CC BY
13
не случилось, - подчеркивает Дрейер, - не случится и в перспективе» (с. 602).
Подчеркивая нереальность этих надежд, автор отмечает отдельные достижения, например в борьбе с торговлей наркотиками.
Постоянные противоречия, заключает Дрейер, являются единственно возможным вариантом развития отношений между государствами, и такой «диалог впустую» можно рассматривать как форму консенсуса - соглашение не соглашаться. Именно это дает возможность обеим сторонам избежать конфронтации внутри страны, с собственным электоратом.
Дрейер предлагает избавиться от употребления высокопарных клише, таких как «XXI век будет принадлежать Китаю» или «Китай восстанавливает свое законное место в мире». По ее мнению, еще ни одной великой империи не удавалось вернуть былую мощь. Более того, XXI век необязательно будет «принадлежать» какой-либо одной державе вообще (с. 607).
А.А. Благодатских
КУЛЬТУРА
2011.02.053. ХЭТЧ У. МЕЖДУ АЗИЕЙ И ЗАПАДОМ: ИЗУЧЕНИЕ ЯПОНСКОЙ «ИДЕНТИЧНОСТИ» ПО ГРАМШИ. НАТСН W. Turning Western, turning Asia: A study of Japanese «identity» from a Gramscian perspective // Pacific rev. - L., 2010. - Vol. 23, N 3. - Р. 377-406.
Автор статьи - доцент правительственного колледжа Колби, США, редактор журнала «The Japanese Economy» - анализирует причины частой смены ориентации политики Японии с Азии на Запад, с Запада на Восток, которая наблюдается в течение последних 150 лет истории страны. По мнению автора, «неустойчивость» японской идентичности не может быть объяснена с помощью популярного сейчас в политологии культурологического подхода, взамен он предлагает в качестве методологии концепцию Грамши, преимущество которой - взаимосвязь материальных и нематериальных факторов, влияние культуры на действия политиков
До середины XIX в. Япония не сталкивалась с Западом как таковым, более ранние контакты до закрытия страны в 1642 г. несравнимы по масштабам с теми отношениями, которые стали раз-
виваться после подписания Ансэйских договоров с крупнейшими западными державами. Условия договоров предусматривали открытие пяти портов, установление таможенных тарифов западными странами, а также экстерриториальность граждан этих стран на территории Японии. Такие унизительные условия вызвали возмущение внутри элиты, возникновение недовольства политикой сёгу-ната, что в результате привело к революции Мэйдзи, смене прежней самурайской элиты представителями княжеств Сацума и Тёсю, возвышению фигуры императора как символа единства нации. В терминологии Грамши эти процессы могут быть квалифицированы в качестве «пассивной революции». Новые лидеры ставили целью пересмотреть условия договоров, однако вскоре осознали, что это невозможно до тех пор, пока Япония не стала одной из великих держав - началась модернизация с активным привлечением западных специалистов, заимствованием и усвоением новейших технологий в военной сфере и области промышленности. Возник лозунг «Фукоку Кёхэй» («богатая страна, сильная армия»).
Развитие промышленности, бурный экономический рост породили национальную гордость, лидеры Мэйдзи смогли закрепить свою гегемонию введением в 1889 г. Конституции Мэйдзи и Рескрипта об Образовании 1890 г., в результате чего император провозглашался главой страны, была введена государственная религия синто, главным жрецом которой также являлся император, потомок богини Аматэрасу. Таким образом, бюрократическо-индустриаль-ный комплекс в сочетании с созданием единой идеологии, в основе которой лежал в данном случае культ почитания императора, представляли «исторический блок».
Однако японцы не переставали чувствовать пренебрежительное отношение Запада и шаг за шагом стремились завоевать уважение к своей стране. Одержав победы над Китаем и Россией, аннексировав Корею, получив контроль над Шаньдунским полуостровом в результате Первой мировой войны, Япония вошла в группу мировых держав, в которую до сих пор входили лишь государства Запада. Японцы начали идентифицировать себя в большей мере с развитым Западом и противопоставлять Японию Азии.
В конце 1920-х - начале 1930-х годов все больше молодых военных усматривали унижение их страны во вмешательстве Запада в азиатскую политику Японии. На фоне мирового экономиче-
ского кризиса наблюдался рост ульранационалистических настроений, возникали тайные общества, «романтическая школа» представляла Японию единственной цивилизованной страной Азии, способной оказать сопротивление Западу.
В начале 1930-х годов происходило оживление в экономике, 24,6% от всего экспорта Японии в 1932 г. пришлось на ее колонии (Корея, Тайвань, Маньчжурия), 30,9% - на Китай и другие страны региона (с. 386). Япония берет курс на отдаление от Запада, выходит из Вашингтонской системы и Лиги Наций, направляя все усилия на создание «сферы всеобщего сопроцветания» в Азии. Милитаристы в Японии призывали «построить Азию для азиатов», создать автономный блок, который бы мог функционировать на основе кооперации и разделения труда в регионе. Войну на Тихом океане японские элиты представляли как борьбу за освобождение своих непросвещенных соседей от Запада. При этом японцы стремились не только приобрести контроль над территорией региона, но и овладеть умами людей, искоренив западное влияние. Начинается строительство нового мироустройства под названием «Восемь углов под одной крышей», в центре которого была Япония, «свет Азии».
