CC BY
81
2010.02.016. КОРЕЛИН А.П. КООПЕРАЦИЯ И КООПЕРАТИВНОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ, 1860-1917 гг. - М.: РОССПЭН, 2009. - 391 с. - (Экономическая история. Документы, исследования, переводы).
Ключевые слова: Россия, 1860-1917 гг., кооперация, кооперативное движение, история формирования, функционирование.
В монографии д.и.н. А.П. Корелина впервые воссоздается история формирования и функционирования российской кооперативной системы, рассматривается правительственная политика и ее роль в становлении этой системы, взаимоотношения кооперативов между собой и с органами местного самоуправления. Кооперация показана и как важный фактор модернизации среднего и мелкого производства, и как средство воспитания предприимчивости и самодеятельности населения, повышения его культурного и политико-правового уровня.
Книга состоит из введения, четырех глав («Зарождение кооперативного движения в России; «Складывание предпосылок для нового подъема (1895-1904 гг.)»; «Развертывание массового кооперативного движения (1905-1914 гг.)»; «Кооперация в годы войны и революции»), заключения и приложения.
В начале работы обосновано научное и практическое значение темы, дается обстоятельный историографический обзор и анализ источниковой базы исследования.
Далее автор пишет, что в Россию кооперативные идеи в тех или иных западноевропейских вариантах начали проникать еще в 40-х годах XIX в., находя отклик прежде всего в либерально-демократических кругах общества. Побудительными мотивами для их распространения и попыток их практической реализации послужили «великие реформы» 60-70-х годов, следствием которых были возраставшие трудности с переходом экономики страны к рыночным, товарно-денежным отношениям, ударившие главным образом по малообеспеченным слоям населения. Эти обстоятельства послужили импульсом для поиска выхода из сложившейся ситуации. В частности он виделся в создании некоммерческих «народных ассоциаций», которые должны были организовать население и помочь ему на основе принципов самопомощи, коллективной взаимопомощи, самодеятельности, самостоятельности вырваться из
нужды, бедности, бесправия и бескультурья. За образец был взят западноевропейский кооперативный опыт, который российские общественные деятели попытались адаптировать к российским условиям. Автор отмечает, что отечественные кооператоры принимали активное участие в международных кооперативных форумах, заслужив признание и авторитет у своих зарубежных коллег.
Уже с начала 1860-х годов предпринимаются попытки организации всесословных кредитных, потребительских, производительных, сбытовых, сырьевых, складских ассоциаций, инициаторами создания, а зачастую и спонсорами которых выступили разночинная интеллигенция, либеральные помещики, а затем и земства. Преобладали представители дворянства, и потому в историографии кооперативного движения период вплоть до начала XX в. характеризуется как «дворянский». Большую роль в распространении кооперативных идей, в ознакомлении населения с зарубежной кооперативной практикой и в прямом насаждении различного рода ассоциаций сыграл Комитет о сельских ссудо-сберегательных и промышленных товариществах, учрежденный в 1871 г. при Московском обществе сельского хозяйства, и особенно его Петербургское отделение. Именно последнее на долгие годы стало представительским, координационным, теоретическим и практико-методическим центром кооперативного движения в России. Автор характеризует деятельность первых кооператоров -А.И. Васильчикова, А.В. Яковлева, братьев В.Ф. и С.Ф. Лугининых, Н.П. Колюпанова, Н.П. Баллина, Н.В. Верещагина и др.
