CC BY
30
тичности не происходит, сообщения о моральных эмоциях увеличиваются. Ситуативные значения также способствуют моральному поведению (с. 134-135).
В заключение Стетс и Картер размышляют о значении полученных результатов для современного общества и социологической науки. Изучение моральной идентичности объясняет поведение биржевых брокеров, консультантов по инвестициям, ипотечных кредиторов, которое способствовало экономическому кризису в США, и ставит на повестку дня проблему морали для публичного обсуждения. Теория идентичности предлагает научные основания для интерпретации вариативности морального поведения, так как объединяет моральное сознание, поведение, эмоции и ситуативные значения. Дальнейшие исследования должны концентрироваться на других моральных понятиях и прочих эмоциях, которые можно отнести к числу моральных. Перспективными представляются также выявление источников значений моральной идентичности и исследование межличностных эмоциональных реакций в группе (с. 135-136).
О.А. Симонова
2013.01.011. ВЕЛЬЦЕЛЬ К. ЭГОИСТИЧНЫ ЛИ ЦЕННОСТИ САМОВЫРАЖЕНИЯ? ТЕСТ НА ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬ. WELZEL Ch. How selfish are self-expressive values? A civicness test // J. of cross-cultural psychology. - Beverly Hills (CA), 2010. - Vol. 41, N 2. - P. 152-174.
Кристиан Вельцель, профессор политических и социальных наук (Университет Якобса, Бремен, ФРГ), вице-президент Ассоциации исследования жизненных ценностей (WVSA), обращается к анализу так называемых ценностей самовыражения как атрибута современного общества в терминах их гражданского (просоциаль-ного) содержания и вероятного альтруистического компонента. Под ценностями самовыражения (self-expression values), или эмансипирующими ценностями (некоторые авторы называют их ценностями освобождения либо автономии - libertarian values, autonomy values), Роналд Инглхарт, автор теории постмодернизационного ценностного сдвига, подразумевает стержневой ценностной комплекс обществ постмодерна, пришедший на смену материалистическим и постматериалистическим рационально-секулярным цен-
ностям прежних эпох1. Данный комплекс включает толерантность, гражданское участие, защиту природы и всестороннее индивидуальное самовыражение. К. Вельцель, единомышленник Инглхарта и его соавтор2, конкретизирует содержание эмансипирующих ценностей как индивидуальной установки на первостепенное значение в мире постмодерна всесторонней личностной эмансипации, предполагающей признание равенства всех индивидов как субъектов свободной личностной самореализации (с. 152-153). Социальные аналитики, занимающиеся проблемой ценностей постмодерна (политологи, социологи, социальные философы и психологи), единодушны в том, что стержнем эмансипирующей установки на самовыражение выступает индивидуализм. Вопрос, однако, состоит в том, совместима ли подобная форма индивидуализма с гражданской позицией или же ее следует квалифицировать как негражданскую и даже антигражданскую ценностную ориентацию.
В рамках дискуссий о ценностях самовыражения, пишет автор, гражданственность понимается как аспект социального капитала (в его трактовке Р. Патнэмом): если социальный капитал - это совокупность форм доверия, социальных норм и связей, которые способствуют коллективным действиям и усиливают социальное сплочение и солидарность, то гражданственность означает просо-циальную ориентацию и подразумевает альтруизм, базовое доверие и готовность к совместным миролюбивым акциям3. Таким образом, проблема состоит в том, является ли тенденция к повсеместному распространению и укоренению ценностей самовыражения, зафиксированная в ходе регулярных опросов в 97 странах мира (1981-2007), антигражданственной (ограниченной узкоэгоистическими интересами индивидов) либо альтруистически-просоциаль-ной по своему содержанию и последствиям для общества.
1 Inglehart R. Modernization and postmodernization: Cultural, economic and political change in 43 societies. - Princeton (NJ): Princeton univ. press, 1997.
2
Inglehart R., Welzel Ch. Modernization, cultural change and democracy. -N.Y.: Cambridge univ. press, 2005.
3
Putnam R.D., Leonardi R., Nanetti R. Making democracy work: Civic traditions in modern Italy. - Princeton (NJ): Princeton univ.press, 1993.
