CC BY
19
ОБЩЕЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ И ОТДЕЛЬНЫЕ
МЕТОДЫ
2009.01.002. ГЕНДЕРНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ КОНЦЕПТА «ЛЮБОВЬ», ОТРАЖЕННЫЕ В АФОРИЗМАХ И АНЕКДОТАХ. (Обзор).
«Находить юмор в любви, конечно, грешно, но говорить о мужчинах и женщинах, населяющих ее, возможно».
(М. Жванецкий)
Перед тем как непосредственно обратиться к обозначенной выше проблеме необходимо сделать несколько предварительных замечаний.
Любовь, как и другие основополагающие элементы духовной культуры, предполагает наличие идеала, который, однако, одними людьми безоговорочно принимается, а другими не воспринимается вовсе.
Как показано в работе С.Г. Воркачева, «отрицание идеальной стороны любви оставляет в качестве объекта остроумия единственно ее плотскую сторону и превращает юмор в пошлую шутку» (Воркачев, 2007, с. 222). - «Любовь, желающая быть только духовной, становится тенью, если же она лишена духовного начала, то она пошлость» (Сенкевич). При этом также отмечается, что наличие в языковом сознании самого понятия «пошлость» свидетельствует о фоновом существовании «настоящего идеала».
В нашем обзоре в качестве языкового материала избраны жанры философского афоризма и анекдота, в большом разнообразии представленные в соответствующих сборниках и антологиях, а
также в проводимых на их основе многочисленных филологических исследованиях гендерного характера (см., например: Борохов, 1998; Душенко, 1999; Санников, 1999; Фролова, 2001; Шмелева, Шмелев, 2002 и др.).
Основной акцент в обзоре сделан на двух недавно опубликованных работах: Воркачев С.Г. Любовь как лингвокультурный концепт. - М., 2007 и Еремин А.Н. Гендерные аспекты семантики языковых единиц современного русского языка (лингвистические, социологические и психологические наблюдения). - Калуга, 2006. В первой затрагиваются вопросы теоретического осмысления природы и сущности комического, а также приводятся многочисленные примеры ее философско-афористического воплощения в работах различных авторов - от Аристотеля до Л.Д. Ландау. Во второй (помимо прочего) исследуется проблема комического восприятия отношений между полами в целом и перечисляются гендерные стереотипы, проявляющиеся в современном русском анекдоте.
В данной работе понятие «комическое» рассматривается недифференцированно, при этом намеренно опускается подробное обсуждение теоретического разнообразия его проявлений (юмор, ирония, сатира и т.п.). Именно поэтому на месте сугубо ученых понятий, как правило, используются более общие выражения: «шутка», «любовный юмор», «смеховая культура» и т.п.
Возможность полного определения категории комического во многом зависит от её формального и содержательного видового деления. Прежде всего, собственно комическое отделяется от смешного по признаку утверждения положительного эстетического идеала, отделяющего юмор от зубоскальства и пошлости: многим смешон и кирпич, падающий на голову, и армейский «велосипед» -пробуждение в казарме с кусками горящей газеты между пальцами ног. С другой стороны, смешное различается по задействованным способам реализации: шутка может быть предметной («первоапрельская шутка») и символической, исполняемой при помощи знаковых, языковых средств - in verbis, - концептуальной (не зависящей от системы выразительных средств конкретного языка и переводимой с языка на язык) или чисто вербальной, каламбурной.
Обязательным признаком знаковой, языковой (концептуальной и вербальной) шутки является присутствие в тексте второго смыслового плана, связанного с первым ассоциативными и/или вы-
водными отношениями (Санников, 1999: 20-21). Тем самым по своему логическому механизму языковое остроумие стоит в одном ряду с метафорой и, вырастая из сравнения и конкретного образа, во многих случаях строится на сближении в обычной ситуации разведенных понятий. Также обязательным признаком языкового остроумия является, очевидно, сознательное нарушение норм вероятностного прогноза, вызывающее эффект «обманутого ожидания» («Острота - это неожиданное бракосочетание двух идей, которые до свадьбы даже не были знакомы» - Марк Твен), когда изначально мало вероятные ассоциации при переходе от одного плана текста к другому переводятся в доминирующие (Налимов, 1974: 110), что определяет «одноразовость» шутки, утрачивающей свой юмор при повторении: смех в анекдоте о том, как в сумасшедшем доме пациенты пронумеровали анекдоты, вызывает прежде всего то, что они смеялись при одном названии номера анекдота, содержание которого им было уже заранее известно.
