CC BY
17
таинственную силу, которая позволяет им интуитивно постигнуть "истину" особого классового опыта, которую они затем обязаны внушить инертной массе неинтеллектуалов. Скорее, сам опыт класса, хотя и сложными, опосредованными путями, вызывает к жизни своих собственных органических интеллектуалов» (6, с. 42).
Список литературы
1. Грамши А. Избранные произведения: В 3 т. - М.: Иностранная литература, 1959. - Т. 3: Тюремные тетради.
2. Грамши А. Тюремные тетради: В 3 ч.- М.: Издательство политической литературы, 1991. - Ч. 1. - 560 с.
3. Луначарский А.В. Интеллигенция в ее прошлом, настоящем и будущем. - М.: Новая Москва, 1924.
4. Тарасов А.Н. О «священных коровах», «всероссийских иконах» и вечно пьяных «гарантах» демократии. - Режим доступа: http://scepsis.ru/library/id_ 96.html (дата последнего обращения: 09.04.2012).
5. Aronowitz S. Gramsci's concept of political organization // Perspectives on Gramsci: Politics, culture and social theory / Ed. J. Francese. - N.Y.: Routledge, 2009. - P. 7-19.
6. Crehan K. Sinking roots: Using Gramsci in contemporary Britain // Perspectives on Gramsci: Politics, culture and social theory / Ed. J. Francese. - N.Y.: Routledge, 2009. - P. 33-49.
2012.03.003. КАМБОВСКИ В. ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ЦЕННОСТЕЙ ПРАВА: СКЕПТИЦИЗМ, ПЛЮРАЛИЗМ, АПРИОРИЗМ.
КАМБОВСКИ В. Основни прашааата на правната аксиологща: Скептицизм, плурализм, априоризам // Прилози. Одделение за оп-штествени науки. - Скоще, 2009 - Ка. 40, Бр. 1. - С. 29-66.
Македонский теоретик права В. Камбовский считает, что в современных условиях глобального кризиса, в эпоху насилия и непрекращающихся вооруженных конфликтов, при глубоком поражении общества преступностью и коррупцией западная концепция права блуждает в замкнутом круге ложных деформированных ценностей, как то: скептицизм, релятивизм и плюрализм, абсолютизм и априоризм. В связи с этим особое значение приобретает аксиология, как система ценностей, на которых базируется современное право (с. 30-31). Для Македонии необходимость выработки новой ценностной ориентации постсоциалистического общества является
тем более актуальной. Обращаясь к истории философии, автор прослеживает истоки основных аксиологических проблем и предлагает пути их преодоления.
Скептицизм
1. В частности, касательно скептицизма говорится о провозглашении философами права «конца истории», последней странице общественного развития (Ф. Фукуяма), о противопоставлении учению о целостности знания теории бесконечности познания реальности человеческим разумом, так называемой «виртуализации» сознания. В таких условиях настроения нереализованности, апатии, безнадежности затмевают общечеловеческие ценности: истину, добро, красоту. Всеобщая глобализация, превратившая мир в «большую деревню», на всех уровнях выявила современный кризис государства (на уровне государство-нация), экономики и права, обнажив противоречия между фиктивной и реальной экономикой, фиктивным нормативизмом и реальной несправедливостью, неравноправием и нарушением прав человека (с. 30-31).
2. Автор подчеркивает, что современная концепция права родилась в начале XIX в. на базе философской платформы рационализма и идеализма и идей свободы, равенства и братства, провозглашенных во французской Декларации прав человека и гражданина (с. 31). Однако вторая половина XIX и начало XX в. выявили острый антагонизм между формальными принципами прав человека и реальными проблемами острых социально-экономических противоречий антагонистического общества. Право приобретает важнейшие социально-полезные функции и цели, и в противовес утилитаризму появляются многочисленные теории «чистого» или абстрактного права.
В результате немыслимых до первой половины ХХ в. форм инструментализации государства и права (тоталитарные режимы, две мировые войны) в общественной мысли распространились пессимизм и нигилизм, глубоко поразившие право. Кризис права - одно из проявлений общего кризиса рациональности. Существуют и противоположные мнения, утверждающее, что кризис поразил не право, а общество, реализующее через право свои цели (Ю. Хабер-мас). При иррационализации современной культуры и человече-
ских отношений нарушается общественная стабильность права, и конфликты решаются с помощью силы. Селективное применение права не может компенсировать отсутствия стабильных механизмов его применения (с. 31-32).
3. Одна из основных черт постиндустриального информационного общества заключается в создании глобального сознания, основанного на рационализме (Я.А. Шолте). При все чаще звучащих заявлениях о смерти рационализма, выражающихся в ценностном нигилизме, распространении религиозного фундаментализма, утилитаризма или инструментализации науки и сциентизма или преувеличения роли последней, подвергаются секуляризации универсальные гуманитарные ценности. Однако одновременная глобализация знания и современные средства коммуникации способствуют распространению аналитического подхода, как и методологическому обогащению онтологии права и непосредственно правовой науки новыми областями междисциплинарных исследований.
Проявлением позитивных тенденций автор считает применение универсальной концепции прав и свобод человека в международных документах, принятых во второй половине ХХ в., где определяется положение человека как субъекта международного права и международные механизмы его защиты. Таким образом, встает задача гармонизации в данном направлении различных областей законодательств стран мира (уголовного, гражданского, торгового, процессуального и др.) при ценностной унификации и достижения существенного единства в противовес формальному (с. 32-33).
4. Еще один, хотя и слабый, признак оптимизма философия права пытается отыскать в интегральной системе ценностей, которая способствовала бы победе над скептицизмом (при подчеркивании значения универсального этического подхода (Дж. Дель Веккио). Автор считает необходимым привести краткий экскурс в историю аксиологических теорий, эволюционировавших от провозглашения абсолютных и априорных ценностей до крайнего ценностного релятивизма и плюрализма.
