CC BY
23
В заключение В.В. Рогинский пишет, что «на заключительной стадии Наполеоновских войн, важнейшим событием которой стала Отечественная война 1812 года, произошло крушение позд-несредневековой биполярной системы двух мини-империй на Севере Европы» (с. 483). Появилась новая система международных отношений - Венская, в которую скандинавский регион вошел видоизмененным. Дания и Швеция сохранились на политической карте мира, но уже как национальные государства. Швеция обрела свои нынешние границы, но вступила в унию с Норвегией, образовав с ней конфедеративное государство - «Соединенные королевства Швеция и Норвегия». Дания хоть и стала мононациональным государством, продолжала быть объединенной личной унией с северогерманскими герцогствами Шлезвигом и Гольштейном, к которым добавилось маленькое герцогство Лауэнбург, полученное Фредериком VI на Венском конгрессе. В целом «процесс формирования национальных государств в регионе еще далеко не был завершен» (там же). Финляндия была присоединена к Российской империи, но получила своего рода правительство - Сенат, ответственный перед Великим князем. Тем не менее «происшедшие на исходе Наполеоновских войн территориальные и политические изменения на Севере Европы стали важным шагом на пути формирования современной политической карты региона, более того, современного облика входящих в этот регион стран» (с. 491).
О. В. Бабенко
2014.01.020. КАТЫНЬ 1940: БОРЬБА ЗА ИСТИНУ.
Katyn 1940: Walka o prawd? / Red. nauk. Lis W. - Torun: Wydaw.
Adam Marszalek, 2012. - 400 s.
Ключевые слова: генезис катынской проблемы; освещение катынской проблемы; судьбы жертв катынской трагедии.
Коллективная монография польских историков под редакцией д-ра В. Лиса (Католический университет Иоанна Павла II в Люблине), состоящая из введения и четырех разделов, посвящена катынской проблеме - ее генезису, сути, освещению в разные годы, судьбам жертв. Во введении указывается, что лучшие представители польского народа «были убиты в нарушение всех законов и конвенций цивилизованного мира» (с. 7). В зависимой от СССР На-
родной Польше была распространена ложь о Катыни, т.е. перекладывание вины за преступление на гитлеровцев. За эту ложь несут ответственность «не только команды советских партийных и государственных вождей, но и политики и лидеры ПНР, а также западных держав, заинтересованных в реализации собственных интересов, испуганных распадом антигитлеровской коалиции, а впоследствии стыдливо молчавших о своих отказах (расследовать катынское преступление. - Реф.)» (с. 8).
В первом разделе книги профессоры Католического университета в Люблине ксендз д-р Т. Гуз и д-р В. Важневский и профессор Университета кардинала Стефана Вышиньского в Варшаве д-р В.Я. Высоцкий прослеживают генезис Катыни. Т. Гуз полагает, что фундаментом катынского преступления был «советский коммунизм» (с. 13). Он делает упор на отрицание коммунистами любой религии, в том числе христианства и, соответственно, христианской морали. Согласно точке зрения В.И. Ленина, мораль подчинена интересам борьбы пролетариата, т.е. выполнению задачи ликвидации царя и класса капиталистов. Поэтому хорошим и этичным большевики считали то, что служило целям партии. Таким образом любая ложь, служившая целям партии большевиков, признавалась этичной. Так случилось и с ложью о Катыни.
В. Важневский пишет, что нельзя в полной мере разобраться в катынском преступлении «без понимания характера Советского государства, господствующих в нем порядков и отношения к Польше и полякам» (с. 33). Он утверждает, что Советское государство было полицейским и держало своих граждан в постоянном страхе. Его идеология опиралась на немецкую философию XIX в., в частности, на философию Г. Гегеля с его теорией государства, из которой была исключена ценность человеческой личности, а оставались власть и территория. Важневский полагает, что немецкий фашизм и сталинский коммунизм «росли из одного пня», только гитлеровцы пропагандировали расовую борьбу, а большевики -классовую (с. 54). Что касается отношения властей Советского государства к другим народам, то оно определялось мифом о Великой России и проявлялось в военно-полицейских мерах (с. 55).
