CC BY
25
2010.04.015. НДЛОВУ-ГАТШЕНИ С.Дж. АФРИКА ДЛЯ АФРИКАНЦЕВ ИЛИ АФРИКА ТОЛЬКО ДЛЯ «КОРЕННЫХ ЖИТЕЛЕЙ»? «НОВЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ» И НАТИВИЗМ В ЗИМБАБВЕ И ЮЖНОЙ АФРИКЕ.
NDLOVU-GATSHENI S.J. Africa for Africans or Africa for «natives» only? «New nationalism» and nativism in Zimbabwe and South Africa // Afrika Spectrum. - Hamburg, 2009. - N 1. - P. 61-78.
Автор (Центр востоковедения и африканистики Фергюсона при Открытом университете Милтон Кейнс, Великобритания) рассматривает «историческое значение недавних признаков перехода национализма в нативизм в Зимбабве и Южной Африке» (с. 61). Общества в этих государствах находятся в «послепоселенческой и постапартеидной стадии развития, для понимания их развития и перехода к афрорадикализму и нативизму необходимо учитывать ограниченность африканского национального проекта и возможностей интеграции африканцев в мировую систему либеральных ценностей» (с. 61). Для понимания сути проблемы необходимо учитывать этнический состав населения, предысторию вопроса, особенности борьбы за освобождение и экономическое положение этносоциальных групп.
По мнению автора, важнейшими событиями для понимания процесса развития нативизма в Зимбабве является Третья Химу-ренга, объявленная в 1997 г. президентом страны. В ходе этой кампании - продолжения предыдущих Химуренг (этапов войны за независимость) - провозглашалась законность перехода земли от белых фермеров и чужаков к черным зимбабвийцам - коренным жителям. Конфискация земель и ограничение экономических прав белых рассматривались как составная часть борьбы за освобождение. В ЮАР явным признаком усиливающейся роли нативизма в политической жизни стало создание в 2006 г. «Клуба коренных жителей», провозглашенного «третьим столпом демократических преобразований... члены клуба уделяли особое внимание обсуждению вопросов национальной идентичности. возрождения африканских культур и критике неолиберальной идеологии» (с. 62). В начале 2008 г. в ЮАР произошли массовые беспорядки, повлекшие за короткий срок гибель более 60 человек, большая часть из них были рабочими - иммигрантами из соседних стран. Эти события, по мнению автора, позволяют рассматривать нативизм не как крат-
ковременную часть послеколониальной истории, а как важную часть общественного мнения, естественный способ восприятия политической жизни как элитой, так и простыми гражданами.
Для Запада африканский национализм долгое время воплощался в требованиях мелкой африканской буржуазии и чиновничества предоставить им равные права с колониальными служащими, расширить доступ к образованию и местному самоуправлению. Для новой африканской элиты национализм означал в первую очередь «доступ к капиталу, рынку труда, юридическую защищенность бизнеса, в то время как для основной массы населения он был способом добиться общественной справедливости и справедливого перераспределения ресурсов в пользу коренных жителей» (с. 62). Такой подход использовали многие профсоюзы и партии: Африканский национальный союз Зимбабве (АНСЗ), Африканский национальный конгресс (АНК) в ЮАР, Фронт освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО), Движение за освобождение Анголы (МПЛА). Во многом эти партии основывались на коммунистической идеологии и, подчеркивая свой националистический характер, постоянно указывали на «справедливое представительство чёрных во власти как основную цель своей борьбы» (с. 64).
Нкомо Джошуа - зимбабвийский националист, лидер Союза африканского народа Зимбабве (ЗАПУ) - рассматривал борцов за независимость как «сынов родной земли», которые должны вернуться к исполнениям обрядов в горных языческих святилищах, отринув современную церковь (с. 65). В ЮАР национализм принимал различные формы: от идеологии АНК, призывавшей к нерадикальным действиям как к наиболее продуктивным способам борьбы, до Панафриканского конгресса (ПК), исповедовавшего афрора-дикализм и панафриканизм, и движений, «призывавших к общему единству черных, включая индийцев и цветных» (с. 66). Как подчеркивает автор, первоначально африканский национализм проявлялся в относительно мягкой форме борьбы за права всех, кто был лишён избирательных прав.
В 90-е годы в ЮАР оформилось представление об истинной африканской идентичности, основанной на кровной принадлежности к коренным народам и приверженности традиционным верованиям и ценностям. В Зимбабаве ЗАПУ и ЗАНУ подчеркивали, что «истинные граждане должны быть сыновьями и дочерьми родной
земли» (с. 66). Одновременно в ЮАР Партия свободы инката (ПСИ), подчеркивая важность культуры зулу для формирования гражданской идентичности ЮАР, привлекала в свои ряды белых и индийцев. Политические конкуренты обвиняли ПСИ в соглашательских действиях, скоординированных с режимом апартеида. Коммунистическая партия ЮАР (КПЮАР) активно привлекала в свои ряды представителей всех этнических групп.
Современное возрождение национализма является очередной попыткой переиздания национализма времен борьбы за освобождение «со смутной идеологической базой, социально слабо оформленного, часто разрушительного для экономики государства» (с. 68). Афрорадикализм и нативизм вытесняют афро-национализм из политической жизни государства как более простые и сильные средства воздействия на граждан. В Зимбабве это происходит значительно быстрее, в ЮАР радикалистские настроения сдерживаются либеральными традициями и наличием многочисленных групп цветного населения, воспринимающих себя как пострадавших от апартеида, но при этом не являющимися коренным.
