CC BY
7
спектр убежденности в безграничных возможностях человека, поверившего в себя, в свои силы и освоившего механизмы самопрограммирования как непременное условие достижения успеха. При этом большое внимание уделяется созданию особого душевного настроя и медитативным комплексам, в основе которых - устойчивое ощущение позитивного результата как существующей реальности.
В рамках представленных выше параметров формируется ЛР-конструкт, организующий «дискурс успеха». Значительное количество проанализированных текстов - переводных (американских авторов) и оригинальных (российских авторов) - позволил выявить как инвариантные черты «дискурса успеха» в плане целенаправленного воздействия на реципиента, так и этнокультурные особенности, демонстрирующие национальную специфику дискурса, изначально не свойственного традиционной русской культуре, но широко распространившегося в российском социуме начала ХХ1 в. вследствие глобализации ведущих идей - «жизнесодержащих и жизнеобеспечивающих» - и форм их воплощения, а также трансформации традиционных границ этнокультурного ментального пространства.
Перспективы исследования связаны, в частности, с установлением типового адресата, «образцового реципиента» современного психологопрагматического дискурса посредством психолингвистического эксперимента, учитывающего социальный, гендерный, возрастной показатели; с определением принципов восприятия различными типами реципиентов эксплицитной и имплицитной информации ценностно маркированного дискурса рекомендательного, инструктирующего характера, формирующего жизненную позицию в мировоззренческих аспектах современной жизни.
Л.Г. Лузина
2014.02.028. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ // ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛИНГВИСТИКА. - Екатеринбург, 2013. - № 2 (44). -С.80-136.
Из содерж.:
1. ЗАВЬЯЛОВА Ю.А. Стереотипные представления о России в письмах немецких солдат 1941 г. - С. 80-85.
2. ЗВЕРЕВ А. И. Некоторые вербальные и невербальные особенности политического дискурса Германии времен Третьего рейха. -С. 85-92.
3. ЗЕЛЯНСКАЯ Н.Л. Речевая самопрезентация политика в контексте изменяющихся стратегий социальной коммуникации (графосе-мантическое моделирование образа мира Б. Немцова). - С. 92-101.
4. ЗУБАКИНА Т.Н. Метафоры в индивидуальной концептосфере У. Черчилля. - С. 101-107.
5. КЕРИМОВ Р. Д. Лингвосимволика цвета в немецкоязычной политической культуре. - С. 107.-124.
6. ЧУМАКОВА Е.В. Эмблематические лексико-фразеологические способы конструирования имиджа политика. - С. 129-136.
Ниже реферируются избранные статьи, вошедшие во второй раздел журнала «Политическая коммуникация».
В статье Ю.А. Завьяловой (1) рассматриваются проблемы стереотипизации на примере писем немецких солдат 1941 г. в сопоставлении со стереотипами нацистской пропаганды 30-40-х годов. Материалом для исследования послужили 500 писем солдат Германии в период военных действий на территории Советского Союза 1941 г.
Известно, что в экстремальных исторических ситуациях (например, войны, вооруженные конфликты) возникшие ранее негативные стереотипы о народе становятся элементом идеологии, но, помимо стереотипов, сформированных на предыдущих этапах исторического взаимодействия народов, могут формироваться и новые идеологические стереотипы, в частности для большей дискредитации противника.
Народы Германии и России имеют длительную историю взаимоотношений, и, в зависимости от политической ситуации, возникали позитивно или негативно окрашенные стереотипы. Пропаганда пришедших к власти фашистов базировалась на негативных стереотипах о России и русских, сформированных на ранних этапах исторического взаимодействия русских и немцев, а также на составляющих нацизма - антиславянских воззрениях, превознесении германской нации.
Проанализировав языковые реализации стереотипов, автор выделил следующие их группы: «UMWELT» / «Природные усло-
вия», «STAAT» / «государство» и «AUFENTHALTSORTE» / «Населенные пункты» и представил их в виде фрейма.
