе с участием или под руководством Бориса Ливанова (незадолго до начала «живаговской эпопеи»).
Основные события, связанные с переводами Шекспира, происходили с 1941 по 1945 г.: после окончания работы над переводом «Гамлета» и неудачи его постановки во МХАТе в 1940-1941 гг. Тогда, в январе 1946 г., была предпринята первая попытка выдвижения Пастернака на Нобелевскую премию профессором Оксфорда С. Баурой. 26 июня 1946 г. Пастернак сообщал И. Берлину о посылке статьи о переводах Шекспира через ВОКС в Англию; эта же дата стоит и на письме С. Бауре, в котором Пастернак уточнял, что его «заметки» написаны в качестве предисловия к собранию нескольких трагедий Шекспира (и одной хроники), подготовленному издательством «Искусство».
В конце января 1946 г. С. Баура, близкий друг Берлина, выдвинул Пастернака на Нобелевскую премию за поэтическое творчество (т.е. в период «доживаговский»), а его статья о стихах Пастернака и Эренбурга, которая обсуждалась в их переписке, вышла в московской газете посольства «Британский союзник» 4 февраля того же года.
Л. Кацис изучает широкий круг сторонников этого выдвижения и его отражение в переписке поэта, имевшего все возможности знать о своем выдвижении на премию. Еще в феврале 1943 г. в английском журнале «Life and Letters Today» была помещена статья Стефана Шиманского «The Duty of the Younger Writer» («Моральный долг молодого писателя»), где автор объявил работу Пастернака над шекспировскими переводами «вершинным достижением советской литературы» и поставил деятельность поэта в те годы, «его литературное поведение в пример современным английским писателям»1. Статья С. Шиманского была известна советскому начальству и вызвала соответствующее раздражение. Хорошо знал о
1 Флейшман С. Борис Пастернак и Нобелевская премия. - М.: Азбуковник, 2013. - С. 709.
ней и Пастернак, ответивший автору в послевоенном письме. Таким образом, у Пастернака были причины говорить о том, что на родине Шекспира его переводы получили достойную оценку.
Летом 1946 г. Пастернак широко сообщает о начале работы над романом, приглашает близких ему советских литераторов на чтение первых глав. На основании материалов, ставших доступными в самые последние годы и приведенных в реферируемой статье, Л. Кацис приходит к выводу о том, что еще до написания романа Пастернак имел в середине 1940-х годов «вполне продуманные и систематические» контакты с теми, кто в 1950-е годы сыграл «ключевую роль в истории с "Доктором Живаго" и Нобелевской премией» (3, с. 93).
Общение с оксфордскими поклонниками поэта не случайно группировалось в 1940-е годы именно вокруг творчества Шекспира, а не вокруг собственных сочинений Пастернака (как в переписке с Дж. Риви в 1930-е). Это оправдывало постоянное общение Пастернака с сотрудниками Британского посольства во время Отечественной войны. Статьи в «Британском союзнике» и стали тем «официальным признанием», о котором поэт писал Дж. Риви еще в 1943 г. и о котором сообщал в письме А. Смирнову в 1947 г. «Шекспировский эпизод» в формировании среды поклонников Пастернака в Великобритании, предшествовавший знаменитому «жива-говскому» периоду, по мысли Л. Кациса, «позволяет увидеть, как поэт пытался вырваться из замкнутого круга "Сталин - Шекспир -Живаго"» (3, с. 96).
В юбилейном году о жизни и творчестве Б.Л. Пастернака вышли новые книги Вяч.Вс. Иванова1, А. Сергеевой-Клятис2, «Пас-тернаковские чтения.»3 и др.
Т.Г. Петрова
1 Иванов Вяч.Вс. Пастернак: Воспоминания. Исследования. Статьи. - М.:
Азбуковник, 2015. - 696 с.
2
Сергеева-Клятис А.Ю. Пастернак. - М.: Молодая гвардия, 2015. - 382 с. -Сер. ЖЗЛ; Пастернак в жизни / Автор-сост. Сергеева-Клятис А.Ю. - М.: АСТ,
2015. - 560 с.
3
Пастернаковские чтения: Исследования и материалы / Ред. Акимова А. -М.: Азбуковник, 2015. - Вып. 3. - 375 с.
