CC BY
31фильтра социальных обменов, устанавливая правовые институты и процедуры, которые могут «перехватить» социальные вопросы прежде, чем они обременят политическую власть; 6) конституция и политическая деполитизация: конституция обладает функцией выполнения общих услуг деполитизации общества (в частности, определяя границы политической системы по отношению к другим социальным взаимодействиям, конституция эффективно охраняет общество от гипертрофированного погружения в политическую власть и вместе с тем гарантирует в максимально возможной степени, что не все социальные взаимодействия должны быть в высокой степени политизированы, тем самым обеспечивая существование сфер положительной и аполитичной свободы общества.
В заключение К. Торнхилл делает вывод о ценности идей
H. Лумана для дальнейшего развития социологии конституции и намечает пути углубления исследований для продвижения вперед. В частности, он отмечает необходимость рассмотрения в совокупности всего объективного и концептуального аппарата конституционализма (включая права, нормативные тексты и даже деятельность конституционных судов).
К.Ю. Андреев
2013.02.010. МАНИПУЛЯЦИЯ ОБЩЕСТВЕННЫМ МНЕНИЕМ ПОСРЕДСТВОМ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ. (Реферативный обзор).
I. CAVENDER G., GRAY K., MILLER K.W. Enron's perp walk: Status degradation ceremonies as narrative // Crime. Media. Culture. -L., 2010. - Vol. 6, N 3. - P. 251-266.
2. BRAITHWAITE J. What's wrong with the sociology of punishment // Theoretical criminology. - L.; New Delhi, 2003. - Vol. 7, N 1. - P. 5-28.
3. KEMSHALL H. Crime and risk: Contested territory for risk theorizing // Intern. j. of law, crime, justice. - Elsevier, 2011. - Vol. 39, N 4. -P. 218-229.
В последнее время среди научных публикаций нередко можно встретить статьи, посвященные проблеме использования уголовной ответственности в качестве инструмента манипуляции общественным мнением. Например, в журнале «Преступление. Медиа. Культура» опубликован подробный обзор скандала вокруг крупнейшей энергетической корпорации «Энрон» («Enron»), разго-
ревшегося в 2002 г. (1). В результате скандала энергетический гигант был вынужден объявить себя банкротом, руководство компании было обвинено в мошенничестве и связанных с ним преступлениях, отдельные лица были осуждены. Основным обвинением, выдвигавшимся против этой компании, была фальсификация отчетности, вводившая в заблуждение инвесторов. В ходе расследования было вскрыто использование различных финансовых и офшорных схем. Для проведения аферы было создано множество юридических лиц, которые располагались преимущественно в офшорных зонах. Несмотря на сложность схем, принцип их действия был прост: с одной стороны, операции с электроэнергией, проводимые через дочерние компании, увеличивали себестоимость и продажную цену электричества, с другой - на офшоры оформлялись долги корпорации, которые руководство не хотело афишировать. Таким образом, афера «Enron» заключалась не в сокрытии доходов, а в сокрытии убытков.
Однако цель авторов указанной статьи - не криминалистический или уголовно-правовой анализ совершенных руководством компании «Энрон» преступлений, а подробное освещение механизма низвержения этой компании, изменение ее статуса в глазах общественности - т.е. пример использования уголовной ответственности для манипуляции общественным мнением.
В заглавии и в самом тексте статьи применяется термин «perp walk» (дословно - прогулка преступника), обозначающий обычай американских правоохранительных органов проводить подозреваемого через публичное место непосредственно после ареста, создавая для средств массовой информации возможность запечатлеть это событие путем фото- и видеозаписи. Этот обычай оценивается юристами неоднозначно, существует мнение, что такая «прогулка» в наручниках ущемляет права подозреваемого, поскольку сразу настраивает против него общественность, из которой впоследствии формируется коллегия присяжных. Тем не менее обычай работает, и авторы статьи проводят аналогию между ним и тем механизмом, который был использован для низвержения компании «Энрон».
