CC BY
32
составляющих, поэтому ее претензии на универсальный статус обоснованы.
В.А. Пищальникова
2011.02.014. ВЛАДИМИРОВА Т.Е. ПРИЗВАННЫЕ В ОБЩЕНИЕ: РУССКИЙ ДИСКУРС В МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: ЛИБРОКОМ, 2010. - 304 с.
Книга, состоящая из «Вступления», трех глав и «Заключения», посвящена сопоставительному анализу межличностного коммуникативного общения, реализуемого между представителями различных культур, и поиску универсальных основ межличностного взаимодействия.
Во «Вступлении» автор обосновывает необходимость преодоления языкового, коммуникативного и ценностно-смыслового барьеров в межкультурном взаимодействии.
Глава первая «Межличностный дискурс как объект прагма-лингвистики» (ср. с названием главы третьей) посвящена проблемам речевого общения, исследуемым преимущественно в двухмерном пространстве «язык - речь» и «мышление - речь» либо через призму дихотомий «вербальное - ментальное», «физическое - идеальное» или «наблюдаемое - ненаблюдаемое». Автор обращается к категории дискурса и рассматривает его как «речевую деятельность», обладающую «саморазвивающейся и смыслогенерирующей способностью» (с. 16). При этом межличностный дискурс рассматривается в системной целостности в качестве нелинейного взаимодействия трех дискурсивных планов - интенционального, коммуникативного и аксиологического. Как отмечает Т.Е. Владимирова, «органичное взаимодействие интенционального, коммуникативного и аксиологического планов создает наилучшие условия для взаимопонимания, самовыражения, личностной актуализации и совместной деятельности» (с. 24). При этом доминирующее положение в межличностном дискурсе занимает интенциональный план, что выражается, по мнению автора, в «эмоциональной открытости говорящего и сконцентрированности его волевых устремлений на сиюминутном общении» (с. 25). Русский межличностный дискурс в контексте межкультурной коммуникации проявляется в экспрессивно-стилистическом оформлении речевого общения, в установке на эмоциональную открытость, в направленности на
«строительство отношений» (с. 28). Для рассмотрения аксиологии речевого общения вводится понятие «вектора аксиологической модальности как доминирующей направленности оценочных суждений» (с. 29). Своеобразие русского межличностного дискурса анализируется в дальнейшем на примере концепта «дружба» с опорой на научные труды А. Вежбицкой. В результате поиска оснований межличностного речевого взаимодействия Т.Е. Владимирова приходит к выводу о том, что «общие корни социального взаимодействия уходят в глубокую древность, когда на основе формирующейся языковой картины мира возникли первые мифопоэтические представления о природе и божественных существах, предопределяющих бытие человека и рода в целом» (с. 35). Исторически первые правила речевого поведения являлись идейно осмысленными запретами (табу), которые разделялись членами одного этносоциума и не распространялись на «чужих». Общие культурные основания дают возможность, по мнению автора, строить модель межкультурной коммуникации.
Глава вторая «Ценностные представления как основания межкультурной коммуникации» посвящена изучению ценностного базиса русского межличностного дискурса. Анализ проводится на материале русских пословиц, поговорок и крылатых слов. В качестве теоретической базы используются труды Н.Д. Арутюновой, Р. Якобсона, Ю.Н. Караулова и др. Особое место в книге отводится выявлению ценностных идеалов русского межличностного дискурса и раскрытию содержания «народных представлений о нравственном законе» (с. 78). Автор детально описывает натуралистически-родовой, кариативный, ритуалистический пласты народных представлений о нравственном законе, приводит многочисленные иллюстративные примеры, а также выделяет русские пословицы библейского происхождения, раскрывающие христианские мотивы и формирующие аксиологический план русского межличностного дискурса: Люби ближнего как себя; Бог - любовь; Где любовь, тут и Бог; Надежный друг дороже денег и др.
Автор разделяет точку зрения ряда ученых о «первостепенной важности совести» (с. 95), раскрываемой в многочисленных пословицах, например: 1) совесть как фундаментальная ценность: Глаза - мера, душа - вера, совесть - порука и др; 2) предостережение от забвения голоса совести: Жить живи, да честь знай и др.;
3) преобладание нравственного сознания над правовыми представлениями и недоверие к правовой системе: Закон, что дышло, куда хочешь, туда и вышло и т.п. По мнению автора, ключевым понятием русского самосознания является концепт «правда», понимаемый как фундаментальная ценность и рассматриваемый в качестве приоритета во взаимоотношениях с другими, а также связанный с верой в Бога и т.п.
К основным концептам, характеризующим русских межличностный дискурс, Т.Е. Владимирова относит также концепты «терпение», «общинность», «соборность», «коллективизм», «стремление к самостоятельности». Изучение ценностных представлений, разделяемых коммуникантами в западноевропейском межличностном дискурсе показало, что «становление личностного речевого взаимодействия в Европе связано с демократизацией греческих полисов, в процессе которого нивелировались сословные преграды и утверждалось личностное начало» (с. 115). Выявленная тенденция подтверждается анализом материала латинских крылатых слов: Я римский гражданин (Civis Romanus sum); Я человек и считаю, что ничто человеческое мне не чуждо (Humani nihil a me alienum puto) и др.
