CC BY
12
СТРАНЫ АЗИИ И АФРИКИ
ВЛАСТЬ
2014.04.005. НЕВЕРНАЯ ИНФОРМАЦИЯ, ДЕЗИНФОРМАЦИЯ И КОНФЛИКТЫ С ПРИМЕНЕНИЕМ НАСИЛИЯ ОТ ИРАКА И «ВОЙНЫ С ТЕРРОРОМ» ДО БУДУЩИХ УГРОЗ МИРУ / Леван-довски Ш., Штрицке В.Г.К., Фройнд А.М., Оберауэр К., Крю-гер Й.И.
Misinformation, disinformation, and violent conflict from Iraq and the «War on terror» to future threats to peace / Lewandovsky St., Stritz-ke W.G.K., Freund A.M., Oberauer K., Krueger J.I. // American psychologist. - Wash., 2013. - Уо1. 68, N 7. - P. 487-501.
Ключевые слова: «война с террором»; дезинформация; нар-ратив.
Авторы (Ш. Левандовски, Бристольский университет; В.Г.К. Штрицке, Университет Западной Австралии; А.М. Фройнд, Цюрихский университет; К. Оберауэр, Цюрихский университет; Й.И. Крюгер, Университет Брауна) рассматривают «войну с террором» - и прежде всего, ее центральный эпизод - вторжение в Ирак -как противоборство взаимоисключающих нарративов и задаются вопросом о степени влияния нарративов на человеческое поведение.
Из области повествования (на что, собственно, само слово и указывает) нарратив все более перемещается в сферу «оперативной», прикладной психологии / социологии; в том, что касается информационных технологий, изучение нарративов вплотную соприкасается с военно-политическими задачами. Неправильная информация, дезинформация, внесение ложной проблематики и «словесного тумана», попытки создать вал ничего не значащей информации («to snow under»), провоцирование общественных кампаний под ложными лозунгами, внедренными в массовое соз-
нание, - все это уже давно вошло в арсенал средств, более низких по себестоимости и намного превосходящих по эффективности все прочие виды оружия.
Так, нападение Саддама Хусейна на Кувейт, послужившее прологом кампании и прочно закрепившее в мировом общественном сознании его образ как агрессора и злодея, стало возможным лишь благодаря тому, что США довели до его сведения, что не станут вмешиваться в ирако-кувейтский конфликт, если таковой случится. Были использованы и такие качества С. Хусейна и иракцев в целом, как склонность к самовозвеличению - следствие успешного (на фоне прочих арабских стран) развития страны - и шапкозакидательская недооценка реальных сложностей того или иного предприятия.
Возможность манипулирования оппонентом обусловлена основополагающими особенностями человеческой психики - как индивидуальной, так и массовой. Так, потребность в самоутверждении вполне может быть представлена как параноическая склонность всюду видеть врагов (либо превращена в таковую). Продуманное акцентирование данной «склонности» низводит законное сопротивление оппонента до уровня механических, заранее прогнозируемых реакций, к тому же выставляющих его в смешном свете. «Самоутверждение, представляющее в данном контексте не что иное, как попытку отстоять собственные базисные ценности... приводит к тому, что сопротивление вырождается в обмен посланиями, главная цель которых - диссонировать с навязываемой точкой зрения» (с. 496). Последняя часто формируется господствующим в обществе нарративом, который, будучи частью повседневной жизни людей (разговоров, сообщений, СМИ), зачастую не осознается как конструкция, кажется чем-то само собой разумеющимся; «это - некие негласные нормы, истинность которых большинством принимается на веру» (с. 490).
