CC BY
37
2009.01.014. МЕРИДЕЙЛ К. КУЛЬТУРА, ИДЕОЛОГИЯ И ПСИХОЛОГИЯ БОЯ В КРАСНОЙ АРМИИ, 1939-1945. MERRIDALE C. Culture, ideology and combat in the Red Army, 193945 // J. of contemp. history. - L. etc., 2006. - Vol. 41, N 2. - P. 305-324.
Ключевые слова: РККА, 1939-1945 гг., психология.
Реферируемая статья Кэтрин Меридейл (профессор современной истории колледжа Королевы Марии Лондонского университета) посвящена историко-психологическим аспектам участия Красной армии во Второй мировой войне и прежде всего мотивациям советских солдат в бою. Автор отмечает, что данная проблематика до сих пор не привлекала должного внимания исследователей - как на Западе, так и в СССР. Одна из причин этого - крайне скудная источниковая база. Значительная часть советских архивных документов до сих пор остается засекреченной, что серьезно ограничивает возможности историков и открывает простор для разнообразных спекуляций. И все же круг доступных источников довольно широк: в числе прочих автор анализирует письма с фронта, дневники, рассекреченные документы политорганов и, конечно, материалы устной истории (около 200 интервью собрала сама К. Меридейл). Однако информация, сообщаемая перечисленными источниками о чувствах, которые их авторы испытывали в бою, крайне скудна. Тем не менее внимательный анализ имеющихся данных позволяет сделать определенные выводы.
Собственно психологическим мотивациям советских воинов посвящен второй раздел статьи, содержащий краткий, но насыщенный обзор наиболее важных проблем, относящихся к этой теме. Внутренний мир солдата Отечественной войны был сложным и противоречивым, не умещаясь в рамки официальной идеологии (симптоматичен, к примеру, существовавший во время войны запрет на коллекционирование армейского фольклора, особенно шуток, многочисленные записи которых, кстати, в изобилии отложились в германских архивах). Тем не менее автор отмечает, что идеология играла довольно важную роль в самосознании красноармейцев, облегчала определение своего места в происходящих событиях. Массовый патриотизм также имел большое значение, хотя его содержание во многом отличалось от официозных стереотипов пролетарского, коммунистического характера, навязываемых пропагандой:
любовь к «своей» земле, местности, улице, дому, тревога за собственную семью и друзей оказывались гораздо важнее для солдат.
Отдельно автор останавливается на проблеме влияния на психологию солдат самого факта призыва в действующую армию. Многие фронтовики впоследствии вспоминали, что переодевание в военную форму воспринималось как некий водораздел, потеря прежней личности, переход в другой мир - довольно грубый, жесткий, часто жестокий, со своей специфической культурой, мироощущением, характерным черным юмором, подкреплявшим фаталистическое осознание отсутствия иного выбора и др. Непосредственно в бою на первый план выходили другие мотивы. В их числе элементарный инстинкт самосохранения, стремление выжить. Важным фактором поведения советских солдат был и страх, различные формы которого (страх перед противником, перед особистами и бойцами заградотрядов, наконец, страх, который испытывали сами офицеры госбезопасности перед собственными вооруженными согражданами), составлявшие сложную и многомерную систему, также анализируются автором. Наконец, на протяжении всей войны возрастало значение таких факторов поведения, как накопление знаний и боевого опыта, улучшение снабжения, чувство фронтового товарищества, ненависть к противнику, обусловленная жестокостью гитлеровцев. Со временем, особенно с середины 1943 г., добавилось чувство гордости от одержанных побед. Впоследствии, уже в 1944-1945 гг., неожиданно сильным оказался и другой мотив - мщение. Автор особо отмечает, что жажда мести в этот период вполне целенаправленно нагнеталась официальной пропагандой, поскольку по мере того, как советские войска приближались к довоенным границам Союза, все больше бойцов считали свою задачу - защиту отечества - выполненной, что подрывало волю к дальнейшему наступлению на противника. О последствиях пропаганды мщения советское руководство в дальнейшем предпочитало умалчивать. Имели место и другие поведенческие факторы, которые также рассматриваются в статье.
Каким бы сложным и противоречивым ни был бы внутренний мир советских солдат, их самоощущение и психологическая мотивация, заключает К. Меридейл, это нисколько не умаляет уважения к павшим и выжившим. «Иван» был прежде всего человеком -вопреки представлениям нацистов - и понимание его чувств и
мыслей гораздо важнее сохраняющихся идеологических штампов. То, что фронтовики, вернувшись домой из жестокого мира войны, сумели прожить долгую мирную жизнь, по мнению автора, - «тоже в своем роде триумф».
М.М. Минц
