CC BY
25
2009.03.013. ГАЛИНСКАЯ И.Л. ПОТАЕННЫЙ МИР ПИСАТЕЛЯ. -М.; СПб.: Летний сад, 2007. - 424 с. - (Сер. «Российские Пропилеи»).
В издание включены работы доктора филол. наук И.Л. Галинской (ИНИОН РАН), написанные за последние два десятилетия. Книга состоит из трех разделов: «Загадки известных книг», «Философские проблемы литературы и искусства», «Историко-литературные очерки».
В первом разделе автор предпринимает попытку проникнуть в тайнопись таких художников, как М. Булгаков, Л. Кэрролл1, Дж. Сэлинджер, М. Митчелл2, Дж. Джойс. Полагая, что «шифруется всегда нечто очень важное», И.Л. Галинская стремится раскрыть исторический и философский смысл криптографии названных авторов.
Расшифровку исторической концепции «древних глав» романа «Мастер и Маргарита» исследовательница начинает с темы Пилата. Она считает, что ввиду объективных причин (параллельная работа над другими произведениями, пьесами, инсценировками, киносценариями, переводами; служба во МХАТе и Большом театре; обширная переписка; тяжелая болезнь) писатель не мог иметь времени, чтобы по крупицам собирать различные сведения о Пилате. Поэтому у нее вызвал недоверие тот большой перечень сочинений, на которые якобы мог опираться писатель, по предположению советских литературоведов И.Ф. Бэлзы (в 1978 г.) и П.П. Утехина (в 1979 г.). По убеждению И.Л. Галинской, писатель воспользовался трудом немецкого историка и религиоведа Г.А. Мюллера, синтезировавшего тексты и исследования по этой теме; само название его книги «Понтий Пилат, пятый прокуратор Иудеи и судья Иисуса из Назарета» совпадает с булгаковским текстом. Вопрос о том, каким по счету (пятым или шестым) прокуратором был Пилат, по-разному решен историками. Однако Булгаков настойчиво именует его пятым, придавая этому рефрену важное композиционное значение и заканчивая им «роман в романе».
1 Реферат см.: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7, Литературоведение: РЖ / РАН. ИНИОН. - М., 1997. -№ 2. - С. 88-95. - 1997.02.014.
2 Реферат см. там же: 1998. - № 2. - С. 163-171. - 1998.02.021.
Вслед за Мюллером писатель затрагивал и другой спорный вопрос - о значении слова «игемон». В отличие от историков, считающих, что Пилат звался игемоном временно, только по причине отсутствия сирийского наместника, Мюллер доказывал, что этот высокий воинский титул принадлежал Пилату как римскому военачальнику. Косвенно отразив в романе эту полемику, Булгаков вновь взял сторону немецкого ученого.
Помимо множества существенных и несущественных деталей писатель заимствовал основную концепцию книги Мюллера. На основе научных материалов и легенд о Пилате немецкий историк сделал попытку дать юридическое и психологическое истолкование его вины. Он показал Пилата, с одной стороны, как жестокого человека, с другой - как возвышенную и необычную личность. Язычник-прокуратор отнесся к подсудимому как к полубогу и герою и дал согласие на казнь только из страха перед болезненно подозрительным Тиберием. Любой другой римлянин был бы вынужден поступить так же и не отважился выказать уважение и благожелательство к арестованному. В романе «Мастер и Маргарита» Пилат, несмотря на проявленную трусость, вызывает сострадание, которое история всегда испытывает к трагическим личностям.
Особый, не сразу проявляемый смысл Булгаков вложил в имя Мастер. Загадка кроется в том, что в романе слово «мастер» противопоставлено слову «писатель». Задаваясь вопросом: «Кем, если не писателем, считает себя главный герой?» - И.Л. Галинская обращается к родному для семьи Булгаковых орловскому областному диалекту и обнаруживает, что в нем сохранилось древнерусское значение слова: в старину «мастером» называли учителя, преподававшего грамоту по церковным книгам. Это значение и указание на Румянцевский музей в главе «Судьба Мастера и Маргариты определена» позволяют автору выявить еще одного прототипа Мастера, помимо Н. В. Гоголя, Иешуа и самого писателя, о которых упоминалось в работах отечественных литературоведов. Анализ философских основ романа, проведенный исследовательницей, показывает, что этим прототипом стал украинский философ Григорий Саввич Сковорода, подписывавшийся под своими произведениями «Любитель Библии»; рукописи ученого в 1875 г. были приобретены Румянцевским музеем.
