CC BY
26
щим инвестиции с помощью норм и налогов на развитие той или иной энергетической цепочки.
В 2050 г. запасы нефти, вероятно, еще сохранятся. Тем не менее очевидно, что гораздо выгоднее использовать нефть как сырье для нефтехимической промышленности, производящей множество полезных для повседневной жизни продуктов. Создаваемая в этой отрасли добавленная стоимость неизмеримо выше, чем при простом сжигании нефти в моторе автомобиля (с. 134). Первыми воспользуются технологическими достижениями, позволяющими обойтись без нефти на транспорте, передовые промышленно развитые страны. Возможно, эти достижения долго останутся недоступными для населения развивающихся стран. Вероятно, бедные страны должны будут довольствоваться использованием подержанных «грязных» и энергетически неэффективных автомобилей, как это сейчас происходит на Кубе и в странах Африки. Вместе с тем в будущем вполне реальным представляется превращение нефти из стратегического источника энергии, за который готовы сражаться мировые державы, в источник энергии для населения бедных стран, не имеющих средств для приобретения передовых технологий.
И.Ю. Жилина
2013.03.013-014. ПРОГНОЗЫ РАЗВИТИЯ НЕФТЯНОЙ И ГАЗОВОЙ ОТРАСЛЕЙ. (Сводный реферат).
2013.03.013. ПЛАКИТКИН Ю.А. Закономерности инновационного развития мировой экономики: Энерг. уклады XXI в. / Рос. акад. ес-теств. наук. Секция «Нефти и газа». - СПб., 2012. - 118 с.
2013.03.014. Новые реалии нефтегазовой отрасли. - 2012. - 28 с. -Режим доступа: Ийр://'№'№'№^е1оШ;е.сот/а88е18/Всот^и881а/Ьоса1% 20А88е18/Воситеп18/Епег^%20а^%20Яе8оигсе8МШ_ой-ап^а8-геа %-скеск-2012_RUS.pdf
В монографии (013) на основе анализа длинных временных рядов (200 лет) дается прогноз изменений в мировом энергетическом балансе в XXI в. Отмечается, что до 1860 г. в мировом энергетическом балансе доминировали в качестве энергоносителей дрова и отходы. С появлением парового двигателя их место занял уголь, на смену которому в 50-60-х годах ХХ в. пришла нефть. «Учитывая сильное влияние доминирующего мирового энергоносителя на параметры экономического развития, можно говорить об
энергетических укладах в мировой экономике» (013, с. 84). По мнению Ю.А. Плакиткина, в 2009-2015 гг. в результате сокращения добычи нефти и исчерпания ее запасов должна произойти смена очередного энергетического уклада в мировой энергетике. Нефтяной энергетический уклад уступит место газовому.
По расчетам автора, продолжительность каждого энергетического уклада сокращается. Угольный длился 100 лет, нефтяной -примерно 50-60 лет, длительность газового уклада составит 4050 лет. Во второй половине XXI в. произойдет смена газового уклада на неуглеводородный, который аккумулирует в себе все многообразие неуглеводородных источников энергии: ядерную, солнечную, ветряную, геотермальную и др. При этом за временными пределами нефтяного уклада не произойдет никаких критических изменений в производстве других энергоносителей. Производство дров и отходов сохранится на уровне 1,7-1,8 млрд. т условного топлива (т у.т.) в год, угля - 3,6-3,7 млрд. (013, с. 86), нефти 5,86 млрд. т у.т. в год, т.е. снизится примерно до уровня 2000 г. (013, с. 87). В то же время увеличится производство газовых и неуглеводородных ресурсов.
В период реализации газового уклада в мировой энергетике изменятся приоритеты душевого потребления энергоресурсов. Душевое потребление нефти и угля развитыми странами в первой половине XXI в. будет сокращаться, в то время как душевое потребление газа стабилизируется, но на рубеже 2040-х годов начнет понижаться. Душевое потребление возобновляемых энергоресурсов будет повышаться до середины XXI в., а затем возможна его стабилизация (013, с. 115).
По расчетам автора, к 2050 г. доля угля в мировом топливно-энергетическом балансе снизится с 21% в 2000 г. до 12%, доля нефти - с 37 до 19%, в то время как доля газа возрастет с 20 до 33%, а доля возобновляемых источников энергии - с 11 до 30% (013, с. 117).