Аналитики, склоняющиеся к первому варианту ответа, разделяют вывод Патнэма об «истощении социального капитала»1 в мире постмодерна; они утверждают, что современная установка на индивидуальную личностную эмансипацию и свободу самовыражения - это апофеоз эгоизма, который размывает альтруистические диспозиции и в конечном счете подрывает корни социальной солидарности. Как отмечают в связи с этим С. Флэнэген и Э. Ли, налицо негативный тренд к торжеству ограниченной политики частных интересов и забвению идеалов самопожертвования2. К. Вельцель придерживается иной точки зрения; для него, как и для Р. Инглхар-та, ценности самовыражения - это гражданская форма индивидуализма наших дней, или индивидуализм как атрибут гражданственности постмодерна, не тождественный эгоизму и не исключающий альтруистических побуждений (с. 133). Индивидуалистическая природа экспрессивных ценностей, настаивает Вельцель, предполагает в качестве своей предпосылки базовое представление о человеческом равенстве, что делает возможной и даже необходимой универсальную форму альтруизма. Чувство равенства способствует формированию доверия к другим индивидам как к личностям, стирает любые границы и различия между людьми (социальные, экономические, национальные, гендерные). Свободно выражая свои интересы, люди стремятся к контакту с теми, кто эти интересы разделяет, что можно рассматривать как готовность к совместным коллективным действиям3. Следовательно, «ценности самовыражения являются гражданственными, поскольку ассоциированы с альтруизмом и надежным социальным капиталом», - резюмирует свою мысль автор (с. 153).
Природа индивидуализма представляется спорной не только социологам, но и представителям социальной психологии. Часть из них уверена в рядоположенности и сопряженности таких личностных характеристик, как стремление к автономии, индивидуализм и
1 Putnam R.D. Bowling alone: America's declining social capital // J. of
democracy. - Baltimore (MD), 1995. - Vol. 6, N 1. - P. 65-78.
2
См.: Flaganan S., Lee A.R. The new politics culture wars and the authoritarian-libertarian value change in advanced industrial democracies // Comparative political studies. - Beverly Hills (CA), 2003. - Vol. 36, N 3. - P. 235-270.
3
Inglehart R., Welzel Ch. Modernization, cultural change and democracy. -N.Y.: Cambridge univ. press, 2005.
эгоизм; другие полагают, что индивидуальная автономия не противоречит альтруистическим установкам и вполне совместима с готовностью принять и разделить интересы других. Последняя трактовка индивидуализма близка социально-философской идее «коммунитарного духа», согласно которой коммунитаризм есть социально-ответственная форма индивидуализма1. Подтверждением гипотезы о совместимости индивидуализма и альтруизма служат масштабные кросскультурные исследования Ш. Шварца, который выявил эмпирические корреляции ряда индивидуальных ценностей самовыражения (названных им установками на самостимуляцию и саморуководство) с участием их носителей в коллективных действиях (на материале развитых европейских стран)2.
Таким образом, замечает Вельцель, можно с большой долей вероятности утверждать, что ценности самовыражения являются: а) индивидуалистическими по своей природе; б) не обязательно эгоистическими по своей направленности; в) ассоциированными с социальным капиталом с точки зрения доверия к людям и участия в коллективных просоциальных действиях. Цель настоящей статьи состоит в эмпирической проверке этих гипотез с привлечением кросскультурных данных последних обследований WVSA (20052007). Автор подчеркивает, что эта кросскультурная выборка, охватывающая страны Европы, Азии, Африки, Латинской Америки, а также Австралию и США (всего 52 государства, в том числе Россия, Украина и Молдова), является не просто высокорепрезентативной, но в некотором смысле уникальной. Собранные данные позволяют выявлять и анализировать связи между ценностями самовыражения и социальным контекстом в разных национально-культурных измерениях. Кроме того, сведения, предоставленные WVSA, дают возможность протестировать степень гражданственности экспрессивных ценностей сразу на двух уровнях - индивиду -альном (среди жителей одной страны или региона с учетом их демографических характеристик, образования, места проживания
1 Etzioni A. The spirit of the community. - N.Y.: Crown, 1993.
2
Schwartz Sh.H. Value orientations: Measurement, antecedents and consequences across nations // Measuring attitudes cross-nationally: Lessons from the European social survey / Ed. by R. Jowell, R. Roberts, R. Fitzgerald, G. Eva. - L.: SAGE, 2007. - P. 161-193.
