CC BY
68
АРХЕОЛОГИЯ
2012.02.038. КОСТЫЛЁВА Е.Л., УТКИН А.В. НЕОЭНЕОЛИТИ-ЧЕСКИЕ МОГИЛЬНИКИ ВЕРХНЕГО ПОВОЛЖЬЯ И ВОЛГО-ОКСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ: ПЛАНИГРАФИЧЕСКИЕ И ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ СТРУКТУРЫ / Иван. гос. ун-т. - М.: ТАУС, 2010. -299 с. - Библиогр.: с. 264-274.
Ключевые слова: Верхнее Поволжье, Волго-Окское междуречье, неоэнеолитические могильники, планиграфия, хронология.
В монографии обобщены результаты проводившихся на протяжении всего XX и начала XXI в. исследований неоэнеолити-ческих погребений Верхнего Поволжья, Волго-Окского междуречья и правобережья Нижней Оки. Всего проанализированы материалы 281 захоронения, что составляет почти 95% выявленных памятников данной категории в изучаемом регионе. Основное внимание в настоящей работе уделено определению культурной принадлежности захоронений и разработке их хронологии на основе стратиграфии, особенностей погребального обряда, типологии инвентаря и с использованием радиоуглеродного датирования. Осуществлена также систематизация погребально-сакральных комплексов - «святилищ», ритуальных площадок, - взаимосвязанных с захоронениями, выявлена структура могильников. Книга состоит из введения, шести глав и заключения.
Описание и интерпретация погребальных памятников разбиты на четыре блока по географическому принципу: (1) левобережье Верхней Волги, (2) Волго-Клязьминское междуречье, (3) Окско-Клязьминское междуречье, включая правобережье Нижней Оки. В отдельный блок выделены захоронения Сахтышского микрорегиона, материалы которых, анализируемые в первой главе, послужили основой построения культурно-хронологической шкалы нео-энеолитических комплексов всего региона. Здесь на пяти поселениях было открыто 20 неолитических и 128 энеолитических погребений, т.е. более половины от общего числа погребальных памятников эпох неолита и энеолита Верхнего Поволжья и Волго-Окского междуречья (с. 11). Практически полностью раскопанными являются захоронения, выявленные на стоянках Сахтыш II, IIA и VIII. Все они делятся на две культурно-хронологические группы:
льяловскую (неолит) и волосовскую (энеолит). Открытый на стоянке Сахтыш II волосовский могильник представлял собой не обычное, соседствующее с жилыми постройками кладбище, а отдельный специализированный некрополь, устроенный на месте ранее существовавшего волосовского поселения. Судя по стратиграфии и радиоуглеродным датировкам, могильник функционировал в пределах конца последней четверти III - в первой четверти II тыс. до н.э. (с. 37).
Изучение комплекса погребений стоянки Сахтыш ПА позволило вычленить в нем два могильника - льяловский и волосовский, объединенные единой территорий, но разделенные во времени. Радиоуглеродные даты захоронений первого могильника варьируют в пределах 6130±120-5820±200 л.н., а второго - 4800±200-4080±180 л.н. (с. 41, 48). Среди 38 погребений стоянки Сахтыш VIII только одно относится к льяловской неолитической культуре и датируется в пределах второй половины IV тыс. до н.э. Остальные захоронения образуют компактный некрополь волосовской культуры и датируются временем от начала второй до середины последней четверти III тыс. до н.э. (с. 67).
Во второй главе публикуются результаты исследований четырех неоэнеолитических могильников Тверского Поволжья и Костромского Заволжья. Все они располагались на многослойных стоянках Языково I, Иловец I, Водыш и Фёдоровская.
Третья глава содержит краткое описание материалов погребений, открытых на стоянках Волго-Клязьминского междуречья: Мышецкая, Николо-Перевоз ПА, Замостье V, Варос I, Ловцы I, Вашутинская, Ивановское VII, Берендеево I, Стрелка I и Володары. В четвертой главе представлены материалы раскопок погребений, исследованных в Окско-Клязьминском междуречье на поселениях Маслово Болото II и V, Луково Озеро III, Черная гора, Владычино, Шагара I, Лебяжий Бор VI, Ибердус II, а также в составе могильников Мало-Окуловский, Угольновский и Велетьминский.
