CC BY
9
(Innovation and sophistications). «Базовые условия» включают в себя институты, инфраструктуру, макроэкономические условия, здравоохранение и начальное образование. В состав «ускорителей эффективности» входят высшее и профессиональное образование, рыночная эффективность, готовность технологий (с. 248).
Концепции IMD и WEF определили теоретические рамки исследования, в ходе которого было разослано 1163 опросных листа и получено 380 ответов (индекс возврата - 33%). В исследовании рассчитывалось пять категорий параметров инновационного потенциала: организационные, процессные, услуг, продуктов, маркетинговые. По итогам исследования были рассчитаны детализации общего инновационного индекса Таиланда, а само его значение оказалось равным 2,3 по четырехбалльной шкале.
В заключение автор формулирует рекомендации для улучшения национального инновационного потенциала, которые состоят в том, что правительству следует усилить свою роль на этапе формирования (финансирования) стартап-компаний, в особенности средних и малых предприятий; необходима также соответствующая финансовая инфраструктура (доступ к венчурному капиталу; налоговые стимулы для ИР; кредитные/грантовые программы; правила, политические меры, стимулирующие инновации). Хороший пример политики в области защиты прав интеллектуальной собственности являет, по мнению автора, Закон Бэя-Доула, принятый в США. Следует также осуществлять инвестиции в основания инноваций: создавать технологические инкубаторы, научные парки, инновационные центры, а также поддерживать сотрудничество между университетами и компаниями в форме исследовательских парт-нерств.
С.М. Пястолов
2011.02.017. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ЕВРОПЕЙСКИЕ КОРПОРАЦИИ СЛИШКОМ МАЛО ИНВЕСТИРУЮТ В ИР? СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ИР ЕВРОПЕЙСКИХ И НЕЕВРОПЕЙСКИХ КОРПОРАЦИЙ / МОНКАДА-ПАТЕРНО-КАСТЕЛЛО П., ЧУ-ПАДЖА К., СМИТ К., ТЮБКЕ А., ТАБС М.
Does Europe perform too little corporate R&D? A comparison of EU and non-EU corporate R&D performance / Moncada-Paterno-Castello Р., Ciupagea С., Smiths К., Tübke А., Tubbs М. // Research policy. - Am-
sterdam, 2010. - Vol. 39. - Р. 523-536. - DOI:10.1016/j.respol. 2010.02.012
Ключевые слова: корпоративные инвестиции в ИР; индикаторы ИР; факторы интенсивности ИР; бизнес-демография; дефицит ИР в ЕС.
Авторы статьи - сотрудники ведущих европейских организаций, занимающихся исследованиями в области экономического и технологического развития, - исходят из предположения о том, что европейские правительства рассматривают политику ИР как инструмент достижения более широких целей обеспечения экономического роста, производительности, конкурентоспособности. В соответствии с Лиссабонской стратегией Европейский союз должен стать «самой конкурентоспособной экономикой, основанной на знаниях» (с. 523), и администрация ЕС, обозначив свою приверженность стандартам высокой интенсивности ИР, установила соответствующие цели. Некоторые европейские правительства приняли стимулирующие схемы налогового кредита на ИР, и многие из этих схем основаны на показателях интенсивности ИР. ЕС активно использует опыт передовых экономик в области ИР (особенно США) и делает большие общественные инвестиции в знания: в высшее образование и исследования. В то же время, подчеркивая важность значительного увеличения частных инвестиций в ИР, авторы отмечают заметное отставание Европы в этом аспекте.
На заседании ЕС в Барселоне в 2002 г. была провозглашена цель достижения финансирования ИР в размере 3% от европейского ВВП, причем 2/3 этой суммы должен был обеспечить частный сектор. И, хотя эти цифры достаточно очевидны, их можно понять неправильно, потому что агрегированные величины расходов на ИР в странах и регионах - это не просто продукт «инновационных усилий», а комплексный результат стратегий компаний, их демографии, влияния промышленных структур и макроэкономической динамики.