Античные философы VII-V вв. до н.э., пытаясь объяснять мир на мифологической основе, провозглашали абсолютные ценности, которые Фалес видел в воде, Анаксимен - в воздухе, а Гераклит - в огне. Софисты поняли, что право и мораль разнятся от
страны к стране, а следовательно, не имеют всеобщего и универсального значения (из них автор выделяет Протагора, считавшего человека мерой всех вещей). Скептицизм софистов лег в основу философии Сократа, по которому человек может приблизиться к истинному сознанию (универсальной истине) и таким образом спасти общество благодаря диалогу с оппонентом. С учением Платона появляется мир идей, представляющих неизменные сущности, к которым стремится человеческий дух. Причем основные из них: любовь, истина и доброта - сами являются высшими ценностями и источником других высших ценностей. В отличие от него Аристотель развил реалистическое и рационалистическое ученье о ценностях, проистекающих из повседневной жизни человека и его потребностей, одновременно провозгласив высшим благом жизнь в добродетели.
По Сенеке, добродетели и человеческий ум формировались в процессе воспитания, а высшей добродетелью провозглашалась любовь к самосовершенствованию (homo sacra res homini). В Средние века монистическое учение о Боге предопределило развитие христианской философии ценностей на основе неоплатонизма. Но в отличие от Платона, постулировавшего независимость идей, Августин считал их результатом божественного промысла, создавшего мир с единственным для человека путем к высшему счастью: надеждой, любовью и верой в Бога. Основатель христианской теологии Фома Аквинский разделил доблести на религиозные и природные. К первым он отнес веру, любовь и надежду, а ко вторым -мудрость, храбрость, умеренность и правду (с. 34-35).
5. В период Ренессанса рационализм и обращение к человеку и возможностям его разума потеснили пессимистические взгляды, основывающиеся на универсальных божественных ценностях. Знаменитая философская максима Рене Декарта «мыслю, следовательно, существую» означает утверждение разума как основы вынесения суждений, как активных действий человека и разумного контроля с его стороны. Б. Спиноза развил учение этического рационализма, по которому не существует ценности выше человеческого разума: в природе не существует ни добра, ни зла, ни любви, ни нелюбви; лишь человек создает модели, оценивая добро, любовь и т. д. С другой стороны, неспособность рационализма очиститься от классического платоновского понимания априорных ценностей
выразилась в эклектическом подходе Блеза Паскаля, у которого человек руководствуется не только доводами разума, но и доводами сердца. Однако рационализм сделал его отправной точкой размежевания классической аксиологической концепции с новыми направлениями: идеализмом, эволюционизмом, утилитаризмом, прагматизмом, утопизмом, марксизмом, экзистенциализмом и другими системами ценностей.
Аксиологический идеализм правомерно основывается на учении Иммануила Канта, начавшего дискуссию об истине, добре и любви в контексте критики чистого разума. Основой этих ценностей философ утверждал категорический моральный императив, проистекающий из практического разума. Этот императив является основой законов нравственности, выражением независимости личности, ее свободой воли устанавливать надлежащие правила. Человек не только эмпирическая, но и трансцендентальная сущность, которой необходима свобода, а ее поведение - акт свободы воли. При этом разум должен сообразовывать его поступки с категорическим императивом, и в этом непреложный долг человека. Свобода, по нему, единственная ценная идея практического разума, возможная априорно, и нравственный закон в том, чтобы утвердить ее. Таким образом, право - это эманация свободы личности, а ее позволяют установить воля и совесть человека. Учение Канта возвело доброту в основную априорную этическую норму.
Вершиной германской идеалистической философии автор провозглашает учение Г.В.Ф. Гегеля, заложившего основы современной философии естественного права и предложившего ее объяснение на базе единства природы и духа. Философия права, по его мнению, это философия объективного духа, который в зависимости от степени развития свободен воплощаться в первичных формах реальности в виде государственно-правовых форм. Идея права, которая идентична свободе как высшей ценности, развивается в государстве и праве как идеальная реальность. Его философия права основана на идее свободы и понимания права как «царства овеществленной свободы», а правовой императив заключается в том, чтобы «быть личностью и уважать других, как личности». Между тем как личностью становится лишь субъект, способный осознавать себя как целостное абстрактное «я» (с. 35-36).
6. Априорные ценностные позиции германской идеалистической философии первой половины и середины XIX в. вступают в острую коллизию как с общественной реальностью социальных противоречий, так и с развитием естественных наук и позитивистской, натуралистической и эмпирической общественной мыслью. Для О. Конта позитивизм и эмпиризм или научный стадиум - наивысшая степень зрелости человеческого ума, а интеллект - единственный критерий отличия альтруизма, как высшей ценности научно обоснованного общества, от эгоизма. В плане аксиологии права позитивизм утверждает, что не существует универсальных и абсолютных ценностей и предварительно нельзя определить хорошее и плохое, правомочное и неправомочное, так как все зависит от человеческих целей, в том числе право, защищающее определенные цели, а не служащее некой абсолютной истине.
Особая заслуга в разработке концепции абсолютных и вечных ценностей принадлежит утилитаристам (И. Бентам, Д.С. Милль), разработавшим также зачатки доктрины консеквенционализма, по которой право должно ориентироваться на последствия человеческих поступков. Высшая ценность состоит в достижении «наибольшей суммы общего счастья», определяемого как отсутствие боли и страданий. Это учение, появившееся лишь во время промышленной революции, стало предвестником прагматизма и меркантилизма современного общества.