В отчете Международной группы по предоставлению услуг предприятиям добывающей промышленности и энергетики компании «Deloitte Touche Tohmatsu Limited» (014), отмечается, что долгосрочное экономическое воздействие на состояние нефтегазовой отрасли могут оказать восстания и революции, произошедшие за последний год в странах Ближнего Востока и Северной Африки.
Ливия, обладающая крупнейшими запасами нефти в Африке (почти 47 млрд. баррелей), имеет огромный потенциал для превращения в нефтяную сверхдержаву. До революции в стране добывалось 1,66 млн. баррелей нефти в день, экспортировалось 1,5 млн. баррелей в день, однако в августе 2011 г. добыча составляла всего 60 тыс. баррелей в день. Для страны, основным источником дохода (80%) которой является экспорт нефти и газа, это огромный удар по экономике. Эта ситуация оказала негативное влияние на мировые поставки нефти, особенно в Европу (до 86% ливийской нефти экспортировалось в страны ЕС) (014, с. 5).
До прихода Каддафи к власти в 1969 г. Ливия добывала около 3 млн. баррелей в день. Возврат к этому уровню добычи нефти мог бы оказать значительное влияние на мировые поставки нефти и заставить многонациональные нефтяные компании (МНК) вернуться (или впервые выйти) на рынок Ливии. Однако пока не ясно, удастся ли различным мятежным группировкам объединиться при формировании нового правительства и смогут ли они договориться о распределении доходов от поставок нефти. Кроме того, еще не определен размер ущерба, причиненного нефтяной инфраструктуре страны.
Нефтяная промышленность Ирака, как и Ливии, никогда не могла реализовать в полной мере свой потенциал при действовавшем в стране политическом режиме. При подтвержденных нефтяных запасах в 150 млрд. баррелей (плюс еще 150 млрд. неподтвержденных запасов) сегодня из-за изношенности инфраструктуры в Ираке добывается всего 2,7 млн. баррелей нефти в день (лучший показатель за последние 20 лет) (014, с. 5). Хотя многие аналитики считают, что исправить ситуацию невозможно, правительство поставило цель выйти на уровень производства 10 млн. баррелей в день к 2017 г., что позволит Ираку конкурировать с Саудовской Аравией (014, с. 6). Хотя эти планы могут и не осуществиться, они четко сигнализируют МНК и мировому сообществу в целом о намерении страны увеличить объемы добычи нефти и полностью раскрыть свой потенциал в этой области. В отчете подчеркивается, что с течением времени Ирак и Ливия будут играть ключевую роль в мировой нефтяной промышленности, но для этого им необходимо решить ряд серьезных проблем.
Большое влияние на газовый рынок оказал технологический прорыв в области добычи сланцевого газа, уже превратившего энергетическую отрасль США в процветающую самостоятельную индустрию. Если в 2001 г. в США на долю сланцевого газа приходился 1% добычи газа, то в настоящее время - 20% (014, с. 7). США снова завоевывают ведущие позиции на рынке благодаря экспорту этого ресурса.
По данным Управления информации по энергетике (США) (УИЭ), мировые запасы сланцевого газа составляют около 163 трлн. м3 (без учета 24 трлн. м3 запасов в США), что составляет 40% от общемировых запасов природного газа (014, с. 7). Однако метод гидравлического разрыва пласта, используемый при добыче сланцевого газа, считается потенциально опасным для окружающей среды (ОС), поэтому отношение правительств разных стран к сланцевому газу неоднозначно.
По данным УИЭ, в Европе наиболее крупными запасами сланцевого газа располагают Польша (5,2 трлн. м3) и Франция (5 трлн. м3). Развитие сланцевой промышленности в Польше могло бы полностью изменить расстановку сил в секторе добычи природного газа на континенте, поскольку имеющихся в стране запасов достаточно для удовлетворения внутреннего спроса на газ на протяжении ближайших 300 лет. Правительство страны планирует максимизировать добычу сланцевого газа не только для удовлетворения внутреннего потребления, но и обеспечения его экспорта, несмотря на высокую вероятность ее негативного воздействия на ОС, особенно в сравнении с угольной генерацией, которая составляет 85% от общей выработки электроэнергии в Польше.
