CC BY
26
В третьей части (работы 411-430 гг.) автор сосредоточивается на полемике Августина с пелагианами (Пелагием, Юлианом Эк-ланским), его анализе понятия греха, диалектике воли и благодати. Автор специально не разбирает учения оппонентов Августина, ограничиваясь тем, что о них говорил сам Августин. Однако это не означает, что она полностью соглашается с ним, напротив, во многих отношениях их богословие ей симпатично.
Рецензируемая книга оставляет исключительно положительное впечатление. Представленный автором эволюционный анализ представляется вполне оригинальным, а его интерпретация вполне убедительной в силу ее текстологической обоснованности. Ответы Карфиковой на некоторые сложные вопросы (например, о влиянии антидонатистской полемики на окончательное оформление учения о благодати с сопутствующими выводами) могут показаться не совсем точными, однако у ее монографии нельзя отнять того, что она проясняет логику развития учения Августина, открывает те сложнейшие вопросы, на которые ему приходилось отвечать. В этом смысле данная книга может быть полезной и студентам, которые найдут в ней прекрасный справочник и образчик исследовательской литературы, и уже сформировавшимся ученым, поскольку в ней поднимается и решается масштабная задача.
К.В. Карпов
2014.02.017. ПОМА А. НЕВОЗМОЖНОСТЬ И НЕОБХОДИМОСТЬ ТЕОДИЦЕИ. «ОПЫТЫ» ЛЕЙБНИЦА. POMA А. The impossibility and necessity of theodicy. The «Essais» of Leibniz. - Dordrecht: Springer, 2013. - 318 p.
В издательстве «Springer» в серии «Исследования по немецкому идеализму» вышла новая книга итальянского философа, известного своими работами в области неокантианства марбургской школы, профессора Туринского университета Андреа Помы1 «Невозможность и необходимость теодицеи. "Опыты" Лейбница». Уже самим названием автор монографии попытался обратить внимание на главную апорию, с которой неизбежно сталкивается любой мыслитель, размышляющий над темой теодицеи.
1 На русском языке есть публикация этого автора: Пома А. Критическая философия Германа Когена / Пер. с ит. О. А. Поповой. - М.: Академический проект, 2012. - 319 с.
Во введении автор стремится установить взаимосвязь трех основных историко-философских моментов в анализе обозначенной в названии темы, а именно: теодицеи - философской теодицеи -теодицеи Лейбница. Опираясь на позицию Канта, автор исследования указывает на то, что «всякое решение относительно божественной справедливости неизбежно является решением относительно самого разума: любая теодицея, таким образом, есть логодицея» (р. 7). Поэтому философская теодицея становится ядром теодицеи как таковой, представляя собой «защиту божественной справедливости посредством философской аргументации» (с. 7). Что же касается теодицеи Лейбница, то свой интерес именно к этому философу профессор Пома объясняет следующим образом: «Я начал свою работу по данной тематике, потому что возникло ощущение, которое с тех пор только укрепилось, что теодицея Лейбница предлагает рассмотрение и разработку проблемного вопроса, имеющего гораздо больший интерес, чем нам внушалось обычным критическим мнением... Я был движим тем историческим фактом, что, даже если марбургская школа, которая представляет ключевой пункт референции в моем собственном философском исследовании, говоря в целом, не принимала во внимание этот аспект философии Лейбница, тем не менее рассматривала лейбницевскую мысль как краеугольный камень в истории критического идеализма. Итак, я предположил, что если не буква, то во всяком случае дух того критического идеализма, который по крайней мере в Канте и Когене проложил путь к теодицее, может привести к Лейбницу» (с. 13-14).
Действительно, нет ничего удивительного в том, что исследователь творчества Когена и марбургского неокантианства обращается к проблемам лейбницевской философии. Этот немецкий мыслитель занимает одну из ведущих позиций наряду с Платоном и Декартом в процессе интерпретации марбургской школой неокантианства критического идеализма Канта. Неслучайно философию Лейбница анализировали Пауль Наторп («Лейбниц и материализм» (1881)) и Эрнст Кассирер («Система Лейбница в ее научных основаниях» (1902)). Исследованию главных идей немецкого математика и философа и их значения для обоснования научной философии посвящена и работа Германа Когена «Принцип инфините-зимального метода и его история. Глава к основополаганию критики познания» (1883). Данная работа занимает особое место в
развитии неокантианства: она знаменует начало нового этапа и переход главы марбургской школы неокантианства от интерпретации Канта к построению собственной философской системы. Взаимосвязь метода бесконечно малого с понятием реальности, обосновываемая в ней, определяет непосредственный переход Когена от «критики чистого познания» к «логике чистого познания».
