CC BY
17
2010.02.005. ПЕТРОВА НЕ. ГРАММАТИКАЛИЗАЦИЯ
ВНУТРЕННЕЙ ФОРМЫ СЛОВА КАК НОМИНАТИВНЫЙ РЕСУРС ЯЗЫКА / Моск. гос. пед. ун-т. - Н. Новгород: Изд. Ю.А. Николаев, 2009. - 338 с. - Библиогр.: ^ 307-335.
В книге рассматривается специфика внутреннего морфо-семантического строения таких лексических единиц, при образовании которых активно используются ресурсы грамматики. В центре внимания находятся морфолого-синтаксические дериваты и созданные по их образцу аффиксальные образования. Номинативный потенциал «грамматикализованной» внутренней формы этих слов обнаруживается в явлении речевой ретранспозиции, которая исследуется автором на примере десубстантивации существительных адъективного склонения, деадъективации прилагательных с суффиксами -ем-/-им-, деадвербиализации наречий и наречных выражений.
Монография содержит разделы «от автора», введение, четыре главы (1) «Вопросы внутренней формы слова в современной лингвистике»; 2) «Грамматикализация внутренней формы слова как явление языковой системы»; 3) «Грамматикализация внутренней формы отглагольных прилагательных с суффиксами -ем-/-им- и их функционирование в речи»; 4) «Грамматикализация внутренней формы наречий и их функционирование в речи») и заключение.
В обзорной части подчеркивается, что понятие «внутренняя форма» используется лингвистами по отношению к номинативным единицам разного типа: производному слову, производному (вторичному) значению слова, фразеологической единице, составной номинативной единице, предложению и, наконец, тексту. Содержание указанного понятия в каждом из перечисленных случаев варьируется, сохраняя при этом общую основу: внутренняя форма (ВФ) номинативной единицы обусловлена определенным видением денотата, репрезентирует логику номинации, объясняет, почему определенное значение выражается именно так, а не иначе. Специфику ВФ производного слова русского языка определяет существующий в нем механизм словообразования: новое слово порождается в результате формально-семантической трансформации низового, мотивирующего слова при помощи деривационного формата. Давая название денотату, говорящий определенным образом осмысляет его, отталкиваясь при этом от того признака денотата, который является наиболее актуальным для его выделения из внешнего
мира. Этот гносеологический образ денотата и отражается внутренней формой номинации. Однако говорящий ограничен в выборе базового признака номинации тем словарным составом, который имеется в его распоряжении, а смысловая интерпретация этого признака во многом «навязывается» готовыми моделями, заключенными в формально-семантический структуре уже существующих производных слов. Таким образом, ВФ производного слова, будучи результатом мыслительных, познавательных процессов, чувственных, эмоциональных, волевых состояний человека, является в то же время категорией лингвистической. Это составная часть слова, сохраняющаяся в нем и, по мере надобности, готовая к функционированию. ВФ производного слова понимается автором не только как компонент его семантической структуры, отражающий тот денотативный признак, по которому и был наименован соответствующий фрагмент действительности, но и как компонент его материальной оболочки, отражающий структурную соотнесенность слова с другими словами данного языка. Такому пониманию соответствует определение ВФ слова как морфо-семантической структуры, позволяющей объяснить связь его (слова) звучания и значения.