Фрейм «UMWELT» / «Природные условия» содержит три субфрейма: «Klima» / «Климат», «Landschaft» / «Ландшафт» и «Fauna» / «Фауна».
Субфрейм «Климат» реализуется с помощью отрицательно окрашенного слота «Affenhitze» / «Зверская жара». Стереотип о холодном климате России противоречит тому, с чем сталкиваются немецкие солдаты на территории России: летняя погода совсем измотала немецких солдат, так как температура воздуха в тени от +30 до +35 и кругом пыль, из-за которой сложно дышать.
Слоты субфрейма «Landschaft» / «Ландшафт» окрашены как отрицательно, так и положительно. Слоты «Morast und Felder» / «Болота и поля», «das äußerst hügelige Land» / «Чрезвычайно холмистая местность» отражают негативное отношение к природным условиям Советского Союза, в то время как слоты «herrlichste Landschaft» / «Великолепный ландшафт», «weite Wälder» / «Лесные просторы» реализуют стереотип о прекрасных природных ландшафтах и бескрайних просторах страны. Субфрейм «Fauna» / «Фауна» представлен слотом «Надоедливые насекомые». Фрейм «STAAT» / «ГОСУДАРСТВО» представлен субфреймами «Identifizierung von Bolschewismus» / «Идентификация политической системы (большевизм)», «Staatsverhalten zur Bevölkerung» / «Отношение власти к населению», «Wirtschaftssystem» / «Экономическая система», «Parteifunktionäre» / «Партийные и политические деятели».
Субфрейм «Identifizierung von Bolschewismus» / «Идентификация политической системы (большевизм)» содержит пять слотов: «Werk des Teufels» / «Творение дьявола», «Untier» / «Чудовище», «Weltpest» / «Мировая чума», «Geißel der Menschheit» / «Бич человечества», «Goldiger Bolschewismus» / «"Золотой" большевизм». Субфрейм «Staatsverhalten zur Bevölkerung» / «Отношение власти к населению» представлен шестью слотами: «Verbot jeder freien Meinung» / «Запрет собственного мнения», «Unterdrückung und Sklaverei» / «Гнет и рабство», «Betrug der Bevölkerung» / «Обман населения», «harte Strafen» / «Жестокие наказания», «Terror» / «Террор», «Mord der Intellektuellen» / «Истребление интеллигенции». Субфрейм «Wirtschaftssystem» / «Экономическая система» включает два слота: «Vergraste und unbewirtschaftete Ackerflächen»/ «Неэф-
фективное хозяйствование», «Kollektiv-Wirtschaft» / «Коллективное хозяйство». Субфрейм «Parteifunktionäre» / «Партийные и политические деятели» представлен двумя слотами: «Persönlichkeit» / «Личность» и «Lebensbedingungen» / «Условия жизни». Слот «Persönlichkeit» / «Личность» содержит подслоты «Gauner» / «Мошенники», «Stalinverbrecher» / «Преступники Сталина», «Übeltäter» / «Злодеи», «Meister im Morden und Brennen» / «Мастера убийств и поджогов», «bolschewistische Weltbetrüger» / «Большевистские лгуны», «Verräter» / «Предатели». Слот «Lebensbedingungen» / «Условия жизни» содержит подслоты «Schöne große Häuser» / «Красивые большие дома», «Große Paläste» / «Дворцы», «Eine sehr gute Einrichtung» / «Богатая обстановка», «Wenig Pflichte, große Rechte» / «Мало обязанностей, много прав», «Reichliches Auskommen» / «Финансовый достаток».
Фрейм «AUFENTHALTSORTE» / «НАСЕЛЕННЫЕ ПУНКТЫ» содержит субфреймы «Stadt» / «Жизнь в городе» и «Dorf» / «Жизнь в деревне». Субфрейм «Stadt» / «Жизнь в городе» представлен слотами «Infrastruktur einer Stadt» / «Инфраструктура города» и «Bauwerke» / «Строения».
