CC BY
43
АРХЕОЛОГИЯ
2014.04.029. ЗАВОЙКИНА Н.В. БОСПОРСКИЕ ФИАСЫ: МЕЖДУ ПОЛИСОМ И МОНАРХИЕЙ: МОНОГРАФИЯ. - М.: Русский Фонд содействия образованию и науке, 2013. - 288 с.
Ключевые слова: Боспорское государство; 1-111 вв.; боспор-ские фиасы.
Монография научного сотрудника Института археологии РАН, канд. ист. наук Н.В. Завойкиной посвящена общественной, религиозной и политической жизни в городах Боспорского государства 1-111 вв. Книга состоит из введения, девяти глав, заключения и двух приложений.
Во введении автор отмечает, что фиасы, т.е. частные сообщества, были широко распространены в античном мире: они известны как по находкам надписей, связанных с их деятельностью, так и по сообщениям античных писателей. По свидетельству Аристотеля, фиасы служили «для жертвоприношений и совместного препровождения времени» (с. 6); каждое сообщество имело своего бога-покровителя. Изучение фиасов Боспорского государства, располагавшегося на северо-восточной периферии античного мира, автор ограничивает периодом 1-111 вв., так как именно к этому периоду относятся находки надписей частных сообществ.
В первой главе рассмотрены общие принципы классификации частных сообществ. Н.В. Завойкина отмечает, что со времени начала исследований были успешно изучены такие темы, как иерархия должностных лиц в фиасах и их функции. При этом надписи из разных городов исследовались единым блоком, без учета датировки и места находки. Автор считает необходимым изучить каждую городскую коллекцию отдельно, с целью выявления специфики деятельности фиасов в разных городах.
Проблема классификации фиасов рассматривалась учеными еще с конца XIX в. применительно к античному миру в целом. Были выявилены различные их типы: землячества, возрастные, профессиональные сообщества, религиозные объединения, товарищеские кружки и т. д. Автор берет за основу своей классификации наименования лиц, возглавлявших фиасы и входивших в их правление. При этом были учтены десять должностей, среди которых
автор выделяет жреца, неокора (отвечавшего за проведение жертвоприношения) и синагога (организовывавшего встречи членов фиаса). Руководитель фиаса носил какое-либо из этих трех званий. Богатый покровитель сообщества получал звание «отца синода»1. Должности гимнасиарха (руководителя гимнасия) и неанискарха (воспитателя юношей) автор полагает характерными для возрастных сообществ (с. 42-43).
Следующие главы посвящены анализу надписей из различных городов Боспорского государства: вторая глава - сообществам Пантикапея, столицы Боспора, главы третья и четвертая - меньшим по объему коллекциям надписей из Фанагории, Гермонассы и Гор-гиппии. В пятой главе рассматривается крупная коллекция из Та-наиса. Сравнение этих коллекций позволяет автору выделить особенности функционирования частных сообществ в указанных городах.
В Пантикапее действовали разные типы сообществ: возрастные, товарищеские, религиозные. Все они состояли только из мужчин (что характерно и для других городов Боспора), но сильно различались по численности и по составу. Достаточно распространены были небольшие, из нескольких человек, сообщества для совместного дружеского времяпрепровождения. Подобная ситуация имела место также в античном Эфесе. Автор полагает, что она указывает на возросшую потребность людей в частном общении. Другой характерной чертой Пантикапея являются сообщества, образованные «неполноправными свободными жителями и, возможно, рабами» (с. 75), которых можно определить по упоминанию без имени отца; известны также сообщества смешанного состава. Неполноправные граждане могли занимать даже руководящие должности в фиасах. Подобная практика зафиксирована также в Фана-гории.
Большинство сообществ на Азиатском Боспоре2 (в Фанаго-рии, Гермонассе и Горгиппии) носили религиозный характер. В Горгиппии известен также профессиональный фиас навклеров
1 Термин «синод», как отмечает автор, использовался наравне со словом «фиас», эти понятия были взаимозаменяемы. - Прим. реф.
2 То есть на восточном берегу Керченского пролива и прилегающих к нему территориях; по античным представлениям, здесь проходила граница Европы и Азии. - Прим. реф.
