CC BY
30
2009.01.040. МОТЭГИ ТОСИО. ОТКРЫТИЕ ЯПОНИИ И ИЗМЕНЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ С КИТАЕМ И КОРЕЕЙ. MOTEGI TOSHIO. The ореш^ of Japan and Ranges in Japan's relations with China and Korea // Acta asiatica. - Tokyo, 2007. - N 93. -P. 1-20.
До конца XIX в. в странах Восточной Азии представления о миропорядке основывались на синоцентричной модели мира и конфуцианских идеалах правления. Они сложились под влиянием отношений китайских династий с соседними странами и народами, основанными на даннических обязанностях. Правители соседних народов в знак признания власти и добродетели китайского императора приносили ему дань и получали от него драгоценные подарки, право управлять подвластными им народами и титул «царей». Их связывали «вертикальные» отношения сюзерена и вассала. На вершине пирамиды находился китайский император.
«Сюзеренно-вассальные отношения по принципу "один к одному" были скреплены верховной властью китайского императора. Благодаря этому возникла система, которая функционировала как единая сфера взаимообмена, система, которую можно назвать вос-точноазиатским миром» (с. 2). Этот восточноазиатский мир сложился в VI-VII вв. н.э., во времена Сунской и Танской династий. В результате возникла «синографическая культурная сфера» с общей культурной и институционной основой, включающей конфуцианскую мысль, китайский буддийский канон и систему лю-лин.
Японский историк-китаевед Нисидзима Садао назвал эту систему сакухо: тайсэй (данническо-инвеститурные отношении). После развала системы с падением Танской династии она начала энергично восстанавливаться в конце XIV в. при династии Мин. Восстановление бывшего синоцентричного миропорядка привело к формированию данническо-инвеститурных отношений Китая с Кореей, Рюкю, Аннамом (Вьетнамом) и отчасти с Японией. Во время Минской и Цинской династий эта система трансформировалась в данническо-торговую систему. После низложения Минской династии и утверждения Цинской династии Корея продолжала сохранять старые даннические представления о своих отношениях с Китаем, заимствовала у него неоконфуцианство, желая стать «маленьким Китаем». В то же время в Японии в период Эдо (Току-
гава) возникла кокугаку (школа национальной науки), которая пыталась обосновать претензии японцев на «японскость», отвергая китайский образ мышления. Японцы также подчеркивали непрерывность японской императорской линии, что, по их мнению, резко контрастировало с Китаем, где такой традиции не было.
Поэтому можно сказать, что «взаимоотношения, в которых прямо или косвенно посредником был Китай, создали единство отдельного мира с общей региональной по форме восточноазиатской системой и с общими условностями языка, мысли и т.д. в этом регионе. Но в то же время, сталкиваясь с Китаем, действовавшим как посредник и бывшим при этом великой державой, каждая страна проявляла свой собственный характер» (с. 4).
Попытка Тотетоми Хидэеси завоевать Корею (вторжения 1592 и 1597 гг.), которой оказывал помощь Китай, стали вызовом восточноазиатскому миропорядку, созданному Минской династией. Пришедший после него к власти в Японии сегунат Токугава попытался вначале восстановить отношения с Китаем и Кореей, но без успеха. Позднее отношения с Кореей были восстановлены, и поддерживались они через посредничество правившего на острове Цусима семейства Со, а отношения с материковым Китаем в полной мере так и не удалось восстановить. Они поддерживались только частными торговцами, приплывавшими в японский порт Нагасаки, или через посредничество царства Рюкю.
Иностранную политику бакуфу более позднего времени, связанную с изоляцией Японии и контролем за контактами японцев с другими странами и запрещением распространять в стране христианство, можно считать своеобразной формой политики прибрежных запретов (кайкин), широко принятой в странах Восточной Азии в начале Нового времени и ограничивавшей контакты с другими странами определенными районами в прибрежной зоне. Другой формой содействия межнациональному общению в Восточной Азии был принятый среди интеллектуалов разных стран обычай обмениваться мыслями о китайской литературе, конфуцианстве.
С конца XVIII в. английская Ост-Индская компания занимает доминирующие позиции в торговле Запада с Китаем. В самой Англии после промышленной революции все энергичнее раздаются призывы к расширению рынков свободной торговли хлопком, и Британия начинает требовать от Китая отмены системы ограничен-
ной торговли хлопком через один порт (так называемая Кантонская система) и создания современной системы межгосударственных отношений на договорной основе. С этой целью в Китай были направлены сначала в 1793 г. лорд Маккартни, а потом в 1816 г. лорд Амхерст, пытавшиеся разрушить традиционные китайские представления о миропорядке.
