CC BY
36
во многих архивах и книгохранилищах. В работах И.А. Андроникова, И.А. Гладыш и Т.С. Динесман указываются сведения о рукописях, хранящихся за рубежом. (Ответственный редактор каталога -М.С. Крутова; составители: Т.В. Бронникова, Н.А. Зубкова, И.А. Киселёва, М.С. Крутова.)
Выявленные рукописные источники систематизированы по шести группам: 1) литературные произведения Лермонтова в автографах и списках (автографы; учебные тетради; копии чужих произведений, сделанные Лермонтовым; списки литературных произведений; литературные подражания Лермонтову; литературные произведения, приписываемые поэту); 2) изобразительное искусство (изобразительное наследие Лермонтова, иллюстрирование произведений поэта, портреты Лермонтова и его родных; фотопортреты); 3) сочинения Лермонтова в музыке; 4) биографические материалы о Лермонтове и его окружении; 5) упоминания о Лермонтове в письмах его знакомых и современников; 6) изучение Лермонтова.
В раздел «Избранная библиография», составленный И.А. Киселёвой и Т. С. Миловановой, включены издания сочинений Лермонтова, справочная литература, исследования о нем, диссертации и авторефераты диссертаций за 2003-2013 гг. о творчестве поэта.
Энциклопедический словарь завершают: «Указатель статей», «Список иллюстраций», «Список принятых сокращений», «Как пользоваться словарем», список «Авторы словарных статей».
Т.М. Миллионщикова
2015.04.017. «Я ОТДАЛ ЛИТЕРАТУРЕ ВСЮ ЖИЗНЬ...»: СТАТЬИ О ТВОРЧЕСТВЕ НС. ЛЕСКОВА. (Сводный реферат).
1. Новикова-Строганова А.А. «Слово, которое проповедуем.»: К 120-летию со дня смерти Н.С. Лескова // RELGA: Научно-культурологический журнал [Электронное издание]. - Ростов н/Д, 2015. -№ 3 [291] - Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/ tgu-www.woa/wa/Main?textid=4157&level1=main&level2=articles
2. Новикова-Строганова А. А. «Место каждому будет указано postmortem»: К 40-летию открытия музея Н.С. Лескова // Русская жизнь [Электронный ресурс]. - [Б. м.], 2014. - № 9. - Режим доступ: http://ruszhizn.ruspole.info/node/5692
Ключевые слова: Н.С. Лесков; творчество; биография; музей; Орёл; экспозиция.
Доктор филологических наук (проф. РАНХ и ГС) А.А. Новикова-Строганова пишет, что свою главную задачу Н.С. Лесков видел в том, чтобы возжечь в людях «проблески разумения о смысле жизни» (11, с. 477)1, чтобы «что-нибудь доброе и запало в ум» (11, с. 472) и сердце читателя. Это «доброе направление» замечательный художник слова связывал с христианством, с Новым Заветом, отмечая: «Я имел в виду... важность Евангелия, в котором, по моему убеждению, сокрыт глубочайший смысл жизни» (11, с. 233). О важности Евангелия Лесков размышлял, говорил и писал постоянно - начиная от первой публикации и до последних своих дней.
Знаменательно, что самое начало литературного пути Лескова обозначено постановкой духовной христианской темы. Первым печатным произведением писателя - проповедника добра, истины -явилась небольшая заметка «О продаже в Киеве Евангелия» (1860). Вступивший на литературное поприще молодой автор, ратуя за распространение в русском обществе христианского духа, высказал озабоченность по поводу того, что Новый Завет, в то время только появившийся на русском языке, доступен не каждому из-за высокой стоимости издания. Поднятая в крохотной заметке проблема оказалась столь животрепещущей, что получила большой общественный резонанс2. Написанное «на злобу дня» пережило сиюминутность газетного существования. Важность той первой публикации Лескова отмечалась его современниками даже и 30 лет спустя. В 1890 г. газета «Новое время» указала на лесковскую «корреспонденцию из Киева, в которой автор скорбел о том, что в местных
1 Лесков Н.С. Собр. соч.: В 11 т. - М.: ГИХЛ, 1956-1958. - Т. 11. - С. 477. Ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием в скобках тома и страницы.
