CC BY
14
исправления ситуации, в частности разработку порталов, пропагандирующих богатство болгарского культурного наследия (с. 341-355).
Майяна Митевска-Енчева в докладе «Инновационная культура в диалектике компетентностей и знаний» (с. 445-451), охарактеризовав основные теории современной организационной структуры (У. Харрисон, К. Роббинсон), предложила ее типологию и методы поддержки и развития.
Докладчики третьей секции «Культурно-историческое наследие Болгарии в европейском контексте» (с. 475-850) показали проблему в историческом развитии со времен раннего Средневековья до наших дней. Профессор Надежда Драгова представила собственную концепцию влияния Песни песней Соломона на житийную литературу тырновского патриарха Ефтимия и болгарские обычаи и ритуалы Х11-Х1У вв. Трендафил Крыстанов проанализировал гипотезы составления кириллической азбуки сербским архиепископом Саввой и Климентом Охридским (с. 840-850). Доктор философских наук Георгий Василев показал как интеллектуальные горизонты богомильства, так и актуальность наследия богомилов (с. 731-746). Эрика Лазарова защищала гипотезу о единстве бого-мило-катарского учения (с. 747-759). Стоян Денчев, Александра и Милен Кумановы и Никола Казански представили два доклада «Планетарная информационная среда культуры (На базе попытки прочитать несторианство. Рациональная карта) (с. 475-505) и «Историографическая экспедиция в Санкт-Петербург с целью установления историографической информационной карты несторианской феноменологии в Болгарии» (с. 505-511), которые продолжили раскрывать различные аспекты популярной теории информационной среды и информационного поля планеты.
И.М. Цибизова
2013.03.003. ЕМЕЛЬЯНЕНКО Г. Д., РАЙДА К.Ю., ШЕВЧЕНКО СЛ. ЦЕННОСТИ И ПОСТЭКЗИСТЕНЦИАЛИСТСКОЕ МЫШЛЕНИЕ. еМЕЛЬЯНЕНКО Г. Д., РАЙДА К.Ю., ШЕВЧЕНКО СЛ. Цшносп та постекзистенциалютське мислення. - Кшв: Вид. ПАРАПАН, 2012. - 150 с.
В предисловии к монографии «Ценности и постэкзистенциалистское мышление» говорится о проблемах ценностей, которые
являются важнейшими и дискуссионными проблемами в современной гуманитарной науке.
Исторически философское мышление было неотделимо от ценностей и всегда базировалось на соответствующих ценностных измерениях. В свое время, философия была наукой, или, точнее, гуманитарной дисциплиной, которая отчаянно пыталась разнымыми способами создать аксиологию, или теорию ценностей. Тем интересней научно-общественная практика интерпретации и переосмысления ценностей в различных концепциях постэкзистенциалистского мышления, которое представляется в данной работе. Многие из-за своей неосведомленности в сфере новейшей трансформации классических экзистенциалистских идей иногда просто отрицают целесообразность его применения. Отрицают потому, что обозначенные этим термином явления им неизвестны или вообще не укладываются в их представление о сущности процессов развития современного философского мышления. Иногда термин «постэкзистенциалистское мышление» отождествляют с термином «постэкзистенциализм», точнее, путают и отождествляют те явления, которые такими терминами, по их мнению, могли бы быть обозначены.
Мы употребляем термин «постэкзистенциалистское мышление» для того, чтобы подчеркнуть специфику и уникальность процессов развития философии классического экзистенциализма в современном мире. Этим термином мы обозначаем совокупность различных культурологических синтезов классического экзистенциализма с различными отраслями философии и гуманитарными дисциплинами, которые в многочисленных трудах их создателей получили названия экзистенциальной феноменологии, экзистенциальной антропологии, экзистенциальной эстетики, экзистенциальной социологии, экзистенциальной психологии, экзистенциального психоанализа и психотерапии, экзистенциальной политологии, экзистенциальной теологии и т.д. Сегодня каждый из таких синтезов представлен десятком имен известных зарубежных исследователей и ученых со всего мира, достижения которых, к сожалению, в подавляющем большинстве до сих пор остаются неизвестны читателю (с. 4-5).
Каждый из таких синтезов по своей сути является типичным примером современного модернизированного философско-гумани-тарного мышления, которое функционирует в новой и отличной от
традиционно известной его формы. В случае синтезирования идей философии классического экзистенциализма с гуманитарными дисциплинами каждый из новых синтезов выполняет и роль «прикладной философии» - философии политики, философии психологии, философии теологии. В качестве соответствующих теоретических, методологических и мировоззренческих основ конкретной гуманитарной дисциплины эти синтезы по-новому, инновационною системою представляют и предметы исследования соответствующих гуманитарных дисциплин.
