CC BY
97
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
2011.03.001-003. ИЗУЧЕНИЕ ИСТОРИИ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»: ПЕРВЫЕ ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЙ. (Сводный реферат).
2011.03.001. СУРИ Дж. Конфликты и сотрудничество в «холодной войне»: Новые направления в современных исторических исследованиях.
SURI J. Conflict and co-operation in the Cold war: New directions in contemporary historical research // J. of contemporary history. - L., 2011. - Vol. 46, N 1. - P. 5-9. - DOI: 10.1177/0022009410383293
2011.03.002. БЕРГХАН В. Дискуссия об «американизации» в культурной и экономической истории.
BERGHAHN V. The debate on «Americanization» among economic and cultural historians // Cold war history. - Abingdon, 2010. - Vol. 10, N 1. - P. 107-130. - DOI: 10.1080/14682740903388566
2011.03.003. ХОПКИНС М.Ф. Преподавание и изучение истории «холодной войны» в объединенном Королевстве Великобритания. HOPKINS M.F. Teaching and research on the Cold war in the United Kingdom // Cold war history. - Abingdon, 2008. - Vol. 8, N 2. -P. 241-258. - DOI: 10.1080/14682740802018793
Ключевые слова: современные исторические исследования, «холодная война», культурная история, экономическая история.
Дж. Сури (профессор истории в университете Висконсин-Медисон, США) рассматривает новые направления в изучении истории «холодной войны» (001). Некоторые ученые (Д. Геддис, М. Леффлер), пишет автор, изучают этот период в целом, анализируя на основе архивных материалов долговременные процессы, например, причины и источники возникновения, периоды и последствия войны. Ряд историков, например О. Вестед, М. Бредли,
изучают этот феномен в международном контексте: участие стран «третьего мира», несмотря на их относительно слабую позицию на международной арене, в «холодной войне».
Теоретически инновационной и эмпирически многомерной называет автор работу группы историков (М. Климке, Б. Симпсон, М. Коннелли, Дж. Сури), изучающих роль нетрадиционных акторов, действующих не только в рамках обществ и регионов. Речь идет о пересмотре феномена власти (в разных ее проявлениях, за исключением государственной) при помощи новых подходов и научных методов. Часть историков, используя «историю снизу» или «историю сверху», изучают деятельность элиты и жизнь простых граждан в тот период. Также исследуется «жесткая власть» финансов и оружия и «мягкая власть» различных культур и идеологий в «холодной войне».
Дж. Сури подчеркивает постоянный и возрастающий интерес специалистов, в том числе и молодых, к периоду «холодной войны». Публикуются различные исследования (статьи, монографии, диссертации), издается несколько исторических журналов, например «Cold war history», «The journal of Cold war studies». В Интернете размещены специализированные веб-сайты, содержащие документы и материалы, аудио- и видеоинформацию, возможность обмена комментариями. Солидные научные издательства публикуют многотомные энциклопедии. Фактически, утверждает Дж. Сури, историография «холодной войны» столь же обширна и разнопланова, как историография Французской революции или Войны за независимость. Вместе с тем пока без ответа остаются вопросы, затрагивающие сложные отношения между различными политическими системами, в том числе: что характерно для периода «холодной войны» - конфликт или кооперация? Какие формы конфликтов и кооперации существовали одновременно? Когда одна доминирующая модель политического поведения сменяла другую?
Профессор Колумбийского университета (США) В. Бергхан подводит первые итоги изучения истории «холодной войны» в культурной и экономической истории и обращает внимание на разницу в использовании терминов «американизация» и «вестерниза-ция» (002). Он подчеркивает, что историки разных стран вкладывают разный смысл в эти понятия. Например, специалисты из университета Тюбингена (ФРГ) считают, что «вестернизация» более
ёмкое понятие, чем «американизация», потому что с его помощью можно описать противостояние западной и незападной идеологий в «холодной войне», «которая, в сущности, была войной между наследием Просвещения или, более определенно, между либерализмом и марксизмом» (002, с. 109).