2 Заметка была опубликована без подписи в газете «Указатель политико-экономический»: ([Б. п.] О продаже в Киеве Евангелия // Указатель политико-экономический. - СПб., 1860. - № 181, Вып. 25. - С. 437); в очередном номере «Указателя политико-экономического» (1860. - № 186, Вып. 30. - С. 508) появилась новая анонимная заметка на ту же тему; с подписью «Николай Лесков» была напечатана: Корреспонденция (Письмо г. Лескова) / Лесков Н.С. // Санкт-Петербургские ведомости. - СПб., 1860. - № 135, 21 июня. - С. 699-700. Эта же работа была перепечатана под заглавием «Нечто о продаже Евангелия, киевском книгопродавце Литове и других» // Книжный вестник. - 1860. - № 11/12. - С. 105-106.
книжных магазинах Евангелие, тогда только изданное на русском языке, продается по ценам возвышенным, вследствие чего много людей небогатых лишены возможности приобрести книгу слова Божия»1.
Писатель особенно озабочен тем, что переведенный на русский язык Новый Завет, ставший доступным для понимания простых людей, из-за недоступной цены не попадет в руки паломников со всей Руси, покупающих в Киеве книги духовного содержания. Евангелие и цена, христианская душа и кошелек, совесть и нажива -Лесков показал несовместимость этих полярностей: мира духовного и сферы денежно-меркантильной.
Тему социальной и духовной закабаленности человека товарно-денежными отношениями писатель разрабатывал на протяжении всего творческого пути - от ранних статей «О продаже в Киеве Евангелия» (1860), «Торговая кабала» (1861) до самых последних работ: статья «Писательская кабала» (1894), «прощальная повесть» «Заячий ремиз» (1894).
«Достоевскому равный, он - прозеванный гений» - стихотворная строчка Игоря Северянина о Лескове (стихотворение «На закате») до недавнего времени звучала горькой истиной. Автора «Соборян», «Запечатленного Ангела», «Очарованного странника» и множества других шедевров русской классической прозы пытались представить то бытописателем, то рассказчиком анекдотов, то словесным «фокусником»; в лучшем случае - непревзойденным «волшебником слова». Современная Лескову литературная критика усматривала в нем лишь «чуткого художника и стилиста» - и не более. Так, по воспоминаниям А.И. Фаресова - первого биографа Лескова, на склоне лет писатель с горечью сетовал на то, что литературная критика осваивала в основном «второстепенные» аспекты его творчества, упуская из виду главное: «Говорят о моем "языке", его колоритности и народности; о богатстве фабулы, о концентри-рованности манеры письма, о "сходстве" и т.д., а главного не замечают... "сходство"-то приходится искать в собственной душе, если в ней есть Христос»2.
1 Б. п. // Новое время.-1890. - № 5139. - 21 июня. - С. 3.
2
Цит. по: Фаресов А.И. О Лескове // Книжки недели: Ежемесячный литературный журнал. - СПб., 1900. - Май. - С. 195.
В неустанных религиозно-нравственных исканиях и раздумьях писателя кроется ключ к определению самобытного характера его творчества - исповедального и проповеднического в одно и то же время. Страница с заглавиями предполагаемых творений из лес-ковской записной книжки, экспонируемая в Доме-музее Н.С. Лескова в Орле, свидетельствует, что среди других творческих замыслов писатель обдумывал произведение под названием «Путь в Дамаск». Именно «Путь в Дамаск совершает всякий человек, ищущий света»1, - отметил в своей записной книжке Лесков. Своё неуемное стремление к обретению Истины, дабы, по апостольскому слову, «приобресть Христа и найтись в Нём» (Филип. 3: 8), писатель передавал и близким людям, и большой семье своих читателей. Так, обращаясь в 1892 г. к своему приемному сыну Б.М. Бубнову, Лесков писал: «"Кто ищет - тот найдет". Не дай Бог тебе познать успокоение и довольство собою и окружающим, а пусть тебя томит и мучит "святое недовольство"» (11, с. 515).