В. Я. Высоцкий прямо пишет, что политика России всегда была направлена против Центральной Европы и «в первую очередь доминирующей в ней Речи Посполитой» (с. 58). Поляки сопротив-
лялись этой политике, поэтому узнали Российскую империю с самой худшей стороны. С конца XVI в. местом ссылки поляков стала Сибирь - первые польские военнопленные попали туда после столкновений Речи Посполитой с Московским государством при Стефане Батории. В XVII в. постоянно велись войны и количество польских пленных увеличивалось. Еще большее число поляков попало в Сибирь в силу указов Екатерины II в 1768-1772 гг., т.е. во времена Барской конфедерации. Депортации имели место также в 17941797 гг. и после поражения Наполеона в 1812 г. Польские освободительные восстания XIX в. заполнили Сибирь новыми заключенными. Высоцкий отмечает, что в 1825-1862 гг. в Сибири находилось 200 польских политзаключенных (с. 59). Их число резко увеличилось на рубеже XIX-XX вв., и к 1910 г. достигло 50 тыс. человек. После Октябрьской революции, хотя Россия и стала другим государством, судьба поляков продолжала складываться драматически. Поляков коснулись, в частности, депортации 1930-х годов, когда они были выселены из Белоруссии в Коми, а из Украины в Казахстан. Самые трагические страницы польской истории начались после того, как 17 сентября 1939 г. Красная армия вступила на территорию Польши. Очередные депортации затронули до 1,5 млн поляков. Кроме того, в руки большевиков попали 230-250 тыс. польских военных. Жизни части из них закончились в 1940 г. в период так называемого «катынского убийства»: 4442 человека были убиты в Ка-тыни, 3820 - в Харькове, 6311 - в Калинине, 3101 - в Киеве, 3700 - в Минске, 3500 - в Буковне, под Киевом. Высоцкий пишет, что в 1940 г. по официальным данным были убиты 25 700 поляков, а на деле - 54 тыс. (с. 62).
Второй раздел монографии, написанный д-ром, профессором М. Корнатом (Университет кардинала Стефана Вышиньского в Варшаве), д-ром В. Лисом, адъюнктами Г. Ковальским и М. Палю-хом (Католический университет Иоанна Павла II в Люблине), д-ром В. Матерским (Институт политических исследований ПАН) и д-ром П. Вишневским (Католический университет Иоанна Павла II в Люблине), посвящен рассмотрению юридического характера и последствий Катыни. М. Корнат задается вопросом о том, можно ли считать катынское преступление убийством, т.е. уголовным преступлением. Он приходит к выводу о том, что Катынь была преступлением против человечества и одновременно массовым
убийством с политико-правовой точки зрения (с. 96). А В. Лис пишет, что Катынь была «выборочным убийством» представителей высших слоев польского населения, осуществленным с целью «уничтожения польской нации» (с. 120). Г. Ковальский исследует позиции Польского сейма разных годов по отношению к Катыни. Так, например, в марте 1990 г. сейм назвал причиной катынского преступления нападение СССР на Польшу 17 сентября 1939 г., в результате которого польские офицеры попали в советский плен, а впоследствии были убиты. В то же время в постановлениях сейма 1995, 2000 и 2010 гг. не содержится информация о генезисе катын-ского преступления. Ковальский видит причину этого в том, что после распада соцлагеря поляки и так получили возможность «официально и открыто говорить правду» (с. 125). М. Палюх, описывая в целом уничтожение польских военнопленных в СССР, подчеркивает заведомо негативное отношение красноармейцев к полякам. По подсчетам польских исследователей в 1939-1940 гг. в советском плену оказалось от 250 до 450 тыс. польских военных (с. 142). В. Матерский рассматривает материалы следствия по Ка-тыни Главной военной прокуратуры РФ. Он выделяет документы, выявленные до апреля 1990 г., материалы, открытые в 1992 г., и документы 2000-х годов - 60 томов (из имеющихся 183), рассекреченные в 2004 г. и переданные Польше в мае 2010 г., и еще 20 томов, полученных поляками в сентябре того же года. Тем не менее В. Матерский рассчитывал на рассекречивание очередной партии документов по катынскому делу, что обещал тогдашний президент России Д. А. Медведев (с. 170).
П. Вишневский пишет о Катыни в связи с рассмотрением данной проблемы в Европейском трибунале по правам человека в Страсбурге и на форуме Европейского парламента. Он отмечает, что в России до сих пор ставятся под сомнение «факты, касающиеся убийства (в Катыни. - Реф.)» (с. 175). Интерес Вишневского к вышеуказанной проблематике вызван, в частности, обращениями родственников расстрелянных поляков в Европейский трибунал по правам человека. Первые две апелляции подали в 2007 г. Е. Яновец и А. Трыбовский, сын и внук офицеров из Старобельского лагеря, расстрелянных в Харькове. Еще 13 апелляций было подано в 2009 г., 21 - в марте 2010 г., одна - в 2011 г. (с. 179-181). Российская сторона обвинялась в нарушении ряда статей Европейской конвенции
об охране прав человека. Вопросы по катынскому делу были направлены в РФ, но дело пока еще не завершено. 4 июня 2008 г. ка-тынская проблема обсуждалась на форуме Европейского парламента в связи с показом фильма А. Вайды «Катынь». Председатель парламента Х.Г. Пёттеринг заявил участникам форума, что катын-ское убийство является частью европейской истории, о которой «мы не должны и не можем забыть» (с. 189).