В качестве одного из подходов, позволяющих теоретически описать параметры расходов на ИР, авторы называют различение «внутренних» и «структурных» факторов их формирования. Внутренние факторы отражают особенности внутри секторов, а структурные позволяют сравнивать интенсивность ИР в различных сек-
торах экономики. Низкая совокупная интенсивность ИР может лишь отражать отсутствие или малые размеры инновационных секторов (или очень большой относительный размер секторов с большими объемами продаж, таких как, например, нефтегазовый сектор), но не обязательно - провал в области ИР (с. 524).
Основным источником роста производительности в долгосрочном периоде экономическая теория называет технологические изменения, а ИР - главная причина этих изменений. Действительно, ключевыми аргументами в пользу политики интенсификации ИР является принятие предположения о тесной связи расходов на ИР и роста производительности на макро- и микроуровнях. Цель такой политики - не ИР сами по себе, а их посредничество в преодолении барьеров на пути инноваций и, следовательно, на пути к дальнейшему экономическому и социальному процветанию. В связи с этим авторы статьи обращаются к дискуссиям по поводу типа европейской политики: следует ли ей быть долгосрочной структурной промышленной политикой или же набором краткосрочных акций, направленных на последовательное преодоление провалов рынка, оказывающих негативное влияние на масштаб и эффективность инвестиций в ИР.
В различных публикациях описывается так называемый «дефицит интенсивности ИР» в ЕС, который выражается в общем сравнительно низком уровне европейских ИР, низкой производительности фирм, незначительном росте числа новых инновационных компаний в ЕС (по сравнению с США, в частности). В эконо-метрических сравнениях интенсивности затрат на ИР помимо прочего выяснилось, что размер фирм имеет значение вне зависимости от распределения фирм по секторам (исследовались данные по 338 компаниям в ЕС и 557 компаниям в США). В ряду факторов внешнего окружения эксперты называют культуру предпринимательства, режим защиты прав интеллектуальной собственности, налогообложение, доступ к финансовым источникам, к кадровым ресурсам (квалифицированный персонал), социальную защищенность, регулирование рынка труда, рынков капитала и т.д. Отставание по данным параметрам усиливает разрыв интенсивности ИР в ЕС (с. 525).
Обобщая результаты рассмотренных исследований, авторы статьи разделяют экспертов на две группы: на тех, кто считает зна-
чимым в объяснении этого разрыва внутренний эффект (intrinsic effect), т.е. тот факт, что европейские компании недостаточно инвестируют в ИР, и тех, кто видит причину разрыва в структуре экономики - структурный эффект (structural effect). Так, одна из групп исследователей1, обработав данные 36 секторов в 14 странах ЕС и США за 17 лет (источники: OECD-STAN, ANBERD), пришла к заключению о том, что более значимым является внутренний эффект. Главный вывод этой группы: недостаток интенсивности ИР в ЕС обусловлен в основном отрицательным внутренним эффектом сектора услуг, особо выделена проблема сравнимости данных, возникшая, прежде всего, по вине ЕС. В производственных секторах различие между инвестициями в ИР в европейских и американских корпорациях практически не заметно, однако в секторах ИТ наблюдается большое различие в показателях интенсивности инвестиций в ИР в пользу американских корпораций, что и объясняет общую величину разрыва. Поэтому не удивляет вывод других исследователей2 о том, что расходы бизнеса на ИР (Business Expenditure on R&D - BERD) обусловлены в основном уровнем специализации отраслей промышленности с высокой интенсивностью ИР. Тем самым подтверждается аргумент о структурном эффекте для случая с разрывом в интенсивности европейских инвестиций в ИР.
Ряд исследований в последние несколько десятилетий были посвящены поиску причин отставания ЕС от США в области инвестиций в знания. В качестве одной из причин такого рода называется растущая специализация отдельных стран Европы. В других исследованиях предполагается, что причиной является структурный эффект. Кроме того, подчеркивается, что для секторов с высокой интенсивностью ИР важна не только инновационная деятельность самих ИТ-компаний, но и ее связь с ростом производительности в других отраслях экономики.
