CC BY
23
В изображении женщины Гоголь подчеркивает какую-либо часть тела (будь то грудь или нога) или же женского туалета. И эта часть -по принципу метонимии - берет на себя функцию целого: прием, как известно, весьма характерный для литературного письма Гоголя».
Наряду с человеческими фигурами писатель часто рисует архитектурные сооружения. Однако изображения фасадов домов, готических, барочных храмов, православных церквей, «как большинство рисунков Гоголя, даже находясь внутри тех или иных литературных текстов или Записных книжек, никак не соотносятся с ними, располагаются на отдельных листах и даже не могут быть названы в узком смысле слова маргиналиями... комментируя не столько увиденное им, сколько его внутреннее зрение». Многие рисунки писателя, заключает Е. Дмитриева, представляют собой эмблему (или криптограмму), свидетельствуя в пользу барочного видения и барочного стиля литературного письма Гоголя.
Т.Г. Юрченко
2011.01.021. ДУККОН А. «ПОДЗЕМНАЯ ГЕОГРАФИЯ» И ХТО-НИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В РАННИХ ПОВЕСТЯХ ГОГОЛЯ // Studia slavica hungarica. - Budapest, 2008. - Vol. 58, N 2. - P. 293-304.
Венгерская русистка Агнеш Дуккон отмечает, что существует очевидная взаимосвязь между хтоническими мотивами ранних повестей Н.В. Гоголя (с их ведьмами, колдунами, чертями, таинственными местами - кладбищем, пропастью) и увлечением писателя географией и геологией; последнюю он назвал «подземной географией» в статье «Несколько мыслей о преподавании детям географии» (1831).
А. Дуккон ставит своей целью проследить, каким образом в написанном в 1829-1832 гг. цикле «Вечера на хуторе близ Дикань-ки (Повести, изданные пасичником Рудым Паньком)» «подземные» мотивы, относящиеся к сфере географии и топографии, превращаются в чисто литературный материал. По мнению автора, учебник К. И. Арсеньева «Краткая всеобщая география» (СПб., 1818), а также учебная программа Нежинской гимназии стали основными источниками познаний писателя, полагавшего в духе времени, что география, наряду с историей, имеет важное значение для этнографических разысканий.
В цикле повестей Гоголя, замечает исследовательница, «суе-верья в основном связаны с каким-либо особо отмеченным временем (ночь Ивана Купала, ночь под Рождество, полночь) и таинственным местом, общим свойством которых является то, что они служат виртуальными воротами между двумя мирами, иначе говоря, означают переход в другое измерение» (с. 299). Сквозной мотив всего цикла - недра земли, воспринимаемые Гоголем как место обитания смерти и демонических сил.
В открывающей цикл повести «Сорочинская ярмарка» возникает характерный топос «проклятого места» - «развалившийся сарай под горою», где всегда происходят какие-то неприятности. Цыгане, окружившие Солопия и его жену, кажутся, по словам Гоголя, «диким сонмищем гномов, окруженных подземным паром»; на лицах танцующих старушек в финале повести - «равнодушие могилы».
В повести «Вечер накануне Ивана Купала» зло также обитает в «проклятых местах»; таковыми являются Медвежий овраг на краю деревни, придорожный шинок, куда забредает Петро, а таинственный Басаврюк - не кто иной, как сам черт.
В повести «Майская ночь, или Утопленница» хтонические силы связаны с заброшенным домом и прудом: «...в истории об утонувшей девушке силы и власть подземного, инфернального мира воплощает в себе ее злая мачеха, а виртуальное сражение добра и зла происходит не на земле, а глубоко под водой» (с. 300).
Типичную волшебную сказку, где воедино сплетены элементы фантастики и реалистические картины повседневной жизни, напоминает повесть «Пропавшая грамота», в центре которой - состязание казака с ведьмами из-за потерянного письма. Хтонические мотивы возникают здесь при изображении ночного леса и «проклятого гнезда» (глухая ночь, колючие кусты, свиные, собачьи, лошадиные, козлиные рыла и др.), вызывая ассоциации с балладами Жуковского («Светлана», «Людмила») и сном Татьяны в «Евгении Онегине» Пушкина. История заканчивается пробуждением героя -Гоголь сводит здесь колдовское приключение к комическому.
Комично и приключение старого казака в повести «Заколдованное место»: нечистая сила подшучивает над ним, вместо клада подсовывая мусор. В повести налицо и хтонический топос: у казака «не вытанцовывается», под его ногами - «круча без дна», над мо-
гильным холмом мелькает свет, появляются страшные видения -птичий нос, баранья голова, медведь. Выражение «без дна», ассоциируясь с ключевым для русской романтической поэзии понятием «бездна», вновь отсылает к лирике Жуковского, отмечает автор статьи.
Наиболее ярко хтонические мотивы сплетаются с «подземной географией» в повести «Страшная месть». Герои повести возвращаются домой со свадьбы через призрачные места: они плывут в лодке по Днепру лунной ночью и, проплывая мимо кладбища, видят поднимающихся из могил и опускающихся назад трех мертвецов. Смена реального и ирреального планов вновь воссоздает атмосферу романтической баллады: заброшенная усадьба, кладбище, погреб, пропасть, кошмарные фигуры с длинными волосами, когтями, огненными очами и т.п.
А. Дуккон приходит к выводу, что в ранних повестях Гоголь подчеркивал мифологическое значение «подземного мира»: «... недра земли воспринимаются им как место обитания смерти и демонических сил» (с. 299). В топографическом смысле место (деревня, мост, река, заброшенный сарай у подножия горы) предстает в основном ареной сражения «высших» и «низших» сил. Хтонические мотивы вновь появятся в повести «Вий» (1833), но здесь они связаны не с «подземной географией», а с фольклорной традицией.
Т.Г. Юрченко
2011.01.022. КАНТОР В.К. «СУДИТЬ БОЖЬЮ ТВАРЬ». ПРОРОЧЕСКИЙ ПАФОС ДОСТОЕВСКОГО: ОЧЕРКИ. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. - 422 с. - (Российские Пропилеи).
Доктор философских наук, писатель В.К. Кантор рассматривает романы Достоевского как высказывание своего рода библейского пророка, посланца Бога, обличающего недостатки своих современников.
Во вступлении «Петербургский писатель. Петербург Достоевского как пограничный город» исследователь отмечает, что в романах Достоевского Петербург предстает как трагический и фантастический город. На его улицах может зародиться и найти свое завершение мысль о преступлении, а в следующий момент преступник будет читать «вечную книгу» вместе с блудницей, чтобы