и т.п.) и макрокультурном (в странах и регионах разного уровня экономического развития).
Согласно аналитическому сценарию Вельцеля, ценности самовыражения подлежали измерению в двух плоскостях: в рамках «ценностного пространства Ш. Шварца»1 (в категориях эгоизма / альтруизма) и в «пространстве социального капитала» (как способствующие / препятствующие просоциальному поведению). В предыдущих масштабных проектах аналогичного типа, в том числе в работе Инглхарта и Вельцеля2, количественный анализ экспрессивных ценностей осуществлялся, в частности, методом непосредственного измерения таких характеристик, как эгоизм и альтруизм, что приводило к тавтологичным и малоубедительным результатам. Кроме того, логика прежних исследований исключала анализ такого фактора, как структура экспрессивных ценностей внутри национальных культур. В данной статье автор намерен исправить эти упущения на базе разработанной им новой кросскультурной шкалы измерения ценностей самовыражения. В своей работе Вельцель отталкивается от модели Ш. Шварца, включающей 10 квазиуниверсальных ценностей, которые выступают значимыми ориентирами жизненного цикла индивида: власть, достижения, гедонизм, самостимуляция, саморуководство, универсализм, благотворительность, традиция, конформизм, безопасность. По Шварцу, 8 из 10 перечисленных ценностей (названных им трансситуативными) образуют две базовые полярности, или два основных ценностных конфликта между: а) самоусилением и самотрансценденцией (власть, достижения / благотворительность, универсализм) и б) консерватизмом и открытостью переменам (конформизм, безопасность / самоуправление, самостимуляция). Автор настоящей статьи предлагает использовать эту ценностную дифференциацию, несколько изменив терминологию. В первом случае, согласно схеме Вельцеля, речь идет о противостоянии эгоизма (ориентация на самореализацию и личный успех) и альтруизма (ориентация на общее благо); во втором - об оппозиции коллективизма (защита норм и авторитета сообщества) и индивидуализма (актуализация личностного потенциала).
1 Schwartz Sh.H. - Op. cit.
2 Inglehart R., Welzel Ch. - Op. cit.
Как показали многочисленные эмпирические исследования, модель Шварца обладает кросскультурной устойчивостью на фоне существенных различий в интенсивности и глубине ценностных конфликтов в зависимости от уровня экономического развития страны (в высокоразвитых индустриальных странах ценностная полярность более значительна, чем в странах Третьего мира). Для изучения второго аспекта гражданственности экспрессивных ценностей - их роли в формировании социального капитала - Вель-цель применил существующие методики измерения базового доверия к людям и степени готовности к коллективным просоциальным действиям.
Данные новейших обследований WVSA, использованные в проекте Вельцеля, включали результаты опросов 56 тыс. человек в 48 странах мира (еще в четырех странах результаты были неполными). Гражданственность как аспект экспрессивных ценностей исследовалась с привлечением методов пространственного и статистического анализа; первый предоставил в распоряжение аналитиков «интуитивные визуальные впечатления» по поводу соотношения свободы самовыражения с альтруизмом / эгоизмом и социальным капиталом; второй добавил к этим впечатлениям «их количественное выражение» (с. 155). Проверке подлежали две гипотезы, касавшиеся гражданской направленности ценностей самовыражения.
1. Если эти ценности обладают гражданским содержанием, то увеличение их удельного веса на индивидуальном уровне и / или в масштабах страны приведет к преобладанию коллективистских просоциальных ориентаций в ущерб установкам индивидуализма (горизонтальная ось измерительной шкалы); другая, более сложная тенденция должна прослеживаться на вертикальной оси альтруистических / эгоистических диспозиций, при том что предыдущие исследования выявили заметное усиление индивидуалистических ориентаций в странах, где наблюдались рост и распространение экспрессивных ценностей.
2. Если эти ценности имеют гражданское содержание, их распространение должно сопровождаться углублением базового доверия к людям и в конечном счете приростом социального капитала.