В этой монографии представлены только три из многих экзи-стенциализированных версий современного гуманитарного знания, а именно: экзистенциальная аксиология, экзистенциальная психология и экзистенциальная теология.
Рассматривая версию экзистенциальной психологии, авторы описывают ее как культурологический синтез постэкзистенциалистского мышления, т.е. этот феномен мало исследован; они (А.Д. Емельяненко, К.Ю. Райда, С.Л. Шевченко) не имели в виду исследования западноевропейской традиции логотерапии, экзистенциального и Dasein анализа, предшествовавшей концептуализации постэкзистенциального варианта экзистенциальной психологии в США (с. 6-7). Начало «формализации» этого варианта экзистенциальной психологии относится к 60-м годам прошлого века, где он генетически был связан с экзистенциальной психотерапией, экзистенциальным психоанализом. Об этом можно узнать, например, из монографии А.М. Руткевича «От Фрейда к Хайдегге-ру. Критический очерк экзистенциального психоанализа», которая была издана в Москве в 1985 г. В этой монографии экзистенциальный анализ, экзистенциальная психиатрия, экзистенциальная психотерапия и экзистенциальная психология американского исследования анализируются в общем контексте соответствующего направления развития гуманитарных наук.
Среди отечественных исследователей, которые анализировали экзистенциальную психологию, учитывая ее общемировоззренческую и философскую значимость в последние годы, авторы называют профессора В.В. Ляха с его трудом «Осмысление бытия человека в западноевропейской философии ХХ века (от свободы выбора к самоактуализации)», Р.В. Ляха с разработкой «"Искусство быть" в интерпретации гуманистической психологии», Д.М. Еси-
пенко и К. Ю. Райду с их трудом «Постэкзистенциалистские инновации в гуманистических исследованиях (А. Маслоу)», днепропетровского исследователя С.С. Свиташева с его диссертационным исследованием «Философско-методологические основы гуманистической психологии К. Роджерса», «К проблеме поиска фило-софско-методологической основы теории личности К. Роджерса», «От феноменологии духа к феноменологии понимания: Гегель, Гуссерль, Роджерс», А.Д. Омелаенко с ее диссертацией «Экзистенциальная психология как феномен постэкзистенциалистского мышления», Р.В. Самчука с его диссертационной работой «Бытие человека в интерпретации гуманистической психологии» (историко-философский анализ) (с. 8).
Разобраться в том, что произошло в современной методологии, философском и мировоззренческом фундаменте новейшей психологической науки в связи с концептуализацией и развитием экзистенциальной психологии как одного из постэкзистенциалистских синтезов, в свое время пытались и пытаются не только философы, но и психологи. Проблема ценностей является стержневой проблемой и научных разработок Р. Лэйнга, Р. Мэя, К. Роджерса и многих других известных представителей этого направления.
Следующая версия, представленная авторами, - история развития такого культурологического синтеза постэкзистенциалистского мышления, как экзистенциальная теология.
В современном обществе, как и в прошлом веке, продолжают говорить о кризисе классических западных ценностей - прогресса, гуманизма, рациональности, свободы, об их перманентной переоценке и напряжении поисков новых ориентиров существования. Этот кризис касается и христианской религиозной культуры. Одной из попыток ее обновления и является своеобразное сочетание классического экзистенциализма и теологии, в котором многие видят возможность создания новых религиозных идеалов и обеспечения адаптации христианства к реалиям современного мира.
Не акцентируя внимание на теоретическом исследовании понятия «ценности», сторонники экзистенциалистского способа интерпретации и понимания мира в теологии внесли значительный вклад в ее практическое, содержательное наполнение. Они сначала акцентировали внимание на ситуации «осознанного нигилизма», хаоса ценностных приоритетов, что способствовало не только по-
искам новой парадигмы понимания бытия, но и учитывали внутренний разлад и кризис духовного мира многих людей, лишенных веры в рациональном восприятии мира.
Как и в случае с экзистенциальной психологией, постэкзистенциалистскому варианту экзистенциальной теологии предшествовала практика модернизации богословия с помощью экзистенциалистской методологии представителями экзистенциального протестантизма (К. Барт, Э. Бруннер, Э. Турнейзен), экзистенциально-протестантской неортодоксии (Р. Нибур, Р. Бультман, П. Тиллих), экзистенциального неотомизма (Ж. Маритен, К. Ранер) и т. д.