И.Л. Галинская полагает, что прототипом Маргариты является теологема Софии - Вечной Женственности, заимствованная у Г.С. Сковороды и В.С. Соловьёва. О том, что писатель знал не только поэзию, но эстетику и публицистику В. Соловьёва, свидетельствуют стилистические параллели и парафразы. Полную редакцию романа писатель выстроил в соответствии с эстетической программой, выявленной В. Соловьёвым в предисловии к повести-сказке Э.Т.А. Гофмана «Золотой горшок». Изучив метод создания повестей-сказок немецким писателем, В. Соловьёв «не только вскрыл внутренний механизм взаимопроникновения в них реального и фантастического миров, но и в предельно сконденсированной форме показал, "как это делается", т.е. объяснил, "двойной игрою" каких изобразительно-выразительных средств могут достигать подобного же художественного эффекта другие талантливые мастера. И тем самым как бы подготовил эстетическую программу романа-сказки Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита"» (с. 29). Это позволило Булгакову разыгрывать слушателей, зачитывая им предисловие В. Соловьёва, вставляя вместо имени немецкого писателя свое, а вместо его произведения название романа «Мастер и Маргарита».
Исследовательница находит неоспоримые свидетельства влияния поэзии трубадуров на роман Булгакова. Например, в «Мастере» мифологические главы соединены с современными подобно тому, как в «Песне об альбигойском крестовом походе» сцеплены строфы - по принципу «coblas capfinidas» («повтор-захват»), при котором последние слова предыдущей строфы «захватываются» последующей. Этот принцип «захвата» последних слов предыдущей главы и повтор их в начале последующей использован Булгаковым «в местах наиболее сложных "стыковок" текста» (с. 38).
Обстоятельства смерти Иуды, изложенные Булгаковым в «неизвестном дотоле религиоведению варианте», легко сопоставимы с обстоятельствами убийства папского легата Петра де Кас-тельно, описываемыми в «Песне об альбигойском крестовом походе» и других работах по истории этого периода. К альбигойским ассоциациям в романе примыкает и распространившийся в результате его популярности афоризм «рукописи не горят».
Подводя итог размышлениям об историческо-литературных источниках и скрытых философских основах романа «Мастер и
Маргарита», И.Л. Галинская утверждает, что альбигойские аллюзии, философия Г. С. Сковороды и соловьёвская теологема Софии имеют внутреннее идейное родство, гуманистический пафос.
Автор обращается к тайнописи произведений Дж.Д. Сэлинджера, отмечая ориентацию писателя на религиозные построения индуизма. В работе над «Девятью рассказами» и повестями о Глас-сах писатель из большого числа выразительно-изобразительных средств индийской традиционной поэтики отобрал только те, которые отвечали его мировоззренческой установке и художественным задачам, а также технически поддавались воплощению в англоязычном тексте. Несмотря на то, что Сэлинджер «кодировал» осведомленность в теории санскритской литературы, И. Л. Галинской удалось найти ключ к исследованию его творчества. Анализируя поочередно каждый из «Девяти рассказов» писателя и повести о Глассах, исследовательница выявляет в них отражение традиционной индийской поэтики «дхвани-раса».
Автор полагает, что язык романа Дж. Джойса «Поминки по Финнегану» также требует изучения и расшифровки. Словесная ткань романа, создававшегося на протяжении 17 лет, состоит из сложнейших каламбуров, придуманных Джойсом сочетаний частей слов, взятых из 12 языков мира, из звукоподражательных единиц, анаграмм и зашифрованных фразеологических оборотов. Дешифровка романа началась после публикации комментариев и специальных глоссариев. Однако «отношение между словом и тем, на что слово указывает, почти всюду намеренно затуманено Джойсом, отчего прояснение значения требует едва ли не таких же гигантских усилий, каковые затратил писатель, чтобы создать этот текст» (с. 220-221). Сконструировать язык романа «Поминки по Финнега-ну» писателю помогла теория Л. Витгенштейна, согласно которой «границы моего языка означают границы моего мира»1.
В разделе «Философские проблемы литературы и искусства» рассматриваются эстетические воззрения Л. Витгенштейна, П. Флоренского, С. Колриджа.