Высшей стадией нигилизма, ценностного плюрализма и индивидуализма, знаменующего коллапс традиционной аксиологической системы, автор считает философию Ф. Ницше. Развивая учение о вечной повторяемости событий, как принцип отрицания прогресса, тот отрицал возможности человеческого разума. Абсолютных ценностей не существует, а моральные ценности - не что иное, как животные инстинкты. Традиционная система ценностей христианства отрицается как «моральное рабство», утверждая принцип «воли к власти».
Особого анализа, по мнению автора, заслуживает анализ скептицизма и релятивизма, привнесенного в аксиологию марксистской концепцией. Критикуя концепцию государства Гегеля как «царства овеществленной свободы», Карл Маркс видит в нем механизм сохранения отношений капиталистического общества. Право, названное им «современной мифологией», прикрывается идея-
ми справедливости, свободы, равноправия и братства ради маскировки истинного бесправия, несправедливости, неравноправия, несвободы и враждебности, реально существующих в антагонистически устроенном обществе. К. Маркс и Ф. Энгельс отрицали не только правовые теории и правовое учение о ценностях как «юридический взгляд на мир», но и само право как организованную систему регуляции буржуазного общества. Они считали его идеологической надстройкой, определенной материальными условиями: средствами производства, отношениями собственности, подчеркивая, что рассматривать его можно лишь с исторической точки зрения. Основанное на институте частной собственности, оно является лишь способом принуждения человека. С уничтожением частной собственности и господствующих классов в коммунистическом обществе отпадет надобность в праве как таковом. Марксизм отрицает не свободу человека как высшую ценность, а лишь возможность ее достижения в антагонистическом обществе. Современная неомарксистская критика права в социально неоднородном обществе, известная как критические (радикальные) исследования, сосредоточилась на конституционной слабости подобного общества, делая акцент на антропоцентрических ценностях (с. 36-38)
7. Аксиологические учения ХХ в. развиваются, главным образом, на почве ценностного скептицизма, связанного с приземлением учения Гегеля и превратившего истину из совершенной, вечной и неизменной в подвижную и динамичную, из абстрактной и метафизической - в реальную и конкретную. Последующие доработки гегелианства - младогегелианские, марксистские и другие -привели к мощнейшему «понижению статуса» идеального начала: идея права была связана с человеческим сознанием и разумом (Е.А. Чичнева).
Главная характеристика постклассической рациональности -признание невозможности абсолютного и объективного знания, в связи с чем философская мысль ставит в центр своего внимания феноменологию, проявление чего-либо и интерпретацию этого субъектом. Одна из неокантианских теорий, представленная В. Виндель-бандом, А. Бергсоном, Ф. Брентано и др., основывается на априорном и интуитивном понимании ценностей: истины, гуманности и любви - как центральном предмете философии. В философии права к этой триаде добавляется и справедливость как высшая цен-
ность права. Основной слабостью неокантианского подхода является ограничение философской области ценностными суждениями, которые следует отличать от фактических, естественно-научных. Таким образом, формируется раскол между философией и естественными науками, где суждения базируются на эмпирическом утверждении фактов.
Релятивизация ценностей и их понимания продолжается и в современной аналитической философии, сфокусированной на «логическом анализе языка», как наиболее соответствующем этой науке методе (Д. Ллойд). В области философии права пробивает дорогу интегративный подход, привлекающий к его интерпретации психологию и социологию. По этой концепции, право, как часть реального мира человека, не может сводиться ни к юридическим нормам, ни к теоретическим идеям, ни к правовым отношениям. Во второй половине ХХ в. на ней базируются основные направления аналитической и вообще англосаксонской философии права (Г. Бергман, Р. Дворкин, Л. Фуллер, Г. Харт и др.), как и континентальная философия права (Г. Радбрух, А. Миллер, Ю. Хабермас и др.). По мнению одного из ведущих немецких правовых философов, Э. Кауфмана, неизбежен «третий путь», лежащий между естественным правом и позитивизмом. Интегративный подход подчеркивает трансцендентальную, а следовательно, и коммуникативную природу права: понятие права имеет не субстанциональное, а лишь относительное значение; это отношения между людьми и реальным миром, который их окружает, открытая система для «интерсубъективности», в отличие от закрытых систем естественной юстиции и позитивизма. Правовые отношения между людьми невозможны без языка, так что интегративный подход органически поднимает вопрос о языке и герменевтике как центральных темах философии права.
В 60-е годы XX в. в Германии дискуссия о современных проблемах права развивалась по двум магистральным направлениям: герменевтика и позитивизм (развитию первой способствовал труд Х.Г. Гадамера «Истина и метод» 1960 г., как и работы его последователей Карла Лоренца, Артура Кауфмана и др.) (с. 38-40).
8. Прорыв эмпиризма и социологического подхода в конце XX в. привел к особой фокусировке на правовых ценностях, развитых в социологической теории систем (Т. Лукман) и теории ком-
муникаций, в частности в теории коммуникативного действия (Ю. Хабермас). По Хабермасу, критерий истины может быть найден лишь в результате всеобщего консенсуса. Он рассматривает право как феномен, связывающий фактическое и нормативное, зависящий во многом от социальной интеграции. Право - посредник между двумя мирами: миром повседневного и миром должностных норм (по Хабермасу, между живым миром и системой). Следовательно, в нем объективное соединяется с субъективным, что возможно лишь в процессе непрерывной коммуникации. Позиционированное между живым миром и системой, право рационально и морально обосновано (легитимно).
Аналитическая философия (Л. Витгенштейн), доминирующая в англо-саксонском праве, отвергает эти изыскания. Для нее характерен скептический подход, по которому никто не в состоянии осознать ценностей, в особенности интуитивно; ценностное суждение - лишь проявление чувств, выражающих моральное одобрение или неодобрение, а аксиология важна лишь для ценностного анализа языка. Во второй половине XX в. эта школа разделилась на несколько течений, идентифицирующих философию с науками о человеке, в особенности психологией и когнитивными науками.
