CC BY
16
воспользовавшиеся содействием администрации, реже получали работу по контракту по сравнению с основной массой участников опросов [003, с. 24].
В заключение Ошима подчеркивает, что система профессионально-технического образования в Японии не только дает студентам востребованные рабочие навыки, но и существенно расширяет горизонты их трудоустройства, обеспечивая своим выпускникам заметные преимущества на рынке труда.
Е.В. Якимова
2013.04.006. МАРСЬЯЛЬ А. СОВРЕМЕННОЕ ОТЦОВСТВО И НОВЫЕ СЕМЕЙНЫЕ ТРАЕКТОРИИ.
MARTIAL A. Paternités сontemporaines et nouvelles trajectoires familiales // Ethnologie française. - P., 2012. - Vol. 42, N 1. - P. 105-116.
В статье Аньес Марсьяль, сотрудницы Центра им. Норберта Элиаса (г. Марсель, Франция), анализируются траектории современного отцовства во Франции после распада семьи. Работа французского социолога основывается на полевом обследовании с использованием метода интервью, которое проводилось в рамках междисциплинарной исследовательской программы «Отцовство». Объектом изучения стала фигура отца, вынужденного по-новому выстраивать отношения с ребенком после распада семьи. Автора интересуют социальная, воспитательная и аффективная стороны отцовства. Целью работы является анализ отцовского опыта в трех направлениях: пространство и время, в котором протекает общение отцов и детей; составляющие их отношения; общественная компонента этих практик и представлений.
Автор исходит из того, что в западных странах становятся обыденными ситуации, когда родительские функции осуществляются отцом отдельно от матери ребенка. Соответственно, происходит эволюция роли и статуса отцов в обществе. Новые формы семейной жизни дают широкие возможности для изучения трансформаций отцовской функции, которые вписываются в более широкий контекст перераспределения гендерных отношений, а также юридического и социального изменения детско-отцовских отношений. В ходе этого перераспределения был пройден путь от абсолютно асимметричной концепции гендерных отношений внутри семьи до признания полного равенства супругов.
Во Франции этот процесс был завершен в 2002 г. принятием закона о совместной родительской власти обоих родителей, состоящих в браке или признавших ребенка, независимо от того, проживают ли они вместе или нет, причем факт развода (расставания) не играет роли. Закон учредил также режим поочередного проживания ребенка у обоих родителей. Таким образом, отцы и матери имеют одинаковые родительские права и обязанности как в браке, так и вне его. В ситуации, когда более половины детей (52,9% в 2009 г.) рождаются у родителей, не состоящих в браке, «постепенная унификация прав обоих родителей глубоко изменила положение отца» [цит. по: с. 106]. Существенную роль в этом изменении сыграло то, что в современном обществе стало возможно выявление и подтверждение отцовства путем генетического анализа, а также получила развитие модель отцовства, способствующая большему проявлению мужской идентичности [там же].
Происходит дробление некогда целостного понятия отцовства, ранее непременно связанного с браком. Это проявляется, когда мы задаемся вопросом об основаниях для отцовства и обнаруживаем, что они могут быть различными: воля к нему, выраженная во вступлении в брак и признании ребенка; факт биологического отцовства; социальная, воспитательная и аффективная связи между мужчиной и ребенком. Автор отмечает наличие в настоящее время двойного процесса: при усилении биологического фактора одновременно повышается значимость общественной, воспитательной и аффективной граней взаимодействия между отцом и ребенком. На отцовство, несомненно, оказывает влияние эволюция методов зачатия ребенка и «доступа» к статусу родителя, что порождает разнообразие возможных родительских траекторий.
После развода или расставания родителей отношения отцов и детей подвергаются испытанию; это относится к значительному числу лиц с учетом количества разводов. В 2009 г. во Франции 44,7% браков завершились разводом, к ним надо добавить распады рао81 и свободных союзов. В 57% случаев присутствовали несо-
1 Pacs (le pacte civil de solidarité) - пакт гражданской солидарности - одна из разновидностей гражданского союза наравне с гражданским браком во Франции. Является договором между двумя совершеннолетними лицами разного или одного пола, заключаемым для организации совместной жизни. По сравнению с браком его заключение и расторжение связаны с меньшими формальностями и
вершеннолетние дети [с. 107]. Исследования зафиксировали с конца 1980-х годов ослабление или прерывание связи между отцами и детьми в некоторых ситуациях, а также рост числа детей, лишенных общения с отцом или имеющих его в явно недостаточном количестве. Связь отца и ребенка после развода часто характеризуется с помощью термина «непрочность» (хрупкость) отцовства («fragilisation» de la paternité). Она выражается не только в редкости их встреч, но и в недостаточном участии отца в содержании и воспитании ребенка. В результате создается впечатление, что отец прекращает играть свою родительскую роль1. Ученые проанализировали влияние этого феномена на благополучие, развитие и социальную интеграцию детей, что демонстрирует обеспокоенность общества данным явлением. При этом наблюдались возникновение и расцвет активистских движений в защиту прав отцов как в Европе, так и в Северной Америке.