Основными организационными формами кооперативов стали паевые ссудо-сберегательные товарищества и кассы, которые, по замыслу их учредителей, должны были стать «маховым колесом», приводящим в движение всю российскую кооперацию. Стремясь обеспечить демократический характер товариществ, подчеркнуть их отличия от различного рода предпринимательских объединений, составители кооперативных уставов делали акцент на некоммерческом характере этих ассоциаций, на обязательном, но невысоком уровне членских паев, умеренном размере ссуд, на равенстве прав при голосовании на общих собраниях пайщиков и при получении кредитов, на предпочтении поручительства и личной ответственности имущественному обеспечению ссуд, на введении круговой от-
ветственности по обязательствам кооперативов. Целью последних объявлялось не столько получение прибыли («барыша»), сколько создание благоприятных условий для хозяйственной деятельности и роста благосостояния их членов. Ряд уставных положений представлял собой отступление от коренных принципов деятельности кооперативов западноевропейских стран. Такой подход вполне отвечал и общинным уравнительным традициям, еще долго бытовавшим среди большей части населения, и попечительно-патриар-хальному курсу правительственной политики. Но уже вскоре практика показала несостоятельность таких отступлений. Отчасти это было учтено при разработке в 1870-1880-х годах вариантов «образцовых» уставов, которые, при сохранении основополагающих кооперативных принципов, допускали, в частности, и ограничение ответственности по обязательствам товариществ, и установление размера ссуд пропорционально паевым взносам, и имущественное обеспечение кредитов.
Благодаря усилиям инициаторов и поддержке земских управ (при материальной помощи 67 губернских и уездных земств возникла почти половина товариществ) кооперативное строительство в России в первые пореформенные десятилетия достигло определенных успехов, что было отмечено мировой кооперативной общественностью. В 1876 г. Петербургское отделение за содействие организации кредитной кооперации было удостоено золотой медали Брюссельского кооперативного конгресса. К началу 1890-х годов было разрешено уже 1494 ссудо-сберегательных товариществ и 277 потребительных обществ. Кредитные кооперативы были открыты в 295 из 500 уездов Европейской России, а общая сумма выданных ими ссуд составила 226,5 млн руб. «В целом за пореформенное тридцатилетие Россия продемонстрировала достаточно широкий и разнообразный спектр различных форм и типов ассоциаций мелких производителей - от крестьянских сословно-общественных заведений до всесословных кооперативных предприятий, охватывавших важнейшие стороны хозяйственной деятельности как городского, так и сельского населения» (с. 60).
Но успехи российской кооперации вплоть до начала XX в. не оказывали сколько-нибудь существенного влияния на улучшение положения ее членов и экономической ситуации в регионах. А с конца 1870-х годов в кооперативном движении наблюдается спад,
что обусловливалось прежде всего неразвитостью товарно-денежных отношений, низким материальным и культурным уровнем населения, дефицитом средств и кадров руководителей и др. В немалой степени сказалось и охлаждение к кооперативам земств и государства, разочаровавшихся в их возможностях. Особенно пагубно это сказалось на кредитной кооперации: из товариществ, уставы которых были утверждены правительством, формально функционировали немногим более половины (51,5%), почти 70% членов были исключены за невозврат ссуд и другие уставные нарушения.
С середины 1890-х годов ситуация начинает меняться. Стагнация в кооперативном движении сменяется некоторым оживлением. Это было отчасти обусловлено как углублением и расширением сферы товарно-денежных отношений, так и попытками правящих кругов преодолеть негативные последствия сохранения традиционных, феодальных пережитков в социально-экономическом и правовом строе страны. Участившиеся неурожаи, принимавшие порой, как в 1891/1892 г., катастрофический характер, рост недоимок по выкупным платежам, налогам и повинностям, падение платежеспособности деревни на фоне роста расходов на индустриализацию страны вновь привлекли к кооперации внимание и общественности, и государства. Наряду с выжившими и показавшими свою жизнеспособность ассоциациями, среди которых преобладали всесословные городские и фабрично-заводские заведения, возникают новые объединения разных видов. Постепенно пальма первенства переходит к сельским заведениям - беспаевым кредитным товариществам, потребительным обществам, сельскохозяйственным товариществам, артелям, обществам малого района. Наряду с низовыми, первичными заведениями формируются первые союзные объединения, проходят первые региональные и даже всероссийские кооперативные съезды (кооперативная секция Всероссийского торгово-промышленного съезда 1896 г., Всероссийский съезд ссудо-сберегательных товариществ 1898 г.). Однако этот подъем, как и ранее, не был массовым, в значительной мере носил искусственный характер, подогреваемый деятельностью кооперативных «верхов», заинтересованностью и материальной помощью государства.