Прагматизм (Дж. Дьюи, У. Джеймс, Ч. Пирс, Б. Кроче и др.), рассматривая ценностные суждения только с точки зрения их полезности для повседневной жизни, а не как идеи или принципы, которые должны лежать в основе нормативной системы (права, морали, религии, обычая), развил крайнюю форму ценностного плюрализма и релятивизма. Ценности меняются от человека к человеку, который к тому же может менять свои убеждения. Ценностный релятивизм оставляет свободное пространство, которое Х. Ортега-и-Гасет заполняет политикой и коллективизмом как основными занятиями для общественной мысли ХХ в. Обсуждая идею универсальных ценностей, виднейший представитель правового позитивизма, Дж. Рэз, утверждает, что ценности изменяются во времени и пространстве, а их восприятие крайне субъективно, следовательно, возможен лишь ценностный плюрализм.
Теория ценностного плюрализма (И. Берлин, М. Вебер - «политеизм») позиционируется как альтернатива и ценностному абсолютизму (монизм), и ценностному релятивизму: ценности различ-
ны и поэтому противопоставлены между собой; в отличие от абсолютистской позиции они изменчивы и между ними не существует иерархии, но по контрасту с релятивизмом есть и границы в их различиях и противопоставленности. Позитивизм, ныне являющийся основным методологическим подходом в правовой науке, объективно стремится принизить значение философии права, опираясь на аргументы правового релятивизма: учение об адекватном действительности праве вступает в коллизию с правовым релятивизмом, так что задачи права по усилению защиты прав и свобод, достоинства человека и других ценностей отметаются как «патетичные и ненаучные» (У. Хорн). Основная черта современного юридического позитивизма состоит в отделении права от морали (Г. Харт, Дж. Остин). С такой позиции обостряется противоречие между теорией права и философией права: первая исходит из идеи существования лишь относительно разумного права и отвергает метафизику права, между тем как вторая придерживается идеи существования содержательно верного права и метаюридических ценностей (с. 40-41).
9. Противником достижения хотя и минимального консенсуса в интегральной аксиологической концепции права ныне в значительной степени выступает постмодернизм, лишь увеличивающий скептицизм во взглядах на философско-правовую мысль. Противопоставляя себя реализму, постмодернизм основывается на позициях антиуниверсальных и антиэссенциальных взглядов на знание, внеся в качестве основного метода релятивизм и утверждая, что ни один вопрос не может дискуссироваться без субъективной позиции и вне культурного и исторического контекста (Я.А. Шолте). В связи с этим существованию некой «объективной» ценностной системы он противопоставляет «одну ее сторону», которую предстоит открыть философско-правовой мысли. Вместе с фундаментальным учением о сути права и верой в универсальную истину он отвергает концепции и «правового государства» и «власти права», утверждая, что все, выражаемое языком, не что иное, как «фигуры речи» (Г. Минда). Отвергая логическую связь между языком и «объективным» миром, постмодернистские философы сомневаются в способности языка - в связи с множеством смысловых значений -объективно фиксировать реальность.
Это течение возникло в 70-е годы прошлого века, явившись отражением новой поп-культуры, восходящей еще к 30-м, когда Франкфуртская школа начала комбинировать политэкономию и средства массовой информации для изучения общественных и идеологических эффектов массовой культуры и способов коммуникации. Тогда был отмечен факт, что общественный прогресс и различные виды массовой культуры могут вести к рабству и тоталитаризму, деструкции умов и деградации культуры. Осознание губительного влияния современной поп-культуры вдохновляет скептический правовой постмодернизм, который представляют Ж. Деррида, М. Фуко, С. Фиш, Ф. Джеймисон и др. По их мнению, современное общество эпохи постмодерна требует новых техник исследования. Их критицизм основан на огромной разнице между идеально задуманными концепциями и реальностями западного общества, как и нормативизмом правовой мысли. Право - это культурный феномен, а культура подразумевает совокупность формул интерпретации человеком мира и самого себя. Стремясь переосмыслить понятие культуры и исходя из гипотезы о реальности как совокупности знаний, имеющих автономное значение, они оценивают правовую аксиологию как виртуальный договор (как в театре, где существует договор между публикой и артистами о том, что случится «убийство»). По их мнению, во многом созданная виртуальной «гиперреальностью» правовая ценность - это то, что утверждается средствами массовой информации.
В противоположность правовому позитивизму, доминировавшему в концепциях ХХ в., постмодернисты открывают концептуальную проблему единства права (Е.А. Чичнева). В концепции модерна право - автономная система универсальных правил, применяющихся в бесконечном числе отдельных случаев. В постмодернизме право представляет систему лишь условно, а его основная функция - в создании моделей, регулирующих изменяющиеся отношения между правовыми субъектами. Суверенная личность приобретает свойства атома общественной жизни, а идеи рационального единства общества и универсальной рациональной аргументации теряют свой смысл, заменяясь «транссубъективными ценностями» с фрагментарной рациональностью, что делает весьма относительными границы между правомочным и неправомочным, справедливым и несправедливым. Роль права сводится к коопера-
тивной регуляции и саморегуляции, гибкой и ориентированной на прагматические цели (с. 42-44).
10. Главным знаменателем, объединяющим различные постмодернистские течения, является общая критика концепции человека, представленного в качестве разумного, рационального и ответственного индивида, и вместе с «модернистской» концепцией, отвергающей деспотизм средневекового мира, фокусировка на индивидуальных человеческих ценностях. При сублимации моральной и политической философии Канта в них развивается учение о естественных правах человека и рациональность договорного характера государства и права (М. Теббит).