Такое же «святое недовольство», утверждает А.А. Новикова-Строганова, руководило писателем в его художественном исследовании русской жизни. Творческий мир Лескова выстраивался на абсолютных полярностях. На одном полюсе - «иконостас святых и праведных земли русской» в цикле рассказов и повестей о праведниках («Человек на часах», «На краю света», «Однодум», «Пигмей», «Пугало», «Фигура», «Кадетский монастырь», «Инженеры-бессребреники» и многие другие). На другом - «Содом и Гоморра» в рассказе «Зимний день (Пейзаж и жанр)»; ужасающий духовный голод современности в поздних произведениях «Импровизаторы (Картинка с натуры)», «Юдоль (Рапсодия)», «Продукт природы», «Административная грация (Zahme Dressur в жандармской аранжировке)», «Загон» и других рассказах и повестях, полных страдания, боли и горечи.
Но и в «загоне» русской жизни писателя не оставляло созидательное «стремление к высшему идеалу» (10, с. 440). «Вникая в глубинные пласты Священного Писания, Лесков творил свой - явленный в слове - художественный образ мира. Это путь от ненависти и злобы, богоотступничества и предательства, отвержения и отторжения, попрания духовности и разрыва всех человеческих
1 РГАЛИ. - Ф. 275. - Оп. 1. - Ед. хр. 111. - Л. 28.
связей - к искуплению каждым своей вины через принятие христианской веры, любовь к Богу и ближнему, покаяние, следование идеалам Евангелия и заветам Христа» (1).
От добровольно возложенных на себя обязанностей «выме-тальщика сора» Лесков переходит к реализации своего высокого призвания к религиозно-художественному поучению. В основе многих произведений последнего периода творчества («Христос в гостях у мужика», «Томление духа», «Под Рождество обидели» и других) лежит слово Божие. Писатель выдерживает основные жанровые особенности и сам стиль православной проповеди с ее ориентацией на звуковое, живое восприятие художественного слова, внутреннюю диалогичность мысли, усиленную восклицаниями, риторическими вопросами, особой ритмической организацией напряженной, взволнованной речи. Так, притчевый, учительный смысл «житейских случаев», изложенных в святочном рассказе «Под Рождество обидели», в финале переходит в рождественскую проповедь; устанавливается родство духовное, которое «паче плотского» (11, с. 404), между писателем-проповедником и его «паствой»: «Прости обидчику и приобрети в нем брата своего». Это христианское наставление в одном из последних рассказов Лескова соотносится с руководством духовного пути преподобного Нила Сорского. Древнерусский святой «нестяжатель» в назидание ученику своему писал: «Сохрани же ся и тщися не укорити и не осуди-ти никого ни в чем»1. У Лескова в одном из писем есть знаменательные слова: «Я не мщу никому и гнушаюсь мщения, а лишь ищу правды в жизни» (10, с. 297-298), - такова и его писательская позиция.
Лесков отважился указать на «немощи» и «нестроения» тех церковнослужителей, которые не стоят на должной духовно-нравственной высоте и тем самым вводят в соблазн не одного, а многих из «малых сих, верующих» (Мк. 9: 42) в Господа. И в то же время писатель создавал замечательные образы православных священников - вдохновенных христианских наставников, которые способны «расширить уста своя» (9, с. 378) честным словом церковной проповеди. Писатель изображал таких светочей Православия на протяжении всего своего творческого пути: от начала (отец
1 Федотов Г.П. Святые древней Руси. - Р.: УМСА-Рге88, 1989. - С. 163.
Илиодор в дебютном рассказе «Засуха», 1862) к середине («мятежный протопоп» Савелий Туберозов в романе-хронике «Соборяне», 1872; «благоуветливые» образы архипастырей: «пленительно добрый Филарет Амфитеатров, умный Иоанн Соловьёв, кроткий Неофит и множество добрых черт в других персонажах» (11, с. 231) - в цикле очерков «Мелочи архиерейской жизни», 1878) и до заката дней (отец Александр Гумилевский в рассказе «Загон», 1893).
Всей «художественной проповедью» своего творчества писатель сам стремился приблизиться к уяснению «высокой правды» и исполнить то, что угодно Богу. Незадолго до смерти Лесков размышлял о «высокой правде» Божьего суда: «Совершится над всяким усопшим суд нелицеприятный и праведный, по такой высокой правде, о которой мы при здешнем разуме понятия не имеем»1.