Термин «американизация» чаще применяется в изучении послевоенного экономического, технологического и политического развития, в котором США играли важную роль. Конечно, признает автор, «американизация» позволяет затронуть и более глубокие уровни: идеологии, ценности и культурно-интеллектуальные взаимодействия. Также этот термин можно использовать в описании отношений между США и другими неевропейскими странами.
Процесс «американизации» не следует рассматривать как односторонний, это устаревший подход, продолжает В. Бергхан. «США никогда не были паровым катком, который пришел в Западную Европу после 1945 г. и подмял все экономические, политические и культурные структуры и традиции, встававшие у него на пути» (002, с. 110). Некоторые американские идеи, товары, ценности принимались, некоторые встречали сопротивление или отбрасывались, а часть «креолизировалась», т.е. принималась, но пропитывалась национальным влиянием или содержанием. Наиболее ярко это проявилось в сфере поп-музыки, «западные образцы» не просто копировались, а наполнялись национальными ритмами, поэзией, звучанием.
Затем автор обращается к социально-культурным и экономическим исследованиям истории «холодной войны» и характеризует их основные этапы и тенденции. Свой выбор он объясняет тем, что в последние десятилетия активно развивались социально-культурные подходы к изучению истории, поэтому следует рассмотреть «американизацию» в этой сфере. Кстати, современные представления о культуре страны включают в себя ее высокие и низкие (имеется в виду массовая культура. - Реф.) проявления, религию, образование, состояние науки. «Это является важным индикатором того, как более демократические американские представления о культуре заменили элитистские концепции, все еще превалирующие в Европе с 1945 г.» (002, с. 111).
Как показывают исторические исследования, в первые послевоенные годы американское правительство и благотворительные
фонды (фонд Рокфеллера, фонд Форда) использовали именно высокую культуру как стратегию и способ влияния. Они практически не принимали в расчет художественные фильмы и легкую музыку, востребованные молодыми европейцами, средним классом и рабочими. Образцы американской высокой культуры: авангардное искусство, музыка и литература в основном были адресованы зарубежной элите. Но столкнувшись со скептическим отношением, а иногда и открытым неприятием с ее стороны, американцы пересмотрели и реорганизовали направления культурной политики.
Одним из способов познакомить иностранцев с американской литературой, периодикой, визуальным искусством, интеллектуальными журналами были «Американские дома», где организовывались лекции, семинары, рабочие группы по широкому кругу проблем. Но к началу 1950-х годов Конгресс США отказался финансировать многие официальные проекты, и тогда стали активнее действовать крупные частные фонды, тратившие значительные усилия и капиталовложения на продвижение широкомасштабных научных и образовательных проектов и институтов. Фонды оказывали поддержку научным журналам, организовывали международные конференции и семинары. Первоначально они имели дело только со странами Западной Европы, но после событий 1956 г. стали завязываться отношения с Венгрией и Польшей. Успех этих программ в Европе подтолкнул администрацию Дж. Кеннеди распространить влияние на страны Третьего мира. Основные ресурсы были брошены на борьбу с бедностью и болезнями в странах Африки, Азии и Латинской Америки. Все это, конечно, было частью соревнования с советским блоком, подчеркивает автор.
Постепенно американцы стали продвигать массовую культуру; первым в Европу пришел джаз. Хотя старшее поколение встретило его с пренебрежением, молодежь и часть интеллектуалов приняла его с энтузиазмом. Затем важным фактором американского влияния стало кино, а потом и телевидение. На частных ТВ-каналах западноевропейских стран постоянно увеличивался сегмент ток-шоу, программ и сериалов, произведенных по американским лицензиям. В. Бергхан подчеркивает, что именно широкое распространение и значительное влияние американской поп-музыки, от джаза до рэпа и хип-хопа, а также голливудских фильмов, подтолкнули историков к обсуждению «американизации» этой
части культуры. Они изучали не только реакцию культурных критиков и публики, но и политический аспект, например доминирование Голливуда на зарубежных кинорынках, его деструктивное влияние на европейскую киноиндустрию.