Все эти концепции, пишут авторы, отличались друг от друга и выглядели, с одной стороны, как попытка развития той или иной религиозной доктрины, а с другой - как попытка улучшить философию классического экзистенциализма и применить ее к трансформации христианства с целью его приближения к реалиям современности.
Типичным примером в данном случае может быть экзистенциально-философская концепция Дж. Маккуорри, автора широко известных на Западе монографических изданий «Религиозная мысль ХХ века», «Принципы христианской теологии», «Размышления о Всевышнем», «Новые направления современной теологии» и другие.
Именно Дж. Маккуорри, по выражению авторов монографии, является самым влиятельным представителем христианского экзистенциализма, который привлек хайдеггеровскую философскую антропологию в христианскую теологию. Сам же Дж. Маккуорри считал себя принадлежащим к той линии экзистенциальной трансформации теологии, которая была основана С. Кьеркегором, продолжена М. Хайдеггером и Р. Бультманом. Эта линия так называемого субъективно-идеалистического толкования религиозной догматики сегодня противостоит, с одной стороны, объективно-идеалистическим интерпретациям (Ю. Мольтман, К. Браатен, В. Паненберг, И. Метц), а с другой - концепциям экзистенциально-феноменологического понимания (Вей-Шун-Фу, М. Уестпал).
Экзистенциально-феноменологическая интерпретация теологии в концепциях Дж. Маккуорри может быть определена и как «экзистенциально-герменевтическая теология». Ведь именно так
оценил ее Рудольф Бультман в предисловии к первому изданию книги Дж. Маккуорри «Экзистенциальная теология: сравнение Хайдеггера и Бультмана» (1955). С появлением этой книги, указывают авторы монографии, и началось концептуальное оформление экзистенциальной теологии Дж. Маккуорри. Его экзистенциальная теология состояла из двух частей. В первой автор пытался доказать тождество хайдеггеровской аналитики бытия и учения Р. Бультма-на «о человеке без веры» в теологии Нового Завета. По его мнению, подлинное существование его в хайдеггеровском смысле абсолютно соотносится с бультмановскими идеями относительно «истинно христианской жизни».
В предисловии к изданию этой книги 1980 г. Дж. Маккуорри подчеркивал, что процесс демифологизации и экзистенциальной интерпретации религии был хотя и не единственно возможным, но все же одним из лучших путей в решении проблем восстановления интеллектуального влияния религии на человека ХХ в. Структуралистские интерпретации мифологических измерений Нового Завета, чрезвычайно интересные сами по себе, были все-таки более абстрактными и по силе выявления смысла значительно уступали бультмановским и экзистенциальным.
Если в освещении экзистенциальной психологии в отечественной гуманитарной науке и истории философии есть определенный прогресс, то экзистенциальная теология, в подобных ее ипостасях, остается в отечественном научном информационном пространстве темным пятном. Даже в лучших отечественных научных религиоведческих трудах история взаимодействия экзистенциализма и теологии остается концептуально неопределенной, говорят авторы.
В своей монографии авторы не собирались полностью выделить историю имплантации и влияния экзистенциальной методологии и экзистенциалистских постулатов на теологию и философию религии. Кроме Дж. Маккуорри, в контексте отношения их идей к проблеме ценностей в данном случае представлена лишь часть идейного наследия П. Тиллиха и К. Ранера, которая тем не менее наиболее показательно демонстрирует специфику «подготовительного» этапа в конституализации постэкзистенциалистского варианта экзистенциальной теологии, ее пропедевтике.
П. Тиллих - знаковая фигура в истории развития взаимосвязи между философией классического экзистенциализма, «экзистенциализмом религиозным», философией религии, теологией. Его, безусловно, можно отнести к «классикам экзистенциализма». Как экзистенциалистский «теоретик» он обосновал ряд центральных, основных понятий экзистенциалистской философии, в частности понятие существования, описал развитие его содержания в истории философии, определил специфику формирования его смысла. П. Тиллих был тем мыслителем, который перенес в Новый Свет экзистенциалистскую философскую традицию и основал одну из форм ее нового существования на американском континенте. Именно в его работах и появился термин «классический экзистенциализм», которым отделялась специфика тиллиховского понимания сущности этого вида мышления. Как обладатель чрезвычайно глубокого, тонкого и проникновенного понимания, он открыл для широкой общественности те измерения классического экзистенциализма, которые, как правило, всегда и везде от него тщательно скрывались. И первым было измерение «экзистенциальности», а не экзистенциализма. Потеря «объективного» мира как осмысленной реальности, утверждал он в своей работе «Кьеркегор как экзистенциальный мыслитель», предполагала возникновение «экзистенци-альности» индивида, его «экзистенциальной субъективности». «Экзистенциальная позиция и проявлялась в попытках изменить «невыносимый объективный мир» с помощью революционной трансформации, основанной на «страстной субъективности» его главных жертв».