Комическое в зависимости от жанровой принадлежности (юмор, ирония, сатира) и способа реализации обладает различным набором социокультурных функций: людической (эстетической), терапевтической - освобождения внутренней энергии, снятия напряжения, катартически-терапевтической - снятия угрозы с помощью психологической разрядки, агрессивной - средством нападения, деструктивной - разрушения отживших ценностей и освобождения сознания от всякого рода «чудищ» и химер, конструктивной - утверждения положительных идеалов, воспитательной -сохранения нравственных и культурных норм и идеалов, самоутверждения - стремления доказать превосходство собственного интеллекта, маскировочной - позволяющей обойти цензуру, девиа-тивной (защитной) - уклонения от серьезного обсуждения предмета и противоположной ей пенетративной - проникновения сквозь психологические барьеры, устанавливаемые сознанием на пути обсуждения серьезных проблем, эвристической - постижения внутренних противоречий предмета («Юмор приводит в действие механизм мысли» - Марк Твен), информативной («Много правды говорится в шутку» - Свифт), социализирующей - свидетельством групповой и этнической общности и другими (подробнее см.: Вор-качев, 2007: 220-221).
Шутки о любви принадлежат в основном речевым жанрам анекдота и философского афоризма, однако, если в анекдоте «смех ума» вполне различим и вызывается преимущественно ироническим обыгрыванием многозначности «имен любви» («Какая самая чистая любовь? - После бани»), то в афористике просматривается в лучшем случае «улыбка ума», окрашенная грустью, а зачастую и просто грусть («Если любовь не может защитить от смерти, то, по крайней мере, примиряет с жизнью» - Сенкевич; «Когда нет того, что любишь, приходится любить то, что есть» - Корнель).
Тематика «любовного юмора» по большей части сопоставима с периферийной частью семантики концепта «любовь» и обыгрывает такие его признаки, как меркантильность, амбивалентность, патологичность, утрата способности к здравому суждению, обман и самообман. Кроме того, вышучиваются возрастные и гендерные особенности любовных отношений, а также юмористически воспроизводится нигилистическая, «разоблачительная» установка неприятия любви вообще.
В принципе, в основании любви лежит половая дифференциация, и гендерные различия «мужчин и женщин, населяющих её», составляют предмет большей части «любовного юмора». Противопоставляются мужской и женский подход к любви и гендерно обусловленные стереотипы: «Любовь - история в жизни женщины и эпизод в жизни мужчины» (Рихтер); «Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины - наоборот» (Цветаева); «Женщина знает смысл любви, а мужчина её цену» (Марти Ларни); «Мужчины предают из ненависти, женщины - из любви» (Сафир); «Когда мужчины наконец убедили женщин, что любовь - это грех, одни женщины пошли в монастырь, другие вышли на панель» (Штейнхаус).
С «мужской колокольни» подчеркиваются психологические особенности женской любви: «Когда женщина влюбляется впервые, она любит своего любовника; в дальнейшем она любит уже только любовь» (Ларошфуко); «Женщины любят нас за наши недостатки. Если у нас их окажется достаточное количество, они готовы все нам простить, даже наш гигантский ум» (Уайльд); «Женщины любят побежденных, но изменяют им с победителями» (Уильямс); «Женская ненависть, собственно, та же любовь, только переменившая направление» (Гейне).
Иронически вышучивается мужская любовь: «Любовь - это заблуждение, будто одна женщина отличается от другой» (Мен-кен); «Любовь - это попытка мужчины удовлетвориться одной-единственной женщиной» (Жеральди); «Гораздо легче любить всех женщин, чем одну-единственную» (Рей); «Любимая женщина - та, которая может причинить вам больше страданий, чем любая другая» (Рей).
Не менее часто вышучивается меркантильный, товарно-денежный подход к любовным отношениям: «Будет ли любовь при коммунизме? - Не будет денег, не будет и любви»; «Парижский мальчишка спрашивает отца: «Папа, что такое любовь»? Немного подумав, отец отвечает: «Это понятие, сынок, придумали русские, чтобы женщинам не платить»; «Она полюбила меня за деньги, т.е. за то, что я люблю в себе меньше всего» (Чехов); «Купи собаку. Это единственный способ купить любовь за деньги» (Пшекруй); «Главное различие между любовью за деньги и бескорыстной любовью заключается в том, что любовь за деньги дешевле» (Франсис).
Обыгрывается «материальная составляющая» любовных отношений: «Любовь - это хорошая вещь, но золотой браслет остается навсегда» («Джентльмены предпочитают блондинок»); «Любовь начинается со слияния душ и тел, а кончается разделом имущества» (Сервус); «Люди со средствами думают, что главное в жизни -любовь; бедняки знают точно, что главное - деньги» (Бренан); «Ты когда-нибудь видел женщину, которая любила бы бедняков?» (Паньоль).