Таким образом, резюмирует свою мысль Вельцель, «негражданственная интерпретация содержания экспрессивных цен-
ностей будет отражать эгоистический и антисоциальный стиль свободы самовыражения; гражданственная интерпретация, напротив, должна предполагать, что ценности самовыражения демонстрируют альтруистический просоциальный характер автономной Я-экспрессии» (с. 155).
Опросники WVSA охватывали темы, отражающие «дух экспрессивных ценностей, актуализирующих свободу самовыражения и равные возможности» (с. 157), а также специфику внутренних и межкультурных различий в характере их распространения и степени укорененности в разных странах. Вопросы, предлагавшиеся респондентам, касались свободы сексуального самовыражения личности (отношение к абортам, разводу и гомосексуальным связям); специфики гендерного самовыражения и социального равенства полов; личной автономии в выборе методов воспитания и социализации подрастающего поколения. Вопросы, связанные с определением уровня базового доверия, дифференцировались с учетов близости к респонденту той или иной группы (семья; соседи; люди, которых он знает лично; те, кого встретил впервые; представители другой религии, национальности, расы; другие вообще). Для выявления склонности опрошенных к просоциальному поведению им были предложены вопросы, связанные с фактическим либо возможным участием в коллективных протестных акциях, митингах и шествиях мирного характера, подписании петиций, бойкотировании товаров и т.п.
Полученные результаты в целом соответствовали интерпретации ценностей самовыражения как граждански ориентированных -«вопреки множеству их авторитетных толкований как эгоистичных по своей природе», - констатирует Вельцель (с. 172). Наиболее очевидной и устойчивой оказалась связь личностных ценностей свободы самовыражения с упрочением социального капитала и готовностью к просоциальным коллективным действиям, при том что обе тенденции напрямую зависели от среднего показателя распространенности и укорененности экспрессивных ценностей в масштабах национальных культур. Чем больше людей разделяли указанные ценности, тем выше была их склонность к просоциальному поведению. Близкая тенденция, опять-таки с четко выраженной межкультурной дифференциацией, прослеживалась и применительно к уровню базового доверия как предпосылки социального
капитала. Что же касается сопряженности экспрессивных ценностей с альтруизмом, их ассоциация оказалась не столь однозначной, опосредованной, в первую очередь, уровнем национального экономического развития. В высокоразвитых странах стремление к свободе личностного самовыражения часто сопровождалось готовностью к самопожертвованию во имя общего блага; в менее развитых регионах тенденция к укреплению личностной автономии сопровождалась умеренно выраженными эгоистическими диспозициями.
Е.В. Якимова
2013.01.012. ХОХШИЛЬД А Р. ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ НА РЫНОЧНОМ РУБЕЖЕ.
HOCHSCHILD AR. Emotional life on the market frontier // Annual rev. of sociology. - Palo Alto (CA), 2011. - Vol. 37, N 1. - P. 21-33.
Арли Рассел Хохшильд (Калифорнийский университет, г. Беркли, США) утверждает, что в современной американской социологии парадоксальным образом угасает научный интерес к процессу коммодификации. Маркс писал о феномене отчуждения рабочих от процесса своего труда и его продукта; Хохшильд полагает, что работники и потребители сегодня по-прежнему вовлечены в те или иные формы отчужденности от того, что они производят и покупают. В работах Маркса идеальный тип представителя рабочего класса, по мнению автора, выглядел следующим образом: мужчина, работник фабрики, для которого состояние отчуждения было статично и стабильно вне распространенного нар-ратива. По контрасту, Хохшильд рисует модель работника современной экономики: женщина, представительница сферы услуг, которая осуществляет эмоциональный труд, чтобы преодолеть состояние отчуждения, и при этом генерирует нарратив о «свободном рынке» (с. 21).
В последние три десятилетия, подчеркивает автор, в США и других странах многие влиятельные мыслители пропагандируют идеал свободного рынка. На теорию и практику внедрения рынка в повседневную жизнь оказали заметное влияние идеи нобелевского лауреата экономиста Мильтона Фридмана, который сформулировал тезис о распространении модели рыночных отношений во всех
