CC BY
39
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ КАК НАУКА. ТЕОРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ. ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА
НАПРАВЛЕНИЯ И ТЕНДЕНЦИИ В СОВРЕМЕННОМ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ И ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКЕ
2015.03.001. ЗЕМСКОВ В.Б. ОБРАЗ РОССИИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ И ИНЫЕ СЮЖЕТЫ / Отв. ред., сост. Красавченко Т.Н. -М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив: Гнозис, 2015. - 343 с. -(Российские Пропилеи).
Ключевые слова: культурно-цивилизационный подход; имаго-логия и ее инструментарий; специфика современного осмысления образа России; теория «культурного трансфера»; жанр истории; жанр истории литературы на современном этапе; теория куль-турно-цивилизационного «пограничья»; типология этнокультурных процессов.
Во «Вступительном слове» к реферируемой книге культуролог И.В. Кондаков пишет: «... выдающийся исследователь зарубежных литератур, и прежде всего - литератур Латинской Америки, Валерий Земсков (1940-2012) на своем творческом опыте убедился в том, что в современном мире литературоведу, шире -ученому-гуманитарию, быть только филологом недостаточно. Сталкиваясь на практике с невиданным многообразием языков латиноамериканской культуры - от мифогенной архаики и карнавальной стихии до постмодернистских коллажей и политических
фантасмагорий авторитарных режимов1, Валерий Борисович понял, что для адекватного понимания этого пестрого многомерного культурного мира нужно выходить в широкий контекст культуры, анализировать не одни только литературные факты, но и общекультурные процессы, связанные с диалогом культур, с глобализационными процессами, с различными формами интеграции и дифференциации социокультурных явлений» (с. 5).
Реферируемая книга состоит из двух разделов.
Первый раздел открывает большая статья «Россия на переломе», состоящая из двух частей: теоретического осмысления рецепции и репрезентации «образа России» как культурно-цивилизационного субъекта мировой истории в странах Европы и Америки, прежде всего на современном этапе, определения феномена имагологии, ее инструментария - мифа, мифологемы, образа, стереотипа, имиджа. Во второй части статьи речь идет о специфике осмысления «образа России» как культурно-цивилизационного субъекта мировой истории, тут принципиально важен эпизод полемики с Д.С. Лихачевым и евразийцами. Ни «европейская Россия», ни «Туранская Россия» - ни одна из этих формул, на взгляд В.Б. Земскова, неудовлетворительна. Русская культура, утверждает он, зарождалась как восточно-европейская, византийско-христиан-ская ветвь европейской цивилизации, именно ее иной - православный характер, ее положение как «конституирующего чужого» для Запада на протяжении сотен лет, в том числе, и особенно, в классический период ее развития (от Пушкина до Достоевского и Толстого), ее ценностная система, экзистенциальные ценности, ее общинная ориентация и религиозность противоречили западному пути развития. Эти различия абсолютизировали славянофилы, а западники отвергли очевидные коренные особенности русской культуры. Такая же путаница происходит из-за абсолютизации составляющих начал в концепции евразийства России. То есть всякая редукция ведет к утверждению одного из полюсов оппозиций в ущерб другому, закрывает путь к пониманию сложности проблемы.
1 См.: Земсков В.Б. О литературе и культуре Нового Времени. - М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив: Гнозис, 2014. - 592 с.; реферат книги в этом номере РЖ: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7, Литературоведение: РЖ / РАН. ИНИОН. - М., 2015. - № 3.2015.03.010. - (Автор - Красавченко Т.Н.)
Казалось бы, корректная для наших дней формула «Россия - это и Европа, и Восток», т.е. «Евразия», могла бы исчерпать проблему. Но нет, у этой формулы В.Б. Земсков видит еще и другой полюс -«новое» русское западничество, которое не выбросишь из культуры, из общественной жизни, из науки. Ученый ставит принципиально важный и актуальный для современной России вопрос о многополюсной русской «сущности». Идентичность России нельзя определить простым сложением разных характеристик - органического качества такая операция не породит; постсоветскую Россию он видит как «полиполярную, поликультурную многосоставную страну, имеющую свой регулятивный механизм, поддерживающий ее сложное целое» (с. 42. Курсив мой. - Т.К.).
