CC BY
13
СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ
2010.02.032. АЛЕКСЕЕВА Л.А., ДОДОНОВ Р.А., МУЗА Д.Е. ЦИВИЛИЗАЦИЯ: ОТ ЛОКАЛЬНОГО К ГЛОБАЛЬНОМУ ГРАДУ: Монография. - Донецк: ДонНТУ, УНИТЕХ, 2008. - 236 с.
Монография посвящена разработке концептуализации циви-лизационного подхода в сфере современной социально-философской проблематики. Широкий спектр предметного поля анализа, который включает в себя следующие параметры: 1) актуальные проблемы методологии философского осмысления истории человечества в эпоху глобализации, обозначенной существенными трансформациями онтологических, антропологических и аксиологических координат; 2) пространство междисциплинарного взаимодействия, в котором социальная философия сталкивается с реалиями, сконструированными средствами других наук: социологии, политологии, экономики, лингвистики, которые вместе с тем нуждаются в философской оценке; 3) измерение кросскультурной диа-логичности, в котором России и Украине только еще предстоит выполнять адекватную роль.
Монография состоит из введения, шести глав и послесловия. Во введении раскрыты основоположные идеи цивилизационного подхода в плане осмысления современных социально-исторических процессов: 1) необходимость создания единого поля конгруэнтности и диалогичности, в котором возможно сопоставление реалий, порожденных разными локальными цивилизациями; 2) проблема-тизация аспекта легитимации функциональных операторов интер-цивилизационного коммуникативного пространства. Выявлены методологические основания работы, стратегическая цель исследования.
В главе первой раскрыто содержание категории «цивилизация» в срезе современной ситуации, сложившейся в сфере гуманитарной мысли. Бурное развитие гуманитарных наук за последние
два столетия привело к своеобразному «терминологическому» коллапсу, который наиболее остро проявился в сфере общей теории наук о человеке, когда наука ощутила дефицит означающих для обозначения целостности сложной гетерогенной сферы человеческого существования. Рожденный латинской традицией, освященный многовековым пользованием термин «культура» оказался в современных условиях неспособным обозначить экономические, политические или, например, лингвистические структуры, детерминирующие возможности классического культурного производства. Терминологическая несостоятельность таких концептов, как «культура», «традиция», «парадигма», «формация» мотивировала поиск наиболее общего и емкого термина для обозначения родовой социокультурной общности в пределах отдельно взятого исторического интервала. Термин «цивилизация» оказался наиболее подходящим для выполнения такой функции.
Ощущение необходимости создания новой методологической базы для целостного интегрального осмысления разнообразия социальной реальности человеческого существования вдохновило научные труды Н. Данилевского, О. Шпенглера. Критическая оценка результатов первичной разработки данного подхода и адаптация его ключевых принципов к быстро меняющимся условиям социальной реальности XX в., реализованные в работах А. Тойнби, Ф. Фукуямы и С. Хантингтона, указали перспективу эволюции ци-вилизационного подхода к осмыслению сущности социального бытия в условиях глобализирующегося мира.
Актуализация опыта российской и украинской философии в сфере цивилизационного подхода позволила сделать вывод об эв-ристичности и мощном потенциале восточнохристианской православной «проективной программы», которая характеризуется всеми необходимыми атрибутами цивилизации: наличием «целевых нор-мообразующих конструктов, охватывающих все здание локальной цивилизации и задающих ей вектор культурно-исторической прагматики» (с. 40).
В главе второй анализируются проблемы типологизации и классификации цивилизационных формаций в условиях современного мира. Затруднение классификации локальных цивилизаций связано с рядом факторов: 1) относительностью исторического материала, используемого при реконструкции генеалогии той или
иной локальной цивилизации; 2) отсутствием единого универсального критерия, «который позволил бы развести локальные цивилизации по классам» (с. 50); 3) противоречивостью и амбивалентностью промежуточных, переходных этапов становления локальной цивилизации, когда она утрачивает ряд идентичных признаков и приобретает признаки других формаций; 4) модернизационными и глобализационными процессами, стирающими культурною специфику; 5) необходимостью различения задач типологизации и классификации.
Последний фактор оказывается важным в плане методологии развивающейся отрасли гуманитарного знания - цивилологии, поскольку типологизация и классификация, будучи стратегически однородными, все же находятся в отношении взаимной дополнительности.
Типология удобна для первичного анализа системы цивили-зационной формации на любом этапе ее становления. Классификация же, в свою очередь, способна преобразовать, перераспределить результаты типологического анализа в горизонте системности ци-вилизационной общности как современного факта: «Классификация изначально предполагает некую целостность и законченность анализируемой системы» (с. 53).
