CC BY
21
матична, поэтому для них воспоминания не только драгоценный груз, но и тяжелая ноша. Бунин и Набоков на страницах своих произведений прямо или косвенно спорят друг с другом о проблемах, которые заострил Серебряный век: о мере в искусстве, о спонтанности творчества, о роли подсознательного в человеке. Несмотря на собственные амбиции и навязанные современниками ярлыки, Бунин и Набоков «смогли оценить друг в друге талант и почувствовать глубинное родство, основанное на схожем ощущении хода времени, даре живописца в литературе, умении, оказавшись между двумя историческими эпохами и культурами, органично соединить традиции и новаторство» (с. 205), - заключает О.М. Кириллина.
Тему связей Бунина с «третьим поколением» писателей-современников продолжают статьи В.В. Леонидова «"Всех убиенных помяни, Россия..." Поэт "Белой мечты" Иван Савин» и «В. Смоленский - поэт русского зарубежья», а также Т.В. Гордиен-ко «И. А. Бунин и Андрей Седых: аспекты общения».
В книге представлены и статьи о связях писателя с театром и художниками: «Две вершины русской культуры (И.А. Бунин и Ф.И. Шаляпин)» (Т.М. Бонами, И.А. Ревякина), «Бунин и Московский художественный театр» (Г.И. Пикулева), «И.А. Бунин и В.П. Куровский: Творческие параллели» (М.С. Байцак).
В Приложении помещены материалы по истории общественно-просветительского объединения «Бунинское наследие» (автор -В. А. Пречисский). Одной из успешных акций объединения явилось открытие в Москве в 2007 г. памятника писателю (скульптор -А.Н. Бурганов, архитектор - В.В. Пасенко).
Т.Г. Петрова
2011.02.027. ЮРЧЕНКО Ю. «ФАУСТ»: ПАСТЕРНАК ПРОТИВ СТАЛИНА. ЗАШИФРОВАННАЯ ПОЭМА. - СПб.: Азбука-классика, 2010. - 256 с.
Цель книги Ю. Юрченко - опровергнуть «расхожее суждение» о том, что Б. Л. Пастернак участвовал в создании мифа о Сталине, но не принимал участия в развенчании этого мифа.
Ю.В. Юрченко - поэт, драматург, актер, член Союзов писателей Москвы и России, Союза театральных деятелей России, президент театральной ассоциации «Les Saisons Russes» («Русские сезоны») во Франции, - привлекая к стилистическому анализу
немецкий оригинал Гёте, другие переводы «Фауста», пытается доказать, что в своем переводе Акта пятого знаменитой трагедии Б. Пастернак зашифровал ответ Тирану.
«Пастернак первым из знаменитостей воспел Сталина в стихах... открыл поэтическую сталиниану» (с. 10), - замечает автор эссе. Образ вождя «явственно проступает» в стихотворном сборнике «Второе рождение» 1931 г., а в цикле «Несколько стихотворений» (1935) Сталин уже назван. В том же 1935 г. Б. Пастернак письменно обращается к И. В. Сталину, ходатайствуя об арестованных муже и сыне А. Ахматовой, и «его голос услышан»: на следующий день Н.Н. Пунин и Л.Н. Гумилёв отпущены на свободу. В 1936 г. вместе с благодарственным письмом за «молниеносное освобождение родных Ахматовой» Б. Пастернак посылает И.В. Сталину свой сборник «Грузинские лирики», «пропитанный объяснениями в любви к Сталину» (с. 18). Однако на просьбу И.В. Сталина оценить стихи одного его друга Б. Пастернак, прекрасно понимая, о ком идет речь, честно отвечает, что стихи плохие. И.В. Сталин благодарит за откровенность, а Б. Пастернак начинает ждать ареста. В 1937 г., отказавшись поставить подпись под письмом, в котором писатели одобряли смертельный приговор Якиру и Тухачевскому, Б. Пастернак последний раз обращается к И.В. Сталину, сообщает, что не вправе быть судьей в жизни и смерти других людей, однако «его смелый поступок ни к чему не привел - с ужасом и негодованием он увидел потом в газете свою фамилию под "расстрельным" письмом» (с. 19).