И.Л. Галинская отмечает влияние идей Л. Витгенштейна на современную аналитическую эстетику (М. Вейц, У.Б. Гэлли,
1 Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. - М., 1958. - С. 44.
П. Зифф, У.Э. Кенник, С. Хэмпшир, П.О. Кристеллер, Т. Пейтмен, Б.Р. Тиглмен, Р. Шустермен) и на искусство модернизма (Ф. Кафка, Т.С. Элиот, Р. Музиль, У.К. Эшер, П. Пикассо, Дж. Джойс, Ч. Чаплин). Мысли ученого относительно логики, метафизики, языка, этики, науки, структуры действительности «идут параллельным курсом с построениями и видением мира в модернистской поэзии, изобразительном искусстве и кино» (с. 270). Иллюстрируя это заключение, автор книги обращается к конкретным произведениям литературы и других видов искусства. В качестве примера приводит поэму Т.С. Элиота «Бесплодная земля», в которой, как и у Витгенштейна, наблюдается стремление найти воздаяние при помощи трансцендентной силы. Однако у Элиота трансценденция ощущается как пустота: анархическое нагромождение знания, культур, жизненных стилей.
П.А. Флоренский предвосхитил подход к науке как к символическому описанию, разработанный Л. Витгенштейном, Р. Кар-напом и другими членами Венского кружка. То, что современные семиотики называли знаком, П.А. Флоренский обозначал символом. Основные положения философско-психологической эстетики ученого-энциклопедиста в конденсированном виде изложены во второй части статьи «Гамлет». Движение «всечеловеческого сознания по эстетическим ступеням»1 П.А. Флоренский продемонстрировал на примере легенды о докторе Фаусте. Форма «профауста» не удовлетворяла стремящееся к совершенству эстетическое сознание, что и привело в движение сюжеты о Фаусте - у К. Марло, Ф. Лессинга, Ф. Мюллера, Я.М.Р. Ленца, Ф.М. Клингера, А. Шамиссо, Х.Д. Грабе, Н. Ленау и, наконец, - у И.В. Гёте.
К двум «протогамлетам» - Амлету Самсона Грамматика (1140?-1206) и Амлету Ф. де Бельфоре (1530-1583) - П.А. Флоренский обратился с целью доказать эстетическую оправданность раздвоенного религиозного сознания шекспировского героя. По логике ученого, подлинное содержание «Гамлета» - борьба богов, теомахия: «Шекспир облагородил образ Амлета, модернизировал его и "превратил в Гамлета"» (с. 242).
1 Флоренский П.А. Гамлет // Лит. учеба. - М., 1989. - № 5. - С. 138.
В освещении эстетических и философско-этических взглядов С. Колриджа исследовательница обращается к его работе «Biogra-phia literaria», в которой писатель пытался решить две проблемы: в чем недостатки поэзии XVIII в. и какой должна быть поэзия XIX в. С. Колридж разграничивает, но не разделяет понятия фантазии и воображения. Продуктом воображения становится символ; продуктом фантазии - метафора. Творчеству Шекспира, по Колриджу, присущи и фантазия, и воображение; его поэзия насыщена не только метафорами, но и символами. Поэтический символ создается путем объединения двух типов видения: то, благодаря которому возникает поэзия, и видение самого процесса создания поэзии. Двойное видение - суть когнитивного и онтологического аспектов воображения. С. Колридж представлял воображение органичным процессом, гармонически выявляющим все свойства разума; оно отражает природу в высшем смысле - идентичном человеческой душе.
Раздел «Историко-литературные очерки» состоит из статей: «"Твердые мнения" Владимира Набокова»1, «О.А. Добиш-Рождест-венская - выдающийся историк культуры Раннего Средневековья», «Литературная жизнь Альфреда Теннисона, поэта-лауреата», «Философские, религиозно-этические и социальные воззрения колонистов Брук-фарм», «Постструктурализм в оценке философско-эстетической мысли», «О психологии творчества и восприятия искусства».
В разделе «Вместо послесловия» помещена статья А. Гулыги «О художественной типологизации».
Каждая статья сопровождается библиографией и примечаниями. Книга имеет «Указатель имен» (составитель - И.А. Осиновская).
К.А. Жулькова
1 Реферат см.: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7, Литературоведение: РЖ / РАН. ИНИОН. - М., 2006. -№ 4. - С. 146-150. - 2006.04.024.