В третьем разделе (авторы: д-ра, профессора Католического университета в Люблине Я.З. Савицкий и М. Рыба, магистр, прокурор из г. Катовице А. Майхер, магистр, сотрудник Катынского комитета и Круга национальной памяти Л. Кудлицкий, д-р, профессор Университета кардинала Стефана Вышиньского в Варшаве Г. Ендреек, д-р, директор Архива новых актов в Варшаве Т. Кравчак) анализируются попытки поляков найти истину о Каты-ни. Я.З. Савицкий напоминает о том, что 11 апреля 1943 г. немецкая пресса впервые обнародовала известия о нахождении в Смоленском регионе массовых захоронений польских офицеров. Их личности можно было идентифицировать, так как тела были облачены в мундиры, в которых имелись документы и личные вещи. Немцы начали расследовать убийство и прямо указывали на преступника - советскую сторону. Открытие смоленских захоронений и обвинение СССР было выгодным для немцев после поражения под Сталинградом. Однако изначально польское население с недоверием отнеслось к информации немцев, ведь они были оккупантами и свою политику не меняли. А в послевоенной просоветской Польше обвинять в катынском преступлении Советский Союз запрещалось. Изучение катынской проблемы стало возможным после прихода к власти «Солидарности» и распада социалистического лагеря. 14 ноября 1992 г. посланник президента России Б.Н. Ельцина главный архивист страны Р. Пихоя передал президенту Польши Л. Валенсе копии важнейших документов по катынскому делу, в том числе секретной записки Л. Берии от 5 марта 1940 г. и решения Политбюро ЦК ВКП (б) о расстреле 25 700 польских военнопленных (с. 217).
М. Рыба, анализируя реакцию поляков на сведения о Катыни в годы Второй мировой войны, пишет, что польские деятели в эмиграции имели более серьезный доступ к информации о судьбах военнопленных. В Польше же немецкой версии поверили только
жители пограничных областей. В целом катынская проблема не расследовалась, так как требования польского правительства в эмиграции остались без внимания союзников, а сама Польша по ялтинским соглашениям оказалась в сфере влияния СССР.
А. Майхер отмечает, что в ответ на обвинения в катынском преступлении советские власти говорили о клевете в свой адрес и утверждали, что убийства в Катыни совершили немцы осенью 1941 г. Для подтверждения советской версии в январе 1944 г. была создана специальная комиссия «по расследованию обстоятельств расстрела немецкими фашистами польских офицеров в Катынском лесу». Официальное обвинение немцам было оглашено советской стороной на Нюрнбергском процессе. За правду о Катыни много лет боролась польская эмиграция. В 1948 г. в Лондоне вышла книга об убийствах польских военнопленных в СССР «Катынское убийство в свете документов» (автор - Ю. Мацкевич). В 1951 г. в США была создана Комиссия Маддена, на основе доклада которой от 22 декабря 1952 г. виновником катынского преступления был признан СССР. Однако в Народной Польше было запрещено обвинять Советский Союз в катынском преступлении, поэтому в справках о погибших польских военнопленных надлежало употреблять такие формулировки, как «расстрелян гитлеровцами в Катыни», «умер в Катыни» (с. 235).
Собственно российское расследование катынского дела началось в 1990 г. Впервые было установлено, что помимо 4400 польских офицеров, расстрелянных в Катыни, были убиты еще свыше 22 тыс. польских военнопленных в других местах. Однако юридической аргументации убийства представлено не было, и дело было замято. Расследование сдвинулось с мертвой точки после гибели в 2010 г. президента Польши Л. Качиньского под Смоленском, когда весь мир вновь заговорил о Катыни.
Л. Кудлицкий пишет, что в 1979 г. в Польше был создан конспиративный Катынский комитет, исследовавший катынскую проблему. По его инициативе было издано несколько десятков книг, посвященных Катыни. В 2006 г. основатели и наиболее активные деятели Комитета были удостоены высших государственных наград (с. 252). А Г. Ендреек отмечает большой вклад в юридическое осмысление катынской проблемы ксендза Здзислава Пешковского (1918-2007) (с. 260). Т. Кравчик в свою очередь пишет, что публи-
кация в будущем 160 томов материалов следствия по катынскому делу, полученных от президента России в 2010 г., позволит «углубить исследования, опираясь на доступные в Архиве новых актов и Национальном цифровом архиве в электронной версии коллекции документов II Корпуса, т.н. Архива генерала Андерса» (с. 290).