Далее автор, опираясь на многочисленные исследования, рассматривает, какова перспектива отношений «отец - ребенок» после распада союза. Обращаясь к новым практикам отцовства, она отмечает существенный контраст между фигурой современного отца, который наравне с матерью детей делит родительские обязанности, и традиционной моделью отцовства, в которой отец осуществляет «дистанцированную власть по отношению к своему потомству, выполняя при этом роль главного добытчика» [цит. по: с. 108]. Примечательно, что в общественном мнении парадоксальным образом сочетаются противоречащие друг другу положительная оценка активно участвующего в детском воспитании отца и слабое признание различных новых форм отцовского участия в воспитании детей после распада семьи.
Рамки понятия «отцовство», будучи в последнее время пересмотренными, стали включать такие характеристики, как «межсубъективная связь», «особая форма обмена между отцом и ребен-
меньшими обязательствами между сторонами. С момента его учреждения в 1999 г. наблюдается рост числа подобных союзов, в 2010 г. почти догнавших количество гражданских браков. - Прим. реф.
1 См., например: Kruk E. Divorce and disengagement: Patterns of fatherhood within and beyond marriage. - Halifax: Fernwood, 1993; Leite R.W., Мс^ту P.C. Aspects of father status and postdivorce: Father involvement with children // J. of family issues. - L., 2002. - Vol. 23, N 5. - P. 601-623.
ком», «близкая связь, включающая аффективную привязанность и соучастие». Отцовство занимает все большее место в повышении оценки современных мужских идентичностей. Что касается ген-дерной асимметрии родительских ролей, то после распада семьи она не только сохраняется, но и усугубляется. Таким образом, за матерью остается большая часть как привилегий, так и обязанностей, связанных с осуществлением родительских функций. Причем отцы из наименее обеспеченных слоев реже всего отвечают представлениям о «хорошем» отцовстве. В малообеспеченных стратах осуществляется более традиционное разделение ролей между полами как в частном, так и в публичном пространстве. В этой ситуации потеря работы, ставя под вопрос роль отца в финансовом обеспечении детей, грозит сделать еще более хрупкой позицию разведенных мужчин. И государство заменяет их в этой роли, надежно обеспечивая семьи посредством механизма пособий и минимальных социальных выплат. В этих слоях алименты выплачиваются реже, и чаще наблюдается постепенное сведение на «нет» отношений отца и детей. Таким образом, делает вывод автор, «ген-дерное разделение родительских ролей является основополагающим в понимании отношений отцов и детей и их эволюции» [с. 109].
Проводимое автором социологическое исследование (которое на момент написания статьи было не завершено; проведено 15 интервью) на основе бесед с отцами фиксирует их родительские траектории. В качестве респондентов были выбраны мужчины, союзы которых распались и которые практиковали различные формы организации общения с детьми с точки зрения проживания: право посещения ребенка и его приема у себя дома (при этом основное место проживания ребенка - у матери); поочередное проживание; постоянное проживание ребенка в отцовском доме. Мужчины, задействованные в проекте, относились к различным социальным, культурным, профессиональным группам, были выходцами из разных регионов Франции и мигрантами. Автор обращает внимание на то, что представленность в выборке типов организации проживания не соответствует их распространенности по стране. Так, определение судом постоянным местом проживания материнский дом составляет большинство случаев (79% - в случае развода, 84% - в случае расставания); процент поочередного про-
живания ребенка у отца и матери (11,5% случаев развода и 6% -расставания) хотя и указывает на миноритарность этой формы, тем не менее позволяет сделать заключение, что она закрепилась в обычаях; наименьшую долю составляют мужчины, у которых ребенок проживает постоянно (7 и 8% соответственно)1. Среди опрошенных перечисленные выше формы организации проживания когда-либо практиковали соответственно шестеро, четверо и девять мужчин. Отдавая себе отчет, что выборка не является репрезентативной, автор, однако, надеется, что анализ малоизученных неклассических отцовских траекторий даст возможность «переосмыслить расколы, существующие в гендерных отношениях и в социальных различиях при осуществлении родительских статусов» [с. 109].
