CC BY
22
в Англии уже, по сути, нет, а протестантизм и его ценности за 35 лет еще не успели утвердиться. В связи с темой брака Э. Хэдфилд рассматривает также историю Амавии и Мортданта. Их брак является отражением того, что могло ожидать Редкросса и Уну, если бы они стали мужем и женой. Герои по-разному смотрят на вопросы сексуальности, и в итоге Мортдант оказывается соблазненным Акра-зией, так же как и Редкросс Дуэссой.
Истории обеих пар, по мнению автора статьи, демонстрируют идеи Кальвина о том, как слаба человеческая плоть и насколько велика необходимость обуздывать ее. Спенсер, как и Кальвин, воспринимает веру и сексуальность как части одного целого, как проблему взаимоотношения души и тела.
Автор считает очень важным образ Руддимана (сына Амавии и Мортданта), чьи окровавленные руки невозможно отмыть. С его точки зрения, этот образ воплощает идею Кальвина о том, что человек не может искупить грех, и показывает, что Редкросс ошибался, когда думал, что легко может стать святым.
Е.А. Глазкова
2012.04.017. БЕРНАРДИ ТРИГГИАНО Т. НЕБЕСНЫЕ УРОКИ ДАНТЕ: ОБУЧЕНИЕ В РАЮ.
BERN ARDI TRIGGIANO T. Dante's heavenly lessons: Educative economy in the Paradiso // Essays in medieval studies. - San Rafael: Dominican univ., 2010. - Vol. 26. - Р. 15-26.
Профессор медиевистики Тоня Бернарди Триггиано анализирует путешествие героя-паломника в «Божественной комедии» Данте как подготовку к учению, целью которого является познание «божественного откровения». Данте-поэт поручает формирование сознания своего героя-паломника ряду учителей, ориентирующих его на искупление и усмирение желаний и на развитие интеллекта. Используемая в «Комедии» вопросно-ответная форма повествования дает возможность разбора героями поэмы ошибок своего подопечного. Такой тип взаимодействия учителя и ученика, постоянное корректирование ошибочных суждений героя раскрываются благодаря использованию автором общей для всей поэмы метафоры путешествия, цель которого - исправить заблуждения героя. Наиболее выразителен этот прием в примерах, раскрывающих ошибочность суждений и чувств паломника, а также в его размышлениях об уже
внесенной наставником правке. Единственная часть поэмы, где замечания об ошибках героя сопровождаются их разъяснением, - это «Рай». Однако «Ад» и «Чистилище» иллюстрируют замечания наставника посредством историй персонажей или действий других героев «Комедии».
В произведении Данте представлено множество «обучающих механизмов», облеченных в такую лингвистическую форму, которая позволяет соединить между собой строфы в промежутках между наставлением учителя и ответом героя. Например, таковы небольшие фрагменты текста, состоящие из десяти строк и меньше (см.: «Ад» II, 121-135), терцины в которых чаще всего соединяются формами слов torcere «отклонять» и drizzare «направлять». Данный прием дважды используется Данте в главе «Ад», шесть раз в «Чистилище» и одиннадцать - в «Раю». Кроме того, его использование, по мнению Т. Бернарди Триггиано, иллюстрирует желание поэта создать единую стихотворную форму для всей « Божественной комедии», особенно для воспитательных диалогов «Рая», отличающихся отсутствием в их вопросно-ответной форме строгой аргументации. Научные теории и доктрины вплетены в истории героев «Ада» и «Чистилища», но в «Раю» авторская интерпретация научных и теологических концепций вселенной выходит на первое место и представляет собой prima materia, а все полученные героем уроки иллюстрируются действиями других героев поэмы.
Беатриче - небесный наставник героя, и все знания о божественной сущности бытия герой-паломник получает от нее, однако в тексте поэмы присутствует ряд второстепенных учителей, их наставления представлены в разной форме и по-разному интерпретируются. Свои наставления Беатриче облекает в повелительную форму, требуя от героя-паломника безраздельного внимания: «Спроси их, слушай, верь» (см.: «Рай» III, 31). Стиль ее речей, адресованных ученику, прямо противоположен строгим наставлениям первого учителя героя - Вергилия в начале первой части поэмы: «Они не стоят слов; взгляни - и мимо» (см.: «Ад», III, 51). Но даже если бы оба наставника дали герою одинаковые указания, уроки, полученные на небесах, уже не несут в себе абсолютного знания, которое еще возможно было получить в земном раю (см.: «Чистилище», XXVIII-XXXIII), но Беатриче отзывается о нем как о неуместном напоминании о Земле. Главный урок небесных сфер, по
мнению Т. Бернарди Триггиано, заключается в радости, в беззаботности, во всепрощении ошибок героя-паломника, в принятии их как само собой разумеющихся и во многих случаях ожидаемых.
Первый урок, полученный героем, заключается в принятии человеческих неудач как опыта. Метафора, в которой Бог подобен прицелившемуся стрелку, предшествует метафоре о художнике, испытывающем потребность поработать с дефектным материалом.
Беатриче по-новому преподносит своему ученику урок, полученный от Вергилия в Чистилище (см.: «Чистилище», XVII) и разъясняющий свойства природной и духовной любви, а также значение свободы воли для человека. Беатриче объясняет герою суть вопроса после истории, рассказанной героем, при жизни неправильно толковавшим понятие любви. Если в XVII песне «Чистилища» Вергилий выдвигает на первый план свободу воли человека, подвигающую его к грехопадению и последующему наказанию, то Беатриче не обращает внимания на недостатки героя или просто не замечает их.