Однако позиция правительства в отношении кооперации была весьма противоречива. С одной стороны, оно весьма настороженно относилось к пропаганде кооперативных идей и насаждению
«народных ассоциаций», усматривая в них опасность для государственных устоев. Первоначально роль государства сводилась в основном к жесткой регламентации возникновения и деятельности кооперативных объединений. С другой стороны, правительство пыталось поддерживать начинания общественных деятелей. Внимание правительства привлекли «проблемы, связанные прежде всего с организацией кредита для мелких производителей» (с. 66). Поворот в правительственной политике в отношении к кооперативам «имел своим следствием как активизацию деятельности соответствующих ведомств, так и возрождение интереса общественности к кооперативной проблематике» (с. 73). Кооперативное «нормотворчество» правительства фактически пришлось на стадию «домассо-вого» кооперативного строительства, а его политика по насаждению кооперативов (в первую очередь беспаевых кредитных товариществ, сельскохозяйственных обществ, маслодельных артелей) придавала этим ассоциациям полугосударственный характер. Это обстоятельство в то время не вызывало, за редкими исключениями, открытых конфликтов между властными структурами и кооператорами. Тем не менее в кооперативной среде все более утверждалось сознание, что дальнейшее развитие и страны в целом, и кооперации в частности, невозможно без коренных преобразований, без отказа от ориентации правительства на сохранение традиционалистских пережитков в социально-экономической и политико-правовой сферах. «Несмотря на заявления об аполитичности кооперативного движения оно самим ходом развития оказывалось перед необходимостью преодоления жестких рамок, определенных для него законодательством, что зачастую, помимо воли кооператоров, ставило их в оппозицию власти. К тому же, действительно, как и отмечала полиция, в кооперативном руководстве все чаще оказывались представители либеральной и леворадикальной ориентации» (с. 131).
Предвоенное десятилетие ознаменовалось бурным подъемом кооперативного движения, темпами и масштабами роста количества кооперативных ассоциаций разных видов и форм, численности их членов, укреплением финансово-материальной базы. По приблизительным подсчетам М.Л. Хейсина, общее число кооперативов к началу 1905 г. не превышало 4 тыс., к концу же 1914 г. их было уже около 30 тыс., т.е. количество их увеличилось почти в восемь раз (с. 171). К концу 1914 г. кредитная кооперация, насчитывавшая
более 13 тыс. низовых организаций, объединяла около 9,5 млн. членов; около 10 тыс. потребительных обществ, по официальным данным, имели до 1 млн. пайщиков и вдобавок обслуживали широкий круг заборщиков из окрестного населения; более 3,5 тыс. сельскохозяйственных обществ и товариществ объединяли не менее 260 тыс. самостоятельных домохозяев. Количество кооперативных объединений к осени 1917 г. возросло до 63-64 тыс., охватив до половины всего населения страны (с. 366).
По темпам роста кооперативной сети Россия вошла в число мировых лидеров. Значительно выросло количество союзных объединений (региональных и всероссийских, отраслевых и смешанных), среди которых выделялся числом членов и масштабом торговых оборотов Московский союз потребительных обществ, фактически ставший с 1913 г. союзом союзов. Возникли и укрепились общекооперативные кредитные центры - Московский народный банк и Варшавский банк кооперативных товариществ. В предвоенные годы прошли три всероссийских (1908, 1912 и 1913 гг.) и более сотни региональных съездов. Первый Всероссийский съезд открылся 16 апреля 1908 г. Участие в нем крестьян и рабочих «было знаменательной чертой, свидетельствовавшей о новом этапе российского кооперативного движения. Съезд был демократический», -заметил по этому поводу один из его участников (с. 146).
Со стороны как кооператоров, так и властей еще предпринимались меры по форсированию кооперативного строительства, но теперь оно в значительной мере базировалось уже на реальной материально-финансовой основе, а роль казенных кредитов и субсидий заметно ослабела.