Морган Тсавангираи - лидер зимбабвийского Движения за демократические перемены (ДДП) - отмечал, что «националистическое мышление ЗАНУ всегда было централизованным, вертикально ориентированным» (с. 69). Третья Химуренга представлялась официальными СМИ как справедливое продолжение освободительной борьбы, ее главный, завершающий этап - возвращение земли от незаконно владеющего ею меньшинства коренному населению. В ее ходе проводились многочисленные патриотические культурные мероприятия: фестивали песен освободителей, создание местных музеев борьбы за независимость, чествование героев-освободителей и встречи с ними. При этом ДДП активно призывало к «демократизации, соблюдению прав человека и грамотному управлению» (с. 70). Мугабе - тогдашний премьер-министр Зимбабве - заявлял: «Наша партия должна внушить страх белому человеку, они должны дрожать». Белых не рассматривали как полезных граждан страны, их называли «амаббуну» - «бурами», то есть подчеркивали их поселенческий статус.
В Университете Зимбабве была сформирована специальная группа ученых, ответственных за идеологическое обеспечение на-тивистской политики, выходила телевизионная передача «Нацио-
нальный дух»: в ней постоянно обсуждалось превосходство африканской культуры и духа, его особенности, важность следования традициям; приверженность традициям объявлялась залогом духовного роста и профессионального успеха. Националистическая революция рассматривалась как органичная составляющая политической жизни государства в течение нескольких десятилетий, экономические цели освобождения и дальнейшего перераспределения собственности объявлялись залогом формирования гражданской сознательности и единства. Была создана Национальная Программа подготовки молодежи (НППМ), обучаемые узнавали о важности нативистского подхода для построения общества, основанного на африканских традициях.
В ЮАР «Клуб коренных жителей» - объединение черных интеллектуалов - бросил вызов концепции нации-радуги, провозглашенной Нельсоном Манделой в 1994 г. Своими целями клуб ставил окончательное освобождение всех чёрных ЮАР, поддержание и развитие традиционной культуры, глубокую переоценку истории государства. Отдельное внимание уделялось проблемам развития языков коренного населения, постоянно подчеркивалась необходимость введения образования на родных языках и придания им статуса государственных. Либеральная идеология рассматривалась членами клуба как «ловушка, созданная для дальнейшего поддержания общества в состоянии апартеида, на этот раз имущественного, так как только небольшой части чёрной буржуазии в результате реформ удалось с опорой на бедных соотечественников разбогатеть и стать политически влиятельной, после чего она сразу же потеряла интерес к политической борьбе» (с. 73).
Появление «Клуба коренных жителей» совпало с началом популистской политики Джейкоба Зумы и возникновением разногласий между членами правящего альянса Африканского национального конгресса (АНК), Конгрессом южноафриканских профсоюзов (КОСАТУ) и КПЮАР, что привело к поражению Табо Мбеки в 2007 г. Зума получил поддержку КОСАТУ и КПЮАР, которых нельзя отнести к нативистам. Сам Зума постоянно подчеркивает, что «белые не рассматриваются как чужаки в ЮАР» (с. 74).
По мнению автора, «нативизм стал составной частью африканского национализма» (с. 74). В Зимбабве почти все политические игроки, за исключением ДДП, рассматривают афрорадика-
лизм и нейтвизм как естественную часть политики. В ЮАР радика-листские настроения в значительной степени ограничены сложившимися либеральными традициями. Для обеих стран будущее либеральной демократии остаётся неопределённым.
В. С. Олишевко
2010.04.016. МАККУИН Б. ПООЩРЕНИЕ ДЕМОКРАТИИ И АРАБСКИЕ АВТОКРАТИИ.
MACQUEEN B. Democracy and Arab autocracies // Global change, peace a. security. - Abingdon, 2009. - Vol. 21, N 2. - P. 165-178.
Автор (Национальный центр продвинутых исламских исследований в Институте Азии при Мельбурнском университете, Австралия) анализирует влияние политики США по поощрению демократии на Ближнем Востоке на политическую динамику в этом регионе. После 11 сентября 2001 г. утверждение демократии на Ближнем Востоке стало центральным элементом доктрины Буша.
Начиная с 1980-1990-х годов арабские государства искали новые структуры, с помощью которых они могли бы сохранить контроль над обществом, не меняя механизм принятия властных решений. Этот поиск обусловливался постепенной эрозией легитимности государства, основанного на распределительной власти и централизованном развитии. Авторитарные режимы использовали три основных метода выживания и сохранения своей власти: ротация элит, кооптация и раскол оппозиции и создание имитационных институтов.
В последние годы ротация элит стала эффективным инструментом для создания видимости изменений, не затрагивающих основы власти авторитарных режимов. Многие видные представители частного сектора включаются в правящий режим, а политические деятели правящего режима переходят в частный сектор. Эта тенденция наблюдается в Египте, Алжире, Сирии, Тунисе и даже в Иордании и Йемене. В Ливане такой процесс уже существует на протяжении многих десятилетий.
Обновление правящей элиты - часть более широкого процесса кооптации оппозиции во власть, с тем чтобы расширить базу власти режима, а также расколоть потенциально опасную оппозицию. «Этот процесс - попытка восстановить разрушающиеся патронажные системы» (с. 170).