(судовладельцев), но и в его деятельности религиозная составляющая (почитание Посейдона) играла важную роль. Судовладельцы, разумеется, были людьми состоятельными, но по надписям, оформленным менее тщательно, прослеживается также и существование небольших сообществ менее состоятельных граждан.
Надписи частных сообществ из Танаиса отличает определенное единообразие: если фиасы других городов почитали различных божеств (Посейдона, Афродиту, «богиню Саву», обожествленных правителей), то подавляющее большинство надписей из Танаиса упоминает лишь одного - «Бога Высочайшего». Подсчеты населения города, выполненные по результатам раскопок, в сравнении с надписями частных сообществ показывают, что в них состояли практически все взрослые полноправные мужчины города. Найденные к настоящему времени надписи конца I - середины III в. разделены лакуной в 50 лет и относятся к двум периодам существования города: до разорения сарматскими племенами в середине
II в. и от восстановления до окончательного разрушения в середине
III в. во время нашествия готов. Для первого периода автор выделяет как религиозные, так и возрастные сообщества («юношей» или «взрослых»). Для второго известны возрастные сообщества, затем их сменяют «религиозные ассоциации другого типа - союз приемных или усыновленных (божеством) братьев и фиас братьев» (с. 111), которые вместо разветвленной структуры правления фиа-сов возглавляли только старейшины (npsoßfixspo^). Анализ надписей позволяет проследить «карьеры» некоторых граждан Танаиса. Одни могли продвинуться от рядовых членов возрастных сообществ до возглавляющих их лиц, другие вступали в «братства» после выхода из возрастных сообществ. Как полагает автор, их могла привлекать простая структура этих союзов, исключающая «деление на привилегированных и рядовых фиаситов со всеми вытекающими отсюда последствиями» (с. 127), и чисто религиозные цели. При этом вступление в них было актом добровольного выбора, в отличие от, возможно, обязательного членства в возрастных сообществах.
Основной причиной появления и развития фиасов, по мнению большинства исследователей, пишет Н.В. Завойкина, был упадок полисной демократии при включении городов в состав крупных держав. Согласно «теории упадка», фиасы становились для их
членов своеобразной заменой утраченных демократических институтов полиса. Поэтому в главах шестой-девятой автор рассматривает взаимоотношения полисов и царской власти в Боспорском государстве в I—III вв.
Шестая глава содержит общий очерк политического строя Боспора в этот период. После бурного периода первой половины I в. до н.э., когда Боспорское государство попало в орбиту событий, связанных с противостоянием Римской республики и Митридата Евпатора, политика Боспора определялась боспоро-фракийской династией, придерживавшейся проримской ориентации (с. 137). Государство находилось в клиентских отношениях с Римской империей, служа буфером между ней и племенами сарматов и аланов. Период вплоть до готского разгрома середины III в. характеризуется экономическим расцветом и усилением царской власти, следствием чего стало создание разветвленного аппарата управления: по данным надписей известно пять «наместничеств». Для того чтобы выяснить, каково было положение полисов в этой системе, автор рассматривает надписи I—III вв., в которых упоминаются полисные институты, что позволяет выделить два периода в развитии бос-порских полисов. До середины I в. н.э. полисные институты переживают подъем, а часть городов обладает правом автономии. При этом позже количество надписей с упоминанием двух основных компонентов полиса — буле и демоса (совета и народа, т.е. собрания граждан) даже увеличивается, но само содержание надписей показывает, что сфера действия полисных институтов была ограничена.
Отдельной проблемой являются взаимоотношения царской власти и города Танаиса, которым посвящена седьмая глава. Характерная особенность этого города — значительное количество носителей негреческих имен с середины II в., времени восстановления города после разорения сарматами. В течение следующего столетия гражданская община полиса делилась на греческую и варварскую (упоминаемые как «эллины» и «танаиты»). Этническая принадлежность негреческих имен определяется исследователями как сармато-аланская, нередки смешанные греко-варварские имена.