Этот механизм они вслед за Г. Гарфинкелем (H. Garfinkel) называют «церемонией статусной деградации», подразумевая под этим такое взаимодействие между членами общества, в ходе которого социальный статус определенного лица (лиц) меняется в гла-
зах окружающих на более низкий. Подобное взаимодействие может быть различным в каждом конкретном случае, в том числе в ходе кампании в СМИ или «perp walk». Например, по мнению авторов, именно этот механизм был применен членами Конгресса США в 1997 г., чтобы сместить акценты в проблеме бездомных -из жертв превратить их в глазах общественности в «отбросы общества», которые сами виноваты во всех своих несчастьях.
В деле «Энрон» такое снижение статуса достигается благодаря грамотному освещению ситуации в СМИ, построенному по всем правилам драматургии, использованию в ходе публичных выступлений политических деятелей доступного языка для объяснения весьма сложных проблем и упрощения ситуации в целом, использование штампов и символов, понятных публике, вроде «паршивых овец». Дело в том, что именно «Энрон» была главным спонсором Джорджа Буша-младшего в его избирательной кампании. Многие сотрудники администрации президента оказались тесно связанными с энергетическим гигантом, являясь его акционерами, советниками или бывшими сотрудниками. В итоге «Энрон» получила беспрецедентные льготы в поставках электроэнергии и влияние на выбор лиц, осуществляющих контроль за этим рынком1. Поэтому в глазах общественности необходимо было сместить акценты с проблем взаимоотношений крупного бизнеса и правительства, коррупции на неправомерные действия отдельных лиц в руководстве компании. В результате церемонии статусной деградации «Энрон» в обществе появилось представление о том, что именно эти «паршивые овцы» из руководства компании виновны в финансовых трудностях рядовых граждан. Последовавшее за этим привлечение виновных к уголовной ответственности дало возможность снизить общественное напряжение, создало на время ощущение удовлетворенности в обществе и позволило не решать более серьезных, системных проблем государственного управления и экономики.
Авторам указанного обзора такая ситуация представляется удивительной, однако в действительности она весьма типична. Например, Дж. Брайтуайт описывает триумфальный поход прокурора Рудольфа Джулиани (R. Giuliani) против преступников с Уолл-
1 Дело «Энрон» // Мифы или реальность. - Mode of access: http://www. molomo. ru/inquiry/enron.html
стрит (2, с. 21-24): будучи федеральным прокурором он обвинил участников биржевого рынка в осуществлении сделок с ценными бумагами на организованном рынке с использованием информации, ставшей известной способом, отличным от предписанного (insider trading), надел на арестованных подозреваемых наручники и цепью провел по Уолл-стрит. Благодаря той же церемонии статусной деградации эти «белые воротнички» стали в глазах общественности не просто преступниками, мошенниками, а источником всех бед честных налогоплательщиков. Поэтому «своевременное» привлечение виновных к уголовной ответственности сделало Джу-лиани для избирателей настоящим героем, защитником, и позволило ему начать успешную политическую карьеру1.
Дж. Брайтуайт также предлагает читателям краткую альтернативную историю криминализации тех или иных деяний в США и затем во всем мире (2, с. 14-21). Он обращается к истории налоговых преступлений, преступлений против интеллектуальной собственности, распространения наркотиков и антимонопольных законов. В разные периоды времени указанные деяния криминализировались по воле государства, которая не была связана с необходимостью защиты населения или восстановления общественного порядка, а учитывала только потребности самого государственного аппарата или отдельных личностей и корпораций, способных на него воздействовать, - экономические или политические. Так, по мнению Брайтуайта, антитрестовское законодательство США и установление уголовной ответственности за соответствующие нарушения
1 Следует отметить, что использование мер уголовной ответственности для успокоения общественного возмущения и смещения акцентов с реальных проблем, существующих в обществе, на поиск врага имеет давнюю традицию и применяется во всех государствах. Среди аналогичных примеров в российской социальной жизни можно назвать скандал вокруг избиения 11-летней девочки ее одноклассниками и упоминавшимся в связи с этим увеличением количества случаев жестокости и насилия со стороны малолетних детей. В качестве решения этой проблемы предложено снизить возраст уголовной ответственности до 12 лет (см., напр.: Mode of access: http://www.gazeta.ru/social/2012/03/01/4018949.shtml), и эта мера вызвала одобрение в обществе - никто не хочет задумываться о системных проблемах в современном обществе, которые, собственно, и приводят к увеличению числа случаев применения насилия среди малолетних. Решать эти проблемы слишком долго и сложно, гораздо проще «наказать виновных», причем чем жестче, тем лучше. - Прим. реф.