В конце своего введения проф. А. Пома определяет причины, побудившие его обратиться к написанию книги: «Вопросы, на которые я пытался ответить, постепенно совершенствовались в ходе настоящего введения: что в точности означает теодицея Лейбница и как он ее планирует изобразить? Что является его целью, и какой методологический подход приемлет? В какой степени он является релевантным? Кроме того, является ли теодицея в общем и философская теодицея в частности обоснованным и эффективным учением? Если это так, то при каких условиях? Для того чтобы ответить на эти вопросы, я и представил систематическое прочтение теодицеи...» (р. 14). В своем анализе проблемы теодицеи у Лейбница итальянский профессор опирается в основном на работу, которая в русском переводе получила название «Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла»1 (далее в тексте «Опыты теодицеи»).
Следующая глава книги Помы посвящена определению смысла важного лейбницевского понятия первой части его введения в работе «Опыты теодицеи», а именно понятия «истинного благочестия». В первую очередь оно связано у Лейбница с понятием истины. В данном утверждении итальянский исследователь ссылается на слова самого Лейбница: «Нельзя любить Бога, не зная его совершенств, и это познание заключает в себе начала истинного благочестия» («Опыты теодицеи», с. 52). В рассмотрении истин веры у немецкого философа, к которым, согласно Поме, относятся существование Бога-творца и бессмертие души, следует принять во внимание два аспекта веры, связанных соответственно с естественной и позитивной религией. Что, в свою очередь, определяет своеобразие истории религии Лейбница. «С одной стороны, он представляет три отдельных течения - язычество, иудаизм и
1 Лейбниц Г.В. Сочинения: В 4 т. / Ред., вступ. ст. и примеч. В.В. Соколова. -М.: Мысль, 1989. - Т. 4. - С. 49-498.
христианство - как последовательные стадии в религиозном развитии. С другой стороны, сочетает это сверхпростое и сверхсхематичное видение с постоянной выразительностью в непрерывности естественной религии» (с. 24). Вполне возможно, замечает проф. Пома, что на историю религии Лейбница оказала влияние концепция Толанда. Кроме того, в определение «истинного благочестия» у Лейбница задействованы еще два понятия: «света» и «добродетели». Свет он отождествляет с разумностью, которая является опорой добродетельной жизни человека. Следующая перспектива рассмотрения «истинного благочестия» у Лейбница связана с понятием любви к Богу. Как утверждается в «Опытах теодицеи», «истинное благочестие, равно как и истинное счастье, состоит в любви к Богу, но в любви разумной, сила которой сопровождается светом» (с. 51). Наконец, Лейбниц характеризует «истинное благочестие» через сопоставление Fatum Mahometianum, Fatum Stoicum и Fatum Christianum. Различным формам скептицизма и фатализма немецкий мыслитель противопоставляет так называемый Fatum Christianum, «который не является ни пустым и поверхностным оптимизмом, ни формой квиетизма, но который скорее состоит в оптимизме надежды и веры в Бога» (с. 55).
В главе «Вера и разум» автор подчеркивает полемический характер теодицеи Лейбница. Эксплицитно его аргументы направлены прежде всего против фидеизма Бейля, а также против Декарта и картезианцев, Спинозы, Гоббса и других. Большинство исследователей немецкого мыслителя считают, что главным антагонистом лейбницевской теодицеи выступает фидеизм Бейля. Однако проф. Пома полагает, что в проблеме соотношения веры и разума фидеизм выступает лишь разновидностью скептицизма, так как отрицает возможность разума в постижении трансцендентной истины. Поэтому реальным антагонистом здесь итальянский ученый называет скептицизм, которому Лейбниц «противополагает свой рациональный критицизм» (с. 87).