Отмечая некоторые методологические проблемы и проблемы сравнительного статистического анализа, авторы статьи предлагают свои аргументы в споре о значимости внешних и внутренних
1 Erken H.,van Es F. Disentangling the R&D shortfall of the EU vis-à-vis the US //
Jena economic research papers. - 2007. - 107 p.
2
Mathieu A.,Van Pottelsberghe dela Potterie B. A note on the drivers of R&D intensity // Centre for economic and policy research // Working paper N DP6684. -2008. - February. - Mode of access: http://www.cepr.org/pubs/dps/DP6684.asp.asp
факторов, определяющих разрыв в интенсивности инвестиций в ИР между ЕС и США.
Основные данные для исследования были получены из официальной статистики с использованием процедур, прописанных в Руководстве Фраскати ОЭСР (OECD Frascati Manual)1. В соответствии с этим стандартом данные по ИР классифицируются по признакам территориальности, источникам финансирования, направлениям расходов, так же как и в терминах социально-экономических целей, областей и типов исследования. Используются также и другие методики оценки деятельности в области ИР в соответствии с задачами международного сравнительного анализа. Так, в сравнительном межстрановом анализе промышленности и рынка распространены рейтинговые таблицы (scoreboard rankings). В мире бизнеса эти таблицы применяются уже длительное время на основе показателей рыночной капитализации или ценностей брендов. В рамках исследований инноваций существуют два типа таблиц: составленные из композитных индикаторов и представляющие рейтинг на основе одного выбранного индикатора. Начиная с 1990-х годов с появлением Инновационной базы Сообщества (Community Innovation Survey - CIS) стало доступно большее количество данных. Это позволило данным рейтингам стать инструментом политики в сфере инноваций. В качестве примеров названы: Технологические и промышленные рейтинги ОЭСР (OECD Technology and Industry Scoreboard), Рейтинг ИР Великобритании (UK R&D Scoreboard), Рейтинг лидеров промышленных ИР США (US Industrial R&D Leaderboard), Австралийские рейтинги ИР и интеллектуальной собственности (Australian R&D and Intellectual Property Scoreboards). Необходимо также упомянуть Рейтинг инноваций Европейской комиссии (European Commission's Innovation Scoreboard), составленный на основе мультииндикаторной методологии и обеспечивающий ежегодный доступ к данным об инновационной деятельности стран - членов ЕС. Был также создан Рейтинг инвестиций в промышленные ИР ЕС (EU Industrial R&D Investment Scoreboard, далее - Scoreboard) с целью сбора информа-
1 Frascati Manual 2002: Proposed standard practice for surveys on research and experimental development / Organisation for economic cooperation and development. -Paris: OECD, 2002.
ции, пригодной для использования в анализе распределения и концентрации корпоративных инвестиций в ИР по всему миру.
Данные, использованные в исследовании авторов статьи, были получены из Scoreboard издания 2008 г. В данном издании представлена информация о деятельности 1 тыс. компаний ЕС и 1 тыс. неевропейских компаний, относящихся к крупнейшим по показателю корпоративных инвестиций в ИР. Эта информация была составлена на основе официальных, прошедших аудиторскую проверку отчетов частных и государственных компаний за 2007/2008 фин. г. В выборке по ЕС было представлено 799 зарегистрированных компаний и 201 незарегистрированная, а в выборке неевропейских компаний соответственно - 956 и 44.
В статье затрагиваются вопросы методики, в частности связанные с определением BERD, сделанным самой компанией и ее партнерами (третьей стороной). Scoreboard исключает ИР, финансированные такими третьими сторонами, как правительство или другие компании, а также такие инвестиции, которые учитывались по другим спискам. Капитализация ценности ИР проведена с учетом нематериальных активов и после вычета амортизации.