В первую очередь автор рассматривает отношения, складывающиеся в случае права посещения отцом ребенка и его приема у себя дома (при основном месте проживания ребенка у матери). Они определяются потерей непрерывного общения и подвергаются таким испытаниям, как отсутствие совместного проживания и повседневного общения, т.е. в этом случае меняется пространственно-временная основа для общения. Некоторые отцы - участники исследования отмечали драматичность потери повседневного общения, которое тем не менее не осознавалось как ценность до распада семьи. То есть время, отведенное на общение с детьми, по-разному воспринимается мужчинами в семье и вне ее. В последнем случае отцы этим временем начинают дорожить, что зачастую порождает у них чувство потери власти, контроля в отношениях с детьми. Кроме того, утрата повседневных контактов способна «поколебать очевидность, спонтанность и интимный характер отношений отца с ребенком, состоящих отныне исключительно из "визитов" ребенка, которые необходимо выиграть любой ценой» [цит. по: с. 110].
Другая особенность, свойственная этой форме общения, на которую указывают опрошенные, - неравнозначность ролей матери и отца в организации жизни ребенка. Как правило, времяпрепровождение ребенка с отцом относится к моментам досуга (например, отец проводит с ребенком половину школьных каникул и выходные через неделю), а большая часть времени, проводимого с мате-
1 Chaussebourg L., Baux D. L'exercice de l'autorité parentale après le divorce ou la séparation des parents non mariés. - P. : Ministère de la Justice, 2007. - P. 4, 7.
рью, оставляет в ее распоряжении все основные вопросы жизни ребенка (учеба, здоровье, еда, одежда, перемещения и пр.). У некоторых отцов в связи с этим возникает восприятие себя как «второстепенных родителей», «дальних родственников», тогда как мать играет главную роль. Им кажется, что их функция сведена к материальному обеспечению (алименты), что не компенсируется повседневным общением с детьми.
Непрочность отношений отца с ребенком после распада семьи связывается некоторыми респондентами среди прочего со сложностью для мужчины разграничить свое отцовство и супружеские отношения. К тому же напряженность и конфликты, сопровождающие расставание, часто вызывают у женщин нежелание поддерживать отношения с отцом ребенка, что порой обескураживает мужчин. Впрочем, один из опрошенных отметил, что, несмотря на болезненность этого периода, он явился своего рода испытанием и заставил «перестроить» самого себя.
Автор стремится выяснить, каковы стратегии, развиваемые отцами в этой ситуации. Кто-то пытается «вписаться» в повседневность ребенка, отводя его каждое утро в школу. Другой отец осуществляет своего рода инициацию, проводя каникулы с детьми-подростками в походах, в результате чего возникает яркая «совместно проживаемая реальность» [с. 111]. Обучение, передача знаний и навыков является значимым моментом для отцов. Так, один из них помогал взрослому сыну сделать своими руками ремонт в квартире. Наконец, присутствие родственного окружения при общении отца с ребенком (например, родители, родственники отца) может вписать отцовство в коллективную, семейную, теплую обстановку.
Второй тип организации отношений отца и ребенка после распада семьи, рассматриваемый автором, - постоянное проживание ребенка в отцовском доме. Соответственно, отец воспитывает ребенка один и ежедневно. В большинстве случаев матери сохраняют контакты с детьми: некоторые - регулярно, на основании права на посещение и прием ребенка, которое устанавливается либо судом, либо по договоренности родителей; другие - редко и нерегулярно. Есть случаи, когда судом было установлено постоянное проживание ребенка с матерью или поочередное проживание, но на практике ситуация сложилась иначе. Независимо от причин, про-
живание в отцовском доме ни в одном случае не было определено судом без того, чтобы компетентность другого родителя (матери) не была оспорена. В речах отцов неспособность бывшей спутницы справиться с материнскими обязанностями выступает постоянным лейтмотивом. В качестве причин упоминались их непостоянство, психологическая нестабильность, экономические и материальные трудности, отсутствие интереса к материнству. Констатация со стороны отцов, что их бывшие жены не являются «хорошими матерями», свидетельствует о силе нормативных представлений в отношении материнства в современном обществе. Очевидность материнства не ставится под сомнение, оправдывая постоянное проживание ребенка с матерью в большинстве случаев1. А проживание с отцом рассматривается самими отцами как вынужденный паллиатив.
При этом типе проживания распад семьи преображает отцовство с временной точки зрения: время отцов полностью заполняется заботой о детях, об их быте, здоровье, воспитании, учебе, домашними хлопотами, что должно сочетаться с работой, обеспечивающей приемлемый доход. Подобная нагрузка часто вынуждает отказаться от остальных сторон жизни. Для немногих отцов эта ситуация существовала и до распада семьи. Для одного из респондентов, мигранта из Бразилии, испытавшего потрясение, когда он остался с четырьмя детьми, ежедневное отцовство в одиночку тем не менее стало главным и опорным элементом его социальной идентичности.