Обращаясь в следующей главе к апологетическим аргументам в теодицее, проф. Пома отмечает, что Лейбниц использует те аргументы, которые он заимствует из предшествующей христианской традиции. Она, в свою очередь, базируется на одном фундаментальном принципе: благости Бога, выражающейся в благости Его творения. Главным оппонентом, против которого немецкий
мыслитель задействует свои апологетические аргументы, выступает у него гносис. Однако в отличие от Бейля, для которого «гносис представляет рациональное опровержение веры, для Лейбница, напротив, он представляет иррациональную и антирациональную оппозицию веры, для которой теодиция предлагает рациональную апологию» (с. 116).
В главе «Предопределение и свободная воля» итальянский исследователь подчеркивает тот факт, что фундаментальное значение для верного представления проблем теодицеи имеет проводимая Лейбницем дифференциация между абсолютной необходимостью и необходимостью гипотетической и моральной.
Рассмотрев в последующих двух главах такие важные проблемы лейбницевской теодицеи, как проблема наличия зла в лучшем из всех возможных миров и возможность человеческого разума в постижении божественных качеств и характеристик, автор монографии переходит к заключительным выводам, последовательность которых становится зеркальным отражением последовательности пунктов вводной главы: теодицея Лейбница - философская теодицея - теодицея. Он утверждает, что в центре философии немецкого мыслителя располагается принцип разума. Этот принцип создает основание и начало согласованности для теодицеи Лейбница. Это - последний принцип, не нуждающийся в каких-либо доказательствах, потому что является базисом для всех подобных доказательств. Однако такая концепция «основанного на чем-то» разума, заявляет проф. Пома, ни в коей мере не олицетворяет до-нововременную характеристику философии Лейбница, ограничивающую его мысль. Как «связанный с истиной», принцип разума выполняет критическую миссию. И эта критическая миссия разума позволяет характеризовать лейбницевский разум как принадлежащий уже Новому времени. Тот факт, что его разум является «основанным» в Боге, ни в коей мере не ограничивает его автономии. Скорее, полная теоретическая и практическая автономия разума Лейбница узаконивается «благодаря его корреляции с его онтологической укорененностью в Боге», дает ему возможность выступать своеобразным «фильтром для веры». Однако это не означает идентификацию разума с Богом. Согласно Лейбницу, божественная трансцендентность гарантирована не столько его «различием» или «другостью», сколько его «коммуникацией с самим
собой», которая является «свободным и незаинтересованным действием Бога». Его трансцендентность состоит в его «даре» нам. Кроме того, его различие фиксируется посредством «тайны». Теодицея не может существовать без постоянной тайны. Критическая роль разума возможна и всегда актуальна потому, что явления в конечном мире не совпадают с истиной. Поскольку явления не всегда являются верными образами истины, «тайна есть истина, которая искажает явления, а разум есть связь с истиной, которая оправдывает явления» (с. 230).
Философская теодицея, которую итальянский исследователь, опираясь на позицию Лейбница, называет также истинной теодицеей, должна иметь значение не столько в теоретическом, сколько в практическом плане. По мнению А. Помы, большой шаг в этом направлении был сделан Кантом. После Канта подобный проект был поддержан Германом Когеном, развивавшим идею практической теодицеи как исторической теодицеи. Такое развитие делает возможным и необходимым трансцендентальный метод, аналитика и диалектика чистого практического разума. До Канта, подчеркивает итальянский исследователь, мы не можем указать примеры такого развития философской теодицеи в этом смысле. Несмотря на то что Лейбницу был неизвестен трансцендентальный метод, его мысль в теодицее двигалась в направлении практически ориентированном. Важнейший атрибут добродетели как компонент истинного благочестия, полемика против квиетизма, большое внимание человеческой воле как психологической способности - все это показатели подобной ориентации. Но еще более важным является тот факт, что все эти темы Лейбниц обосновывает приматом принципа разума. Из этого примата он выводит «свою интерпретацию реальности и значение космоса и истории не как результата слепой аналитической калькуляции - в современном смысле слова, редуцированного к единственному принципу идентичности и непротиворечия, но скорее как результат телеологически ориентированной калькуляции» (с. 233), основанной прежде всего на свободном выборе бытия с Богом.
В.Н. Белов
