CC BY
38
2010.04.049. ШАПИНСКИ П. ХИЩНИКИ, ЗАЩИТНИКИ И ПОСТАВЩИКИ: ПИРАТЫ И ТОРГОВЛЯ В ПОЗДНЕСРЕДНЕВЕКОВОЙ ЯПОНИИ.
SHAPINSKY P.D. Predators, protectors, and purveyors: pirates and commerce in late medieval Japan // Monumenta Nipponica. - Tokyo, 2009. - Vol. 64, N 2. - P. 273-313.
Профессор Иллинойсского университета (США) исследует роль пиратских кланов в межрегиональной торговле в Японии XIV-XVI вв. и изменение характера их связей с другими властными структурами архипелага.
В период позднего Средневековья (1333-1590) некоторые лидеры пиратских кланов, действовавших на территории Внутреннего Японского моря, играли важную роль в политической и экономической жизни. В это время в Японии происходили два параллельных процесса: политическая децентрализация и коммерциализация экономики.
В научной литературе, как правило, недооценивается роль морских путей, которые обеспечивали сообщение на дальние расстояния; делается упор на сухопутные пути и сельскохозяйственное производство.
Традиционный подход официальных властей, сформированный в законодательных сводах VIII в., ставил кайдзоку («людей моря») вне закона. Подобное отношение к ним унаследовал сёгу-нат Камакура. Многие исследователи под влиянием этой точки зрения описывают пиратов как дестабилизирующий фактор политической и экономической жизни. Однако более конструктивный подход состоит в изучении вклада, который внесли кайдзоку в становление монетизированного обмена и морских путей сообщения. Существует и подход, примиряющий два этих противоположных взгляда: кайдзоку - это особая категория людей, которые стояли вне официальной правовой системы и потому могли одновременно и представлять угрозу, и оказывать живущим на суше полезные услуги.
Официальная идеология была разработана для сухопутного государства, поэтому пираты были объявлены вне системы. Но сами кайдзоку не воспринимали себя в таком качестве. От развала государственной системы рицурё: (XII в.) до объединения страны под властью Тоётоми Хидэёси (конец XVI в.) в стране не сущест-
вовало подчиненных центральной власти морских сил, поэтому сухопутные власти испытывали необходимость в наемниках как для мирных, так и для военных целей.
Некоторые исследователи описывают руководителей пиратов как «морских даймё:» поскольку их могущество базировалось на контроле над морскими путями - так же, как власть даймё: на суше основывалась на контроле над земельными владениями. Пираты могли лавировать между несколькими покровителями на суше, не сохраняя преданности кому-либо одному. Очевидно, что они действовали не в рамках клановой, патрон-клиентальной системы, а руководствуясь интересами коммерческой выгоды. В отличие от сухопутных торговцев морские обладали автономией, поскольку были незаменимыми для властей и одновременно обладали большей мобильностью.
В районе архипелага действовали несколько пиратских сетей, но наиболее известные располагались во Внутреннем море - исключительно динамичном регионе с точки зрения коммерциализации экономики в Средние века. Исследование построено на примере двух островов - Югэсима и Сиваку, расположенных между Сикоку и Кюсю. Оба они впервые упоминаются в источниках в связи с морским хозяйственным комплексом (в первую очередь - добыча соли). Материал по Югэсима дает возможность воссоздать реалии раннего периода, а Сиваку является источником по второй половине исследуемого периода. Местные морские магнаты смогли, играя на противоречиях между номинальными владельцами земельных поместий и дзито:, представителями в поместьях власти сёгуната Камакура, и вмешиваясь в вооруженные конфликты, утвердиться в качестве варианта местных властей и получить титулы (сики) в рамках государственных институций на суше. Вначале их контроль охватывал только внутрирегиональные сети обмена, и они имели ограниченное число покровителей. Однако к середине XV в. некоторые из них смогли добиться контроля над обширными межрегиональными морскими сетями и превратить свои владения в центры морского производства и обмена. Они установили морские таможенные пункты для защиты своих торговых сетей от конкурентов. В XVI в. морские магнаты, такие как Носима Мураками, смогли создать сети, охватывающие все Внутреннее море и обладающие сложным управленческим аппаратом.
