CC BY
37
Г. Ришар предположил, что Дюркгейм, по сути, попытался решить классическую проблему теодицеи1).
Тезис о социодицее, или секулярной теодицее, согласно которому страдание и зло должны получить объяснение с помощью социологической методологии, Пикеринг считает плодотворным для социологического изучения страдания и настаивает на его строгом определении в контексте социологической теории. Морган и Уилкинсон определяют социодицею как острое расхождение между идеальными ожиданиями современного общества и живым опытом переживания истории этой современности, так что задача социологии заключается в сопоставлении этических и культурных последствий напряжения между ожиданиями и реальностью современного мира2. По мнению автора, этого явно недостаточно: пока это только новое слово для решения старой проблемы перехода от традиционного к современному обществу. Простое описание страдания делает этот феномен тривиальным переживанием; между тем необходимо понять его смысл, сравнить его формы и способы выражения в разных сферах современного общества и в каком-то смысле «переоценить опыт современности» (с. 174). В этом, согласно Пикерингу, состоит смысл изучения дюркгеймовского наследия и формирования нового подхода к теме страдания и зла.
О.А. Симонова
2012.01.012. МЕРЛЭН М. ФУКО, ВЛАСТЬ И ПРОБЛЕМА СОЦИАЛЬНОГО ТЕЛА.
MERLIN M. Foucault, le pouvoir et le problème du corps social // Idées. - P., 2009. - N 155. - P. 51-60.
Статья Матьё Мерлэна (лицей Дидро, г. Карвэн, Франция) посвящена представлениям Мишеля Фуко о том, каким образом формируется общество и какова роль власти в этом процессе. Автор статьи опирается в своем анализе в основном на книгу Фуко «Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы»3.
1 Richard G. Sociologie et théodicée: Leur conflict et leur accord. - P.: Presses continentales, 1943.
2 Morgan D., Wilkinson I. Op.cit. - P. 201; 210.
3
Foucault M. Surveiller et punir: Naissance de la prison. - P.: Gallimard, 2003. -(1 ere éd. - 1975). Рус. пер.: Фуко М. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы / Пер. с франц. В. Наумова под ред. И. Борисовой. - М.: Ad Marginem, 1999.
Фуко интересует процесс воздействия власти на тело человека и технология, с помощью которой это воздействие осуществляется. Практика применения подобной технологии дает основание исследователям, изучающим феномен власти, фокусировать внимание именно на уровне отношений между телами индивидов и властными институтами. Фуко определяет протекающие на этом уровне процессы как «микрофизику власти»1. При этом исследование власти предполагает в качестве обязательного предварительного условия освобождение от укоренившихся предрассудков, связанных с этим понятием. Так, французский исследователь подчеркивает, что, во-первых, власть есть не вещь, а отношения. Во-вторых, она может быть не только репрессивной, но и созидательной. В-третьих, государство не должно восприниматься как нечто всемогущее, и власть, будучи отношением господства, может быть свергнута тем, над кем господство осуществляется.
Объясняя изменения властных проявлений в виде смягчения наказаний в конце XVIII - начале XIX в. по сравнению с периодом раннего Нового времени, Фуко вступает в полемику с Э. Дюркгеймом. Основоположник французской социологии считал, что эволюция институциональных форм связана с крупными социально-экономическими переменами, такими как расширение рынков и усиление разделения общественного труда, в частности с переходом от механической солидарности к органической и, соответственно, от репрессивного права к реститутивному. Согласно Дюркгейму, «право и мораль являются теми узами, которые связывают нас друг с другом и с обществом, которые превращают
2
массу индивидов в совокупность и сплоченное целое» .
Фуко не согласен с тем, что ценности способны обеспечивать формирование и сплоченность общества. По его мнению, процесс индивидуализации не является движущей силой эволюции права. Напротив, изменения «экономики власти» формируют иного индивида, подчиняют его. Трансформация наказаний происходит, по Фуко, не как результат смягчения нравов реформаторов, попавших под влияние мыслителей эпохи Просвещения, а как следствие по-
1 Foucault M. Op. cit. - P. 35.
2 Durkheim E. De la division du travail social. - P.: PUF, 1998. - P. 393-394.
литического страха властей, опасавшихся вызванных видом пыток волнений.
Тот факт, что в XIX в. наказание стало менее суровым, но при этом более единообразным, Фуко вписывает в более широкий контекст изменения способов осуществления власти. Ее целью было совершенствование властных механизмов для лучшего контроля над телами и душами граждан. Применяемую при этом властную технику Фуко обозначает как дисциплину, подразумевая под ней внедрение и использование согласованных между собой технических возможностей, коммуникаций и властных отношений. «... Дисциплина, являясь современной формой власти, представляет собой техники, пронизывающие все общество от школы до цеха, проходя также через тюрьму, больницу или армию» (с. 54). В представлении Фуко дисциплина позволяет накапливать человеческие силы за счет двойного процесса: объективации индивидов путем формирования позитивного знания и подчинения тел за счет целого ряда техник.