Память о писателе бережно сохраняется в уютных залах Дома-музея Н.С. Лескова на его родине в городе Орле - в центральной части России (2). Усилиями работников музея создана уникальная экспозиция и своеобразная «лесковская» творческая атмосфера. Провинциальный Орёл широко известен в цивилизованном мире исключительно благодаря творческому наследию своих прославленных писателей-земляков: Тургенева, Лескова, Бунина.
Однако в свой юбилейный год уникальный Дом-музей Н.С. Лескова, как отмечает А.А. Новикова-Строганова, внешне представляет собой плачевное зрелище: полиняла и облупилась краска на деревянной обшивке окон и стен, растрескался фундамент, протекает крыша, подвергая опасности бесценные экспонаты; территория вокруг неблагоустроена. Музей Николая Семёновича Лескова был открыт в Орле 40 лет назад - 2 июля 1974 г. - на улице Октябрьской (бывшей - Третьей Дворянской) в доме номер 9. Это до сих пор единственный в стране, да и во всем мире, литературно-мемориальный музей писателя.
Установить местонахождение дома своих деда и отца помог в 1945 г. сын и биограф писателя Андрей Николаевич Лесков. Адрес дома, где прошли детские годы Лескова, сам он обозначил достаточно точно в «орловской» повести «Несмертельный Голован»
1 Цит. по: Фаресов А.И. Против течений: Н.С. Лесков. Его жизнь, сочинения, полемика и воспоминания о нем. - СПб., 1904. - С. 410-411.
(1880). Героя, который «сам почти миф, а история его - легенда» (его прозвали несмертельным вследствие убеждения, что Голован -человек, который не боится смерти), писатель «поселил» рядом с домом своего отца. В той же повести Лесков подтвердил сложившуюся среди горожан молву о том, что эти же места связаны с действием романа И. С. Тургенева «Дворянское гнездо». С позапрошлого века высокий берег Орлика в память о писателях-земляках Тургеневе и Лескове жители Орла называют «Дворянским гнездом» и «Бережком несмертельного Голована».
Путем архивных разысканий было установлено, что земельный участок, на котором сейчас расположен Дом-музей Лескова, в 1832-1842 гг. принадлежал дворянскому заседателю орловской судебной палаты Семёну Дмитриевичу Лескову, отцу писателя. Дом был высокий, деревянный, на каменном фундаменте, за домом располагались службы, огород, цветник, «плодовитый сад». В 1850 г. во время одного из орловских пожаров дом сгорел. В середине 1870-х годов на его месте был построен дворянский особняк.
В годы Великой Отечественной войны Орёл был основательно разрушен, однако родовой дом писателя, по счастью, уцелел. 5 марта 1945 г. - в 50-ю годовщину со дня смерти писателя - на лесковском доме была открыта первая мемориальная доска. И почти 30 лет спустя именно этот дом и стал Домом-музеем Н.С. Лескова.
Монографическая литературно-мемориальная экспозиция, которая носит название «В мире Лескова», размещена в шести залах. Она раскрывает основные вехи жизненного и творческого пути писателя, представляет уникальное собрание: подлинные документы, портреты, картины, книги, прижизненные издания лесковских произведений, записные книжки, сохранившуюся часть библиотеки, личные вещи, мебель Николая Семёновича Лескова и его сына Андрея Николаевича - автора книги «Жизнь Николая Лескова по его личным, семейным и несемейным записям и памятям», родных и близких Лесковым людей. Кроме того, Андрей Лесков оставил в дар музею собственный богатейший архив, мемуары.
В экспозиции представлена акварель работы К. Шульца (XIX в.), на которой изображен роскошный барский дом в селе Горохове Орловской губернии, где родился писатель. Быт и нравы этой помещичьей усадьбы описаны в рассказах Лескова «Смех и горе», «Зверь», «Томление духа» и др.
В музее хранятся книги из круга детского чтения Лескова. Семейные устои прежде всего явились источником религиозного воспитания и духовно-нравственного формирования Лескова. Отсчёт собственного «родословия» писатель повел именно со священнических корней - и говорил об этом не без гордости -в «Автобиографической заметке» (1882-1885?). Род Лесковых происходил из духовенства: дед писателя, священник Димитрий Лесков, и его отец, дед и прадед все были священниками в селе Лески Орловской губернии. От этого села и вышла их родовая фамилия -Лесковы.