Определения ИР в отчетах компаний совпадают с определением, описанным в международных стандартах финансовой отчетности, а также с определением Руководства Фраскати ОЭСР (2002). Все финансовые показатели приведены в евро. Классификация отраслей приведена в соответствии с системой Industrial Classification Benchmark (ICB), в которой представлены 45 отраслей. В Scoreboard рассматриваются 36 отраслей, структура которых далее предусматривает деление на подотрасли с трехзначной нумерацией. В 2007/2008 фин. г. 2000 компаний инвестировали в ИР 379,3 трлн. евро.
Авторы называют ряд факторов, которые могут повлиять на интерпретацию результатов исследования. Это, прежде всего, номинирование показателей в евро (курс которого к доллару и к фунту стерлингов изменился соответственно с 1,32 до 1,46 долл. и с 0,67 до 0,73 фунтов), что привело к недооценке роста компаний ЕС, ведущих деятельность в США, и, наоборот, к переоценке темпов роста американских компаний, ведущих деятельность в европейской зоне.
Следует учитывать влияние слияний и поглощений. Они могут, в частности, объяснить внезапные изменения темпов роста ИР
и рейтингов отдельных компаний, но имеют меньшее влияние на интенсивность ИР, поскольку в большей части поглощений участвуют компании одного и того же сектора. Другим важным фактором является различие бизнес-циклов (финансовых периодов) в разных странах, что, так же как и принятие Международных стандартов финансовой отчетности (International Financial Reporting Standards - IFRS), существенно влияет на решения компаний. Влияние стандартов отчетности проявляется также в том, что на различных уровнях отчетности у компаний есть выбор: заявлять ли данные расходы как инвестиции в ИР или не заявлять.
Важно отметить, что Scoreboard установил нижний порог для инвестиций в ИР, с которого ведется их учет. В 2007/2008 фин. г. он составил 4,27 млн. евро для европейских стран и 24,21 млн. евро для неевропейских. Для получения подвыборки из европейских и неевропейских стран предпочтительнее брать страны с уровнем инвестиций в ИР от 24,21 млн. евро. В эти группы попадают 402 компании ЕС, 544 компании США и 244 японских компании с общим показателем ИР от 24,2 млн. евро.
В качестве ключевого показателя интенсивности ИР исследователи приняли отношение ИР к объему продаж (net sales). Продуктовая классификация сделана в соответствии с определением ОЭСР (OECD, 1997). Получены четыре группы: 1) высокоинтенсивные: фармацевтика и биотехнологии; медицинское оборудование и услуги; высокотехнологичное оборудование и технологии ИТ; программное обеспечение и услуги; товары для досуга (интенсивность ИР в секторах более 5%); 2) средневысокоинтенсивные: автомобили и автозапчасти; оборонная и аэрокосмическая отрасли; электроника и электронное оборудование; промышленное машиностроение; химия; потребительские товары; хозяйственные товары; общетехнические товары (general industrials); товары для туризма и развлечений (интенсивность ИР в секторах - от 2 до 5%); 3) сред-немалоинтенсивные: пищевая промышленность; средства информации; оборудование для нефтедобычи и нефтепереработки; оптовая торговля (продовольственные и промышленные товары); табачная промышленность; телекоммуникации (интенсивность ИР в секторах - 1-2%); 4) низкоинтенсивные: нефтегазовая промышленность; металлургия; банковское дело; строительство и материалы; грузовой транспорт; горнодобывающая промышленность;
электроэнергетика; инженерные сети и коммунальные услуги (интенсивность ИР в секторах - ниже 1%).