Концепция либерального индивидуализма ныне подвергается резкой критике с разных направлений. Марксизм - лишь одно из направлений, основанных на коммунитарной идее, что индивидуализм разбивает внутреннее единство общества. Радикальные феминистки считают индивидуалистическую концепцию сугубо мужской, а представители критических расовых теорий утверждают ее базирование на господстве белой расы.
В отношении универсальной природы индивидуальных правовых ценностей, определенных как фундаментальные права и свободы, постмодернистская критика не только поднимает проблему раскола между нормативным (идеальным) и действительным, но и оспаривает возможность создания универсальной модели как таковой: с одной стороны, право редуцирует безграничные свободы и суверенитет личности, с другой - недооценивает различия ценностей отдельных обществ и культур. Говорится о культурном империализме Запада и выдвигается требование выработки универсальных транскультурных стандартов. Критикуется противоречие между индивидуальными ценностями, сублимированными в важнейших международных документах, и фактическим положением личностей, живущих в тяжелых экономических условиях, при социальных и культурных ограничениях (с. 44-45).
11. В дискуссии о ценностном скептицизме и релятивизме не обойти различные формулировки понятия и онтологической природы права. Ныне повысился интерес к интегративному определению права как к комплексному понятию, объединяющему идею права, систему правовых норм, применение права и вынесение справедливых судебных решений в конкретных случаях. Каждый
из этих элементов может и должен стать предметом отдельной оценки, на базе которых будет выработан ценностный дистиллят. В отличие от начала развития современного права (XIX в.), когда вопросы правовых ценностей фокусировались на законодателях, так как судья - «лишь уста, которыми говорит закон», ныне судьям отводится совершенно иная роль. Судья связан формальным словом закона, но применяет правовые нормы, придавая им конкретное содержание в контексте динамичных социальных перемен (К. Зильманн, Н. Хорн). В данном контексте судья - главный герой современного общества и демократического правового государства, причем полномочия в широком толковании закона опасно приближают его к законодателю.
На суд возлагается роль центрального элемента правового порядка (Н. Луман) исключительно ради эффективного применения права и гарантирования справедливости и защиты прав человека в условиях динамичной и нестабильной экономики и политики. Его роль должна позволять применять право при рассмотрении конкретных случаев, обогащая общие начала права (Г. Харт, Р. Дворкин), что в настоящее время характерно не только для классического прецедентального англосаксонского права, но и для континентального: Европейский суд истины не только истолковывает и применяет существующее право, но и создает собственные прецеденты. Однако это требует создания ценностной вертикали, единых для судьи и законодателя ценностных норм, как и единого толкования «нормативных» понятий: «общественный интерес», «совесть», «хороший гражданин» и т.д. (с. 45-46).
12. К экспансии скептических взглядов в правовые ценности в последние десятилетия привело, по мнению автора, резкое свертывание философских исследований с аксиологической тематикой. Он утверждает, что ныне достигнута критическая точка недовольства, связанного с ориентацией на повседневные цели человека, когда интерес к этике считается праздным. Между тем новые открытия в физике, биологии, исследования вселенной меняют не только представления о мире, но и эссенциальные характеристики самого человека (В.А. Яковлев). Поставлена под вопрос и этическая проблематика смерти, что может иметь далеко идущие последствия для человека и его свобод. С развитием биологии клонирование человека, помыслы о бессмертии (избранных) перестают
быть исключительно научной фантастикой, заставляя задуматься о человеческом эгоизме и стремлении к достижению подобных целей любой ценой.
Наряду с сокращением интереса к аксиологической ориентации науки в целом встает вопрос о методологии отдельных ее отраслей, как и о «бинарном» подходе, когда вместе с методом, используемым в непосредственно исследуемый области, должны исследоваться и этические, социальные, правовые и другие ценностные аспекты ее развития.
В области правовой аксиологии данный подход вылился в утверждение существования «самих по себе» априорных ценностей, провозглашенных современной концепцией естественного права (Дж. Финнис и др.). Она использует платоновский метод via negativa, по которому ограниченные человеческие познавательные способности не могут достичь абсолютной истины, что не исключает приближения к ней лишь на почве отрицания: нельзя утверждать, что такое идеальная истина, но можно понять, что не истинно. На этой основе Финнис утверждает «основные человеческие блага»: жизнь, социальную стабильность и др. Знания в данной области «очевидны сами по себе». Этими понятиями можно оперировать благодаря свободе выбора. В этом свете очевидные сами по себе правовые ценности не обязательны в нормативном смысле в отличие от категорического императива Канта или юснатурализ-ма, а формулируются как открытые предложения, из которых индивид может выбирать, что ему полезно.
В 60-70-е годы прошлого века эта концепция развила идею конституционализма, как основу объективности и легитимности права, связанных с моралью и истиной (Г. Минда). В поиске объективных ценностей права учение о фундаментальных правах ориентируется на конституционные решения, прецеденты и культурно-правовое наследие. С 1980-х годов данное течение делает акцент на процесс интерпретации конституции и другие основные документы, формулирующие права человека (с. 46-47).
13. Релятивизм и плюрализм не могут основываться на позиции изменчивости, коммуникативного дискурса и т.д., не объясняя, как право способно выполнять общественно-полезные функции, если не исходит из общих, априорных ценностей. Для их объективного познания и достижения пускай и минимального консенсуса по
поводу общих ценностей необходим принцип толерантности, который остается основной отличительной чертой либерализма (Н. Хорн, Дж.У. Харрис). Дабы добиться этого необходимо постигнуть две основные позиции: идею уважения к различным ценностям и идею «обращения к арете» («поворота к арете», от древнегреческого arête - доблесть, добродетель, достоинство).