В круг научных интересов В.Б. Земскова вошли вопросы межкультурного взаимодействия в Европе. В частности, с конца 1990-х годов он стал соруководителем исследований по проблеме «Культурный трансфер: Россия, Германия, Франция» в сотрудничестве с Национальным центром научных исследований Франции (CNRS). Эта проблематика рассмотрена им прежде всего в статье «О значении критерия различий в изучении транснациональных взаимодействий» и развита в работах «Литературный пантеон: Автор и произведение в межкультурной коммуникации» (об инонациональных пантеонах в каждой культуре) и «Концепция дионисийст-ва и мистерии в эссеистике Вячеслава Иванова (Ницше - Вагнер -Скрябин)». В статье «О значении критерия различий в изучении транснациональных взаимодействий» оценивается теория «культурного трансфера», разработанная французским ученым Мишелем Эспанем и немецким исследователем Михаэлем Вернером. Одним из важнейших последствий нового подхода В.Б. Земсков считает признание того, что «базовые принципы культурного трансфера подрывают всякие изоляционистские идеи в области истории культуры... об обреченно "центровых" и "периферийных" культурах, о развитых и "недоразвитых" культурах как слишком простых сегодня представлениях о влияниях и заимствованиях в духе старой, "доброй" компаративистики, идет ли речь о сферах художественной или научной» (с. 83). Очевидно, что «динамичные и способные к активным адаптационно-трансформационным процессам культуры на каком-то историческом этапе достигают уровня зрелости и "перенасыщенности" собственного контекста и активно вступают в
процессы взаимодействия. Такие культуры достигают подобных уровней состояния онтологической системности, обнаруживающей и сущностные особенности, и способность к иррадиации своих идей» (с. 84). К этому ведет путь предыдущих скрещиваний и трансформации воспринятого «свое-иное». Здесь существенно понимание «механизмов», определяющих «технику» переносов, разработку инструментария для изучения семантических трансформаций, происходящих при переносе объекта из одного контекста в другой. При этом явно, что различные области гуманитарного, научного дискурса и художественной литературы имеют разные уровни возможности адаптации и трансформации «другого» в своем контексте. Тут крайне важен вопрос перевода и переводимости, содержащий драматичную и едва ли разрешимую проблему достижения полной смысловой гомогенности, т.е. переноса в иной контекст, даже научного «объекта», без всяких изменений. «... Налицо границы, лимитирующие возможность "гладкого" единого смыслового поля. Любой объект, даже научный, при переносе будет испытывать "давление" другого языка, научной традиции, другого смыслового поля» (с. 84-85). Здесь и заложен ответ: различия не только неизбежны, но и необходимы. Переводимые слова, понятия, тексты в каждой культуре включаются в иной культурный «космос», принимающий или же отторгающий их. Эти объекты могут подвергаться смысловым сдвигам, а в наиболее продуктивных вариантах возникают условия для возникновения новых «объектов». В сущности «история культурного трансфера в своих высших примерах есть история продуцирования из исходных концептов, идей и т.д. -новых, других» (там же).
В статьях «Жанр "Истории" и ловушки исторического и историко-литературного знания на рубеже тысячелетий» и «История литературы как жанр: От истоков к истокам?» рассмотрены проблемы современного жанра «истории» и «истории литературы» в контексте процесса глобализации, дискуссии вокруг жанра «Истории», как за рубежом, так и в России, в частности полемики между журналами «Вопросы литературы» и «Новое литературное обозрение» о возможности и необходимости создания национальных литератур или отказе от «периодов», «жанров», «направлений» и разных «измов», т.е. традиционного, «надоевшего» аппарата, и переходе к «новому историзму», к принципу минимализма, о чем, в
частности, говорила Т. Венедиктова в выступлении «О преимуществе тропинок перед дорогами», утверждая необходимость создания «экспериментальной истории, помнящей. что она игра со временем» (с. 156).
В том же разделе книги представлены масштабные статьи «Дисбаланс в системе взаимодействия пластов культуры как фактор культурной динамики» и «Теургическая константа в русской культуре».
Вошедшие в книгу работы В.Б. Земскова посвящены также историко-хронологическим и типологическим аспектам цивилиза-ционно-культурного «пограничья». Сюда относятся статьи «Одноглазый Янус: Пограничная эпоха - пограничное сознание», «Проблема культурного синтеза в пограничных цивилизациях», «Цивилизационно-культурное пограничье - универсальная константа, энергетический источник и средство самостроения мирового историко-культурного процесса / мировой литературы», т.е. ученый дает инновационную постановку проблем цивилизационно-культурного пограничья и формулирует принципы масштабного научного направления в изучении путей развития мировой литературы и культуры, которому, как замечает И.В. Кондаков, «суждено большое будущее» (с. 7).
Во второй раздел книги - «Сопоставления, типология этнокультурных процессов» - вошли статьи, содержащие типологическое сопоставление историко-культурных процессов в североамериканском, иберийском и российском (Сибирь) регионах начиная с ХУ1-ХУ11 вв. - «Какое завещание оставил нам Шекспир? (об американских мотивах "Бури"», «Хроники конкисты Америки и летописи взятия Сибири» и «Экспансия ХУ1-ХУ11 вв. Испании и Англии в Америку, России - в Сибирь, варианты этнокультурного взаимодействия и генезис культурно-литературных моделей Нового времени». Это часть монографии ученого (он не успел завершить ее). Здесь впервые дается сопоставительный анализ трех главных исторических субъектов европейско-христианской экспансии на Запад и на Восток (Испания, Англия, Россия). Ученый считает крайне важным введение в этот макроисторический и историко-культурный ряды равновеликого другим русского варианта экспансии, который прежде либо маргинализировался, либо вообще не рассматривался. Но без его осмысления всегда будут неполно поняты истоки куль-
туры Нового времени, т. е. модернизационного процесса, и, тем более, возникновение и развитие классического российского культурно-художественного сознания (XIX в.), и далее - в ХХ в.