На протяжении большей части своей истории остров Югэси-ма принадлежал столичному храму То:дзи. Основу хозяйствования составляли добыча соли, рыболовство и морские перевозки. Владение (сё:эн) включало в себя не только сам остров, но и морское пространство вокруг него. Социальная структура напоминала ту, которая сложилась в других владениях монастырей или знати: производством руководили несколько зажиточных людей мё:сю, которым подчинялись свободные (хякусё:) и несвободные (гэнин) работники. Налог взимался в виде соли, обязанность доставлять которую в порт Ёдо (совр. Осака, о. Хонсю) была возложена на мё: сю, владевших кораблями.
Население острова испытывало нехватку дерева для строительства и продуктов питания, поэтому довольно рано было вовлечено в регулярный обмен с соседям, а также в обмен в порту Ёдо во время доставки налога. Начиная с конца XIII в. различные власти (сёгун, храмы и святилища, императорский двор и т.д.) стали взимать пошлины за провоз грузов через порты, в особенности Ёдо, чтобы повысить собственные доходы. То:дзи пытался добиться налогового иммунитета для перевозчиков налога и в то же время препятствовать участию мё:сю в торговле в Ёдо. Таможенные барьеры и запрет торговать со стороны владельца также подталкивали мё:сю к тому, чтобы искать покровителей, которые могли бы обеспечить им более успешное участие в торговле. «Пираты», получавшие должность от номинального владельца поместья, часто обладали в такими же правами в других местах и стремились вовлечь все эти пункты в сеть торгового обмена, что делало их выгодными покровителями для мелких торговцев.
Фигурой, характерной для раннего становления кайдзоку на Югэсима, был Бэн-но Бо Сё:ё. От храма То:дзи он получил в 1313 г. официальную должность адзукаридокоро сики и одновременно должность от представителя сёгуната. В ответ Сё: ё взял на себя обязательство по доставке налога в Ёдо. Фактически этот пират, обладавший силовым ресурсом, был нанят для управления владением и обеспечения безопасности на острове и во время доставки налога. Очевидно, он был более заинтересован в использовании Югэсима для вовлечения его в местную торговую сеть, чем для простого извлечения части дохода. Чтобы обеспечить необходимые морские перевозки, он прибегал к использованию трудовой повин-
ности, а также к насильственной эксплуатации. Сё:ё пытался также поставить под свой контроль корабли острова, скупая и арендуя их у мё:сю. В результате товары с Югэсима стали продаваться в порту До:го на Сикоку, где Сё:ё использовал свои связи для их продажи по более выгодной цене. Формально такая деятельность была незаконной, но поскольку номинальный владелец Югэсима, храм То:дзи, продолжал регулярно получать налог, на это в большинстве случаев смотрели сквозь пальцы, хотя в официальных документах по отношению к Сё:ё несколько раз употребляется термин «пират» или «разбойник». Местные жители также стали активно включаться в торговлю с отдаленными портами, пользуясь покровительством Сё: ё.
В середине XV в. резко возрос уровень насилия в регионе. Пираты сами стали часто создавать «таможенные» заставы для взимания дани и контроля над морскими путями, и выражение «установление застав» (сэкидати) стало синонимом пиратства. При этом пираты стремились создавать несколько опорных пунктов на разных островах, чтобы контролировать как можно более протяженную часть морского пути. Преемники Бэн-но Сё:ё на Югэсима и подобные им в других частях архипелага стали чаще прибегать к насилию, причем в случае с Югэсима без санкции владельца острова храма То: дзи, а также начали оказывать услуги и другим патронам, в частности представителям сёгуната. Так, в 1434 г. сёгун нанял пиратов из Иё (Сикоку) для сопровождения торгового груза из Китая.
В середине XV в. храм То:дзи нанял Курусима Мураками Дзибуносин для защиты и обеспечения порядка на острове. При этом Курусима служил не только храму То:дзи, но также и военным домам Хосокава и Ко:но, которое находилось в состоянии войны друг с другом. Спустя почти сто лет Югэсима упоминается в источниках уже в качестве владения семьи Курусима Мураками.