Первая концепция базируется на фрагментации мультикуль-турного общества и дифференциации ценностных взглядов современности. Современный мир с его ценностными, культурными и языковыми различиями автор сравнивает с вавилонской башней. Ю. Хабермас констатирует новый modus vivendi современного информационного общества с помощью теории коммунитарной интерпретации, по которой всякий индивид должен стать нравственно независимой личностью с собственными ценностными принципами и в коммуникации с другими членами общества обмениваться собственным опытом и позициями с другими, создавая новую базу совместных ценностей. Вторым направлением, по его теории, является развитие демократии, причем последняя понимается лишь как безусловное уважение к индивидуальным правам и свободам, которые не должны ограничиваться или отрицаться со стороны большинства. Данная концепция названа им постмодернистской теорией человеческого разума, при подчеркивании роли коммуникативного разума. По Ю. Хабермасу, «моральный принцип» коррелируется с правовым с помощью нравственно нейтрального «дискурсивного принципа». «Правовой принцип» идентичен «демократическому принципу», следовательно, при идеальной форме демократии коммуникации и дискурсы между свободными и равноправными гражданами могут обеспечить права человека, гарантированные законами, принятыми самими гражданами как автономными законодателями (с. 47-50).
Значительная группа авангардных теоретиков формулирует свои взгляды на право и правовые ценности через рассмотрение права как культурного феномена и специфичной дискурсивной формы. В соответствии с этим право не исходит из некой абсолютной и универсальной ценности, между тем как ценность и авторитет права основываются на культурной гетерогенности. Они критикуют либерализм как «ложную картину человечества», вследствие чего предлагают правовому государству занимать позицию ценно-
стного нейтралитета, обеспечивая лишь критерии для формального правопорядка (нормативный коммунитаризм). На этой основе современная правовая аксиология развила влиятельную концепцию политической справедливости как к беспристрастности, что сводит ее определение к рациональному выбору индивидом характера общественных отношений и права (Дж. Роулс). Такой выбор допускает меньшую несправедливость ради большей справедливости. Основной ценностью Роулс считает самоуважение, являющееся свойством человека как рационального существа и имеющее определяющее влияние на его образ жизни. Значит, правовые принципы должны быть осмыслены, а принципы справедливости в значении «законности» первичен по отношению к принципам утилитарным, следовательно, должен способствовать утверждению самоуважения всех граждан.
Критикуя эту концепцию, по мнению автора, следует учитывать ее очевидное идеалистическое базирование на ожидании того, что коммуникативный дискурс сможет преодолеть ценностные различия и конфликты. В частности, как отмечает Дж. Харрис, трудно ожидать, что у богатого и бедного могут быть одинаковые интересы, как и ценностные ориентации, хотя бы сближающиеся между собой. Однако данная концепция представляется приемлемой в качестве демократической основы выбора ценностей и ценностной иерархии: правовыми ценностями являются лишь те, по отношению к которым достигается согласие об их уважении и защите.
«Поворот к арете» - это движение в современной правовой философии, позиционирующее значение доблестей, добродетелей и достоинств как характерных особенностей человека. Оно основано на критике Э. Анскомб, Свентона, Б. Уильямса и др. и направлено против неокантианства и деонтологической концепции. Однако его постулаты, как правило, имеют абстрактное метафизическое значение, не оказывая особого влияния на правовую аксиологию, практическую философию. Из него можно воспринять лишь то, что ключевым вопросом права и его ценностей является личная нравственная цельность людей, создающих и толкующих право. Так судья, не обладающий необходимыми достоинствами: мудростью, интеллигентностью, смелостью и т.д., - обязан развить их в себе для осуществления правосудия (с. 47-50).
14. Резюмируя вышеизложенное, автор приходит к выводу о том, что ныне в свете глубоких изменений в системе человеческих ценностей требуется перенести гравитационный центр правовой мысли на правовую эпистемологию и гносеологию с точки зрения проблемы ценностей. С ценностной проблемой связан и сам вопрос правового сознания. Историю правовой аксиологии автор характеризует как никогда не завершаемый процесс поиска абсолютных ценностей, подрываемый ныне очередными высказываниями о «конце истории».
Ценностная основа современной философии выработана целой плеядой выдающихся мыслителей (Р. Декарт, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель и др.). Она представляет разум как чисто божественное универсальное начало и ныне отринута как ненаучная. Современная неокантианская школа считает ценности центральной областью философии, но отделяет аксиологию от естественных наук, сфокусированных на фактах. Между тем как научные открытия приводят к деструкции человеческих ценностей (оружие массового поражения, экологическая катастрофа и др.), многие обвиняют философию в настойчивой фиксации на онтологической проблеме реальности (Х.П. Макдональд). Утилитаризм и крайний прагматизм трактуют духовные ценности с точки зрения материальной полезности, что губительно действует на гуманитарные отношения в обществе. Аналитическая философия - философия без ценностей, философия Ф. Ницше, марксизм, а ныне постмодернизм - философские течения, отрицающие традиционные ценностные системы.
В эру мультикультуризма эмпиризму и бегству от реальности противостоит уважение к правам человека как универсальным ценностям. Так создается внутренняя напряженность, выраженная в постоянных трениях между консервативной критикой либерализма и либеральными заложниками прав и свобод, а также между либерализмом и постмодернизмом в отношении статуса естественных прав человека как универсальных ценностей (К. Байнес, О. Хоффе). Это внутреннее противоречие пытаются преодолеть, признав априорные, абсолютные ценности, как единственный способ одолеть грубый материализм и прагматизм и ввести гуманитарную ценностную ориентацию развития науки. Однако интегральный ценностный подход должен базироваться не на эпистемологической системе атомизма, доминирующей в западной
мысли, а на аксиологии, основанной не на релятивизме, а на материалистическом моральном когнитивизме.