привели не к уничтожению крупных корпораций или подрыву их влияния в сфере экономики, а к перестройке структуры монополий, которая сделала их более эффективными. Защита интеллектуальной собственности находилась в рамках гражданского права до рубежа 1980-1990-х годов, и могла бы оставаться там в этих рамках и дальше, если бы правительство США не криминализировало ее не только на своей территории, но и практически во всем мире посредством Всемирной торговой организации. Для Австралии, например, пишет Брайтуайт, живущий и работающий в этой стране, такое решение было несвоевременно, в обществе еще не назрела реальная необходимость криминализации этого вида правонарушений, а бюджетные средства, которые раньше использовались для решения действительно актуальных для того периода проблем, уже были перераспределены для борьбы с этим новым видом преступлений. Что касается борьбы с незаконной торговлей наркотиками, о которой так много пишут сегодня в СМИ, то этот вид преступлений тоже появился сравнительно недавно - в 1980-е годы, и с тех пор распространение наркотиков только растет. Однако общество мало интересует исследование реальных причин такого роста; у населения сформировалось представление об уголовной ответственности как панацее от всех социальных болезней, и, следовательно, распространение наркомании представляется следствием неэффективной работы правоохранительных органов, а сообщения о поимке крупных наркоторговцев на время снижают общественное недовольство.
Итак, с одной стороны, привлечение тех или иных лиц к уголовной ответственности, громкие уголовные дела нередко используются для манипуляции обществом, общественным мнением -снижение социального напряжения, смещение акцентов с одних проблем на другие, менее существенные, создание ощущения бурной деятельности. С другой - посредством использования механизмов уголовно-правовой ответственности государство способно реально влиять на мировую экономику и менять современное общество (Брайтуайт отмечает следующие важнейшие этапы: антитрестовское законодательство 1890-х, применение которого привело к тому, что гегемония в области мировой экономики перешла от Великобритании к США; дело «белых воротничков» с Уолл-стрит 1980-х, позволившее полностью переструктурировать мир держателей акций; криминализация преступлений против интеллектуальной собственности 1990-х, которая благодаря компьютеризации
общества и, как следствие, серьезному увеличению спроса на программное обеспечение способствовала сохранению мирового экономического господства за США; недавнее реформирование банковского законодательства, говорить о результатах которого еще рано, но которое, очевидно, должно привести к последствиям глобального масштаба (2, с. 27)). Вместе с тем такие крестовые походы на бизнес достаточно редки и связаны с выгодой самих государственных структур, а не простых граждан.
Существует огромная пропасть между так называемой уличной преступностью и обезличенной организованной преступностью, под которой сейчас, скорее, следует понимать не деятельность классических преступных группировок, «мафии», а деятельность таких синдикатов, которые включают в себя вполне легальные структуры - банки, корпорации, а также имеют налаженное взаимодействие с государственными структурами. Криминологи и социологи активно занимаются проблемами уличной преступности, изучают вопросы, связанные с подростковой преступностью, сексуальными преступлениями, насилием в семье. Актуальными проблемами современной криминологии и социологии являются теория рисков, изучение вопросов индивидуальной ответственности и индивидуального управления рисками, начиная от выбора образа жизни (занятие спортом, правильное питание или курение, употребление алкоголя, наркотиков и т.д.) до проблем медиации и про-бации (3). Эти вопросы, безусловно, важные и реально существующие в современном обществе, подробно освещаются в СМИ и вызывают общественные дебаты, тогда как проблема очень сложных взаимоотношений между бизнес-структурами, корпорациями и отдельными лицами, в чьих руках сосредоточены огромные денежные средства, и правительством, государственными структурами, которой касается, например, Брайтуайт, проблемы государственного регулирования и экономики преподносятся в средствах массовой информации в усеченном виде и остаются незамеченными или непонятыми публикой и практически недоступными для научного исследования. Между тем именно в решении подобных системных проблем и кроется ключ к решению частных проблем - снижению уровня той самой «уличной преступности», подросткового насилия, насилия в семье и др.
Е.В. Пискунова