Однако милитаристы, совершив «пассивную революцию», не добились гегемонии, что объясняет отход от этих установок и поворот к Западу с началом военных неудач.
Потерпев поражение во Второй мировой войне, Япония подверглась оккупации. Оккупационные власти провели ряд реформ во всех сферах общества, была принята демократическая конституция. Чиновники и бизнесмены видели залог успешного развития страны в сотрудничестве с США. Американцы в свою очередь способствовали развитию японской экономики, открыв свой рынок для японских товаров, в то же время не настаивая на открытии внутреннего рынка Японии. Они способствовали вступлению Японии в ряд международных организаций, которые традиционно считались прозападными (МВФ, ГАТТ, ОЭСР).
Была сформулирована доктрина Ёсида, которая во главу угла ставила получение военной поддержки США и высвобождение ресурсов для развития экономики. Основной экономический рост должен был происходить, по мнению лидеров страны, за счет активного включения в мировую торговлю и развития технологии.
Результатом осуществления этого курса стал бурный экономический рост, развитие стратегически важной промышленности; для населения это значило стабильность в вопросе трудоустройства. Таким образом, установилось прозападное, прокапиталистическое статус-кво, и наиболее влиятельные силы добились гегемонии.
Когда произошел очередной поворот в сторону Азии? Первые признаки отмечаются в 1966 г.: 1) открытие Азиатского банка развития, в котором большая доля отводилась японскому финансовому капиталу, 2) проведение в Токио конференции по вопросам развития министров стран ЮВА. Эти факты говорят о появлении у Японии желания вернуть себе положение лидера в регионе. Огромную роль сыграли в этом повороте США: в 1971 г. Вашингтон резко меняет политику в отношении Пекина, что шокировало японские политические круги. В 1972 г. Никсон объявляет о девальвации доллара, устанавливаются 10% пошлины на импортируемые из Японии товары.
Экономические процессы в Японии: рост зарплат, ограничение землепользования, экологические нормы - должны были несомненно привести к скачку цен на производимую продукцию. В этот момент взгляды бизнесменов обратились к Азии как к рынку сбыта и территории для расширения производства. Бизнес все больше интересовался Азией, была разработана доктрина «стаи летящих гусей», в которой ведущая роль принадлежала Японии, за которой следуют новые промышленные экономики Азии, Китай, члены АСЕАН. Признавалась возможность и даже необходимость сотрудничества этих экономик, находящихся на разном уровне развития. Со временем стали появляться и социокультурные термины и лозунги - «азиатский дух», «создание культурной зоны Азии», «создание в будущем новой общей истории» и т.д. Зазвучали тезисы об особом виде капитализма в Азии, отличительные черты которого - коллективизм и тесное сотрудничество бизнеса и государства. В 1990-е годы начало формироваться новое коллективное сознание, в котором японцы видели себя частью азиатского мира. Со временем политические элиты Японии взяли на себя представительство экономических интересов стран Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии на встречах «Большой семерки». Японские компании вкладывали капитал и привносили свои технологии в производство стран Азии, стимулируя экономический рост в регионе.
Стагнация в экономике Японии заставила искать новые решения в экономической политике. Премьер-министр Коидзуми (с 2001 г.) призвал провести структурные реформы экономики и принять «мировые стандарты» капитализма со свободным капиталом и рынком труда.
Японский бизнес наращивает свое присутствие в Азии, растет экономическое сотрудничество с Китаем, Тайванем, Южной Кореей и другими странами региона. Нельзя сказать, что японские элиты встали на путь «нового азиатизма», политические лидеры активно взаимодействуют с Европой и Америкой в попытках стимулировать развитие глобальной экономики и отрегулировать функционирование финансовых рынков. Пришедшая к власти в 2009 г. Демократическая партия выступила с критикой в адрес США и взяла курс на укрепление отношений с Китаем. Однако японские политики неизменно говорят о своей приверженности принципам демократии и защите прав человека, что, безусловно, является «западной» чертой. По мнению автора, сегодня ни одна из политических групп не обладает гегемонией в сфере культуры.
Е.В. Кузьмич
ИСТОРИЯ
2011.02.054. ИНОУЭ СЁИТИ. БЫЛА ЛИ В ЯПОНИИ ДРЕВНОСТЬ?
ИНОУЭ СЁИТИ. Нихон-ни кодай-ва атта но ка? // Interpretation of Japanese culture: Views from Russia a. Japan. - Kyoto, 2007. - P. 135— 141. — На яп. яз.
Сотрудник Международного центра исследований японской культуры ставит вопрос, был ли в японской истории период древности и если был, то каковы его хронологические рамки (верхняя граница). Он отвергает точку зрения о том, что переход к Средним векам происходит в конце XII в., когда был установлен сёгунат Минамото в Камакура. Автор категорически не согласен с данной периодизацией.
В Европе древность заканчивается с падением Западной Римской империи. Древность в Китае обнаруживает много общих черт с аналогичным периодом в истории Европы. Например, в эпоху Чуньцю (782—421 гг. до н.э.) существовал ряд городов-государств,