Н.В. Завойкина полагает, что деление Танаиса на две разно-этничные общины, свойственное греческим городам эллинистического Востока, появилось «вследствие политики боспорских царей... целью которой было восстановление численности населения
города и восстановление числа его защитников» (с. 205). Общее руководство двумя общинами осуществлял царский наместник. Возрастные сообщества-фиасы могли также быть связаны с организацией обороны города, на что может указывать, по мнению автора, «победная» символика плит с их надписями (орлы и венки), совпадающая с царской, представленной на монетах.
Сарматским кланам, оказавшимся в числе жителей города, принадлежали, по мнению автора, владельческие знаки-тамги на многих плитах с греческими надписями, - хотя ряд этих знаков традиционно расценивается исследователями как принадлежавшие нескольким боспорским царям. Н.В. Завойкина оспаривает это отождествление и предполагает, что знаки могут указывать на то, что представители варварской общины участвовали в строительных работах при восстановлении города.
В заключительных главах (восьмой и девятой) рассматриваются социально-политические условия распространения фиасов и их роль в боспорском обществе. Как полагает автор, «Боспорское царство в первые века н.э. представляло собой централизованное государство, внутри которого прослеживаются партнерские тенденции в отношениях полиса и монархии» (с. 214). Наиболее влиятельные люди в городах часто входили в состав царской администрации, монархи заботились об обороне городов, оказывали помощь при строительстве крупных сооружений. Права полисов были во многом ограничены, но сами они продолжали существовать в «латентном» состоянии. Опираясь на исследования современных ан-тиковедов, автор отмечает: «Не нужно ставить знак равенства между падением демократических режимов в полисах и упадком самого полиса» (см. с. 221-222).
Именно в это время, по материалам эпиграфики, на Боспоре прослеживается рост количества частных сообществ. В то время как система управления городами сосредотачивалась в руках небольшой олигархической прослойки, возможность общественной деятельности для рядовых граждан сокращалась. Такую возможность давало участие в частных союзах, а влиятельные чиновники или сами правители могли оказывать им покровительство. Размывание гражданских коллективов за счет выходцев из других городов также провоцировало потребность в более тесном общении; кризис эллинской религии способствовал распространению рели-
гиозных исканий и приводил к росту числа религиозных ассоциаций. Размывание семейных связей отчасти компенсировалось системой фиктивного родства «братьев» - членов фиаса. Таким образом, полагает автор, фиасы способствовали сохранению традиционных институтов городской общины, продлив существование античного полиса на заключительном этапе его развития.
Ек. Лебедева
2014.04.030. РУЗАНОВ В.Д. МЕТАЛЛООБРАБОТКА НА ЮГЕ СРЕДНЕЙ АЗИИ В ЭПОХУ БРОНЗЫ. - Самарканд: Ин-т археологии АН РУз, 2013. - 347 с.
Ключевые слова: южная часть Средней Азии; III - начало I тыс. до н.э.; металлообработка.
Монография сотрудника Института археологии им. Я. Гуля-мова АН Республики Узбекистан обобщает результаты исследований металлообработки в южной части Средней Азии в III - начале I тыс. до н. э. Книга состоит из введения, шести глав, заключения и приложения (общей таблицы спектральных анализов металла). Работа основана на комплексном изучении более 1300 металлических изделий из памятников Туркменистана, Узбекистана и Таджикистана «с применением спектрального, формально-типологического, картографического, сравнительного и математико-статистического методов анализа» (с. 13).
В первой главе рассматриваются характеристики металла, использовавшегося от позднего энеолита до позднего бронзового века. Примерно 4/5 находок дали памятники земледельческих культур древневосточного типа, остальная часть находок происходит из памятников степных культур и памятников архаического Дахистана. Автор выделяет восемь металлургических групп (металлургически «чистая» медь и различные ее сплавы), а также 22 химические группы, связанные общим рудным источником для каждой группы. Далее рассмотрено распределение примесей в металле разных памятников по этапам бронзового века (88,3% находок приходится на позднюю бронзу). В энеолите и раннем бронзовом веке преобладала «чистая» медь. В эпоху средней бронзы она продолжает доминировать, но растет доля сплавов - свинцово-мышьяковых, мышьяковых и оловянных бронз. В позднем бронзо-