Пусть современный правовой скептицизм и релятивизм постмодернизма критикуют модернизм за апелляцию к неверным ценностям или злоупотребление фундаментальными идеями ценностей (свободы, собственности и др.), это не значит, что абсолютных ценностей не существует (Э. Энгл). Представители ценностного релятивизма и плюрализма ощущают необходимость разрешения конфликта между различными ценностями. Ныне сформулирована доктрина сосуществования и уважения к разным ценностям, допускающая частичное нарушение или отрицание иных ценностей (Дж. Рэз). Столкнувшись с серьезными последствиями варварского отношения к природе (экологическая катастрофа) и необходимостью решать острые общественные проблемы, они признают собственную моральную ответственность за будущее мира и необходимость возвращения к ценностям, как и рациональному объяснению их существования (с. 50-52).
15. Благодаря аксиологической неокантианской позиции право, по мнению автора, сможет отвечать вызовам будущего и укрепить линию на ускорение социальных инноваций и снижение дифференциации, что особенно важно для ускорения универсализации и унификации правовых систем (Р. Сакко). Социальное объединение может существовать лишь тогда, когда воля и свобода личности приведена в согласие с волей и свободой других, при признании рациональных совместных интересов и правил взаимоотношений. В свете такой концепции право - это принуждение, легитимированное философско-правовыми понятиями: метафизика права заключается в ограничении власти и силы (В. Нойцке-Харсер). Это объясняет его обязательное действие и оправдывает применение правового насилия. Действует и концепция ценностного плюрализма и понимания ценностей как результат коммуникативного дискурса между индивидами, обладающими хотя бы минимальным общим пониманием ценностей (городская и индустриальная философия, Р. Экстелл и др.).
Ценность права, как и правовые ценности, выводится исключительно из контекстуальных рамок, создающих универсальную ценность истины, добра, любви и справедливости, что заключается в природе Универсума и духа. Для человека Универсум - это со-
вершенная гармония, которой он обязан своему существованию. Природный закон гармонии и порядка требует от него сохранения собственной личности, семьи и общества как Универсума в миниатюре. Универсум человека создается лишь через идеал (логос), и дабы развивать его, человек от рождения действует, общаясь с другими личностями. Автор утверждает, что разумный человек превозмогает свою эгоистическую природу, согласовывая свое сознание с общественными потребностями и следуя вместе с другими единым ценностям, принципам и правилам.
Автор считает, что лишь подобный подход может перенести эпицентр исследований философии права на существенные аксиологические проблемы, послужить ее ценностной переориентации (с. 52-53)
16. Вопрос ценностной ориентации македонского общества следует рассматривать в свете особого значения аксиологической тематики для постсоциалистического общества, большинство граждан которого не подготовлены к радикальным изменениям в аксиологическом смысле (Т. Пичлер, Я. Гашпарикова). Знаменитые слова В. Гавела о «жизни в правде», ставшие базовым императивом новых демократий, означают создание новой ценностной вертикали в жизни, исполненной гуманизмом, равноправием и законностью, без политиканства, манипуляций и использования политических технологий, которые практикует безнадзорная власть.
Переходный период, требующий, по мнению автора, права, отражающего динамичные изменения государства и общества (репрессии, приватизация и т.д.), как и отражения в новой концепции права основных правовых ценностей.
Переходный период в Македонии, затянувшийся больше, чем в других постсоциалистических странах, характеризуется продолжительным ценностным кризисом. По словам автора, глобальная аксиологическая переориентация общества может и должна базироваться на глубоком историческом вкладе страны в европейский фонд ценностей: начиная от Александра Македонского, общеславянских просветителей Кирилла и Мефодия, Климента Охридского и др. Она должна ориентироваться как на цели развития Македонии как независимого суверенного государства, так и на идеи, ориентированные на духовность, а не на политику и ее средства принуждения (Г. Старделов).
При осуществлении ценностной переориентации ради гармонизации правовой системы Македонии с правом ЕС и сочетании собственных традиций и ценностей с общеевропейскими непременно должен учитываться многонациональный, мультикультур-ный и мультирелигиозный характер государства (с. 53-55).
17. Автор считает (с. 55-57) ценностную переориентацию македонской философско-правовой мысли залогом успешного завершения переходного периода в связи с тем, что она как учение о правовых ценностях вырабатывает его идеи, цели и функции. Ценность в связи с этим является критерием рациональности права.
Основная задача аксиологии - в выборе и утверждении правовых ценностей, определении различий между действующими и недействующими нормами, без чего не может существовать само право. Отсюда правовая аксиология является нормативной фило-софско-правовой дисциплиной. Она должна определять и ценность самого права, определяя его значение как социального феномена. Тесно связанная с онтологией права, отвечающей на вопросы, что такое бытие, эссенция бытия, она определяет ценности и связывает их с бытием, значит, и сама является онтологией ценностей (Я. Кубинец).
Аксиология права имеет научное и практическое значение, с одной стороны, определяя общественные детерминанты права, а с другой - связывая его с духовными аспектами, идеалами. Она имеет первоочередное значение для законодателя, его выбор ценностей и их иерархии. Причем последний связан правовыми ценностями, являющимися детерминантом в его деятельности, следовательно, ограничивая его свободу в принятии законов (В. Кубеш). Правовая аксиология - дисциплина, определяющая законы с точки зрения легислативной резонности. Она играет незаменимую роль в развитии отраслей права и правовой системы в целом, как и в развитии юридической науки и ее категориального аппарата. Без нее юридическая наука свелась бы к обычной апологии. По словам О. Г. Да-нильяна и Н. Хорна, лишь правовая норма, представляющая правовую ценность, может применяться и защищаться.
18. Понятие правовой ценности выводится лишь из понятия ценности, как таковой. Из огромного (свыше 400) количества определений автор выбирает следующее: это идеи, отношения и факты, которые пользуются общей поддержкой и за которыми сто-
ит общий интерес индивидуумов на уровне их осуществления, сохранения, укрепления и защиты.
