CC BY
24
2015.03.033. КАУН А. БЫТЬ МОЛОДЫМ ГРАЖДАНИНОМ В ЭСТОНИИ: ИССЛЕДОВАНИЕ ГРАЖДАНСКОГО И МЕДИЙНОГО ОПЫТА МОЛОДЕЖИ.
KAUN A. Being a young citizen in Estonia: An exploration of young people's civic and media experiences. - Tartu: Univ. of Tartu Press, 2013. - 132 p. - (Politics and Society in the Baltic Sea Region.)
Ключевые слова: постсоветское пространство; Эстония; политическое управление; гражданское управление; роль медиа; молодежь.
Публикация подготовлена на основе диссертационного исследования, защищенного автором в 2012 г. с присуждением степени доктора философии (PhD) университетами Оребро и Сёдер-тёрн (Orebro and Sodertorn), Швеция. Исследовательская работа автора в университете Сёдертёрн связана с проблемами политического и гражданского управления и роли медиа в этих процессах. В книге автор уделяет особое внимание тому, как молодежь Эстонии, спустя 20 лет после установления в стране демократии, получает опыт осознания себя гражданами в условиях современной общественной среды, доминирующая роль в формировании которой принадлежит различным видам медиа. Наряду с традиционными -печатной прессой и телевидением - все более важное значение приобретают «персональные социальные медиа», как называет их автор, такие как Twitter или Facebook (с. 113). Важными источниками исследования послужили дневники и материалы интервью, проведенные автором. Были использованы данные 20 продолжающихся (open-ended online) дневников и 39 глубинных интервью. Исследовательница применила метод нарративного анализа, сложившийся в литературоведении, истории, антропологической социологии, дополненный другими аналитическими стратегиями, такими как биографические исследования, автобиографический подход, история жизни, устная истории (life- and oral histories) (с. 34). Работа состоит из введения, шести разделов, характеризующих важнейшие проблемные и аналитические категории: эстонские медиа; гражданский и медийный опыт молодежи; конвенциональное и неконвенциональное гражданское участие; критическое восприятие медиа как часть гражданского опыта; об-
щественные связи и политическая культура; история как общественная связь.
Развитие постсоветских эстонских медиа определяется общим контекстом современного развития медийной сферы: наряду с глобализацией и индивидуализацией еще одним метапроцессом в современном обществе признается медиатизация (mediation). Во-первых, медиа охватывают все большую часть социального пространства как на индивидуальном, так и на общегосударственном и международном уровнях. Во-вторых, сегодня медиа не просто информируют, но формируют и направляют не только общественное мнение, но и социальные действия, становясь медиатором важных эпизодов гражданского опыта как части жизненного опыта в целом. Кроме того, медийное пространство в Эстонии, как и повсюду в мире, становится все более сложным по применяемым технологиям, формам работы с аудиторией, приоритетной тематике. В последние десятилетия среди наиболее важных проблем, обсуждаемых в эстонских медиа - взаимоотношения эстонцев и русских на новом этапе исторического развития страны.
Прослеживая, как медиа влияют на формирование гражданского опыта эстонской молодежи, автор привлекает внимание к усложнению самого понятия «опыт». В социальной антропологии его концептуализация далека от завершения и становится все более многозначной - от определения научного опыта как особой процедуры проверки той или иной гипотезы и получения в результате нового знания до холистского по своему содержанию «жизненного опыта» отдельного человека (с. 26).
Выбранная автором для исследования группа включает людей в возрасте от 19 до 29 лет, которые различаются по целому ряду характеристик, но их объединяет время и место действия, -во-первых, постсоветская Эстония, а во-вторых, еще и общее виртуальное пространство возможного взаимодействия, так как по возрасту это представители так называемого электронного (сетевого, цифрового) поколения. Для большей объективности и обеспечения относительной представительности по гендерным, этническим, образовательным характеристикам автор включает в свою выборку представителей разных по этнодемографическим характеристикам городов страны. Так, Таллинн характеризуется сравнительно сбалансированной представленностью эстонцев и русских
(55,3% и 36,5% соответственно). В Тарту доминируют эстоногово-рящие жители (80,5% эстонцев и 15,5% русских); на северо-востоке Эстонии, в Нарве по-эстонски говорят 3,9% горожан, а 81,4% - по-русски (с. 50).