Знаменательно, что первым героем лесковской беллетристики стал сельский священник - отец Илиодор. В подзаголовке дебютного своего художественного произведения «Погасшее дело» (1862) (впоследствии «Засуха») автор указал: «Из записок моего деда». В характере героя многое предвещает центральную фигуру романа-хроники «Соборяне» (1872) - Савелия Туберозова, на прототип которого прямо указывает писатель в «Автобиографической заметке». На музейном стенде экспонируется первое отдельное издание романа «Соборяне» с посвящением А.К. Толстому, а также первые варианты романа - «Чающие движения воды», «Божедомы».
В «Автобиографической заметке» Лесков говорил об отце, которому был многим обязан, как о человеке очень хорошо богословски образованном и истинно религиозном. В 1836 г. пятилетнему Николаю старший Лесков, считая, что скоро умрет, написал единственное сохранившееся письмо (после этого он прожил еще 12 лет). Это духовное завещание составлено с единственным желанием передать сыну свой жизненный опыт и идеалы. Строки этого письма-завета вылились из глубины отцовского сердца: «Я хотел бы излить в тебя всю мою душу...». Писатель хранил «отцовские заветы» и воспроизвел один из них почти дословно уже на склоне лет - в конце 1880-х - начале 1890-х годов - в задуманном им «рассказе кстати» «Короткая расправа»: «Я не возношусь духом при благоприятных обстоятельствах и не падаю с размаху в противных». Некоторыми чертами характера отца, о которых упомянул Лесков в «Автобиографической заметке»: независимостью, честностью и неподкупностью, «глупым бессребреничеством» -писатель наделил своих героев-праведников.
В Доме-музее Н.С. Лескова хранится подлинный архивный документ - «Формулярный список о службе Орловской Палаты Уголовного Суда высшего Дворянского заседателя Коллежского Асессора Семёна Дмитриевича Лескова», которому «за службу» было «даровано дворянство»; экспонируется «Указ о занесении рода Лесковых в Дворянскую книгу».
Портретное изображение Семёна Дмитриевича не сохранилось, но портреты матери и бабушки Лескова по материнской линии в экспозиции представлены. Мать писателя Мария Петровна (в девичестве - Алферьева) происходила из старинного дворянского рода и, как вспоминал о ней Лесков, была религиозна: она читала дома акафисты, каждое первое число служила молебны и наблюдала, какие это имеет последствия в обстоятельствах жизни. Пример «очень богобоязненной и набожной матери» подкреплялся православным благочестием бабушки Александры (Акилины) Васильевны, имевшей неодолимую страсть к путешествиям к уединенным монастырям, историю и легенды которых хорошо знала. Свои детские поездки по святым местам и монастырям вместе с бабушкой писатель поэтически воспроизвел в своей первой большой повести «Овцебык» (1862).
В писателе на «генетическом уровне» была воплощена жизнь разных сословий русского общества: дед Лескова был священник, бабушка - купчиха, отец - чиновник, мать - дворянка. Таким образом, по словам М. Горького, писатель «объединил в себе кровь четырех сословий».
В 1839 г. отец будущего писателя стал владельцем Панина хутора в Кромском уезде Орловской губернии на берегу речки Гос-томли в четырех верстах от Курского почтового тракта. Лесков часто бывал здесь и не раз упоминал Кромы во многих произведениях: «Некуда», «Пугало», «Грабеж», «Язвительный», «Капитан с Сухой Недны» и др. Панин хутор Кромского уезда Орловской губернии представлен в музее гравюрой первой половины XIX в. Впечатления от тесной жизни вместе с народом в провинциальной глубинке, детских игр на речке Гостомле в дальнейшем стали источником художественного творчества Лескова. Гостомельские воспоминания явились тем животворным источником, который питал творчество писателя всю жизнь. Ранние его произведения: «Ум свое, а черт свое», «Язвительный», «Житие одной бабы» («Амур в
лапоточках»), «Погасшее дело» - имели подзаголовок «Из госто-мельских воспоминаний». В 1975 г., к 80-летию со дня смерти писателя, в селе Гостомль, где прошли детские годы Николая Лескова, в местной школе, носящей его имя, была открыта комната-музей.