Указанное определение ВФ слова потребовало решения вопроса о соотношении понятий «внутренняя форма» и «словообразовательная структура» слова. С точки зрения плана выражения и то и другое репрезентируется производящей основой и деривационным средством, что позволяет исследователям употреблять соответствующие термины в некоторых контекстах как синонимы. Различие же ВФ и словообразовательной структуры связано, во-первых, с планом семантическим. Словообразовательное значение есть значение обобщенное, отвлеченное от конкретного лексического значения слов, вступающих в деривационные отношения. Значение же ВФ всегда базируется на лексической семантике конкретной производящей основы и той интерпретации мотивировочного признака, которая обусловливается осмыслением денотата данного конкретного слова. Во-вторых, автор усматривает отличие ВФ слова от его деривационной структуры в том, что первая оказывается «антропоцентричной» категорией, тогда как вторая - преимущественно «системоцентрична». Понятие ВФ в качестве презумпции подразумевает наличие субъекта-интерпретатора, потому что во многом связано с индивидуальным восприятием слова, а
следовательно, с такими субъективными факторами, как образование, культура, знание иностранных языков, способность к воображению, интерес к слову и т. д. Понятие же словообразовательной структуры ориентировано на объективный, профессионально-лингвистический анализ системных связей слова в языке. ВФ в сознании носителей языка могут обладать слова, синхронически непроизводные, но членимые, такие непроизводные слова, этимология которых известна, и даже заимствованные слова, если носителю языка понятна семантика составляющих их элементов. Понятие словообразовательной структуры применимо только к словам, производным в системе данного языка. Для анализа и адекватной интерпретации избранного для анализа языкового материала необходимым оказывается понятие внутренней формы слова, поскольку рассматриваемые здесь речевые явления базируются на такой оценке принципа внутреннего строения слова, которая носит субъективный характер и нередко вступает в противоречие с его синхронными формально-семантическими отношениями с другими словами языка.
Категория ВФ является признаком формирования нового лексического содержания и в этом плане служит отличительной чертой процесса словообразования по сравнению с формообразованием. Последнее осуществляется в рамках одного и того же слова и не приводит к трансформации способа представления его лексического содержания. Грамматикализация ВФ слова, будучи обусловленной взаимодействием лексического и грамматического в языке, диффузностью границ между ними, представляет собой закономерное явление и происходит в том случае, когда механизм образования слова не является «чисто» деривационным, а содержит определенные признаки формообразования. Грамматикализация ВФ проявляется как на уровне семантики, так и на уровне объективирующей ее материальной структуры.
Грамматикализация семантики ВФ происходит тогда, когда мотивировочный признак денотата интерпретируется в интересах номинации через грамматическое или близкое к грамматическому значение. Это явление было рассмотрено на примере синтаксических дериватов (имен действия и относительных прилагательных) и лексикализованных форм множественного числа существительных. Было показано, что синтаксические дериваты выполняют не только структурные, но и номинативные функции. При этом автор
опирался на данные современных исследований, согласно которым изменение категориального значения не может не влиять на лексическое значение и концептуализирующие функции слова. Например, имена действия иначе моделируют действительность, нежели мотивирующие их глаголы. На примере имен действия и отсуб-стантивных прилагательных было показано, что синтаксическая деривация может быть связана с изменением денотативного значения производящего слова. Все это позволяет утверждать, что синтаксические дериваты, как и другие производные слова, обладают особой ВФ, складывающейся на базе производящего слова. Грамматикализация ВФ синтаксических дериватов заключается в особом характере интерпретации мотивировочного признака. Так, ВФ имен действия выражает не онтологические (почерпнутые из реальности), а грамматикоподобные отношения между мотивировочным признаком и объектом номинации, они состоят в отвлечении действия от его атрибутов и мотивируются грамматикой языка. Деривационный аффикс относительных прилагательных выражает значение недифференцированного отношения к тому, что названо производящим словом, как признаку предмета. Это значение по-своему отражает реальность, но по своей широте и абстрактности также оказывается близким грамматическому. Грамматикализация семантики, выражаемой деривационным суффиксом синтаксических дериватов, приводит к ощущению некой «пустоты» их ВФ. В то же время грамматикализация не затрагивает материальный план ВФ синтаксических дериватов - их морфемная структура, объективирующая значение ВФ, типична для производного слова.
Грамматикализация семантики ВФ и материальных средств ее выражения ярко представлена лексикализованными формами множественного числа неконкретных существительных. Как грамматические формы слова образования типа бега, воды, вина не имеют смысла, поскольку значение множественности не совместимо с лексическим значением неконкретных существительных. Подобные формы сразу образуются с помощью грамматической морфемы (флексии) как особые номинативные единицы. Для формирования нового лексического значения основополагающей является идея дискретности или неоднородности обозначаемого, которую мотивирует грамматическая семантика множественного числа. С ее помощью запускается в действие метонимический механизм, в результате чего имя действия, состояния, признака, вещества, абст-
рактной сущности переносится на реалии, непосредственно с ними связанные. Таким образом, категория числа для номинаций указанного типа оказывается внутренней формой иного, по сравнению с обычной множественностью, значения. В целом их ВФ отличается от обычной ВФ деривационного типа тем, что а) мотивировочный признак подвергается грамматической (числовой) интерпретации, б) носителем значения ВФ является структура, образованная по грамматическим правилам.