Для Кьеркегора, по мнению П. Тиллиха, означало, что мысль человека не может быть отделена от нравственного существования, а это делает непредвзятую позицию невозможной, требует страсти и решений по отношению к истине. Слово «экзистенциальный», таким образом, обозначает мышление в сфере нравственных решений, политического радикализма, т.е. обозначает мышление, что происходит со страстью и заинтересованностью, утверждают авторы.
Другими словами, экзистенциализм, по С. Кьеркегору, был тем самым способом мышления, где философская истина и поиск смысла жизни могли существовать только в отдаленности от психоэмоционального фона и индивидуального переживания нравст-
венно-духовных измерений их достоверности, правдивости, справедливости (с. 135-139).
Подобную позицию в понимании сущности экзистенциализма занимал и Н. Бердяев, который в своих трудах развил и обосновал понятие экзистенциальной философии в противоположность пониманию экзистенциализма как экзистенциального мышления. Поэтому в его концепции Хайдеггер, например, не был отнесен к лику философов-экзистенциалистов.
Сегодня мы, как и всякое поколение, живем в довольно специфическом культурно-историческом контексте, где смена культурных парадигм является одновременно и изменением смысловых парадигм. В этом контексте общечеловеческими ценности становятся через обогащение идеей личности, а не как следствие обращения личности к общечеловеческим предметам.
Взаимность хаоса и гармонии, пересечение различных временных векторов, активная культурно-творческая деятельность человека, созерцание как внутренний план раскрытия человеком своей идентичности на грани культур и возможностей, антропоцентризма и космоцентризма, гиперактивизма и гипоактивизма - эта интуиция духовной культуры, как утверждал в свое время В. Г. Табач-ковський, рефлексируется в философии как метафизический факт современного бытия человека, как наиболее типичная коллизия мироотношения современного человека, его наиболее фундаментальные противоречия.
Экзистенциальный смысл философии классического экзистенциализма и постэкзистенциалистского мышления является чрезвычайно весомым как для каждого конкретного индивида в практике его духовного самоосуществления, так и для гуманитарной науки в целом, поскольку именно этот аспект экзистенциалистского наследия направляет философию и гуманитарное мышление на новый синтез, объединение с правдивостью и достоверностью.
П. Тиллих был также и самым известным и влиятельным протестантским теологом прошлого столетия, который пытался осветить и решить аксиологические проблемы.
Свою задачу авторы этой книги видели в том, чтобы продемонстрировать, как именно философская позиция американского мыслителя повлияла на развитие его теологической системы в аспекте аксиологической проблематики.
В случае постэкзистенциалистского инварианта экзистенциальной аксиологии авторами этой книги рассматривается концепция русского профессора Л.В. Баевой. С ее появлением связывают не только новые перспективы развития современной русской философии, но и надежды на создание действенного учения, которое помогло бы решить насущные проблемы нынешней глобализированной реальности.
Монография была подготовлена в рамках межотраслевой программы научного сотрудничества кафедры философии Полтавского национального педагогического университета им. В. Г. Короленко, кафедры философии, социально-политических и правовых наук Донбасского государственного педагогического университета и отдела истории зарубежной философии Института философии им. Г.С. Сковороды.
А.Д. Емельяненко, Л.И. Мозговой, Г.В. Хлебников
2013.03.004. КИРИЛЛИЦА В ДУХОВНОСТИ ЕВРОПЕЙСКОЙ НАУЧНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ.
Кирилица в духовността на европейската информационна цивилизация: Пета национална научна конференция с международно участие, София, 1 ноември 2007 г. / Съст. Върбанова-Денчева К. и др. -С.: За буквите - О писменехь, 2008. - 831 с.
В Болгарии, стране глубоких и тщательно хранимых традиций Книги, состоялась конференция, перекинувшая своеобразный мост из прошлого в настоящее. С одной стороны, были отмечены заслуги общеславянских просветителей Кирилла и Мефодия и кириллического алфавита в развитии европейской духовности. С другой - рассматривались особенности духовности на современном этапе в ее непосредственной связи с книгой, библиотечным делом и информационными технологиями.
Президент Республики Болгария Георгий Пырванов в приветствии к участникам, в частности, отмечал признание кириллицы в качестве третьего официального алфавита ЕС в Договоре о присоединении Болгарии и Румынии, подписанном на международной правительственной конференции в Лиссабоне (с. 23), как и ее роль (роль сайтов славянских стран и Румынии) в развитии европейско-