Компании ЕС демонстрируют самую высокую интенсивность ИР в первой группе и сравнимую с другими регионами - во второй, третьей и четвертой группах. Однако у них наблюдается самая низкая доля инвестиций в ИР в первой группе (самая высокая - у компаний США) и вторая по величине - во второй группе. Следствием этого стал слабый вклад секторов с высокой интенсивностью ИР в общий показатель интенсивности ИР в ЕС. Это во многом объясняет тот факт, что США и Япония заметно опережают ЕС по уровню интенсивности ИР. Последнее объясняется также большими размерами многих европейских компаний, действующих в отраслях с низкой интенсивностью ИР. Американские фирмы делают более 2/3 своих инвестиций в первой группе (высокоинтенсивных ИР) и только 4% - в третьей и четвертой группах, 28% инвестиций приходится на вторую группу. Таким образом, доля американских инвестиций в ИР во второй, третьей и четвертой группах много меньше инвестиций ЕС и Японии. Японские компании концентрируют свои инвестиции в первой и второй группах в равной степени. Интенсивность их инвестиций во второй группе выше, чем для компаний США, но это не просто отражение более низкой доли ИР по сравнению с американскими компаниями в первой группе. Это говорит о малой доле японских фирм в секторах «Фармацевтика и биотехнологии», «ПО и электронный сервис», представленных в Scoreboard.
Далее авторы приводят свидетельства того, что различия в региональных показателях ИР объясняются прежде всего структурными эффектами, а внутренние эффекты менее значимы. Исходя из порогового значения суммы инвестиционных расходов в 24,21 млн. евро была составлена выборка из 402 компаний ЕС, на долю которых приходится примерно 95% всех инвестиций в ИР европейской группы, 544 компании из США и 244 японских компании, на долю которых приходится 100% инвестиций ИР неевропейской группы. Общий эффект, суммирующий различия в инвестициях в ИР, рассчитывался как сумма изменений в интенсивности ИР по всем секторам за данный период, взвешенных по средней доле чистой выручки за этот же период (внутренний эффект) плюс суммы различий в рыночных долях, взвешенные по средним значе-
ниям интенсивностей ИР (структурный эффект). Расчеты показали: внутренний эффект был едва заметен в сравнениях компаний ЕС и США, более того, разрыв в показателях интенсивности европейских ИР целиком обусловлен структурным эффектом. Похожие выводы были получены в сравнениях показателей 244 японских и 544 американских компаний. Исследователи не обнаружили систематического недоинвестирования в ИР частных компаний ЕС (в выборках ЕС-4021 и ЕС-1000) в сравнении с США-544 и Японией-244.
Сравнивая свои результаты с результатами других исследователей, авторы делают предположение о возможной систематической переоценке роли внутренних эффектов в сравнительном анализе американских и европейских инвестиций в ИР. Следует учитывать и то, что многие компании, которые Scoreboard классифицирует по одному сектору, могут вести деятельность и в других секторах экономики (как, например: IBM, «Philips», «Siemens»). Кроме того, зарегистрированные в Scoreboard компании декларируют свои расходы на ИР в стране, где расположена их штаб-квартира, но сама инновационная деятельность может вестись и в других странах. Можно также привести аргумент о том, что Scoreboard представляет не все компании мира, но авторы отвечают на такое возражение тем, что на долю отобранных 1000 европейских и 1000 неевропейских компаний приходится приблизительно 80% всех мировых расходов бизнеса на ИР. Тем более что задачи исследования фокусируются на ИР частного сектора.
Статья дает некоторые представления и о бизнес-демографии. При движении вниз по рейтингу Scoreboard становится заметно, что большая доля «населения» малых американских компаний инвестируют в ИР больше и чаще, чем это делают компании ЕС, поднимая в целом уровень ИР США. Эти фирмы сконцентрированы в секторах с более высоким уровнем интенсивности ИР. Видно также, что крупные инвесторы в ИР демонстрируют и большую интенсивность ИР, чем мелкие. Как для США, так и для ЕС характерно то, что накопленная средняя интенсивность ИР резко падает при переходе от 47-го к 30-му месту в рейтинге, затем тенденция выравнивается. Это резкое падение объясняется неожиданным
1 Число означает количество компаний в выборке. - Прим. реф.
включением в список нескольких крупных компаний с очень низкими показателями интенсивности ИР.