«Почему же нарративы обладают таким влиянием на людей?» -задаются вопросом авторы (с. 490). Ключевую роль здесь играет «невежество большинства» (pluralistic ignorance): мы - большинство, за нами сила, следовательно, мы правы (с. 490). К этому следует добавить, что раз воспринятая на веру информация обладает собственной «инерцией» - сформированные на ее основе убеждения имеют тенденцию сохраняться даже вопреки корректирующим
сведениям. Более того, как показали психологические эксперименты, «те, кто получил корректирующую информацию о том, что на деле Ирак в 2003 г. не обладал оружием массового поражения, с большей вероятностью продолжали придерживаться того мнения, что таковое оружие у Ирака все же имелось, чем те, кто подобной информации не получал» (с. 490). Таким образом, здесь мы сталкиваемся с неким механизмом психологической самозащиты, превращающим информацию в собственную противоположность.
Данная особенность тесно связана с влиянием на психику господствующего в обществе нарратива: член сообщества, уличенного в несправедливом применении насилия, попытается любой ценой оправдаться - даже путем отрицания очевидного. Дело в том, что «свойственный сообществу нарратив может предоставить объяснение и частичное оправдание... для тех страданий, которые неизбежно сопутствуют конфликтам с применением насилия. Этому способствуют, например, отстаивание справедливости тех целей, за которые данное сообщество борется, равно как и попытки лишить легитимности оппонента» (с. 488). Именно поэтому сохранение нарратива - даже при помощи отвержения самоочевидности -возводится в ранг сверхценности.
Следует учитывать особенности формирования нарративов в той или иной среде. Так, исследования показали, что «те, кто не принимал ложную информацию на веру, обладали склонностью к более аккуратной обработке полученных сведений» (с. 492). Напротив, часть испытуемых, когда им говорили, что сообщенная им информация неверна, принимали это во внимание, «однако некоторое время спустя возвращались на исходную позицию, продолжая верить в ее истинность» (с. 492).
Имелись и те, «кто был проинструктирован, что неприемлемые сведения должны быть отброшены, однако, тем не менее, оказывался под их влиянием. Таковые отказывались от своих убеждений только в тех случаях, когда возникали подозрения в мотивированности источника информации» (с. 491).
Представляется весьма важным, чтобы наличествовала возможность услышать «голоса с обеих сторон политического разлома. Во время войны в Ираке широкого привлечения представителей обеих сторон для обсуждения данной проблемы отнюдь не наблюдалось. Так, аудитория телеканала "Фокс" - ориентирующе-
гося на консервативных американцев - получала тем больше неверной информации, чем дольше она смотрела данный канал...» (с. 493).
Авторы указывают на необходимость более пристального изучения той обстановки, в которой происходила подготовка к «войне с террором». «В конкретном случае анализ нарративов представляется особенно важным, так как он помог бы лучше представить себе тот, если можно так выразиться, информационный ландшафт, на котором разыгрывались события, в итоге приведшие к войне в Ираке» (с. 488).
Если говорить об особенностях американской стороны конфликта, то следует отметить, что для республиканцев, ориентированных на телевидение, характерно чрезмерное внимание к тому, какие слова использованы в сообщении (слова с отрицательными коннотациями для них даже положительное сообщение превращают в собственную противоположность), в то время как для демократов, проявляющих большую склонность к печатным медиа и стремящихся вникнуть в суть проблемы, слова (wording) не имеют столь уж огромного значения.
К.Б. Демидов
КУЛЬТУРА
2014.04.006. ОПФЕР-КЛИНГЕР Б. МИФ О ПРЕСВИТЕРЕ И ЦАРЕ ИОАННЕ.
OPFER-KLINGER B. Der Mythos vom Priesterkonig Johannes // Geschihte der Wissenschaft und Unterricht. - Berlin, 2014. - H. 1/2. -S. 83-91.
Ключевые слова: миф; глобальная христианская империя; экономическая и военная экспансия.
Автор рассматривает миф о пресвитере и царе Иоанне - одном из популярнейших мотивов средневековой культуры (одним из последних примеров его использования является «Много шума из ничего» Шекспира (1600). Согласно этому мифу, где-то на Востоке существует царство (возможно даже граничащее с Эдемом), наполненное всяческими богатствами и фантастическими существами; им правит потомок одного из волхвов - христианский пресвитер