Помимо представителей собственно молодежи исследовательница привлекла широкий круг лиц, которых можно считать экспертами по «молодежной тематике»: преподавателей, политиков, чиновников, журналистов - чтобы представить разные голоса в полемике о том, что могут сделать медиа и демократия для формирования гражданского опыта. А. Каун использовала сравнительные данные, согласно которым политическая активность молодежи в Эстонии как в конвенциональных видах политической активности (членство в основных политических партиях, работа во время избирательных кампаний), так и в не-конвенциональных (неформальных, протестных) была существенно ниже уровня, характерного для стран Европейского союза. Впрочем, деградация политической активности отмечена и в других странах постсоветского пространства. Молодежь все более отчуждается от политического мейнстрима, ее идеалом становится позиция «информированного гражданина». Политический опыт действия заменяется гражданским опытом ориентации.
Полевые исследования проводились в период с марта 2009 по март 2010 г. Наиболее важным событием этого периода стали местные выборы в октябре 2009 г., а позже - общегосударственные парламентские выборы в марте 2011 г., когда были проведены новые интервью, дополнявшие материалы дневников, полученные ранее. В интервью обсуждались и последствия мирового экономического кризиса, начавшегося в 2008 г. и достигшего пика в Эстонии летом 2009 г. Кризис и его последствия для стран Балтии были главной темой ведущих медиа, отслеживавших показатели экономического роста Эстонии, этого «балтийского тигра» (Baltic Tiger) -почти до 8% в год накануне кризиса, а затем их падение на 13,9% в 2009 г.
Многие авторы дневников подчеркивали свое негативное отношение к официальным медиа, как печатным, так и телевидению, особенно новостным программам, считая, что предоставляемая информация зачастую односторонне представляет те или иные ситуации, а порой и умышленно недостоверна с целью воздействия
на читателя или зрителя. Предпочтительным становится получение информации из интернет-источников как более достоверной, хотя предвзятый характер дискуссий в личных блогах подчеркивается как исследователями, так и самими участниками обсуждений. Человек, ориентированный только на контакты в узкой референтной группе лично знакомых людей, зачастую оказывается в «двойной информационной ловушке» (с. 73). Во-первых, его собственный взгляд оказывается крайне узким из-за отказа использовать мейн-стримовские СМИ, во-вторых, он не может представить свою точку зрения в достаточно широкой аудитории для всестороннего обсуждения. Критическое и недоверчивое отношение к медиа тем не менее стало одной из распространенных характеристик постсоветского гражданского опыта эстонской молодежи (с. 78).
В литературе появились оценки явлений такого рода как контрдемократических проявлений «темной стороны» возрастающей сегментации общественного мнения и даже попыток его «приватизации» (с. 80). Множественность мнений сама по себе является показателем демократизации общества, но вместе с тем отражает и его деполитизацию.
Для становления гражданского опыта молодежи особое значение приобретают игровые формы политической деятельности (playful practices or ludification of politics) (с. 81). Молодежь поощряется к развитию новых креативных форм участия в политической жизни общества. Роль массовых коммуникаций особенно велика в организации и проведении различного рода флэш мобов, создании «самодеятельных» YouTube клипов с пародиями на политических деятелей в стиле «демократичного фотошопа». Для придания политической рутине более раскованного и забавного характера, с целью привлечения молодежи, используется метафора «глупого гражданства» (silly citizenship), проявляющегося в комичных и состязательных контекстах народных праздников и гуляний. Попытки объединить политические практики с другими формами проявлений социальности позволяют подчеркнуть их демократичность и значимость для широкого круга людей, не ограниченного только политическими функционерами.
