CC BY
20
постоянного колебания между надеждой и отчаянием» (с. 373). Что же касается сублимации любовного чувства, идеализации и «идо-лизации» возлюбленной, то и этот пункт выдерживается далеко не всегда: «В "Ланселоте" обожествляемая, бесконечно далекая возлюбленная наделена и человеческими, иногда слишком человеческими чертами; в "Тристане" она, при всей идеализации, недостижима лишь по чисто внешним причинам» (с. 374).
Итак, любовная и религиозная мистика Средневековья, «возникшие из одного корня, соотносятся друг с другом, как огонь и вода» (с. 374). Социология религии Макса Вебера подтверждает неустранимость этого глубинного противоречия, лежащего в основе всей средневековой культуры.
А.Е. Махов
2010.03.016. ЕГОРОВА Л.В. АНГЛИЙСКАЯ БИБЛИЯ В КУЛЬТУРНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ. - Вологда: ВГПУ, 2009. - 109 с.
Переводы (с латыни, итальянского, французского и др.) сыграли огромную роль в формировании английского литературного языка. Людмила Владимировна Егорова, преподаватель Вологодского государственного педагогического университета, прослеживает эволюцию английского литературного языка с VII по XVII в. на основе системного анализа переводов и переложений Библии с греческого и латыни на английский, в процессе освоения ее духовного опыта1.
Л.В. Егорова начинает исследование с древнеанглийских поэтических переложений, глосс к латыни, переводов-адаптаций, а именно: переложений псалмов королем Альфредом, переводов Евангелия («Западносаксонские евангелия»), перевода Ветхого Завета («Древнеанглийское семикнижие», конец Х в.). Работа содержит тонкие наблюдения о древнеанглийской литературе - о литературной деятельности короля Альфреда, знаменующей собою «начало формирования простой, ясной, строгой, лишенной видимых украшений прозы - "plain prose", ориентированной прежде
1 К сожалению, в работе (ни в тексте, ни в библиографии) не учтены книги В.Н. Ярцевой: Ярцева В.Н. Развитие английского литературного языка. - М., 1969; Ярцева В.Н. История английского литературного языка 1Х-ХУ вв. - М., 1985. -Прим. реф.
всего на событийную и фактологическую содержательность...» (с. 16), о монахе, проповеднике, переводчике Эльфрике и т.д.
Среднеанглийский период исследовательница «прорабатывает» - от метрического парафраза с ориентацией на богослужение августинского монаха Орма (Огти1ит, ок. 1215), «Английской Псалтири» (1330-е годы) мистика Ричарда Ролля - до двух редакций «Библии Уиклифа», принадлежащих последователям Уиклифа -Николасу Херфордскому и Джону Первею (примечательно суждение Первея как руководство будущим переводчикам: лучший перевод - не буквальный, словесный, а передающий смысл предложения - с. 31).
Далее исследовательница открывает «горизонты Реформации». В этом разделе представлена полемика (скрытая и явная) переводчика Библии Уильяма Тиндейла (он переводил с греческого), не сомневавшегося в возможностях английского и его превосходстве над латынью, и «консерватора», ориентированного на «латин-ско-английские гибриды», Томаса Мора, который не приемлет протестантскую ориентацию Тиндейла на центральность Писания, ренессансную устремленность к соответствию оригиналу и т.д. Таким образом, на основе анализа переводов Библии Л.В. Егорова показывает острую идеологическую борьбу в Англии XVI в. между реформаторами и контрреформаторами, а также то, как разрыв англиканской Церкви с Римом оформился на лингвистическом уровне в процессе перевода Библии и возникновения ее протестантской версии. Именно Уильям Тиндейл, в результате полемики внесший в свой финальный перевод Нового Завета (1535) около пяти тысяч поправок, определил демократизм перевода Библии, доступность ее верующим и способствовал формированию простого, доступного прозаического стиля (с. 69). Выразительными штрихами исследовательница создает остающиеся в памяти образы переводчиков. Так, Уильяма Тиндейла она сравнивает с «апостолом Павлом», известным «непосредственностью обращения к Христу и пылкостью проповеди» (с. 39).
Л. В. Егорова последовательно рассматривает и более поздние версии переводов Библии: первый полный перевод (окт. 1535) Майлса Кавердейла; Библию Мэтью (1537) и ее «ревизию» - Библию Ричарда Тавернера (1539); Большую Библию (1539); лишенную латинизмов версию Нового Завета (1550) кембриджского про-
фессора Джона Чика, а также «самый научный перевод своего времени» - Женевскую Библию (1560); новую редакцию Большой Библии - «Епископскую Библию» (1568); Дуэ-Реймскую Библию -католическую, контрреформаторскую версию перевода Библии, изобилующую латинизмами; и, наконец, - кульминацию этого «парада» английских Библий - «Авторизованную версию, или Библию короля Якова» (1611), остающуюся непревзойденной по «красоте и величию языка». В январе 1604 г. президент оксфордского колледжа Тела Христова Джон Рейнолдс предложил создать новый авторитетный перевод Писания. Король Яков I дал согласие. В переводе Библии, по словам исследовательницы, участвовали 47 человек. Руководитель «группы переводчиков» - епископ Ланселот Эндрюс (1555-1626), «основоположник и наиболее яркое светило "метафизической школы" проповедей», которые Т.С. Элиот ставил в один ряд с «лучшими произведениями английской прозы своего времени, всех времен» (с. 85). «Сама сокровищница учености», «третий университет», «ходячая библиотека» - эти определения соотносимы с каждым из участников работы над переводом (с. 86).
Сохранилось свидетельство Джона Селдена о том, что во время финальной фазы работы перевод зачитывался одним из знатоков, остальные сверяли его с древнееврейским, греческим, французским, итальянским, испанским и пр. текстами, останавливая читавшего в случае необходимости. Такая «слуховая апробация» текста была очень плодотворной. По звучанию Авторизованная Библия напоминает речь древнееврейского пророка - «неспешную, округлую, с характерными сложносочиненными предложениями» (с. 82).
Таким образом, как показывает исследовательница, для формирования английского языка, в конце концов, оказались важными усилия всех: и католиков, и протестантов, озабоченных сохранением исконных корней языка и склонных к его латинизации и гебраи-зации.
Т.Н. Красавченко