Грамматикализация ВФ ярко выражена в том случае, если способом номинации служит морфолого-синтаксическая транспозиция (переход слова в другую часть речи). Когда номинация осуществляется путем морфемной деривации, ее мотивирующим основанием служит слово, выступающее в отвлечении от своих частных грамматических разновидностей. В частности, когда морфемное словообразование сопряжено с изменением категориального значения исходного содержания, в деривате используется только основа производящего слова. При морфолого-синтаксической транспозиции мотивирующим основанием номинации выступает не слово, а конкретная словоформа или парадигма словоформ. Производящая единица мотивирует производную номинацию целиком: со стороны семантики - совокупностью лексического и грамматического значения, со стороны формы - как «лексическими» (корневыми и деривационными), так и грамматическими морфемами. Таким образом, грамматическая семантика включается в значение ВФ морфолого-синтаксического транспозитива и функционирует как «знак» его лексического значения, а грамматические показатели становятся элементом материального плана ВФ морфо-лого-синтаксического транспозитива.
Наконец, грамматикализация ВФ характерна для таких производных слов, которые образуются морфемными способами в соответствии с моделями, имеющими аналоги в сфере формообразования или сложившимися непосредственно по образцу формообразования. Крупнейшими словообразовательными классами такого рода являются отглагольные прилагательные с суффиксами -ем-/-им-и наречия суффиксальной или приставочно-суффиксальной структуры, синхронически мотивированные как существительными, так и словами других частей речи, но вызывающие аналогию с падежными или предложно-падежными формами имен существительных (субстантивированных прилагательных).
Грамматикализация ВФ отглагольных прилагательных на -м-в сфере семантики проявляется в том, что значение действия, мотивирующего номинацию признака предмета, интерпретируется через грамматическое значение страдательного залога. Существенно, что носителями данного значения и элементами морфемного плана ВФ прилагательных являются суффиксы -ем-/-им-, которые в сфере причастий выполняют грамматические функции. Таким образом, формально-семантический принцип номинации качественного признака предмета оказывается аналогичным тому принципу, по которому страдательное причастие выражает грамматическое значение процессуального признака предмета. Формально-семантическая грамматикализация ВФ отглагольных прилагательных на -м- обусловливает сложный характер их взаимодействия с системой страдательных причастий настоящего времени, служит исследователям языка основанием для выделения семантического поля «партиципиальности» и постановки дискуссионного вопроса о страдательных причастиях будущего времени.
Грамматикализация ВФ вызывает эффект подобия наречия падежной или предложно-падежной форме имени существительного. Она, с одной стороны, обусловлена тем, что большая часть наречий исторически образованы путем морфолого-синтаксической транспозиции (адвербиализации падежных и предложно-падежных субстантивных форм) и, следовательно, характеризуются теми специфическими особенностями ономасиологической структуры, о которых было сказано выше. С другой стороны, эффект грамматикализации сохраняется и в том случае, если наречие образовано «сразу» путем морфемной деривации. Основным фактором этого является синкретизм наречных деривационных формантов, обусловленный их генезисом. Рефлексы флексии и предлога проявляются в закономерностях взаимодействия деривационных формантов с основами мотивирующих частей речи при образовании наречий; в парадигматических системных связях наречий современного русского языка; в окказиональных деривационных процессах, происходящих на базе отсубстантивных и квазиотсубстан-тивных наречий. Существенное значение для характеристики ВФ наречий имеет полное или частичное совпадение деривационных формантов наречий с субстантивными флексиями и предлогами. Благодаря этой омонимии любое наречие, образованное от несубстантивной основы по «грамматикализованной» модели приобре-
тает сходство с грамматической формой существительного. В связи с этим обращается внимание на то, что грамматикализация ВФ наречия лежит в основе отмечаемой всеми исследователями проблемы: трудно, а иногда невозможно различить собственно наречие и грамматическую форму существительного, употребленную в позиции обстоятельства.