Для стимулирования развития отрасли правительство уже предоставило четырем крупным американским компаниям права на работу в сланцевой промышленности. Если оценка запасов сланцевого газа в Польше верна, то через несколько лет Россия не только потеряет крупный экспортный рынок, но и обретет нового конкурента в регионе, что неизбежно приведет к снижению цен на газ. Однако изменения на рынке природного газа в Европе неизбежны, и России следует пересмотреть свою стратегию и начать освоение новых рынков (014, с. 7).
В свою очередь Франция, ориентирующаяся преимущественно на атомную энергетику, предпочитает не разрабатывать свои
месторождения. В стране наложен мораторий на применение метода гидравлического разрыва пласта до полного изучения влияния этого процесса на ОС.
Чрезвычайно высок потенциал рынка сланцевого газа в Китае. По данным УИЭ, его технически извлекаемые запасы составляют 36,1 трлн. м3, что превышает запасы любой страны, включая США. Национальное энергетическое управление Китая подготовило план по освоению месторождений сланцевого газа. Но, несмотря на оптимистичные прогнозы, ряд факторов (проблема распределения водных ресурсов между традиционными и вновь созданными отраслями; традиционная закрытость для международных нефтегазовых компаний; большое количество угольных электростанций, построенных за последние пять лет) тормозит развитие сланцевой промышленности в Китае.
Тем не менее освоение сланцевого газа необходимо для будущего развития Китая, но, как и для других стран, производство в коммерческих объемах является достаточно отдаленной перспективой. В настоящее время Китай заключает договоры на поставку газа из Катара, Австралии и России. Однако в отличие от некоторых стран Европы и США, необходимость удовлетворения растущих потребностей Китая в энергоресурсах скорее всего окажется весомым аргументом в пользу развития сланцевой промышленности, несмотря на загрязнение ОС в процессе его добычи.
Согласно данным УИЭ, наибольший потенциал добычи сланцевого газа среди стран Латинской Америки имеет Аргентина. Ее запасы составляют 21,9 трлн. м3, однако производство сланцевого газа станет возможным в лучшем случае через пять лет (014, с. 8). Как и в случае с Китаем, проблема загрязнения ОС скорее всего не помешает развитию сланцевой промышленности на континенте.
Чем больше развивающихся рынков освоят добычу сланцевого газа, тем существеннее будет их влияние на мировую газовую промышленность. В таких странах, как Польша и Аргентина, которые традиционно являлись чистыми импортерами природного газа, сланцевый газ мог бы кардинально изменить ситуацию и помочь им стать чистыми экспортерами. Согласно прогнозам аналитиков, США получат такой статус к концу текущего десятилетия. Это станет дополнительным стимулом для государств в процессе привле-
чения иностранных инвестиций, что уже происходит в Польше (014, с. 9).
Последние несколько лет под влиянием глобализации рынка природного газа, наличия компаний, специализирующихся на всех направлениях газовой отрасли и освоения сланцевого газа прослеживается тенденция снижения взаимозависимости цен на нефть и природный газ (014, с. 10), и она продолжится в течение ближайших нескольких лет. Благодаря расположению запасов в относительной близости к странам-потребителям у многих стран появилась возможность получить энергетическую независимость.
Поскольку Китай является основной целью как для старых, так и для новых экспортеров, цены на рынке природного газа скорее всего будут определяться местными условиями, в то время как цену нефти по-прежнему будет диктовать мировой рынок. Одновременно спрос будет довольно долго удерживать цены на нефть на высоком уровне (с возможными корректировками рынка в краткосрочной и среднесрочной перспективе). Завышенные цены на газ на Востоке, по-видимому, снизятся (в первую очередь благодаря конкуренции на рынке сжиженного природного газа), уровень цен на природный газ на Западе останется минимальным.
Национальные нефтяные компании (ННК) нефтедобывающих стран, особенно стран - членов ОПЕК, всегда обладали довольно большим влиянием. Сегодня в список основных нефтедобывающих стран входят также Россия, Бразилия и Мексика. ННК этих стран обладают определенным весом, так как держат под контролем большую часть мировых запасов нефти и, в свою очередь, могут контролировать цены на нефть, управляя ее предложением на рынке.
Однако в последнее время появился новый тип ННК - ННК стран - потребителей нефти, таких как Китай и Южная Корея, получивших рычаги давления на других участников рынка. С одной стороны, в условиях стабилизации и даже снижения потребления в развитых странах Запада высокая конкуренция на рынках дает «потребляющим» ННК возможность торговаться при заключении сделок на поставку нефти или газа, с другой - «потребляющие» ННК получают со стороны государства финансовую поддержку в виде нестандартных кредитов и инвестиций, к которым МНК не имеют доступа.