При определении правовых ценностей автор отмечает, что они содержат и социальные нормы, что делает их идеалом для индивида (Т. Пичлер, Я. Гашпарикова). Норма означает определенный способ или образ, модель, тип действий, желательных или обязательных (Д. Баялджиев, Т. Живанович). Норме по природе нужна привязанность к ценности, производной из рациональности человеческого бытия и являющейся проявлением его свободы воли. При этом следует делать различия между ценностными, социальными и правовыми нормами, как и между аксиологическим нормативизмом и нормативностью самих норм. В этом смысле основные свободы и права человека, защищенные правовыми нормами, представляют символичный порядок, отражающий самосознание и образ жизни общества, основанного на праве (Ю. Хабермас).
По одной условной классификации правовые ценности делятся на общие, чье применение и защита особенно важны и имеют первостепенное значение, - и правовые ценности в узком смысле, нужные для защиты самого права (Р. Лукич, С. Врачар). К первым относятся человек и его естественные права и свободы, мир, порядок, справедливость и общее достояние, а ко вторым - эффективность, надежность и целесообразность права. Высшей ценностью является человек, который благодаря многогранности своей личности представляется как «юридическое лицо» с собственным существованием и огромным количеством интересов и потребностей, выражаемых и защищаемых правом. Он создает общие антропологические ценности (мир, безопасность, стабильность, порядок и т.д.), которые развивает и защищает право, а правовое принуждение является необходимым средством для осуществления этих целей.
Особую общественную ценность представляет и само право с его незаменимой функцией применения и защиты ценностей, обеспечения мира и правопорядка и осуществления многочисленных общественно полезных целей (Д. Баялджиев). Значение права как высшей ценности особо подчеркивает концепция демократического правового государства и власти права. По ней право должно стать важнейшим фактором в ограничении политической власти и защиты проявления свободы воли в политике. Отсюда ныне право уже не только инструмент для осуществления определенных об-
щественных целей или инструмент государства и власти, а является «ценностью само по себе» (О.Г. Данильян). Право - самостоятельная ценность, так как его сущность в исполнении естественных прав и свобод человека.
Между правовыми ценностями существует иерархия, отра-жащая конкретное содержание права и его функций, расположенных по принципу монизма (идеи высшей ценности). Она основывается на близости ценности к их антропоцентрическому ядру. Правовые ценности и их иерархия, основанная на рациональном естественном праве, целиком содержатся в правовых системах и закреплены в международных документах о правах человека, общих принципах права, конституциях, законах и подзаконных актах.
19. Ценностная ориентация македонской правовой системы определена в международном корпусе норм и стандартов прав человека и подтверждена мерами по их применению. Декларация ООН 1948 г., провозгласившая всеобщие права человека, требует от государств-членов обязательного их соблюдения. Следовательно, линия применения и защиты этих прав является первостепенной и абсолютной ценностью.
Ориентация на априорные абсолютные ценности также проистекает из необходимости принятия права ЕС как основной цели реформы македонской правовой системы. Основными ценностями, провозглашенными в Договоре о Европейском союзе, являются мир между народами, благосостояние, свобода, человеческое достоинство и универсальные права человека, в том числе меньшинств, справедливость, равноправие, демократия, господство права, частная собственность, социальная солидарность, социальный диалог и толерантность (Д. Буниковски). При этом крайне важна взаимосвязь и взаимообусловленность индивидуальных и общих ценностей, основанные на принципах плюрализма, толерантности, социальной справедливости, солидарности, равноправия и отсутствия дискриминации как общих ценностях. Ради углубления конституционализации системы общеевропейских ценностей был принят Устав Европы, закрепленный в Лиссабонском договоре 2007 г. и Декларацией основных прав ЕС 2000 г.
ЕС - мультикультурное и плюралистическое объединение, основанное на единстве в разнообразии и на уважении национальных, этических, культурных, религиозных и других различий меж-
ду народами и людьми. Эта популяция, по сути популяция стран-членов, далеко не гомогенна. Таким образом, плюрализм ценностей в ней имеет превосходное нормативное значение. Интеграция в подобное сообщество может быть осуществлена лишь при множестве свобод и прав, имеющих общую культурную и историческую основу и гарантированных правом («конституционный плюрализм» Ю. Хабермаса). Его основными ценностями являются фундаментальные права и свободы, включая права меньшинств. В этом смысле единственным разумным аксиологическим подходом к плюралистическому обществу является «эгалитарный индивидуализм» (Ю. Хабермас), представляющий нормативную основу либерального общественного порядка.
В этом смысле ценностные постулаты европейской интеграционной модели имеют огромное значение для развития как македонской правовой системы, так и аксиологии права в качестве практической философии, вырабатывающей необходимые теоретические основы для самого права и его ценностей.
В заключение автор отмечает, что современный глобальный кризис, являющийся в основном ценностным, вызвал ряд проблем в развитии философии права и правовой науки в целом, в частности преобладание теории права над его философией, пренебрежение к ценностной системе права, отказ от абсолютных априорных идей, что вылилось в правовой релятивизм, плюрализм и скептицизм. Этим тенденциям можно противопоставить лишь укрепление позиций индивидуальных свобод и естественных (а также абсолютных) прав человека, как и демократического правового государства, основанных на принципах законности и справедливости и концепции адекватного действительности права.
Отсюда автор выводит необходимость обращения философ-ско-правовой мысли к аксиологии, задачей которой станет не только определить основные ценности права, но и обеспечить согласованность их абсолютного априорного характера с огромной дисперсией, мультикультурализмом, ценностным плюрализмом и индивидуализмом, а также необходимость стабилизировать современное общество, обеспечив его гуманное развитие.
Особое значение для македонской правовой мысли автор видит в осмыслении ценностных категорий права переходного периода ради выработки форм его включения в правовой круг ЕС.
И. Цибизова