Что же касается взаимоотношений кооперации и земств, то, всецело принимая помощь земцев, кооперативные лидеры никак не желали согласиться с отводимой кооперации подчиненной ролью «суррогата» земской организации. Большинство же рядовых членов кооперативов, постепенно проникаясь доверием к земским инструкторам и особенно агрономическому персоналу, все еще сохраняли недоверие к земствам, видя в них «господское» учреждение (с. 262).
Вместе с тем в это же время обостряются и становятся открытыми и все более напряженными конфликты между властями и кооперативными лидерами. Если события 9 января 1905 г., вы-
звавшие мощный подъем общественно-политической активности, захватили и кооперативы, и в первую очередь их руководящую верхушку (с. 135), то последовавшие после революции 1905-1907 гг. политические и социально-экономические преобразования сняли часть претензий кооператоров к правительственной политике. На первый план вышли требования, касавшиеся правового статуса кооперативных учреждений. Их руководство после съезда 1908 г. меняет свой характер: на смену дворянскому, помещичье-либеральному составу кооперативных «верхов» приходят неонароднические и либерально-интеллигентские представители, которые, декларируя аполитичность, надклассовость кооперации, привносят в кооперативное движение свои политические пристрастия. Это обстоятельство наложило отпечаток на взаимоотношения правительственных структур, земского и городского самоуправления и кооперативных лидеров. Но все же главной причиной нарастания оппозиционности последних были существенные расхождения в понимании правового положения кооперации, неприятие ее руководством всеобъемлющей опеки, контроля и надзора властных структур, все более становившихся препятствием для развития кооперативного движения. Противоречия между властью и кооператорами сконцентрировались вокруг проблемы выработки и принятия общекооперативного законодательства, которое должно было снять наболевшие вопросы. Среди них на первом плане были явочный порядок учреждения кооперативов, предоставление им права вести помимо хозяйственно-экономической еще и культурно-просветительную работу среди своих членов и окрестного населения, право свободного учреждения союзных объединений и проведения съездов (общероссийских и региональных), формирование ими постоянных исполнительных органов. Эти требования фактически совпадали с общедемократическими требованиями политической оппозиции режиму, что не могло не сказываться на взаимоотношениях кооперативного руководства и властей. Царское правительство, признавая экономическую целесообразность кооперации и даже не отказывая ей в финансовой и организационной помощи, так и не смогло пойти на принятие общекооперативного законодательства в приемлемом для кооператоров варианте.
Эта проблема формально была решена лишь после Февральской революции 1917 г. Наряду с многотысячной сетью первичных
низовых ассоциаций, с сотнями региональных союзов (второй уровень), с всероссийскими отраслевыми и смешанными союзными объединениями и финасово-кредитными центрами (третий уровень) появились такие институты, как постоянные общекооперативные съезды с их исполнительными органами (четвертый уровень). И все же российская кооперация фактически так и не стала в полной мере свободной и независимой, сильной в хозяйственно-финансовом отношении, превратившись в значительной мере в снабженческо-распределительный аппарат Временного правительства. Уровень ее организации не был совершенным: накануне войны союзы кредитных кооперативов объединяли около 4% всех товариществ, к началу 1917 г. - около четверти. Тем не менее ее хозяйственная деятельность постепенно начинала играть все более заметную роль в социально-экономической жизни страны. Кредитные кооперативы уже к 1914 г. мобилизовали путем привлечения займов, вкладов, правительственных кредитов крупные средства (около 1 млрд. руб.), составив серьезную конкуренцию государственным сберегательным кассам. Доля потребительных обществ в общероссийском торговом обороте составляла по разным подсчетам от 2 до 5% в 1913 г. и около 10% в 1917 г. (с. 369). Эти данные не полны, если учесть увеличивавшуюся универсальность, много-профильность российской кооперации. В частности, кредитно-ссудные операции вели и потребительные общества, и сельскохозяйственные товарищества и артели. Во всех типах ассоциаций все более широкое распространение получали также посреднические, закупочно-сбытовые, страховые операции, первичная переработка сырья и т.п. В сферу этих операций все более втягивалось и окрестное население, что усиливало роль кооперации. При посредстве своих союзных и финансовых центров она выходит и на международный рынок. Характерной чертой ее деятельности, особенно в годы войны, становится организация кооперативами производства и распределения продовольственной и промышленной продукции. Кооперация становится и компонентом, и достаточно влиятельным фактором развития товарно-денежных отношений, углубления специализации народного хозяйства.