Вопросы хронологии и особенности погребальной обрядности рассмотренных комплексов анализируются в пятой и шестой главах. Исследованные погребения распадаются на две культурно-хронологические группы: льяловскую и волосовскую. Первая из них, принадлежащая к культурно-исторической общности с ямоч-но-гребенчатой керамикой лесной зоны Европейской России, пред-
ставлена 31 захоронением, раскопанным на восьми памятниках. В развитии льяловской похоронной обрядности авторы выделяют четыре этапа. На первом этапе, в конце V - первой четверти IV тыс. до н.э., возникают и формируются небольшие грунтовые могильники на территории стойбищ. Они имели линейно-рядовую структуру. Никаких внутримогильных сооружений не прослеживается. Доминируют одиночные безынвентарные погребения. Второй этап (вторая четверть IV тыс. до н.э.) отмечен необъяснимым пока исчезновением практики ингумации умерших в грунт. И поселения этого времени, исследованные широкими площадями, не содержали никаких признаков захоронений. Во второй половине IV тыс. до н. э. (третий этап) на поселениях вновь появляются редкие одиночные могилы, но практика их устройства не получила широкого распространения. Лишь на финальном этапе развития льяловской культуры, на рубеже IV - III тыс до н. э., в отдельных общинах возрождается традиция создания грунтовых могильников. Однако это происходило только там, куда проникали первые выходцы из Восточной Прибалтики. Картография льяловских погребений, по мнению авторов, убедительно фиксирует движение групп льяловского населения в изучаемый регион из северных пределов ВосточноЕвропейской равнины (с. 253).
Погребения волосовской культуры, сменившей льяловскую, исследованы на 32 памятниках. Их общее число составляет 252 единицы, которые четко делятся на три последовательные хронологические группы. Первый этап (начало второй - начало третьей четверти III тыс. до н.э.) характеризуется наличием общинных могильников, которые по структуре можно определить как «порядные». Все захоронения - индивидуальные, ориентированные головой «к воде» и отличаются обилием украшений из янтаря. На территории крупных некрополей выявлены своеобразные «святилища» с капитальными постройками над «священными» ямами. В структуру могильников входили также ритуальные клады вещей, по-видимому, специально изготовленных для сокрытия. Впрочем, и в составе кладов представлены также преимущественно янтарные изделия.
Аналогичные по структуре некрополи функционировали и на позднем этапе существования волосовской культуры (конец третьей - конец заключительной четверти III тыс. до н.э.). Погребальный
обряд практически не меняется, за исключением некоторых внешних его проявлений. В частности, резко сокращается количество украшений, среди которых теперь преобладают изделия из костей и зубов животных. Меняется форма «святилищ»: вместо капитальных построек сооружаются облегченные конструкции в виде шалаша. Исчезают ритуальные клады и одновременно возрастает число ритуальных кострищ.
Могильники финального этапа (рубеж III-II - первая четверть II тыс. до н.э.) отличаются бессистемностью планировок и полным нарушением традиций погребального обряда. Наряду с индивидуальными встречаются коллективные захоронения в разных позах и с различной ориентировкой костяков. Кроме того, выявлены следы массовых посмертных манипуляций с трупами, когда у покойников перерезали мышцы, отрубали головы или вообще разрубали туловище на части, а в некоторых случаях практиковали захоронение только одной головы. По мнению авторов, это было обусловлено двумя причинами. С одной стороны, утратой коллективного самосознания и самоощущения себя как единого социума, а с другой - внешним воздействием со стороны абсолютно чуждого лесным охотникам-собирателям мира пришлых пастухов-скотоводов. Мигранты, по-видимому, занесли какую-то инфекцию, к которой у аборигенов не было иммунитета, что вызвало среди них массовые эпидемии и большую смертность. В результате воло-совская культура, просуществовавшая чуть более 1000 лет, полностью и навсегда исчезла, без каких-либо реминисценций, вместе со своими носителями - охотниками/собирателями лесов ВосточноЕвропейской равнины (с. 259).
А.Е. Медовичев
2012.02.039. КРЕНКЕ Н А. ДЬЯКОВО ГОРОДИЩЕ: КУЛЬТУРА НАСЕЛЕНИЯ БАССЕЙНА МОСКВЫ-РЕКИ В I ТЫС. ДО Н.Э. -I ТЫС. Н.Э. / РАН. Ин-т археологии. - М.: ИА РАН, 2011. - 546 с. -Библиогр.: с. 254-267. Рез. англ.
Ключевые слова: материальная культура железного века, Окско-Москворецкое междуречье, I тыс. до н.э. - I тыс. н.э., дьяковская археологическая культура, Дьяково городище.
В монографии представлены результаты проведенных в 1981-1987 гг. раскопок Дьякова городища - эпонимного памятника