Разрыв в показателях интенсивности ИР между компаниями ЕС и США много меньше в первой тридцатке по каждой выборке, и европейские компании демонстрируют даже более высокие показатели накопленной средней интенсивности ИР, чем японские среди первых 40 компаний. Однако после этих порядковых номеров доля компаний с высокой интенсивностью ИР становится гораздо меньше в выборке ЕС, и это увеличивает разрыв в показателях накопленных средних инвестиций в ИР. Это означает не только то, что ИР сконцентрированы в крупных компаниях выборки ЕС, но и то, что в этой выборке больше крупных компаний с низкой интенсивностью ИР. Примерами таких компаний с большими объемами продаж в сравнении с инвестициями в ИР являются «Total», BP, «Shell», «Electricite de France» и ENI.
Первые 32 компании выборки ЕС выполняют более чем 80% от объема инвестиций в ИР их американских коллег, отношение ЕС/США при этом колеблется в пределах от 62 до 98%. Наклон линии этого соотношения отрицательный. И опять на эту тенденцию влияют компании с очень большими по сравнению с инвестициями в ИР объемами продаж. Другая зависимость наблюдается в сравнениях японских и американских компаний. Линия растет в начале, достигая 84% после 91-й компании. Это происходит благодаря таким фирмам из высокоинтенсивных секторов, как, например, «Аdvantest», «Taisho Pharmaceuticals» или «Tan-abe Seiyaku» (теперь - «Mitsubishi Tanabe Pharma»). Затем линия соотношения Япония/США снижается так же, как на более высоком уровне линия соотношения ЕС/США. Авторы обращают внимание на важную роль ИР для малых и средних предприятий (МСП): они могут превратить инновационную по своей природе фирму в быстрорастущую компанию. Но другие МСП, неинновационные, находящиеся на границе отрасли, через некоторое время будут вынуждены покинуть отрасль. В то же время рост МСП может в большой степени зависеть от специфики страны, сектора и технологии.
Означают ли полученные наблюдения, что политика стран ЕС должна быть направлена на копирование промышленной структуры Японии или США? Авторы отмечают, что на практике именно такая тенденция и существует во многих странах Европы, в том
числе в ОЭСР. Многие члены ОЭСР поддерживают в первую очередь такие сектора, как ИТ, фармацевтика, аэрокосмическая отрасль, развивая в их рамках и нанотехнологии (которые пока еще не являются основой крупной экономики). Это - квазипромышленная политика, в том смысле, что она способствует росту лишь отдельных отраслей и ведет к перекосу промышленных структур в направлении так называемых высокотехнологичных сфер.
В связи с этим авторы затрагивают две существенные проблемы промышленной политики. Первая заключается в том, что помимо непосредственно ИР необходимо обеспечивать множество технологических возможностей, стимулов для создания новых предприятий, доступ к финансированию долгосрочных проектов, управление рисками, что должно привести не только к появлению новых предприятий, но и к более быстрому их росту.
Вторая проблема заключается в том, что не вполне ясно, оправданна ли вообще такая постановка вопроса. Многие эксперты считают, что важен не рост как таковой, а макроэкономическая стабильность, которую стремление к воссозданию «идеальной» структуры экономики может нарушить. Авторы считают, что пришло время обратить внимание и на задачи обеспечения умеренного развития, исследовать возможные неожиданные последствия развития различных промышленных и бизнес-структур.
С.М. Пястолов
2011.02.018. ЛИАГУРАС Дж. ЧЕМУ МЫ МОЖЕМ НАУЧИТЬСЯ У НЕУДАЧ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ И ИННОВАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ СТРАН ЕВРОПЕЙСКОЙ ПЕРИФЕРИИ? LIAGOURAS G. What can we learn from the failures of technology and innovation policies in the European periphery? // European urban and regional studies. - 2010. - Vol. 17, N 3. - P. 331-349. - DOI: 10.1177/0969776409356214. - Mode of access: http://eur.sagepub.com/ content/17/3/331
Ключевые слова: европейская периферия; единство ЕС; технологическая политика; макрорегиональный анализ; технологическая и инновационная политика.
В статье автора из Греции рассматриваются вопросы развития государственной политики в области технологий и инноваций