Результатами хозяйственно-экономической деятельности кооперации были: улучшение положения ее членов; очевидная тенденция к ослаблению зависимости мелких производителей от торгово-
ростовщического и крупного промышленно-финансового капитала; повышение качества кооперативной продукции и спроса на нее и т.д. Кооперация, в основном сельскохозяйственная, вносила заметный вклад в упорядочение внутренней и отчасти внешней торговли, избавляя крестьян и других мелких производителей от необходимости реализовывать свою продукцию по низким, порой убыточным ценам и приобретать на приемлемых условиях качественные товары. На этом пути из-за незавершенности формирования целостной системы кооперации и ее материальной слабости было еще много препятствий и трудностей. Но это были трудности роста, которые в целом не сказывались на самом характере кооперативного движения.
Весьма важен был и социальный аспект кооперативной деятельности. Кооперация, сглаживая противоречия и трудности эволюции рыночной экономики, способствовала структурированию российского общества не на сословной, а на общегражданской основе, имея целью возможную в тех условиях «гармонизацию» общественных отношений, формирование «среднего класса», который должен был стать основой нового, гражданского общества.
Заслуживает внимания и опыт российских кооператоров по ведению идейной и культурно-просветительской работы. Во-первых, они рассматривали кооперацию не только с точки зрения хозяйственно-экономической, но и как средство повышения культурного и образовательного уровня широких масс населения, справедливо полагая, что от этого зависит и качество хозяйственной деятельности ассоциаций и их членов. Во-вторых, они считали, что внедрение в сознание участников кооперативов начал самодеятельности, самостоятельности, предприимчивости должно быть тесно связано с воспитанием чувства ответственности не только за свою, но и за коллективную собственность, с утверждением принципов общественной жизни, истинных начал самоуправления. В-третьих, борьба за правовой статус кооперации - вольно или невольно -объективно оказывалась тесно увязанной с борьбой за гражданственность, за формирование начал гражданского общества. Последнее обстоятельство в тех условиях обусловило и определенную политизацию кооперации, затронувшую в первую очередь ее лидеров, переход их сначала в оппозицию к старому режиму (что усугубило его кризис), а затем к активной политической деятельности при Временном правительстве. Однако несмотря на постоянно расши-
рявшиеся масштабы идейной и культурно-просветительской деятельности кооператорам так и не удалось достичь на этом поприще сколько-нибудь ощутимых успехов из-за того, что они не получали поддержки рядовых членов.
В целом анализ хозяйственно-экономической и общественной деятельности российской кооперации показывает, пишет автор, что, несмотря на очевидные позитивные сдвиги в этих областях, ее позиции в социально-экономической жизни страны все же оставались еще достаточно слабыми. Несмотря на суммарные (весьма солидные на первый взгляд) финансово-материальные показатели, положение и, соответственно, возможности подавляющего большинства ее низовых заведений, да и союзных объединений, оставались на всем протяжении ее дореволюционной истории весьма скромными. Это и неудивительно, так как фактически история отвела ей для развертывания своих возможностей в нормальных, мирных условиях всего около 10 лет, которые оказались весьма напряженными из-за стремления отстоять свои приоритеты перед властями. В годы войны и особенно в послефевральские месяцы 1917 г., несмотря на некоторые успехи кооперативного строительства, «она в значительной мере выполняла лишь снабженческо-распределительные функции, предоставленные ей правительством, не сумев, в силу как собственной слабости так и объективных причин, сколько-нибудь существенно повлиять на нарастающий политико-экономический кризис» (с. 372).
Это во многом зависимое от государства положение кооперации сыграло в дальнейшем, уже в советские годы, немалую роль в ее огосударствлении, постепенном выхолащивании кооперативных принципов ее организационного строения и деятельности.
В.М. Шевырин