Различение процедур типологизации и классификации позволяет применить их к анализу локальных цивилизаций. Реконструкция существующего опыта в данном направлении исследования выявила разработку: 1) «географического» (ландшафтного) критерия, по которому цивилизационные типы различаются в соответствии с географическими особенностями, определяющими способ и режим производств, составляющих ту или иную цивилизационную формацию; 2) этнического критерия, который может быть принятым только в качестве вспомогательного, а не базового признака; 3) политического критерия, который «нашел отражение в отождествлении локальных цивилизаций с теми социально-политическими организмами, которые закрепляли цивилизационное своеобразие (с. 57); 4) экономического критерия, который позволяет сбалансировать «универсалистско-мондиалистские... и цивилиза-ционные подходы к анализу истории» (с. 58), разработка пространственных моделей систем торговых отношений, которые в ходе
истории преобразовывали собственную конфигурацию в зависимости от локализации центра системы.
Трансформации социально-политического поля, связанные с процессом глобализации, указывают на необходимость синкретического использования выявленных критериев типологического анализа, с тем чтобы сконструировать общую матрицу классификации глобальной общности, в которой локальные цивилизации будут соотнесены в качестве составляющих частей единого целого.
Наиболее значимыми преобразованиями глобализационного процесса является «трансформация нациогенеза в цивилогенез» (с. 59) со всеми сложностями и противоречиями данного перехода, который можно наблюдать и на примере современной истории Украины. Проблема адаптации к общему мировому порядку со стороны локальных («национальных») культур, антиглобалистские тенденции выступают проявлениями «объективной мозаичной структуры антропосферы» (с. 60). И это не может не служить определенным мировоззренческим противовесом универсалистской тенденциозности в процессе поиска единого критерия классификации цивилизаций.
Характер противоречий, которые вызывают изменения в ходе новейшей истории, свидетельствуют о том, что на смену геополитическим ( в классическом смысле), популяционным и экономическим факторам приходят разногласия духовного ментального характера, которые произрастают из сфер конфессиональной или культурно-лингвистической идентичности. Наиболее целостно эта тенденция отображена в типологии С. Хантингтона, обобщение которой позволяет спроектировать антропологический вариант классификации цивилизаций. Именно в рамках подобного проекта возможно снятие, согласование критериев, выявляющих типологические особенности локальных цивилизаций, в единстве онтологических, аксиологических, культурных и социально-политических факторов, определяющих существование цивилизационной формации и, соответственно, модифицирующих структуру цивилологии.
В главе третьей представлены результаты исследования ци-вилизационно-интервальной методологии, разработанной Ф. Лазаревым, «в свете реализации аппроксимаций цивилизационной парадигмы, утверждающей полиархичность, полиструктурность и поливариантность исторического процесса на всех этапах его раз-
вертывания» (с. 71), раскрываются новые смысловые горизонты комплексных реалий глобального мира. Представление об интер-вальности, многомерности социально-политической структуры современности противостоит унитарно-стабилизирующему и бинарному вариантам прочтения истории. Анализ работ Р. Броделя и Д. Уилкинсона позволяет установить общую тенденцию к редукционизму, подавлению сфер различения, которые не согласуются с европоцентристским дискурсом миросистемного взгляда на историю.
Характеризуя биполярную модель истории, разработанную А. Панариным, можно сделать вывод о том, что «фокусировка внимания на Большой Истории», выявление «драматических отношений трансисторических величин Востока и Запада» основаны на конвенциальных допущениях о «синергии Востока и Запада», конгруэнтности «эндогенных и экзогенных факторов в жизни этих культурно-исторических систем» (с. 73). Следует признать, что в трудах А. Панарина данный конвенционализм не находит должного обоснования.
Выявленные недостатки универсалистского и бинарного подходов формируют сущностные аспекты проблемной ситуации, разрешение которой позволит заложить основания целостной дисциплины цивилологии. Эти аспекты можно определить в результате выполнения следующих задач: 1) необходимо установить, действительно ли структурно-функционально и содержательно-телеологически можно отождествить то, что в научном обиходе получило маркеры «глобальная» и «универсальная» истории; 2) необходимо ответить на вопрос о том, где, когда и на каких основаниях создается интрига глобализации; 3) нужна ясность в том, кто и в каких объемах задействован в глобальной истории на правах субъекта.
Обращение к опыту исследований А. Тойнби, С. Данилевского, П. Флоренского позволяет выявить цивилизаци-онную консистентность формаций, внутренняя природа которых не подчиняется традиционным моделям интервальности и размерности цивилизационного процесса. Эвристичность интервального подхода заключается в полагании паритетного статуса даже гипотетически возможных формаций наряду с уже определенными социально-политическими целостностями. Имманентно присущая восточнославянскому мировосприятию идея «гармонийного космизма» в проекции на реалии современного исторического процесса служит
фундаментом для утверждения, что «внесистемная альтернатива» глобальному доминированию Запада... будет связана с духовно-ценностной реформацией и способностью незападных цивилизаций продолжить реализацию проективных заданий. с конфигурацией равноправных интервалов» (с. 94-95).
В главе пятой рассматривается геополитический аспект цивилизации в срезе отношения «Россия - Европа». Данное отношение всегда служило сферой индикации особенностей становления российской государственности, пространством актуализации проблемы самоопределения России в измерениях геополитической и цивилизационной идентичности.