Слот «Infrastruktur einer Stadt» / «Инфраструктура города» включает подслоты «Verteiler-Läger» / «Продовольственные склады», «Zerstörte Wasserleitungen» / «Разрушенная система водоснабжения», «Verseuchte Brunnen» / «Отравленная вода в колодцах», «Keine Rasenanlagen» / «Отсутствие парков», «Unbefahrbare Straßen» / «Непригодные дороги для проезда», «Zerstörte Brücken» / «Разрушенные мосты». Слот «Bauwerke» / «Строения» включает следующие подслоты: «Häuser aus Holz» / «Деревянные дома», «Protzige Büro- und Fabrikbauten» / «Роскошные офисные и фабричные здания», «Hochhäuser» / «Многоэтажные здания», «Steinerne Sowjethäuser» / «Каменные здания партийного руководства», «Schmucklose unverputzte Neubauten» / «Простые неоштукатуренные новые постройки», «Formlos und schlecht gebaute Bauten» / «Бесформенные и плохо построенные здания». Субфрейм «Dorf» / «Жизнь в деревне» содержит так же, как и субфрейм «Stadt» / «Жизнь в городе», два слота: «Infrastruktur eines Dorfes» / «Инфраструктура деревни» и «Bauwerke» / «Строения».
Слот «Infrastruktur eines Dorfes» / «Инфраструктура деревни» представлен четырьмя подслотами: «Schmutzige Brunnen» / «Ко-
лодцы с грязной водой», «Keine Wasserleitung» / «Отсутствие водопровода», «Keine Kaufläden» / «Отсутствие магазинов», «Schlechte Straßen» / «Плохие дороги». Слот «Bauwerke» / «Строения» содержит подслоты, описывающие нищенские условия жизни в деревне: «Bauten aus Holz» / «Деревянные постройки», «kleine, elende Holzhütten» / «Маленькие, в плачевном состоянии хижины», «steinerne Kirche aus Zarenzeit» / «Каменная церковь, построенная в царское время», «Dorfschule wie ein Stall» / «Школы, похожие на хлев».
Автор статьи приходит к выводу о том, что «в сознании немецких солдат в 1941 г. доминировал официально-пропагандистский образ России. В письмах немецких солдат домой 1941 г. отчетливо прослеживаются сформированные нацистской пропагандой негативные стереотипы о жестокости и тирании «еврейского большевизма», о живущих в роскоши евреях-большевиках, нищете и нецивилизованности населения. Согласно письмам, в течение 1941 г. формируются некоторые новые негативные стереотипы - о летней жаре, кровососущих насекомых, болотах России, - которые основываются на личном опыте немецких солдат».
В статье А.И. Зверева (2) рассматриваются особенности политического дискурса Германии времен Третьего рейха и анализируются вербальные и невербальные методы и приемы, использовавшиеся при создании нескольких политических образов Адольфа Гитлера.
А. И. Зверев приходит к выводу о том, что основными методами политического пиара и пропаганды, использовавшимися во времена Третьего рейха, были следуюшие: 1. Создание эффекта сопричастности (формирование образов, резонирующих с разными социальными сферами, например А. Гитлера как интеллигента, А. Гитлера как военного и пр.); 2. Формирование образа, который резонирует с каждым человеком (образ Абсолюта или Бога); 3. Использование драматического эффекта (например, звон колоколов во время выступления), драматическое построение политического выступления; 4. Влияние на один социальный слой населения через другой (например, влияние на родителей через детей); 5. Максимально простое изложение фактов в публичном выступлении (т.е. использование многочисленных повторы, речевых штампов и клише; 6. Привлечение исторических параллелей (параллель с Зигфри-
дом, Фридрихом Великим, Бисмарком); 7. Использование новой терминологии как характерной черты новой идеологии.