Специалисты по экономической истории и бизнес-истории, продолжает автор, долгое время не использовали термин «американизация». Одни историки изучали национальные и международные экономические показатели, оценивали количественные данные правительственных и научных статистических организаций. Другие историки изучали международные институты, возникшие после Второй мировой войны, ООН, Бреттонвудскую систему, план Маршалла.
На протяжении 1970-х годов большинство историков-экономистов работали с количественными данными, описывающими развитие экономики стран Западной Европы, а также эволюцию ее институтов. Временное возрождение марксистской политической экономии и интерес к властным отношениям, продолжает автор, подтолкнули некоторых ученых к изучению роли США в трансатлантических отношениях. Не используя концепт «американизация», ревизионисты из Висконсинской школы международных отношений обсуждали «американские» проблемы в Европе, определяя Вашингтон и американский капитализм как движущую силу конфликта Запад - Восток. Другие историки интерпретировали американскую международную политику в рамках концепта «империализм».
Только к 1980-м годам появилось поколение историков-экономистов, для которых статистические данные стали лишь основой для новых, более качественных исследований. «Скрыто или явно, они дистанцировались от империалистической парадигмы и работали в рамках культурной направленности. Именно с этой выигрышной позиции они изучали эволюцию американской индустриальной системы и ее восприятие европейскими интеллектуалами и бизнесменами» (002, с. 117).
К 1990-м годам ученые стали говорить о «глобализации» и «многополярном мире». Вероятно, пишет В. Бергхан, «американизация мира» подходит к концу. А это значит, что термин «американизация» утрачивает свою значимость.
В статье М. Хопкинс (Историческая школа при Университете Ливерпуля, Великобритания) выделяются периоды английской традиции в изучении и преподавании истории «холодной войны»
как отдельного от политологии и международных отношений предмета (003).
Первый период - 1940-1970-е годы. В эти годы английские историки практически не занимались историей «холодной войны». В исследованиях тогда задавали тон американские историки, их биполярный взгляд на конфликт влиял на английских ученых, утверждает М. Хопкинс. Что касается преподавания истории «холодной войны», то исторические отделения университетов долгое время воздерживались от этого предмета. «Холодная война» освещалась только в рамках курсов международных отношений.
В конце 1940-х - начале 1950-х годов Королевский институт международных отношений опубликовал серии материалов «Survey of International Affairs» и «Documents on International Affairs». Коммунистическая партия Великобритании издала несколько полемических книг и памфлетов, критикующих антисоветскую позицию британского и американского правительств. В 1950-е годы вышли мемуары и воспоминания английских политических деятелей: У. Черчилля, Д. Келли, А. Киркпатрика, в которых так или иначе затронута тема «холодной войны».
В 1960-е годы были изданы работы, подготовленные или политиками в отставке, например К. Вудхаузом (член парламента от Консервативной партии), или оксфордскими учеными (Г. Николас, Д. Хадсон), рассматривающие «холодную войну» в контексте международных отношений.
Со второй половины 1970-х годов наступил второй этап -расширение исторических исследований, продолжавшееся до 1991 г. В Англии и в США было издано несколько коллекций документов 1940-х годов. Первыми изучать эти материалы и публиковать исследования, доказывающие важную роль Британии в «холодной войне», стали американцы.
В 1980-е годы британские историки стали чаще обращаться к истории «холодной войны». В некоторых работах, вышедших в то время, доказывалась значительная роль Англии в международной послевоенной политике, ее активное участие в создании НАТО. В те годы также публиковались документы британской внешней политики 1945-1950-х годов. К концу «холодной войны» главными темами исследований стали дипломатия и стратегия, военное и политическое измерение конфликта.