Автор статьи обращает внимание на то, что власть в представлении Фуко не обусловливается лишь экономическим базисом, хотя последний воздает должное марксову анализу и, в частности, прослеживает связь между существующим режимом исполнения наказаний и производственной системой, а также между политическим инвестированием тела и его экономическим использованием. Тем не менее Фуко предостерегает от того, чтобы приписывать главенствующую роль производственным отношениям.
Далее автор развивает тезис, заключающийся в следующем: власть у Фуко не сводится к насилию, она созидательна. Власть формирует реальность, а уже потом подавляет. Прежде всего, она участвует в формировании личности и знания. В связи с этим французский философ призывает отказаться от описания власти исключительно в негативном аспекте: власть «подавляет», «исключает», «цензурирует», «скрывает» и т.д. Не стоит представлять, что власть определяется исключительно насилием, полагает Фуко, скорее наоборот, смерти и угрозы могут использоваться властью как укрытие. Суммируя, власть - это «действие над возможными действиями: она производит операции над полем возможного, куда вписывается поведение действующих субъектов; она побуждает, отговаривает от совершения действия, облегчает или затрудняет
действие, расширяет или ограничивает возможности, делает более или менее вероятным; в крайнем случае она принуждает или препятствует, но в любом случае она - способ воздействия на действующего субъекта или субъектов... Действие над действием»1.
При этом, хотя власть не обязательно основана на насилии, фактором, обеспечивающим соблюдение правил, является перспектива применения насилия в случае нарушения дисциплины. Но наряду с подчинением существует и реальная свобода в определенных рамках, поскольку власть основывается на признании другого как действующего субъекта. Контроль же за индивидами осуществляется по принципу, который Фуко обозначает как «видеть, оставаясь незамеченным»: создавать впечатление непрерывно осуществляемого контроля, с тем чтобы индивиды усвоили дисциплинарное принуждение.
Чтобы понять, как формируется общество, Фуко полагает необходимым проанализировать многочисленные властные отношения, которые складываются в силы, воздействующие на индивида. Именно таким образом, в результате комплексного воздействия властных отношений, исторически сложившихся дисциплинарных механизмов формируются, в частности, homo oeconomicus и юридический субъект. Фуко не считает их априорной данностью, но, напротив, подчеркивает, что лишь продолжительное воздействие дисциплины формирует «у ленивого субъекта вкус к труду» и понимание максимы, что «тот, кто хочет жить, должен работать»2. Аналогичным образом под воздействием дисциплинарных институтов, «возвращающих государству потерянных им субъектов», формируется юридический субъект3. Поскольку же у Фуко дисциплина предстает как нечто противоположное праву, то и в общественном договоре (если оперировать этой категорией) участвует не субъект права, а, скорее, послушный, подчиненный многочисленным правилам и привычкам индивид. Следовательно, изучение индивида со сформировавшимися у него установками неизбежно должно учитывать воздействие власти, которая, по мнению Фуко, произвела «современную душу», основными составляющими кото-
1 Foucault M. Dits et écrits. - P.: Gallimard, 2001. - T. 2. - P. 1056.
2
Foucault M. Surveiller et punir: Naissance de la prison. - P.: Gallimard, 2003. -
P. 144.
3 Ibid. - P.145.
рой (хотя и не единственными) являются, homo oeconomicus и юридический субъект.
Итак, функция власти - выстраивать, организовывать человеческие и общественные силы. Она стремится объединить их, с тем чтобы преумножить и использовать в своих интересах. Власть через дисциплину дает возможность сформироваться социальному телу. Кроме того, дисциплина, оказывая разного рода воздействие на человеческую деятельность, является также инструментом преумножения и капитализации времени, т.е. она позволяет преобразовать длительность в линейное время. Задачей при этом является увеличение экономической мощи и уменьшение политического сопротивления.
Автор подчеркивает, что власть в понимании Фуко - это отношение, что существует только власть одних над другими, а не власть сама по себе, что власть присутствует лишь в том или ином акте, хотя при этом она, конечно, опирается на постоянные структуры.
Фуко выделяет в целом два типа общества исходя из характера властных отношений:
- общество, в котором преобладает зрелище пыток, символизирующих власть суверена над телами подданных (тип, существовавший от античности до Нового времени);
- современное общество, где преобладает не зрелище, а надзор. В нем происходит завуалированное дисциплинарное воздействие на тела, идет формирование нужных сил.
При этом речь идет об идеальных типах, в конкретных же обществах наблюдается смешение обоих типов властных отношений.