Другие участники исследования воспринимают свое отцовство, осуществляемое в одиночку, менее позитивно. Они оценивают его и сопровождающие его воспитательные, домашние, материальные обязанности как тяжелую нагрузку, говорят о связанных с ними тревоге и беспокойстве о воспитании, судьбе детей, о материальных и финансовых вопросах, работе. Социально-экономическое неравенство сильно ощущается при этом типе проживания. Сочетать работу с наличием малолетних детей тем труднее, чем ниже квалификация отца. Некоторые отцы прекратили работать и стали жить на пособие. Жилищный вопрос также отражается на качестве
1 Bessière C., Gollac S. Au tribunal des couples: Situations professionnelles des conjoints et procedures judiciaires de séparation conjugale. - P.: Mission de recherche «Droit et justice», 2010.
жизни отца. Опрошенные с небольшой жилплощадью жаловались на тесное помещение и на отсутствие у них личного пространства. Во многих интервью говорилось об усталости от постоянного отцовства, а семейный очаг воспринимался респондентами как гнетущий.
Для этой формы отцовства достаточно характерно отсутствие новой семьи или постоянной спутницы жизни у мужчин. И в этом опыт одиноких отцов схож с опытом женщин, в одиночку воспитывающих детей. Все опрошенные мужчины независимо от социальной принадлежности жаловались на нехватку общения, ощущение изолированности от общества, связанное с маргинальностью их ситуации. Некоторые исследования указывают на восприятие обществом опыта отцов-одиночек как противоречащее представлениям о мужественности. Такие отцы, как правило, исключены из сообществ себе подобных независимо от пола: из женского круга матерей-одиночек, объединенных интересом к детям, и группы мужчин, находящихся в подобной ситуации, ввиду их малочисленности. При этом типе отцовства особенно существенно наличие родственного окружения, которое может как оказывать практическую помощь, постоянную или разовую, так и давать ощущение встроенности в коллектив.
Третьей, самой новой формой отцовства после распада семьи является поочередное проживание ребенка с отцом и матерью. Она обеспечивает отцам, которые не мыслят жизни без общения с ребенком, вариант повседневного разделения с ним пространства и времени. Эта форма наблюдается во всех социальных слоях. Некоторые отцы, с которыми ребенок проживает постоянно, говорили с надеждой на будущее участие матери, о желательности именно такой организации общения.
Исследования зафиксировали, что даже при такой - обеспечивающей для обоих родителей равное время, проводимое с детьми, - организации проживания мать часто играет решающую роль в воспитательных вопросах. Порой эта неравномерность отражает сложившуюся еще в семье асимметричность родительских ролей.
Пауза, которую при поочередном проживании получает отец, пока ребенок находится у матери, позволяет ему уделять больше внимания другим аспектам жизни. У отцов в этом случае чаще налаживается личная жизнь. Хотя исследования указывают на связь
между появлением новой семьи и меньшей задействованностью отца в воспитании детей от первого брака, рассказы опрошенных свидетельствовали скорее об обратном. По высказанным оценкам, появление новой спутницы положительно влияло на отношения отца и ребенка, способствовало распределению ролей по воспитанию ребенка между отцом, матерью и новой подругой отца, приводило к завершению отцовства в одиночестве.
Подводя итоги, автор перечисляет основные моменты, связанные с отцовством после распада семьи:
- важность категории времени (от отсутствия повседневной темпоральности до временной перегруженности отцов-одиночек);
- хрупкость отцовских отношений по сравнению с материнством, с учетом их различия, неравенства и порой сходства;
- выявленные рассказами отцов, принадлежащих к различных слоям населения, социальные разрывы, которые указывают на негибкость гендерных отношений в низших слоях;
- многогранность отцовства после распада семьи, включающего аффективные, юридические, символические отношения;
- важность отцовства как канала социального воспроизводства;
- значимость включенности отношений «отец - ребенок» в более широкий контекст родственных отношений, взаимодействий с новой семьей.
Е.Л. Ушкова
2013.04.007. СЛИВА М., ТЭЙЛОР Б. ВСЕ СВОДИТСЯ К ДЕНЬГАМ? МИГРАЦИЯ И ТРАЕКТОРИИ ТРУДОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В (ПОСТ-) СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ. SLIWA M., TAYLOR B. Everything comes down to money? Migration and working life trajectories in a (post-) socialist context // Management a. organizational history. - L., 2011. - Vol. 6, N 4. - P. 347-366.
Статья Мартины Сливы (Ньюкаслский университет, Великобритания) и Бэкки Тэйлор (Лондонский университет) посвящена проблеме польской миграции в ее взаимосвязи с траекториями трудовой деятельности. Рассуждения о соотношении миграции и карьеры ведутся социологами в двух плоскостях. Во-первых, в контексте вопросов социализма, переходного и постпереходного развития (после 1989 г.). Во-вторых, с учетом тех факторов, которые влияют