Яркой иллюстрацией роста влияния «потребляющих» ННК служит Китай, использующий свою финансовую стабильность для расширения числа партнеров по импорту. Он продолжает укреплять свое присутствие на Ближнем Востоке благодаря заключению сделок с разными странами. В 2009 г. Китай импортировал из Саудовской Аравии 1 млн. баррелей нефти в день, т.е. 20% от общего объема импортируемой им нефти. В 2011 г. Саудовская Аравия и Китай перешли от простой торговли нефтью к сотрудничеству в области нефтепереработки и сбыта. Одновременно, учитывая нестабильность ситуации на Ближнем Востоке, Китай начал искать другие источники энергоресурсов, стараясь снизить зависимость от этого региона. За последние несколько лет Китай осуществил значительные инвестиции в экономику Бразилии и других латиноамериканских стран (014, с. 12).
Помимо Китая активную деятельность по обеспечению экономики нефтью также ведет Южная Корея в лице Корейской национальной нефтяной компании (КЫОС). Южная Корея импортирует практически всю потребляемую нефть, являясь пятым по величине импортером нефти в мире. Будучи четвертой экономикой в азиатском регионе, Южная Корея постоянно конкурирует с Китаем, Индией и Японией в процессе приобретения энергетических ресурсов.
«Потребляющие» ННК будут наращивать свое влияние за счет усиления взаимозависимости «потребляющих» и добывающих ННК: добывающим компаниям нужны новые рынки, а потребителям - поставки. В то же время по мере усиления взаимозависимости добывающие и «потребляющие» ННК все чаще будут создавать совместные предприятия (СП). Такие СП имеют более сложную форму, чем совместные предприятия, создаваемые двумя МНК или МНК и ННК. Это объясняется тем, что в большинстве случаев соглашения заключаются по политическим мотивам, а также неоднотипностью ННК в силу культурных и языковых различий. Однако, несмотря на влиятельность и «потребляющих», и добывающих ННК, им еще предстоит научиться работать друг с другом (014, с. 13). В целом выход «потребляющих» ННК на рынок, ранее заполненный добывающими ННК и МНК, позволяет создать единое «пространство для деятельности», благоприятствующее сотрудни-
честву ННК и расширению взаимодействия в сфере разведки, добычи и реализации нефти и нефтепродуктов.
И.Ю. Жилина
2013.03.015-016. КЛИМАТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА. (Сводный реферат).
2013.03.015. WEIZSÄCKER C.C. Klimapolitik - Entscheidungs-zwänge bei hoher Unsicherheit // IFO-Schnelldienst. - München, 2012. -Jg. 65, N 12. - S. 8-10.
2013.03.016. EDENHOFER O. Die Nutzung globaler Gemeinschaftsgüter: Politökonomische Herausforderungen an die Klimapolitik // Ibid. -S. 29-34.
В статьях почетного профессора Университета Кёльна К.К. Вайцзеккера (015) и сотрудника Института по изучению климата в Потсдаме О. Эденхофера (016) рассматриваются различные аспекты формирования климатической политики (КП), призванной решить проблему потепления климата в результате выбросов в атмосферу парниковых газов (ПГ).
Хотя человечество далеко не впервые оказалось перед необходимостью решения проблем, вызванных его деятельностью и наносящих вред окружающей среде (ОС), указывает Вайцзеккер, новым является осознание того, что люди сами создали предпосылки климатической катастрофы. Именно поэтому, считает Вай-цзеккер, есть возможность предотвратить эту катастрофу, но при этом нет уверенности, что будут выбраны адекватные способы решения проблемы, поскольку между специалистами все же существуют разногласия по поводу причин климатических изменений и способов их устранения (015, с. 8).
Для улучшения состояния ОС нужны кардинальные изменения в жизни общества, в частности сокращение использования угля. Но поскольку изменения происходят медленно, для достижения цели необходим новый «Общественный договор», который, по заключению Ученого совета ФРГ по глобальным изменениям окружающей среды (Wissenschaftlicher Beirat des Bundesregierung Globale Umweltveränderungen, WBGU), должен стать основой конституционной реформы, позволяющей правительству более эффективно учитывать интересы всех его членов. WBGU подчеркивает,