Четвертый раздел, подготовленный магистром П. Шопой (Институт национальной памяти, филиал в Жешове), д-ром Е. Издебским (Канцелярия председателя Совета министров РП), д-ром З. Кубраком (Музей кресов в Любачеве), д-ром Р. Тлучеком (Католический университет Иоанна Павла II в Люблине), д-ром К. Мрочковским (Жешовский университет, Музей польской авиации в Кракове) и д-ром Я. Марчак-Козловской (Институт электрических технологий в Варшаве), посвящен жертвам Катыни. Так, П. Шопа исследует судьбы жителей Стшижовского повята, убитых в Катыни, Харькове и Твери. Е. Издебского интересуют судьбы солдат 9-й дивизии пехоты, расстрелянных в Катыни и Харькове. З. Кубрак пишет об офицерах 39-го полка пехоты львовских стрельцов, заключенных в лагеря Козельска и Старобельска. Р. Тлучек занимается погибшими военными из г. Пшемысла.
К. Мрочковский исследует судьбу женщины-летчицы Янины Антонины Левандовской (1908-1940). Я. Левандовская была дочерью генерала Ю. Довбора-Мусьницкого. Училась в Познанской консерватории, но в силу семейных обстоятельств стала летчицей. В 1935 г. начала летать на самолетах в Познанском аэро-
клубе. Закончила Высшую школу пилотажа, прошла стажировку во Львове и курс радиотелеграфисток в Демблине. С началом Второй мировой войны добровольно поступила в 3-й авиационный полк. 22 сентября 1939 г. военизированная группа, в составе которой находилась Левандовская, была окружена частями Красной армии. Левандовская, как офицер, попала в плен и была вывезена сначала в лагерь в Осташкове, а затем в Козельск. Она была единственной женщиной-офицером в лагере, а ее основное занятие состояло в организации религиозной жизни военнопленных. Совершенно очевидно, что статус и происхождение не могли спасти летчицу. Проходившая под № 0401, Левандовская 21 апреля 1940 г. была транспортирована в район Катыни и расстреляна 22 или 23 апреля (с. 381).
Параграф Я. Марчак-Козловской посвящен талантливому польскому математику Юзефу Марчинкевичу (1910-1940), ставшему жертвой катынского преступления. В 1937 г. выпускник Ви-ленского университета Стефана Батория и самый молодой доцент этого вуза Ю. Марчинкевич защитил докторскую диссертацию по математике (кандидатская была защищена в 1935 г.). В августе 1939 г. стажировался в Лондоне и был приглашен на должность профессора в Познанский университет на 1939/1940 учебный год. После начала Второй мировой войны из патриотических соображений вернулся на родину, участвовал в обороне Львова, а 22 сентября 1939 г. попал в советский плен. Проходивший в старобельском списке под № 2160, Марчинкевич был убит весной 1940 г. в Харькове (с. 392).
О.В. Бабенко
2014.01.021. ХАЛЬБАХ У., СМОЛНИК Фр. СПОР ВОКРУГ НАГОРНОГО КАРАБАХА: СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ И КОНФЛИКТУЮЩИЕ СТОРОНЫ.
HALB ACH U., SMOLNIK Fr. Der Streit um Berg-Karabach. Spezifische Merkmale und die Konfliktparteien / Deutsches Institut für Internationale Politik und Sicherheit. - B.: SWP-Studie, 2013. - 33 S.
Ключевые слова: Нагорный Карабах; постсоветское пространство; региональные конфликты; территориальная целостность государства; национальное самоопределение.
Д-р Уве Хальбах - эксперт по России и СНГ в Германском институте международной политики и безопасности, входящем в структуру фонда «Наука и политика» (ФРГ). Франциска Смолник -стипендиат Форума в Эбенхаузене 2012 г. Авторы рассматривают вопрос о Нагорном Карабахе в контексте региональных конфликтов на постсоветском пространстве. После пятидневной войны между Россией и Грузией в августе 2008 г. «карабахский вопрос» приобрел новое международное звучание, поскольку на Западе усилились опасения нового вооруженного столкновения между Арменией и Азербайджаном.
Как подчеркивают исследователи, цель данной публикации -представить конкретный спорный случай во всей присущей ему сложности. В центре внимания находятся не столько международ-
