CC BY
6
легализуют приобретение земельных паев, взамен директора помогают техникой, особенно важной для поддержания в надлежащем состоянии местных дорог, оказывают шефские услуги деревенским школам и учреждениям культуры и т.п.1
В китайской деревне тоже происходит формирование «экономической элиты», однако этот процесс еще не достиг классовой консолидации.
А.В. Гордон
2014.01.016. РОЙ И. ОСПАРИВАЯ КОНСЕНСУС, БОРЯСЬ С НЕРАВЕНСТВОМ: АГОНИСТИЧЕСКАЯ СУБЪЕКТИВНОСТЬ В АГРАРНОМ БИХАРЕ.
ROY I. Contesting consensus. Disputing inequality: agonistic subjectivities in rural Bihar // South Asia multidisciplinary academic j. - P., 2012. - N 6. - Р. 2-13. Mode of access: http://samaj.revues.org/3569
Автор (Оксфордский университет) анализирует результаты своих полевых исследований социальных отношений в деревне индийского штата Бихар.
Литература об участии бедняков в политике сосредоточивается на конфликтах по поводу ресурсов или защиты их скромного имущества от притязаний сильных мира сего, а также на обретении бедняками «идентичности» через касту, религию и общину. Однако есть еще один важный мотив таких конфликтов - стремление бедняков утвердить социальное равенство и воплотить в жизнь свои политические представления. Принято считать, что ради достижения этих целей бедняки пользуются своими культурными ресурсами, такими как язык фиктивного родства, моральные претензии к социальным верхам или обращение к могущественным покровителям; сторонники этого подхода подчеркивают, что взаимодействие бедняков с государством фрагментарно и они стремятся обойти закон. Однако это не препятствует беднякам искать большего доступа к государственным структурам.
Автор изучил конфликт супружеской пары из земледельческой касты ядавов - Нарендры и его жены Гунвати - с их богатым соседом из землевладельческой касты раджпутов Рам Сингхом.
1 Директор такой агрофирмы в Татарстане говорил автору, что на подобную «шефскую» помощь местным жителям у него уходит более полумиллиона рублей, или 0,5% всех расходов (с. 91).
Формально конфликт, который тянулся пять лет (2005-2010), касался небольшой собственности, но значил для обеих сторон намного больше. В центре конфликта стояли вопросы достоинства (иззат) и социальной справедливости (самаджик ньяй).
Высшие касты Бихара долго были связаны с партией Индийский национальный конгресс. К 1967 г. ее монополия на власть в Бихаре и нескольких других штатах была нарушена все более активной коалицией земледельческих каст, которых официально называют «другими отсталыми классами», помещая между «неприкасаемыми» и «ритуально чистыми» высшими кастами. В Бихаре интересы «других отсталых классов» защищал союз ядавов (15% населения штата), курми и коери (с. 2-3). В 1989 г. на выборах победила коалиция партий, во главе которой стоял харизматический лидер Лалу Прасад Ядав; официально или неофициально он был главным министром в течение следующих 15 лет. В 2005 г. к власти пришла коалиция во главе с членом касты курми Нитишем Ку-маром, что породило обоснованные опасения реставрации влияния высших каст.
Нарендра Ядав происходит из семьи издольщика; в 2002 г. он отправился работать в Панджаб, что улучшило материальное положение семьи. С Гунвати они поженились в 1992 г., а в 1997 г. Купили в Бихаре в деревне под городом Раигандж скромный участок земли размером менее 0,1 га. Одним из их соседей стал землевладелец с колледжским образованием Рам Сингх, у которого 8 га обрабатываемой земли и два трактора. Этот человек лично знаком с большинством местных политиков, а его тесть имеет связи в бюрократическом аппарате. Новые богатые соседи не скрывали недовольства Ядавами. Конфликт возник из-за утверждения Ядавов, что семья Рам Сингха захватила десятую часть их земли. Рам Сингх в ответ обвинил Нарендру в незаконном строительстве на его территории. Нарендра в самом деле не имел полноценного документа: у него было лишь временное свидетельство, тогда как Рам Сингх демонстрировал полноценную копию. Правда, ряд односельчан считали этот документ поддельным.
В 2004 или 2005 г., воспользовавшись отъездом Нарендры в Панджаб, Рам Сингх тайком подвинул бамбуковую изгородь между двумя участками на несколько футов. Гунвати протестовала, что привело к взаимной ругани. Однако к ней на помощь быстро со-
брались члены касты ядавов, и раджпуты были весьма напуганы. С учетом долгой истории кастовых конфликтов в штате эта стихийная мобилизация могла перерасти в более серьезный конфликт, но дело ограничилось взаимными оскорблениями.