В период Муромати морские магнаты с Югэсима успешно расширяли свою торговую сеть. Так, в 1445 г. в порт Хё:го (рядом с совр. г. Кобэ, о. Хонсю) вошли 26 кораблей с этого острова. При этом корабли, приходившие оттуда, сильно варьировались по размеру - от совсем небольших до крупных судов, способных вместить 1000 коку груза (1 коку - 180,39 л). Всего за год в Хё:го было доставлено 3713 коку соли на судах из Югэсима (с. 294). Скорее
всего, не вся она была произведена там, а была получена судовладельцами Югэсима в результате сложного торгового обмена. Есть также свидетельства о том, что суда из Югэсима нанимали для перевозки продуктов других поместий их официальным владельцам в центральных провинциях.
Остров Сиваку к середине XV в. стал крупным центром регионального торгового обмена. Именно оттуда прибывало больше всего судов в порт Хё:го. Основными грузами были соль, рис, соевые бобы, сырье для производства растительного масла и др. Администрация Сиваку пользовалась покровительством влиятельных военных кланов (например, Хосокава) для получения от сёгуната Муромати освобождения от таможенных пошлин. Поэтому многие суда номинально числились приходящими с этого острова. Возможно, морские магнаты играли большую роль в фальсификации этих данных.
Действительно обширную морскую сеть смог создать клан Носима, куда был включен и Сиваку. Семья Носима Мураками впервые упоминается в связи с помощью в управлении Сиваку в 1434 г., а в 1520 г. она закрепила за собой пост в местной администрации. В дальнейшем она превратила это бывшее частное поместье в центр крупной торговой сети Внутреннего моря. Вершины своего развития эта сеть достигла в 1580-х годах, когда Носима Мураками регулировали большую часть морских путей Внутреннего моря, в их подчинении находилось множество моряков, военных отрядов и торговцев, а также большое число опорных пунктов на мелких островах и побережье крупных.
Клан осуществлял широкий спектр деятельности от военной до торговой, сопровождал суда и грузы, владел собственными таможенными заставами, большим флотом со значительным вооружением (включая огнестрельное). Остров Сиваку был одним из основных опорных центров обмена, где, кроме того, находился арсенал. В отношении своих подчиненных руководство клана проводило политику, схожую с той, которую проводили сухопутные кланы (сокращение автономии и сведение к минимуму несанкционированного насилия).
Пиратские кланы делили между собой морское пространство, не нарушая владений друг друга, и так же, как сухопутные кланы, могли заключать союзы, скрепленные брачными связями. Внутри
подконтрольной территории Носима Мураками поощряли развитие торговли путем минимизации (или полной отмены) таможенных пошлин, однако для получения таможенных льгот торговцы, находящиеся под «защитой» клана, откупались ежегодными подарками. Своеобразным документом, удостоверяющий беспошлинный проход подконтрольной Носима территории, был особый флаг, под которым должен был идти корабль.
Выступая в качестве наемного военного флота, клан Носима часто менял хозяев (например, попеременно сотрудничал с соперничающими кланами О:ути и Ко: но) и, таким образом, выступал в качестве самостоятельной наёмной вооруженной силы, не включенной в систему вассальных отношений. Несмотря на это, в коалицию с Носима вступали крупнейшие даймё: XVI в.: Мо:ри Тэру-мото, Ода Нобунага.
Таким образом, морские магнаты прошли процесс развития от управляющих небольших морских владений и получающих дополнительный доход от торговых операций до крупных морских кланов, обладающих развитой сетью опорных пунктов и контролирующих обширные морские пути. Могущество этих кланов базировалось не только на военной мощи, но и на внутренней и внешней торговле, что способствовало развитию обмена внутри региона и монетизации экономики. Постепенно власти на суше стали признавать их могущество и привлекать на свою сторону в торговых и военных целях.
С окончанием раздробленности пиратские кланы исчезли, т.к. исчезла необходимость в независимом гаранте безопасности морских путей, и, напротив, существование такой независимой силы сделалось опасным для центральной власти. Тем не менее эти кланы сыграли важную роль в формировании путей обмена на архипелаги и продолжали участвовать в развитии морских перевозок уже в период Эдо.
А.А. Лисицына