Распространению информации о Западе способствовала также активизация издательской деятельности протестантских миссионеров в Китае. Во время «изоляции страны» Япония получала информацию о внешнем мире в основном от голландцев, а также из переведенных на китайский язык западными миссионерами книг, попадавших в Японию из приморских районов Восточной Азии, где находились миссионерские центры.
Правительство Мэйдзи хотело отказаться от старых отношений с Кореей и установить новые, дипломатические, но эта попытка не была принята Кореей, усмотревшей в присланных ей из Японии документах нарушение принятой в восточноазиатском мире иерархии. В частности, Корея не могла признать японского императора, поскольку для нее в восточноазиатском мире существовал только китайский император - сюзерен корейцев, и она не хотела установления даннических отношений с Японией. Корея не принимала современной, западной по своему происхождению, картины миропорядка, где главы государств, от имени которых ведутся переговоры, могут носить разные титулы, но обладают равными правами.
Избрав окольный метод использования традиционного вос-точноазиатского миропорядка для модифицирования своих отношений с Кореей в современные договорные, Япония в 1870 г. направила для предварительных переговоров с местными чиновниками в Шанхай старшего советника Министерства иностранных дел Янагивара Сигэмицу. Опасаясь энергичного натиска западных держав, он предложил Китаю проект соглашения о дружбе и сотрудничестве между двумя странами на принципах, противоположных неравным договорам, навязываемым западными державами. Китайцы одобрительно отнеслись к проекту Янагивара и предложили на следующий год приступить к полномасштабным переговорам. Китайцы, конечно, не в полной мере принимали проект, но отчасти благосклонно и доверительно относились к японцам как членам одного с ними культурного мира, противоположно-
го западному, и стране-соседу. На следующий год японская делегация представила на переговорах другой проект, созданный по образцу неравных договоров Китая с западными странами, но в ответ на это Китай предложил свой проект, сходный с проектом Янагивара, и стороны согласились на его подписание.
Заявив о своих дипломатических правах на Цусиму, Япония попыталась создать современные дипломатические отношения с Кореей, но получила отказ от нее, поскольку Корея хотела сохранить существовавшую тогда традиционную систему отношений. Для снятия этой напряженности в 1871 г. японский министр иностранных дел был послан в Китай. По поводу сюзеренно-вассаль-ных отношений между Китаем и Кореей ему было сообщено, что Китай никогда не вмешивался во внутренние дела Кореи, и хотя Корея - зависимая от Китая страна, но в целом она автономна в политических, религиозных и правовых делах. Этот ответ был подтверждением традиционной системы восточноазиатского миропорядка.
Япония была готова прибегнуть к использованию военной силы в случае отказа Кореи принять японского посланца Сайго Та-намори. Но успевший вернуться из США и Европы Ивакура Томо-ми воспротивился этому решению и настаивал на первоочередности внутренних проблем. Сайго после победы Ивакура подал в отставку. Этот конфликт получил название политического кризиса осени 1873 г. Однако сам кризис был вызван не столько разными позициями политических сил в корейском вопросе, сколько их борьбой за лидерство. Подтверждением их единства в корейском вопросе стал спровоцированный Японией инцидент в Кангва в сентябре 1875 г. После этого в Китай был послан Мори Аримори для ведения предварительных переговоров о подписании договора с Кореей. На этих переговорах китайцы заявили, что, согласно китайским представлениям, зависимость страны не означает ее принадлежности Китаю. Она зависима, поскольку время от времени присылает дань и получает от китайцев инвеституру и календарь, тем не менее Китай не вмешивается в ее внутренние и иностранные дела. Мори пришел к заключению, что Корея является независимой страной и претензии Китая на Корею ничего не значат. Он заявил китайцам, что с точки зрения современных норм международных отношений претензии Китая на зависимость Кореи лишены всяких оснований. Китайская же сторона утверждала, что Корея - зависи-
мая страна из-за ритуальных отношений между Китаем и Кореей. Китай, используя традиционный подход, в то же время заботится о реорганизации системы сюзеренно-вассальных отношений с Кореей, ориентируясь отчасти на принесенное Западом международное право. Япония также поступила традиционно, подписав сначала договор с Китаем, а потом как с «нижестоящей» - с Кореей. Очевидно, что простая схема - «современная» Япония в противоположность «традиционному» Китаю - верна только отчасти.
Договор о дружбе между Японией и Кореей был подписан, но, несмотря на «современный стиль», он нередко понимался партнерами в традиционном восточноазиатском духе. Япония также подписала договор о дружбе с Китаем, однако отношения Китая с Кореей продолжали основываться на старых сюзеренно-вассаль-ных принципах.
М.Н. Корнилов