Гунвати была довольна демонстрацией силы, но вместе с тем испытала облегчение, что не стала поводом к стычке. Это иллюстрирует идею Карла Шмитта об агонизме как пространстве между дружбой и враждой, сотрудничеством и уничтожением. Ситуация вписывается в концепцию «агонистической близости» Б. Сингха1: отношения, которые не являются ни полностью враждебными, ни такими, при которых стороны разделяют какие-то ценности. Эта концепция помогает анализировать диалектику политических отношений в быстро трансформирующейся социальной среде, примером которой может служить аграрный Бихар. «Отказ Гунвати покорно сносить вторжение Рам Сингха - важное напоминание о том, как вопросы равенства, достоинства и социальной справедливости продолжают пронизывать повседневную жизнь сельских бедняков, даже если они постоянно подвергаются презрению со стороны местных элит» (с. 7).
Нарендра, вернувшись домой, решил обратиться в панчаят. Гунвати с самого начала отнеслась к этой идее скептически, сознавая, что членами этого органа самоуправления состоят представители той же деревенской элиты, к которой принадлежит Рам Сингх. Показательно, что в конфликте с ним семью не поддержали даже зажиточные члены ее собственной касты ядавов, для которых было нежелательно прибавление в их рядах. К тому же они, похоже, опасались, что им будет трудно защищать захват соседской земли, который прежде совершили они сами.
Собрание панчаята состоялось зимой 2006 г. Этот орган (членами которого были два раджпута, два каястхи и один ядав) выслушал конфликтующие стороны и рекомендовал пойти на мировую Нарендре, а не Рам Сингху. Большинство тех, кто поддержал потерпевшую семью, принадлежали к небогатым членам каст ядав и курми, а также к другим низким кастам деревни.
1 Singh B. Agonistic intimacy and moral aspiration in popular Hinduism: a study in the political theology of the neighbour // American ethnologist.- N.Y., 2011. -N 38 (3). - P. 430-450. - Здесь и далее описание по реф. источнику. - Прим. реф.
«Как говорится в появляющихся работах по неформальному суверенитету, эффективный легальный суверенитет продолжает быть слабым в обществах, где суверенную власть исторически оспаривают многие формы местной власти. Учитывая затяжные трудности государствообразования в постколониальном контексте, можно было бы ожидать, что решение панчаята признали бы и уважали бы все, включая тех, кто от него проиграл» (с. 10).
Однако этого не случилось. Хотя опасения Гунвати подтвердились, супружеская чета и их доброжелатели имели альтернативы. Их друг Амареш Ядав обещал устроить рассмотрение их дела выборным деревенским органом грамкачари, заместителем председателя которого (упасарпанч) он был. Этот орган наделен государством правом разрешать споры на уровне деревни, стоимость имущества в которых не превышает 10 тыс. рупий. Грамкачари единогласно поддержал позицию Нарендры и Гунвати, но на этот раз признавать решение отказался Рам Сингх, а грамкачари не мог проследить за выполнением решения, так как был создан лишь недавно и имел слабые позиции. Статус-кво сохранился. Тогда Ядавы обратились к амину - государственному юридическому чиновнику, отвечающему за имущественные споры.
Решение Ядавов оспорить волю панчаята демонстрирует концептуальную ценность агонистического подхода к политике. Отказ Рам Сингха выполнить решение грамкачари демонстрирует сопротивление элит даже на словах признавать идею народного суверенитета. По мере того как власть постепенно переходит к членам маргинализованных групп, перспектива «мятежа элит» становится все реальнее. Агонистический подход позволяет анализировать сферу социальных отношений, которая лежит между подчинением и открытым конфликтом и позволяет вскрыть природу спора двух сторон, в котором ни одна не поддается давлению другой.
Местный амин не замечен в пристрастном отношении к какой-либо касте, но откладывал вопрос об обмере земли в течение 30 месяцев; он 18 раз назначал Нарендре и Гутвати встречу, но не явился ни на одну. Наконец, в апреле 2010 г. Нарендра с двумя друзьями (в сопровождении автора статьи) явились в учреждение амина и задали ему вопрос: «Почему дело, разрешение которого требует 10 минут, растянулось более чем на три года?.. Если вы хотите взятку, почему не назовете цену? Нарендра - бедный чело-
век, который не добивается от вас ничего незаконного... Вы выслушаете его, только если он принесет с собой ружье? Не делайте из него наксалита» (с. 11).