Оценивая «сталинские стихи» Б. Пастернака, Ю. Юрченко замечает, что в них сквозь мажорную музыку проступают и другие -трагические - интонации. Упоминает о свидетельствах, «позволяющих нам говорить если не о неискренности поэта в его сталинских стихах и в письменных "лирических объяснениях" вождю, то хотя бы о том, что эта его выставляемая напоказ "безоглядная влюбленность" была результатом его сознательного выбора именно такой линии поведения» (с. 21).
По воспоминаниям В. Берестова, в 1944 г. А.А. Ахматова предложила Б.Л. Пастернаку написать «Фауста» ХХ в. - из той Германии, которая попала под власть Гитлера; Фауста, который, «в отличие от гётевского героя, знает теорию относительности и поль-
зуется современной техникой»1. И Пастернак ответил: «Я Вас прекрасно понял, Анна Андреевна!.. Непременно переведу!»2
Пастернак работает над переводом «легко» и «вдохновенно», несмотря на то, что в журналах «Октябрь» и «Новый мир» его обвиняют в субъективизме, а в издательстве «Советский писатель» приостанавливают выход его «Избранного». Он торопится закончить «Фауста», сделать перевод фактом русской литературы. Основная задача - создать русского Фауста.
Ю. Юрченко считает самыми важными строфами для прочтения всей Поэмы строфы из пятого акта:
Бавкида ... Бедной братии батрацкой Сколько погубил канал! Злой он, твой строитель адский, И какую силу взял! Стали нужны до зарезу Дом ему и наша высь.
Он без сердца, из железа, Скажет - и хоть в гроб ложись. Не случайно у Пастернака - музыканта - возникает слово «Сталин», фонетически оно впечатано в текст, поэт «дает точное указание: "Фауст = Сталин"» (с. 45). Ни у самого Гёте, ни в переводе Н.А. Холодковского нет слова «железо», которым Б. Пастернак подчеркивает, что блеснувшая сталь - не оговорка. Разгадывая «незатейливый шифр», автор эссе уточняет: «Сталин» - «стальной», «железный», а «Фауст» в переводе с немецкого «кулак»; поставив рядом два имени, получаем словосочетание «Железный кулак», которое русскому (советскому) человеку о многом говорит.
Обращает на себя внимание выражение «нужны до зарезу» (в немецком оригинале вместо него: ihn gelüstet - сильно влечет), взятое из дворово-тюремного фольклора и никак не вяжущееся с образом «старой-престарой» набожной Бавкиды, оно перенесено Пастернаком из «блатной» песни «Гоп со смыком» (там: «деньги нужны до зарезу »j, исполнявшейся в 1930-1940-е годы Л. Утесо-
1 См.: Берестов В. Новый Фауст // Неделя. - М., 1989. - № 25, 25 июня.
2 Там же.
вым, с тем же смещенным ударением. Это сильное выражение, предполагающее характерный жест «рукой по горлу», уже «не метафора, не отвлеченная риторическая фигура» (с. 70).
Нет у Гёте и в переводе Н.А. Холодковского батрацкой братии, есть только мистические обитатели ада, способствующие появлению канала, у Б. Пастернака канал построен ценой множества загубленных батрацких жизней. Само слово «канал» - одно из знаковых для сталинской эпохи (1933 - Беломорско-Балтийский канал (Беломорканал), 1937 - Волго-Московский канал (канал им. Сталина), 1952 - Волго-Донской канал). У расстрелянного в 1937 г. Н. Клюева есть строки: «То Беломорский смерть-канал, / Его Аки-мушка копал.»1
Четырежды в пастернаковском переводе Акта пятого произносится слово «хозяин», в то время как у Н.А. Холодковского оно не встречается ни разу. «Хозяин в те годы в стране был один», -замечает Ю. Юрченко (с. 72). Мало уместным в устах Мефистофеля кажется обращение «глава», которое как будто вырезано из протокола правоохранительных органов, сообщающем о поимке главы банды, или из газетно-официального сообщения: «Глава Советского правительства И.В. Сталин сказал .»