В орловском Доме-музее широко представлены прижизненные издания произведений Лескова, многие - с автографами писателя. Экспонируется запрещенный и приговоренный цензурой к сожжению 6-й том Собрания сочинений Лескова 1889-1896 гг. -один из немногих сохранившихся экземпляров сожженного тиража. Запрещенный цензурой 6-й том Собрания сочинений Лескова составили «Захудалый род», «Мелочи архиерейской жизни», «Архиерейские объезды», «Епархиальный суд», «Русское тайнобрачие», «Борьба за преобладание», «Райский змей», «Синодальные философы», «Бродяги духовного чина», «Сеничкин яд», «Приключение у Спаса в Наливках». На книге из личной библиотеки писателя имеется особенный лесковский шпемпель: «редкий экземпляр».
Впервые в отечественной словесности Лесков отважился нарисовать «духовных сановников русской Церкви» как обычных людей, тогда как всякая речь о епископах почиталась «за оскорбление их достоинству». Архиерей был персоной неприкосновенной, застрахованной от какого бы то ни было обсуждения. Своим циклом Лесков вовсе не хотел опорочить Церковь; писатель, по его словам, лишь «разгребал сор у святилища».
В «картинках с натуры» «Мелочи архиерейской жизни» ставились задачи отнюдь не «мелкие». А для самого писателя «Мелочи...» обернулись крупными проблемами, сыграли свою фатальную роль в его судьбе. В 1889 г. Лесков испытал первый приступ оказавшегося впоследствии смертельным недуга сердца, когда узнал об аресте напечатанного без предварительной цензуры 6-го тома Собрания его сочинений, куда входили «Мелочи архиерейской жизни»: «Экземпляры оторванной части шестого тома были отвезены в Главное управление по делам печати и там были сожжены».
Многие вещи семейства Лесковых были подарены орловскому музею правнучкой писателя, известной балериной, Татьяной Юрьевной Лесковой, которая живет в Бразилии, в Рио-де-Жанейро. Посетители музея могут увидеть портрет Лескова работы В.А. Серова (холст, масло. 1894 г. Подлинник картины находится в Треть-
яковской галерее). Об этом поразительном портрете Вл. Гиппиус написал впоследствии стихотворение «Томленье духа».
Незадолго до кончины Лесков посетил выставку картин художников-передвижников, открывшуюся в залах Академии художеств. Здесь был помещен его портрет. Однако на вернисаже портрет смутил писателя, произвел на него тяжелое впечатление: изображение было помещено в черную раму, которая показалась Лескову почти траурной. Чтобы развеять мрачные мысли и предчувствия, морозным днем он отправился на прогулку в Таврический сад, где простудил легкие. Вскоре, 21 февраля (5 марта) 1895 г. в 1 час 20 минут сын Андрей нашел Лескова бездыханным. Писатель скончался так, как ему и желалось, во сне: без страданий и без слез. Лицо его, по воспоминаниям современников, приняло самое лучшее выражение, какое у него было при жизни: выражение вдумчивого покоя и примирения.
«Место каждому будет указано post mortem» (после смерти), -писал Лесков. С каждым годом растет число читателей и посетителей его Дома-музея, оставляющих в «Книге впечатлений» слова благодарности и признательности.
Т.Г. Петрова
2015.04.018. СТАТЬИ О РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (Л. ТОЛСТОЙ, А. ЧЕХОВ) В ЖУРНАЛЕ «TORONTO SLAVIC QUATERLY». (Сводный реферат).
Toronto Slavic quaterly. - Toronto, 2014. - N 47. - 398 р.
Из содерж.:
1. PAPERNI V. Антимедицинские мотивы в романе Льва Толстого «Война и мир». - С. 154-173.
2. LEVITAN O. Чехов и Станиславский: К проблеме инновационной театральности. - C. 189-206.
Ключевые слова: Л.Н. Толстой; «Война и мир»; антимедицинские мотивы; А.П. Чехов; К.С. Станиславский; подтекст; перформативный язык; мизансценическая децентрализация; симультанное действие.
В.З. Паперный (Университет г. Хайфа, Израиль) (1), отмечая, что Л. Н. Толстой постоянно и открыто выражал крайнее недоверие врачам и медицине в целом, считает, что причины этого неприятия