Беатриче расширяет кругозор своего ученика, изменяет его мотивацию и создает, таким образом, межструктурные отношения между собой, своим учеником и центром его мироздания, которым благодаря ее руководству становится Бог. Чувство сопричастности героя-паломника божьему величию Данте выражает с помощью прилагательного giunto (присоединенный) с последующим использованием причастия прошедшего времени congiunti (соединенный), что позволило поэту придать речи Беатриче смысл поглощения, т.е. перехода в другое состояние, посредством чего путешественники становятся частью первого из земных светил, Луны: «Прославь душой того, - проговорила, - Кто дал нам слиться с первою звездой» [«Drizza la mente in Dio grata», mi disse, «che n'ha congiunti con la prima stella»]. Таким образом, переходя в более удаленную небесную сферу, герой-паломник принимает свою исключительность перед Богом.
Обучая, Беатриче вновь и вновь обращается к миропониманию своего ученика, не только разъясняя, но и спрашивая его собственное мнение (например, «Рай», II, 5S). Ошибочность суждений героя-паломника позволяет наставнику направлять его мысли в нужное русло. Беатриче объясняет каждый урок методично, но не беспечно, поскольку даже простое описание впервые увиденного
места, такого как поверхность Луны, передает отраженную в лунном пейзаже Божественную сущность, пронизывающую вселенную насквозь1.
Герою необходимо не только слушать наставления своего учителя, но и видеть истинную сущность вещей. Т. Бернарди Триг-гиано отмечает три телодвижения ученика при усвоении урока: сначала «коснулся взором», затем «обернулся» и вновь вверил себя «свету милой спутницы» (см.: «Рай» III, 16-24). Ученик совершает ошибку аналогичную ошибке Нарцисса, перепутавшего отражение в воде с реальным человеком, но он, наоборот, видит в реальных лицах лишь «отражение лиц людских». Ошибка в восприятии указывает на проблематику мифа о Нарциссе, на его тщеславие, повлекшее за собой душевную пустоту. Небесные души, напротив, не позволяют отвлечь их внимание от божественного света, но при этом и они готовы выступить учителями: «...к одной из теней обращен, чья жажда говорить была мне зрима» [«ombra che parea piu vaga / di ragionar»] - урок истории герою преподает Пиккарда До-нати. Она вспоминает собственное отношение к событиям флорентийской истории, а затем описывает небесное сообщество, перечисляя все, что познали души в единении с Богом. Пиккарда осуществляет начальное небесное образование героя-паломника, соединяя личное (историю своей земной жизни) с небесным2.
Обучение продолжается в высших сферах Рая. В песнях IV и V Беатриче раскрывает перед своим учеником смысл исполнения Божьей воли, в песни VI устами Юстиниана пересказывается история Священной Римской империи, представляя на суд героя-паломника весь процесс развития земного правосудия в его хронологическом порядке. Следующая песнь развивает затронутую тему в отношении распятия на кресте. Итог беседе подводит Беатриче, коснувшись темы искупления первородного греха. Кроме того, Беатриче постоянно акцентирует внимание своего ученика на сказанном ею, что вызвано необходимостью продемонстрировать важность или сложность каждого следующего урока.
1 Moevs C. The metaphysics of Dante's Comedy. - Oxford, 2005. - P. 111-119.
2
Bernardi Triggiano T. Dante and the franciscans. - Leiden, 2006. - P. 51-84.
Разница в отношении Беатриче и Вергилия к своему ученику становится очевидна, если сравнить небесные уроки героя с усвоенными им в адской воронке наставлениями Вергилия (см.: «Ад», ХХ). Слезы жалости героя-паломника подвергаются резкой отповеди его наставника: «Ужель твое безумье таково?.. / Здесь жив к добру тот, в ком оно мертво. / Не тот ли всех тяжеле виноватый, / Кто ропщет, когда судит божество? Взгляни, взгляни». Урок Вергилия, обычно с пониманием относящегося к своему ученику, заключается в правиле не подвергать сомнению решение высший силы, он должен принять его правильность и двигаться дальше.
Небеса на этом фоне представляют собой светлую классную комнату. Беатриче, муза и учитель, поощряет своего ученика, разрешая ему останавливать процесс обучения, чтобы выразить свое любопытство или непонимание урока. Использование сочетания torcere/drizzare Т. Бернарди Триггиано считает частью единого замысла поэта, целью которого было объединить героя с читателем, чтобы в последней части «Божественной комедии» они смогли учиться вместе.
В.М. Кулькина
ЛИТЕРАТУРА XVII-XVIII вв.
2012.04.018. КВИНТ Д. «ТО, ЧТО УЗРЕТЬ НЕ МОЖЕТ СМЕРТНЫЙ ВЗОР»: СВЕТ, ВИДЕНИЕ И ЕДИНСТВО В ТРЕТЬЕЙ КНИГЕ «ПОТЕРЯННОГО РАЯ».
QUINT d. «Things invisible to mortal sight»: Light, vision, and the unity of Book 3 of Paradise Lost // Modern language quarterly. - Washington, 2010. - Vol. 71, N 3. - P. 229-269.
Американский исследователь Дэвид Квинт анализирует понятия света и видения в третьей книге «Потерянного рая» (1667) Джона Милтона. Для этого он рассматривает структуру Вселенной у Милтона с точки зрения противопоставления духовного и материального, Творца и творения, уточняет способы увидеть божественное у Милтона и понять его отношение к Новой науке и новому строению Вселенной.
Автор статьи выявляет формальное построение третьей книги поэмы. Упоминания Света образуют рамку, внутри которой книга делится на две части. Первая включает молитву к священному