Наксалиты - представители радикального движения, которое распространилось по Восточной Индии за последние 30 лет и во главе которого часто стояли активисты Коммунистической партии Индии (марксистско-ленинской). Они организуют безземельных сельских работников и издольщиков на то, чтобы силой отбирать у землевладельцев имущество. Последние нанимают полувоенные карательные отряды, но получают отпор, и наксалитов боятся как местные элиты, так и бюрократы. Применение термина «наксалит» говорит о значении, которое Нарендра и Гунвати придавали тому, чтобы с ними обращались как с равными. «Усилия Рам Сингха в приобретении еще одной полосы земли за счет своих обедневших соседей, похоже, были средством распространить на них его господство (mastery), возможно, с целью проучить их за то, что они осмелились жить по соседству с ним, возможно, с целью в конце концов согнать их с земли и узурпировать ее всю, а может быть, осложнить им жизнь. Для супружеской пары было так же важно бросить вызов этому господству и гарантировать, чтобы их сосед подчинился законной власти, которую осуществляет официальное государство. При поддержке избранного упасарпанча они стремились утвердить тот "факт", что они равны и их более богатый и имеющий лучшие политические связи сосед не может их отодвинуть. Конечно, ясно, что дело оказалось чрезвычайно трудным. Ядавам мешали неспособность выборных институтов обеспечить выполнение их собственных законов, а также медлительность и нерасположенность юридической бюрократии всерьез заниматься этим вопросом. Однако пара отказалась сдаваться без боя» (с. 12). Она поняла, что может добиться справедливости только через несогласие, через отказ признавать власть панчаята и обращение к государству (сначала в выборный орган, затем в юридическо-бюрократический). Для Ядавов спор был важен, чтобы утвердить свое чувство социального равенства с более богатыми угнетателями.
В этом контексте оспаривания фундаментальных допущений относительно установленного социального порядка и принципов эксклюзивной власти уместна категория «диссенсуса», которую
предложил Жак Рансьер1. Ядавы и их друзья последовательно и публично бросали вызов представлениям их богатых соседей о социальном превосходстве. «Политическая мобилизация, характерная для общественной жизни Бихара последних примерно 80 лет, кульминацией которой стал приход к власти Лалу Ядава в 1990 г., вернула эту посылку о равенстве в публичное поле. Несомненно, что широкое (причем ширящееся) материальное неравенство существует и мешает таким посылкам приобретать прочность. Однако привычные понятия об иерархии, власти и превосходстве постоянно оспариваются и разрушаются по всему штату и в остальной части страны» (с. 13).
В мае 2010 г. амин в конце концов совершил обмер земли и решил дело в пользу Нарендры. Супруги довольны, но считают это лишь началом, поскольку социальная вражда усилилась, и намерены защищать свой статус от вербальных нападок соседей. Семья Ядавов рассматривает себя не только как отдельных граждан, но и как гордых представителей своей касты, не видя противоречия между ней и политической общностью. Равенство, к которому они стремятся, является скорее социальным, нежели индивидуальным. Как агонисты, несогласные смириться с господством богатых и влиятельных соседей, Гунвати и Нарендра внесли вклад в укрепление демократии в аграрном Бихаре.
К.А. Фурсов
2014.01.017. ЧЭН ЮННЭНЬ. КИТАЙСКАЯ МОДЕЛЬ РАЗВИТИЯ: МЕЖДУНАРОДНАЯ ПЕРСПЕКТИВА.
CHENG YUNG-NIEN. The Chinese model of development: An intern. perspective // Social sciences in China press. - Singapore, 2010. -Vol. 31, N 2. - P. 44-59.
«Реализация китайской модели развития - это событие особого значения для прогресса человечества», - пишет сотрудник Института восточных исследований Национального университета Сингапура (с. 44). Проводимые реформы отменяют устаревшие методы, препятствующие развитию производительных сил, а состоявшееся «открытие страны» представляет открытие внешнему ми-
1 Ranciere J. Ten theses on politics / Panagia D. (trans.) // Theory a. еvent. -2001. - N 5(3) - Mode of acceess: http://muse.jhu.edu/journals/theory_and_event/v 005/5.3ranciere.html