В дневниках, проанализированных исследовательницей, и в материалах интервью эпизоды такого рода упоминаются. Все они связаны с добровольным участием в мероприятиях, которые дос-
тавляют радость и удовольствие самому человеку. Так, игровое шоу с участием популярных артистов предшествует дискуссии о проблемах образования в Эстонии и связанных с образованием возможностях выбора профессии. Обсуждение в молодежной аудитории наиболее значимых жизненных целей может предварять встреча с первой леди страны, ее рассказ о своих предпочтениях не только политических и профессиональных, но и в области искусства, моды, воспитания своих детей. Политическое мероприятие может быть «объединено» с музыкальным концертом или спортивными соревнованиями, поддерживающими оформление эстонской идентичности. Все это работает как катализатор процессов, обеспечивающих полноту и гармонизацию гражданской культуры. Еще одним знаком сложного игрового взаимодействия между политическими действиями и гражданскими ориентациями служит политический юмор, распространяющийся и на далеко не оптимистические оценки процессов национальной макроэкономики и демографии.
Еще одной сферой общественных взаимодействий, в постсоветский период преимущественно конфликтных, становится история, точнее, трактовки исторических событий разными группами населения. «Дискурсивная актуализация» различий такого рода представлений между эстонцами и «эстонскими русскими» происходила в контексте русско-грузинской войны в августе 2008 г. (с. 95). Все три страны Балтии в составе Лиги новых друзей Грузии прикладывали усилия для кооперации последней с Европейским союзом. Событием собственно балтийской истории стал кризис «бронзового солдата», как называет его автор, в апреле 2007 г. Установленный в 1947 г. памятник солдату-освободителю как символ победы Красной Армии над нацистской Германией был демонтирован и перенесен в другое место в результате решения властей независимой Эстонии, основанного на мнении большинства граждан. Так историческое время становится временем человека, т.е. «универсальное время» вплетается в конкретный жизненный опыт новых поколений. Еще одной стратегией создания новой историографии является «забытая или нерассказанная история». Основными сферами ее «продвижения» помимо медиа становится школа, где наряду с «новой историей» реализуется и «новая языковая политика». На этой основе складывается повседневный опыт сегрега-
ции населения по национальному принципу, что также становится частью современного гражданского опыта молодежи.
Изучение формирования «новой гражданственности» приобрело особую значимость в условиях кризиса основанной на конкуренции партий «представительской демократии», которая утрачивают свою привлекательность для большинства населения. С ростом разрыва между элитами и обычными гражданами все более популярным становится протестное «движение захвата» территории власти (global Occupy Movement).
Т.Б. Уварова
2015.03.034. ФЭРРЕЛЛ Дж. СИЦИЛИЯ: ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ. FARRELL J. Sicily: A cultural history. - Northampton (Mass.): Interlink books, 2014. - XIV, 293 p.
Ключевые слова: Сицилия; история культуры.
Монография профессора-италиниста Университета Стратк-лайда Дж. Фэррелла (г. Глазго, Шотландия) посвящена истории культуры Сицилии - острова, находящегося в центре Средиземноморья, где пересекались пути великих цивилизаций Европы и Северной Африки. В античные времена он был полем битв между карфагенянами, греками и римлянами. В 827 г. пережил вторжение арабов, которые принесли на остров исламскую культуру. В более позднее время на Сицилии побывали каталонцы, арагонцы, испанцы, французы, австрийцы и британцы, оказавшие влияние на культуру острова. Сегодня Сицилия очень разная: современность соседствует на ней с древностью, остается много неизведанного.
Книга состоит из введения и 18 глав. Автор уделяет внимание национальной идентичности жителей Сицилии. Сами сицилийцы считают свою культуру частью более широкой европейской культуры, но специфической и не похожей на культуру остальной Италии.
На Сицилии исторические памятники встречаются повсеместно. Правда, не все завоеватели оставили на острове свои следы и не все артефакты дошли до наших дней. Из того, что уцелело, остались древнегреческие храмы и театры, римские строения и мозаики. От арабской культуры, с точки зрения автора, ничего уникального не сохранилось.