В трактовке проблемы свободы индивида Фуко исходит из того, что хотя предрасположенности человека выступают в первую очередь результатом властных отношений, они тем не менее могут быть и результатом субъективных процессов, оставляющих возможность некоего свободного пространства, в том числе и для оспаривания существующего порядка. Власть всегда предполагает возможность действия, свержения. «Существует постоянное провоцирование между властью и свободой»1. Властные отношения создают «сложные, неоднозначные механизмы, формируют очаги
1 Foucault M. Dits et écrits. - P.: Gallimard, 2001. - T. 2. - P. 1057.
нестабильности, в каждом из которых заложена вероятность конфликта, борьбы, инверсии, по крайней мере временной, силовых отношений»1.
Власть не является собственностью класса, который завоевал ее. Фуко полагает, что сложно свести власть к тотальному господству одного класса над другим. Говоря о новых видах общественной борьбы, он отмечает, что они направлены не столько против конкретных институтов власти, классов, групп или элит, сколько против той формы, которую принимает власть в повседневной жизни и которая с помощью контроля и зависимости превращает индивида в субъекта, подчиненного другому.
В своих последних работах Фуко задается вопросом о том, как субъект может состояться в своих отношениях с властью и знаниями. Насколько «этический субъект» может реализовать себя вне форм дисциплинарного подчинения.
Заключительная часть статьи посвящена отношениям знания и власти, взгляды Фуко на которые, по мнению автора, противоположны веберовскому понятию ценностной нейтральности. В «Надзирать и наказывать» французский исследователь призывает отказаться от представления о том, что «власть превращает в безумцев, и, напротив, отказ от власти есть одно из условий для того, чтобы стать ученым»2. Более верным ему кажется, что власть участвует в производстве знаний. Причем не только потому, что знания обслуживают власть или полезны ей, но также потому, что между ними существует взаимопроникновение, поскольку властные отношения невозможны без создания поля знания, но также невозможно знание, не подразумевающее и не формирующее властных отношений.
Такого рода производство знания не тождественно идеологии, т. е. одурачиванию народа. Производится реальное, позитивное знание об индивидах, чтобы лучше контролировать их. Знание делает возможным процесс «нормализации» индивидов, способствующий устойчивости общества. Это позволяет утверждать, что «гуманизация наказаний и развитие общественных наук являются коррелятами производства социального тела в Новое время, фор-
1 Foucault M. Surveiller et punir: Naissance de la prison. - P.: Gallimard, 2003. -
P. 35.
2 Ibid. - P. 36.
мируя с помощью дисциплины категорию индивида» (с. 59). Опираясь на данный анализ, автор приходит к заключению, что знание в трактовке Фуко (а также П. Бурдье) может рассматриваться и как средство поддержки технологии власти, обслуживающей господствующие классы, и как путь осознания и освобождения индивида.
Е.Л. Ушкова
2012.01.013. КАРДОРФ Э. ФОН. НОВОЕ ПРОЧТЕНИЕ КОНЦЕПТА ГОФМАНА «СТИГМА-ИДЕНТИЧНОСТЬ». KARDORFF E. von. Goffmans Stigma-Identitätskonzept - neu gelesen // Theatralisierung der Gesellschaft / Hrsg. von H. Willems. - Wiesbaden: VS, 2009. - Bd. 1: Soziologische Theorie und Zeitdiagnose. - S. 137161.
Автор статьи, Эрнст фон Кардорф (профессор университета Губольдта, Берлин, ФРГ), обосновывает актуальность предложенной Эрвином Гофманом концепции стигматизации в контексте современных социальных изменений. Знаменитое эссе «Стигма: О техниках преодоления испорченной идентичности» хотя и не является программным для теории Гофмана текстом, дает методологический ключ к его исследованию микросоциального порядка1. В нем показывается на примерах встречи «нормальных» и стигматизированных персон, каким образом гарантируются правила интеракций лицом-к-лицу, несмотря на рискованные переходы между различными поведенческими рамками. Идейное влияние этой работы выходит далеко за пределы социологии.
С момента ее выхода в свет прошло более 45 лет, на протяжении которых существенно повысился уровень общественной терпимости к фактам отклоняющегося поведения. Основными факторами такого роста терпимости стали процессы плюрализации ценностей и индивидуализации. Вместе с тем кардинальные изменения на рынке труда, в сферах образования и здравоохранения, а также сопровождающие эти изменения публичные и политические дискурсы вызвали к жизни новые формы стигматизируемых отклонений, утверждает автор. Так, например, в числе «отверженных» оказываются люди, не соответствующие по разным основаниям
1 Goffman E. Stigma: Über Techniken der Bewältigung beschädigter Identität. -Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1975. - (1. Aufl. - 1963).