Уже Н. Трубецкой указывал на сложную природу «европейской идеи» в ее российскрм варианте. Мотивы интегрированности и исключенности из общеевропейского континуума отображают динамику осмысления данной идеи. Дискуссия, рожденная борьбой этих мотивов, по сути является спором о цивилизационном образе России, о «возможностях и трудностях европеизации России» (с. 127), который ведется не только внутри страны, но и за рубежом.
Анализ этой дискуссии позволяет выявить существование определенных мифологем, которые производят серии стереотипов, затрудняющих поиск средств для адекватного открытого диалога между сторонниками и противниками идеи необходимости интеграции России с европейской цивилизацией. Вскрытие идейных, идеологических, мифологических составляющих природы данной дискуссии указывает на геополитическую детерминацию его постоянной исторической актуализации. Положение медиальности между миром Европы и азиатской цивилизацией определяет собирательный цивилизационный образ России, одни компоненты которого носят выраженный европейский характер, другие же оказываются генетически азиатскими. Данное несовпадение геополитической и цивилизационной идентичностей никак нельзя считать признаком отсутствия определенного ядра аутентичности российской цивилизационной формации, но только свидетельствует о необходимости альтернативного поиска концептуальных средств конструирования сущностного образа данной формации.
В главе шестой ставится вопрос о природе технократических характеристик современного цивилизационного процесса. Выражается мысль, что «техноцентристско-технократическая проблемати-
ка» не играет определяющей роли в структуре построения здания цивилологии. Подобная ситуация является парадоксальной, поскольку истоки технократизма произрастают из той самой онтологической почвы, что и факторы, мотивирующие постановку вопроса идентификации цивилизационных формаций: кризиса аксиологических и гносеологических параметров современной европейской науки.
Для того чтобы выявить плоскости, в которых феномен технократизма сопричастен актуальности современной цивилизации, необходимо решить следующие задачи: 1) проанализировать социокультурные вариации технократизма ХХ в.; 2) прояснить «особенности социально-профессионального бытия инженерного корпуса, которые обусловливают сферу позитивности современной цивилизации» (с. 158).
В главе седьмой раскрывается цивилизационный аспект жизни посттрадиционного общества в контексте реализации стратегий и тактик выживания, детерминирующими существование любой социальной формации. В качестве обобщения тематически разнообразного материала монографии в социально-философском плане сводятся мировоззренческие и онтологические факторы бытия цивилизации.
В контексте философии анализируется соотношение понятий выживания и прогресса, которое в контексте глобализации темати-зируется вокруг «вопроса о возможных моделях цивилизационного развития человечества» (с. 204), которое впервые столкнулось с ответственностью планетарного, а не локального масштаба.
Спецификация определенного типа сознания объединяет признаки традиции как «особого вида социокультурной реальности» (с. 229). В посттрадиционную эпоху, когда многие элементы классической парадигмы традиции контаминируются и деконст-руируются, индивид оказывается в культурно-исторической ситуации остро экзистенциального характера: в ограниченном измерении индивидуального выбора он должен сконструировать модель ценностно релевантную общечеловеческому закону.
Исследование различных цивилизационных аспектов процесса глобализации - от истории легитимации европейской аксиологической парадигмы до политико-экономичских и социокультурных последствий «вестернизации» незападного мира - позволило
создать надежный методологический аппарат, с помощью котрого возможно построение философски и концептуально целостного цивилизационного образа восточнославянского мира в общечеловеческом контексте.
Л.И. Мозговой
2010.02.033. ВОЛОДИН А.Г. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ ДЕМОКРАТИИ. - М.: Гуманитарий, 2008. - 288 с.
Автор монографии, современный исследователь А.Г. Володин, изучает политэкономические условия становления гражданского общества и демократии в различных социально-исторических условиях. Демократию обычно понимают на основе западного опыта: как «набор признаков, предопределяющих раскрепощенность личности и формирующих основу ее творческой деятельности». Однако подобная модель, как полагает автор, слишком ограничена территориально. На основе такой, сугубо «западной», трактовки трудно понять перспективы институализации демократии на большей части мирового, территориального и человеческого пространства. По словам Володина, «сама жизнь требует усложнения концепта демократии, прежде всего отчетливых представлений о фундаментальных, политэкономических основаниях данного феномена» (с. 3).
Проблему демократии Володин рассматривает в контексте становления гражданского общества. По определению автора, «демократия и гражданское общество - понятия взаимопроникающие; функционирование одного невозможно без существования другого, и наоборот» (с. 10). Впрочем, разобраться в сути понятия гражданского общества не так уж и просто. Как говорит Володин, «гражданское общество относится к классу явлений, в понимании которых еще не достигнута необходимая теоретическая да, пожалуй, и практическая ясность» (с. 28). В советской науке гражданское общество было принято сводить к описанным Марксом имущественным отношениям. По Марксу, анатомию гражданского общества фактически надо искать в экономической истории. В данном случае Маркс подверг ревизии парадигму гражданского общества, сформулированную Гегелем. Его сложную логическую конструкцию Маркс свел к сфере имущественных отношений, отношений производства и распределения. Гегель, в отличие от Маркса, граж-