Третий этап наступил после окончания «холодной войны» и длится до настоящего времени. Современные историки получили доступ к архивам стран Восточной Европы, СССР и даже Китая, и стали изучать этот период в целом в контексте истории XX в. Выходят работы, освещающие такие неизученные ранее темы, как общественное мнение и пропаганда, идеологическая и психологическая война, деятельность спецслужб. Конечно, продолжается изучение англо-американских отношений, пишет М. Хопкинс, причем в разных форматах. Например, оксфордский историк Д. Рей-нолдс принимал участие в создании документального телевизионного сериала Би-би-си о «холодной войне».
С 1991 г. американские и английские историки разрабатывают «Международный исторический проект «холодная война». Его цель - подготовка и размещение в Интернете восточноевропейских, советских, китайских и американских источников и материалов, в том числе аудио- и видео.
Современные английские историки анализируют разные аспекты «холодной войны»: дипломатическое и военное соревнование великих держав, их соперничество в сфере культуры - например, как конфронтация Запад - СССР влияла на искусство и спорт.
Историки интересуются также деятельностью США в странах Западной Европы. Независимый исследователь Ф.С. Саундерс изучила вмешательство ЦРУ в культурную политику. Она показала, что американцы оказывали тайную финансовую помощь некоторым организациям и таким образом влияли на формирование мнения части интеллектуалов. В работе другого историка, Х. Вилфорда, рассказывается о попытках влияния ЦРУ на британских интеллектуалов и лидеров тред-юнионов.
Относительно новое направление исследований - история «повседневной жизни» в годы «холодной войны». Работа американского исследователя С. Вайтфилда показывает, как политика «холодной войны» политизировала американскую культуру в целом, от литературы до фильмов и телевидения, от религии до региональной политики. В работе Т. Шоу, посвященной английской киноиндустрии 1945-1965 гг., доказывается, что правительство «корректировало» работу кинопроизводителей, помогая «определить как многие аспекты "холодной войны" - политические, эко-
номические, идеологические, материальные, персональные -должны восприниматься миллионами зрителей» (003, с. 250-251).
В заключение М. Хопкинс пишет, что в первые десятилетия XXI в. «холодная война» остается в поле зрения английских историков. Растет количество публикаций, защищаются диссертации, появляются новые университетские курсы. Большинство работ сконцентрировано на США, Великобритании и СССР, различных аспектах конфронтации, иногда взаимодействиях этих стран, меньше внимания уделяется Китаю и его роли в тот период.
Ю.В. Дунаева
2011.03.004. ВОСТОК И ЗАПАД: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ВОСТОЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ. East and West: History and contemporary State of Eastern Studies / Ed. by Malicki J., Zasztowt L. - Warsaw: Studium Europy Wschodniej, 2009. - 335 p.
Ключевые слова: история Восточного блока, реальный социализм, западные демократии.
В сборнике опубликованы материалы конференции, проходившей в Варшавском университете в октябре 2008 г. и посвященной истории изучения и сегодняшнему состоянию исследований крупного региона, в который входит территория бывшего СССР и стран Восточного блока. Подчеркивая, что «Восток» в данном случае включает в себя страны так называемого «реального социализма» в противоположность «западным демократиям», авторы введения Ян Малицки и Лешек Заштофт указывают также на историческую принадлежность изучаемого региона к греко-православной цивилизации (с. 5). В конференции приняли участие исследователи из европейских стран и США, представители разных поколений - от «отцов-основателей» зарубежной русистики Ричарда Пайпса и Анд-жея Валицкого до совсем молодых, только начинающих свою научную карьеру.
Первую часть сборника «Историография: Люди и институции» открывает статья американского историка польского происхождения Р. Пайпса «Бегство от свободы», посвященная сегодняшним представлениям населения России о себе и о месте своей страны в мире. По мнению Пайпса, приверженность русского народа к авто-