В книге систематизированы ценностные ориентиры античной культуры, которые получили дальнейшее развитие. К ним относятся: стремление к знанию и познанию, нравственное совершенствование, дружба, любовь. В качестве ценностных ориентиров, характерных для польской языковой личности, Т.Е. Владимирова выделяет те паремии, которые выражают: своеобразие отдельного человека и его индивидуальные достоинства; автономность и самодостаточность человеческой жизни; приоритетность личной инициативы; значение Бога в жизни каждого человека; направленность на решение собственных проблем. Сравнивая понятийное содержание и лексико-грамматические средства выражения концепта «правда» в польском и русском языках, автор приходит к выводу о «тождественности в понимании и оценке выражения данного концепта» (с. 143).
Исследуется аксиологический аспект китайского коммуникативного поведения, отраженного в материале китайских афоризмов. Анализ показал «удивительную преемственность этических представлений, идеалов, ценностных ориентиров и принятых сте-
реотипов общения» (с. 148), сформированных в результате представления огромного этноса о неразрывном единстве природно-родового организма. Автор утверждает, что «для китайских народных пословиц также, как и для русских, характерна троичная символика, например: Если у трех людей цель одна, они и землю превратят в золото.
Глава третья «Прагмалингвистические особенности межличностного дискурса (на материале общения носителей русского и польского языков)» посвящена проблеме межкультурного личностного взаимодействия. Автор полагает, что в качестве содержательной доминанты межличностного дискурса выступает «совокупная субъектность и единое мы» (с. 185). «В межличностном общении совокупная субъектность выступает как форма ориентирующего поведения, направленного не столько на передачу информации, сколько на создание искомого уровня взаимодействия и взаимоотношений» (с. 192). Искомый уровень достигается благодаря применению личных местоимений, например, совокупного «мы» и т.п.
Описывая жанровую природу межличностного дискурса, автор выделяет ряд факторов, способствующих формированию жан-рово-стилевой специфики межличностного взаимодействия. Среди них упоминаются целенаправленность, принятые правила и нормы речевого поведения, ценностные представления и идеалы, задающие «горизонт ожидания», личностные особенности коммуникантов, а также лингвокультурный, этико-философский, социопсихологический и пространственно-временной контекст общения.
В «Заключении» автор представляет холистическую модель межкультурной коммуникации, раскрывая перцептивный, коммуникативный и интерактивный планы, характеризующие межличностное взаимодействие. В основу моделирования положен картезианский образ дерева, корни которого соотносятся с этической стороной общения, ствол - с психологической, а ветви - с лингвистической стороной, для которой характерно переплетение языка, речи, дискурса. В дальнейшем характерную для русской языковой личности способность к общению Т.Е. Владимирова уподобляет «основанию пирамиды, имеющей форму тетраэдра». «Тогда психологическая, лингвистическая и этическая стороны речевого взаимодействия могут быть представлены в виде ее боковых граней»
(с. 274). Данная фигура рассматривается в качестве первичного целостного единства, иллюстрирующего начальный этап межличностного общения, и является, таким образом, моделью первого порядка. Предложенная автором модель является многомерной и может быть дополнена «тремя тетраэдрами, построенными на ее боковых гранях как на основаниях» (с. 274). При этом психологическая сторона представляет собой взаимодействие перцептивного, коммуникативного и интерактивного планов; лингвистическая сторона рассматривается как единство речи, языка и дискурса; этическая сторона раскрывает совокупное знание о речевом поведении, основанное на народных, философских и вероучительных представлениях.
И.А. Гусейнова
2011.02.015. МАРТЫНОВА О. ВЫБОР ЯЗЫКА ОБЩЕНИЯ В ГЕРМАНО-РОССИЙСКОЙ ДЕЛОВОЙ КОММУНИКАЦИИ. MARTYNOVA O. Sprachwahl in der deutsch-russischen Unternehmenskommunikation. - Frankfurt a. M. etc.: Lang, 2010. - XVIII, 243 S.
В монографии анализируется языковая практика в немецких компаниях, сотрудничающих с российскими партнерами. При этом 40-90% рабочего времени менеджеров высшего и среднего звена занимает речевое общение, для успешности которого важен выбор языка, поскольку «то, что нельзя обсудить в процессе общения, нереализуемо»1.
На основании результатов опроса, проведенного автором в немецких компаниях, различаются следующие варианты выбора языка общения с российскими компаниями: 1) реальное использование языка (aktuelle Sprachwahl): чаще всего используется английский язык (45%) и русский язык (30,8%), немецкий же занимает лишь третье место (24,2%); 2) выбор языка, основанный на субъективном отношении к нему (bevorzugte Sprachwahl): большая часть немецких и российских предпринимателей предпочли бы в общении немецкий язык английскому (последний выбрали бы лишь
1 Zerfaß A. Unternehmenskommunikation und Kommunikationsmanagement: Grundlagen, Wertschöpfung, Integration // Handbuch Unternehmenskommunikation. -Wiesbaden, 2007. - S. 12.