В строфе: «Я там устроил бы помост / И созерцал бы с этой вышки / Простор прирезанных борозд, / Земли отхваченной излишки», - выделенные слова, по мнению автора эссе, приобретают «точный зловещий» и «понятный» смысл (с. 89).
Если Н.А. Холодковский представляет Линкея «башенным сторожем», то Б.Л. Пастернак определяет его более военизированным - «караульный на башне». Необходимо учесть, что сторож в советском сознании - это «пенсионер в тулупе», а «караульный» -грозный недремлющий часовой.
«Документ времени» усматривается и в словах Линкея, переведенных Б. Пастернаком в 1951 г.: «Глаза мои! Всюду, / Расширив зрачки, / Мы видели чудо, / Всему вопреки» (с. 94).
На вопрос: «Почему Пастернак молчал об "Акте пятом" в 1950-х?» - автор книги «Зашифрованная поэма» отвечает: «Поэт,
1 Клюев Н. Разруха // Библиотека поэзии: [Электр. ресурс]. - Режим доступа: http://kluev.ouc.ru/razruha.html
"в самое еще страшное время утвердивший за собою род независимости, за которую в любую минуту мог страшно поплатиться", ждал такого же читателя - равного себе - по духу, "по роду независимости", с таким же "чистым (прочистившимся слухом" и с такими же "открывшимися глазами"...» (с. 177).
Ю. Юрченко не соглашается с точкой зрения «одной знакомой», «литератора», «обожающей и знающей наизусть всего Пастернака»: «Все, что ты там, в "Фаусте", нашел - все это очень интересно, и это, конечно, там есть, но в то же время - ничего этого -нет, ты же понимаешь, что он этого не писал, все это бессознательно...» (с. 74). По мнению автора эссе, ответив А. Ахматовой: «Понял. Непременно переведу!» - Б. Пастернак был «готов к поступку» и к любой реакции на этот поступок (с. 183).
К.А. Жулькова
2011.02.028. ЩУЧКИНА ТВ. РАССКАЗОВОЕ ТВОРЧЕСТВО ВИКТОРА ПЕЛЕВИНА. - СПб.: Фак-т филологии и искусств СПбГУ, 2010. - 60 с. - (Сер. «Лит. направления и течения»; Вып. 37).
Издание открывается краткой характеристикой литературной биографии В.О. Пелевина (р. 1962). Первый небольшой рассказ «Колдун Игнат и люди» (жанр его определен самим автором как «сказочка») вышел в 1989 г.1; затем были напечатаны «Затворник и Шестипалый»2, «Реконструктор»3 и череда произведений, в числе которых повесть «Принц Госплана», отрывки из опубликованных позже произведений «Омон Ра» и «Жизнь насекомых». Сборник рассказов «Синий фонарь» (1991) вобрал с себя почти все напечатанные ранее произведения и некоторые не издававшиеся. В 1996 г. появился роман «Чапаев и Пустота», в 1999 г. - «Generation 'П'»; в 2000-х годах - ряд романов и повестей: «Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда» (2003), «Числа» (2003), «Священная книга оборотня» (2004), «Шлем ужаса: Креатифф о Тесее и Минотавре» (2005), «Empire "V" (Ампир "В"): повесть о настоящем сверхчеловеке» (2006), «П 5: Прощальные песни политических
1 См.: Наука и религия. - М., 1989. - № 12.
2
См.: Химия и жизнь. -М., 1990. - № 3.
См.: Наука и религия. - М., 1990. - № 4.