В статье Н.Л. Зелянской (3) реконструируется образ мира Бориса Немцова на материале его спонтанных самопрезентаций в процессе неподготовленных интервью и бесед с радиослушателями за 2011 г. общим объемом текстов стенограмм 135 тыс. знаков. Выбор фигуры Бориса Немцова, объясняется тем, что «он за свою долгую карьеру профессионального политика оказывался в разных политических амплуа: и представителя действующей власти (губернатор, первый вице-премьер, заместитель председателя Государственной думы РФ), и оппозиционера. В 2011 г. проходили выборы в Государственную думу, и хотя Б. Немцов не принимал в них участия в качестве лидера допущенной к выборам политической партии, предвыборный год стал для него временем повышенной активности, когда необходимо было проявить себя, прояснить свою позицию, постараться приобрести максимальное количество сторонников». Реконструкция образа мира осуществлялась с помощью частотного анализа и метода графосемантического моделирования. На основании частотного анализа лексем (с учетом реализованных в контекстах значений) были сформированы семантические поля, отражающие основные актуальные для Б. Немцова смыслы, и определена частота появления каждого поля в текстах. Далее исследовались связи данных полей друг с другом в выступлениях политика: совместная встречаемость в одном контексте, количество одинаковых связей. На основании полученных данных строилась графосемантическая модель образа мира политика, отражающая принципы организации важных для него смыслов. Обработка материала и моделирование осуществлялись в информационной системе «Семограф».
Проанализировав собранный материал, автор статьи приходит к следующим выводам: «Речевые самопрезентации Бориса Немцова 2011 г. демонстрируют значимое для его образа мира противоречие между коммуникативно-вербальной реальностью и экстравербальным бытием. Попытки согласования их приводят к разработке четкого коммуникативного плана, возможно, выверенного концептуально и риторически, однозначно направленного на установление контакта, но чуждого Я-говорящему. Наиболее значимыми факторами для становления образа мира политика являются не-
обходимость самоидентификации среди политических сил и определение приемлемых способов активной политической деятельности. Контроль над вербальной сферой дистанцирует Я-адресанта от адресата и от сообщения, выстроенного по предзаданным коммуникативным критериям. Попытки анализа особенностей своих адресатов приводят политика к конструированию обобщенного идеализированного образа человека (гражданина России), с которым должно быть налажено сотрудничество, и России, страны, в которой и ради которой разворачивает свою деятельность политик. Идеализация имеет следствием раздвоение представлений о стране и о людях, категоричное деление мира на аксиологические и этические противоположности без полутонов и резкие переходы от положительного к отрицательному оценочным полюсам даже в рамках одного высказывания».
Т.Н. Зубакина в статье (4), исследовав речи У. Черчилля и описав системы концептуальных метафор политика, выделила следующие концепты: «Tyrant», «Victim», «Darkness», «Morning», «Island» («Тиран», «Жертва», «Мрак», «Утро», «Остров»), которые обладают системой ментальных представлений и выступают интерпретаторами или анализаторами метафорических высказываний. Рассмотренный материал позволил автору прийти к следующим выводам: 1) при описании индивидуальной концептосферы У. Черчилля выстраивается ряд концептов, который находит свое выражение в метафорах оратора; 2) при постижении смысла метафор в процессе описания индивидуальной концептосферы У. Черчилля создается система ментальных представлений / концептов, которые выступают интерпретаторами метафорических выражений; 3) при исследовании индивидуальной концептосферы У. Черчилля в свете концептуально-метафорического анализа его речей познается концептуальный мир автора и аудитории, к которой он обращается.
В статье Р.Д. Керимова (5) в лингвокогнитивном аспекте представлен структурно-семантический анализ колоративной метафорики, функционирующей в немецкой политической культуре.