Описанное в книге явление грамматикализации ВФ слова демонстрирует эффективное использование ресурсов грамматики (грамматических и категориальных значений, грамматических морфем, моделей формообразования) в целях номинации объектов действительности. Сама по себе грамматикализованная ВФ слова также содержит скрытый номинативный ресурс. Так, благодаря грамматическому «образу» предмета на базе мотивационного значения имен действия формируются вторичные значения, служащие для номинации разнообразных предметов, связанных с действием. Предельно широкое значение «отношения», выражаемое ВФ синтаксических дериватов-прилагательных, позволяет говорящим использовать их для номинации такого круга признаков предмета, который плохо поддается классификации и, в сущности, ограничен только свойствами и внешними связями той реалии, которая обозначена мотивирующим словом; отсюда, например, трудности лексикографического описания отсубстантивных прилагательных указанного типа.
Скрытый номинативный потенциал ВФ слов-транспозитивов и квазитранспозитивов, о которых говорилось выше, обнаруживается в речевых явлениях обратной межчастеречной переходности -ретранспозиции. Термин «ретранспозиция» образован по образцу известной пары «деривация - редеривация». Сходство между ре-транспозицией и обратным морфемным словообразованием состоит в следующем: а) в обоих случаях говорящий так использует морфо-семантическое строение определенного слова, что образуемая окказиональная номинация и по семантике, и по форме может служить мотивирующей для исходной лексической единицы; б) в основе ретранспозиции и редеривации лежит актуализация ВФ узуального слова; в) как ретранспозиция, так и редеривация представляют собой речевое, окказиональное явление, хотя результаты их в отдельных случаях могут узуализироваться; г) обе «обратные» разновидности образования слов интересны и актуальны для исследования, поскольку позволяют наблюдать естественную (а не стимулируе-
мую лингвистом) языковую рефлексию говорящих, позволяющую использовать в целях эффективной коммуникации скрытые номинативные ресурсы языковой системы. В то же время морфемная редеривация и ретранспозиция принципиально различны с точки зрения механизма образования новой номинации, который определяется спецификой ВФ деривационного типа, с одной стороны, и грамматикализованной ВФ - с другой. Редеривация предполагает дезаффиксацию производящей основы. Ретранспозиция основана на «оживлении» той грамматической формы, которая «угадывается» носителем языка в исходном слове (в том числе и вопреки его реальному образованию). В результате семантической переоценки морфемного материала слов-транспозитивов и квазитранспозити-вов происходит «повторная» грамматикализация деривационных формантов исходных слов, которые начинают функционировать как грамматические морфемы. Яркими примерами ретранспозиции служат описанные в книге процессы десубстантивации существительных адъективного склонения, деадъективации отглагольных прилагательных на -м-, деадвербиализации отсубстантивных и ква-зиотсубстантивных наречий. Элементы указанного явления отмечены также в области служебных частей речи.
Ретранспозиция на базе грамматикализованной ВФ отмечается как в устной, так и в письменной речи. Представленный здесь фактический материал свидетельствует об открытости для данного явления текстов разных стилей и жанров, что, по мнению автора, свидетельствует о закономерности ретранспозиции, ее системной обусловленности. Это указывает на перспективность дальнейшего изучения указанного явления.
А.М. Кузнецов
2010.02.006. ЛИТВИНЕНКО Т.Е. ИНТЕРТЕКСТ В АСПЕКТАХ ЛИНГВИСТИКИ И ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ТЕКСТА / Иркут. гос. лингв. ун-т. - Иркутск, 2009. - 308 с. - Библиогр.: с. 290-308.
Книга посвящена изучению лингвистических аспектов интертекста и интертекстуальности в свете новых научных подходов в рамках теории текста. Анализируя принципы категоризации текстов, автор выявляет набор признаков и определяет прототипиче-скую категорию текстов, структура которых связана с действием двух базовых ментальных операций: метафоры и метонимии. Проводится анализ термина «интертекст» как производного полисе-