В этом же разделе представлены статьи - «Самоидентификация и культура», «Документ и воображение», «К. Д. Бальмонт и поэзия индейцев», «Русская и латиноамериканская литературы: Два пути в постсовременность», теоретическое эссе о феномене эмиграции «Экстерриториальность как фактор творческого сознания (варианты: русский, западноевропейский, восточноевропейский, американский и латиноамериканский»), также эссе о молодом поколении русской эмиграции первой волны «Писатели цивилизаци-онного промежутка: Газданов, Набоков и другие».
Завершает книгу биографическое эссе об ученом, библиография его научных работ и указатель имен.
Оценивая в целом научную деятельность В.Б. Земскова (а он известен также и как писатель, автор романов «Четвертый город», «Лазарь», сборника рассказов «Подземная бабочка» и сборников стихов), И.В. Кондаков замечает: «Уже будучи зрелым ученым, литературовед В. Земсков стал осваивать смежные семантические поля, пространство гуманитарной междисциплинарности, став не только историком, но и теоретиком, культурологом, "цивилизацио-нистом". Член бюро Научного совета "История мировой культуры" Российской академии наук, он отдавал себе отчет в том, что нет истории мировой литературы вне истории мировой культуры. Он хорошо понимал, что конкретно-историческая эмпирика литературы и искусства нуждается в фундаментальных объяснениях и концептуальных обобщениях - исторических и экономических, социальных и культурных, политических и философских; что мир культурных смыслов и ценностей един, охватывая собой литературу и другие искусства, мифологию и религию, ритуалы и повседневность, политику и нравственность, идеологию и науку; что для современного гуманитарного знания важен не только текст, но и контексты, в которых этот текст оказывается, и в зависимости от разных контекстов один и тот же текст приобретает различный смысл и значение. В этом отношении Валерий Земсков шел путем таких знаменитых ученых-гуманитариев, стремившихся к универсальности, как М.М. Бахтин и А.Ф. Лосев, Н.И. Конрад и В.М. Жирмунский, Д.С. Лихачев и А.М. Панченко, С.С. Аверинцев
и А.В. Михайлов, Ю.М. Лотман и В.Н. Топоров, М.Л. Гаспаров и Н.И. Толстой, Б.Л. Рифтин и П.А. Гринцер, Вяч.Вс. Иванов и Б. А. Успенский (список можно продолжить)... В этом ряду, несомненно, находится и В.Б. Земсков. Эти ученые, часто независимо друг от друга, смело пересекали границы смысловых областей и отдельных наук, различных видов искусств и типов культур, прослеживали глубинные связи между отдаленнейшими явлениями, соединяя, казалось бы, несоединимое. Все они обладали широким кругозором, проницательным взглядом, фантастической интуицией и потому были и остаются - в науке и культуре - пограничными фигурами, стоящими на страже нового, непознанного» (с. 5-6).
Т.Н. Красавченко
2015.03.002. ПАПИЛОВА ЕВ. НЕМЦЫ ГЛАЗАМИ РУССКИХ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СЛОВЕСНОСТИ XIX в. - М.: ЛЕНАНД, 2014. - 136 с.
Ключевые слова: имагология; этнотип; немец; русский; «чужое»; фольклор; былина; историческая песня; художественная литература; комизм.
В конце ХХ в. сформировалась научная дисциплина имагология («image» - «образ»), ее предметом является исследование стереотипных представлений одного народа о характере, способах поведения, ценностных ориентирах другого народа. «Имагология имеет междисциплинарный характер - она черпает материал из множества источников: таковы язык, культура (массовая и элитарная), различные виды искусства, художественная литература, фольклор, данные этнографии, культурологии, истории, социологии, политологии и др. Изучая полученные из этих источников материалы, имагология стремится к их обобщению и выработке некой общей парадигмы рецепции "чужих" в пространстве того или иного национального сознания. Свой вклад в общую имагологию вносит художественная имагология, исследующая этностереотипы в художественной словесности» (с. 4), отмечает кандидат филологических наук Е.В. Папилова во вступительной части работы.
Автор исследует этнотип немца на материале русского фольклора (пословицы, поговорки, сказки, былины, исторические, бытовые, хороводные песни, раек, лубок и т.д.) и художественной