Монохромные цвета приобретают в культуре символический смысл (например, зеленый [как естественный, природный цвет] -цвет жизни, красный - опасности, белый - чистоты и невинности, черный - смерти и траура, желтый / золотой - власти и богатства), который закрепляется и в языковой культуре общества. Различное
символическое значение получают цвета также и в искусстве (особенно в живописи). Также цвет способен выражать и социальные характеристики.
В немецкоязычной лингвокультуре в общем и в области социально-политической коммуникации в частности каждое цвето-обозначение приобрело определенные смыслы, которые сложились под действием различных факторов: исторических, политико-идеологических, культурно-традиционных, социально-профессиональных, геополитических и собственно когнитивно-языковых. С лингвокогнитивной точки зрения цветообозначения представляют собой исходную понятийную сферу, охватывающую эксплицитно и имплицитно вербализованные колоративные номинации и структурирующуюся тремя фреймами: «Цветообозначения в целом» (сюда относятся общее понятие о цвете, обозначения цветовых тонов и цветовой палитры), «Цветовой спектр» (наименования оттенков цветового спектра) и «Монохромные цвета» (репрезентации монохромных [одноцветных и однотонных] цветообозначений и случаев их смешения).
Автор статьи убедительно, на большом материале, показывает, что «цветономинации в немецкой лингвокультуре обладают постоянным набором переносных значений, которые описывают, в том числе в социальной коммуникации, разнообразные объекты, реляции и субъектов общественно-политических процессов. Практически все колоративы полисемны, в связи с чем их значение конкретизируется либо в определенных узуальных сочетаниях (полуустойчивых и устойчивых выражениях, идиомах и пр.), либо в контексте описываемой исторической эпохи, конкретного государства, политического строя и т.п.
Контекстная детерминированность семантики немецких цветовых наименований существенно выделяет колоративную метафорику в ряду других концептуальных метафор политической культуры ФРГ. В одном цветосимволе объединяются самые разнообразные смыслы, порой производные от свойств разных объектов / предметов, выражающие антонимичные значения, обладающие противоположной оценочностью и характеризующие разные страны, политические режимы, периоды истории. В свете этого лингвокогнитивный подход к изучению метафорической цветосемантики позволяет в полной мере выявить, зафиксировать и типологизировать появле-
ние, развитие и трансформацию данных символов политической культуры через призму когниции немецкого этноса».
В статье Е.В. Чумаковой (6) рассматриваются эмблематические лексико-фразеологические способы конструирования имиджа политика как манипулятивные приемы завоевания симпатии электората, среди которых выделяются следующие: имена собственные, ключевые лексемы, жаргонизмы, модные слова, термины.
Конструирование политического имиджа непременно включает эмоциональную составляющую, при этом для минимизации различий между конструируемым имиджем и образом, остающимся в сознании электората, прибегают к различным стратегиям: самопрезентации, манипуляции, аргументации, дискредитации оппонента, убеждения, манипулирования, генерализации, не уделяя должного внимания «упрощенности речевого кода», что «предполагает выделение значимой характеристики, утрированность и регулярную повторяемость». При этом автор статьи отмечает, что «лексико-фразеологические способы, отвечающие этим требованиям, можно отнести к эмблематическим и признать наиболее эффективными вербальными конструктами политического имиджа. Именно данная разновидность лексико-фразеологических способов манипуляции позволяет достичь первоначальных целей политической риторики: привлечь внимание массовой аудитории, убедить ее и побудить к необходимым действиям в кратчайшие сроки». К эмблематическим лексико-фразеологическим способам конструирования политического имиджа исследователь относит: имена собственные, ключевые лексемы, жаргонизмы, модные слова и фразы, термины, т. е. лексемы, отвечающие следующим требованиям: 1) однозначное прочтение представителями родной лингвокульту-ры; 2) сложность декодирования представителями чужих лингво-культур, когда интерпретатор не понимает смысла сообщения, а следовательно, не поддается воздействию из-за незнания конкретной лексемы.
М.Б. Раренко