Довольно часто юмористически обыгрывается воздействие (преимущественно отрицательное) любви на интеллектуальные способности человека: «В любви теряют рассудок, в браке же его замечают» (Сафир); «Первая любовь требует лишь немного глупости и много любопытства» (Шоу); «Разве любовь имеет что-либо общее с умом» (Гёте); «Любовь - единственная возможность для дурака вырасти в собственных глазах» (Бальзак); «Любовь - торжество воображения над рассудком» (Карди); «Любовь заставляет уверовать в то, в чем больше всего следует сомневаться» (Жеральди).
Практически с той же частотой обыгрывается «патологическая метафора», уподобляющая любовь болезни: «Любовь - как прилипчивая болезнь: чем больше её боишься, тем скорее подхватишь» (Шамфор); «Любовь подобна кори: чем позже она приходит,
тем опаснее» (Джебран); «Что такое любовь? Это - зубная боль в сердце» (Гейне); «С любовью происходит то же, что с оспою: кто в молодости не любит, тот редко испытывает любовь или не испытывает её вовсе» (Коцебу).
Несколько реже обыгрывается «плутовская» и «людическая» метафоры любви: «Любовь способна обманывать даже обманщиков» (Маргарита Наваррская); «Любовь - игра, в которой всегда плутуют» (Бальзак); «Любовь - это игра в карты, в которой блефуют оба: один, чтобы выиграть, другой, чтобы не проиграть» (Ре-нье); «Влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, а кончается тем, что он обманывает другого» (Уайльд).
Изредка юмористически преподносится «возрастной ценз» в любви, её ресурсность: «Пожилому человеку не везет не столько в любви, сколько в возрасте» (Дон-Аминадо); «Возраст - лучшее лекарство от любви» (Генин); «Верность в любви - это всецело вопрос физиологии, она ничуть не зависит от нашей воли. Люди молодые хотят быть верны - и не бывают, старики хотели бы изменять, но где уж им!» (Уайльд).
Языковые средства передачи комического в любви - это использование омонимии, паронимии и полисемии, «буквализация» фразеологизмов, этимологизация, контаминация штампов, скрытое цитирование, каламбур, использование стилистических приемов и «риторических фигур» (антитеза, параллелизм, аллюзия, гипербола, травестия, пародия) и пр. (Санников, 1999). Из стилистических приемов здесь чаще всего встречается антитеза - «фигура контраста»: «Мужчины предают из ненависти, женщины - из любви» (Сафир); «Женщины знают смысл любви, мужчины - её цену» (Марти Ларни); «Любовь начинается со слияния душ и тел, а кончается разделом совместно нажитого имущества» (Сервус); «Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины - наоборот» (Цветаева); «Любовь - история в жизни женщины и эпизод в жизни мужчины» (Рихтер); «Слава есть любовь, доступная немногим; любовь есть слава, доступная всем» (Ландау); «Мы мысленно возвращаемся к первой любви, чтобы покончить с последней» (Лешек Кумор); «Любовь начинается с больших чувств, а кончается маленькими ссорами» (Моруа); «Если любовь не может защитить от смерти, то, по крайней мере, примиряет с жизнью» (Сенке-вич); «Любовь, занимающая в жизни лишь небольшой уголок,
занимает в театре всю сцену» (Жюль Ренар); «Любовь - это такое явление, которое, укорачивая жизнь каждому человеку в отдельности, удлиняет её человечеству в целом» (Кривин); «Любовь - это игра, в которой проигрывает он, проигрывает она, а выигрывает только человеческий род» (Прево); «Нас любят скорее за привлекательные недостатки, чем за существенные достоинства» (Ланкло).
Безусловно, комическое - это, прежде всего, «игра со смыслами, точкой гармонического слияния которых - своего рода контрапунктом - выступают лексические единицы, представляющие "асимметрический дуализм языкового знака": полисемия, омонимия, амбивалентность (двусмысленность)» (подробнее см.: Ворка-чев, 2007: 229).
Чаще всего обыгрывается многозначность лексем «любить» и «любовь», отправляющих к различным видам любви и положительного эмоционального отношения: «Любовь к самому себе -роман, длящийся всю жизнь» (Уайльд); «Нет любви более искренней, чем любовь к еде» (Шоу); «Собака так предана, что просто не веришь в то, что человек заслуживает такой любви» (Ильф).
Для создания комического эффекта довольно часто используется буквализация фразеологизмов и оживление стершихся метафор: «В любви теряют рассудок, в браке же замечают эту потерю» (Сафир); «Трудно не оценить платную любовь. Её цена обычно известна заранее» (Лец); «Любовь к родине не знает границ» (Лец); «Алтари любви обычно изготавливаются из матрацев» (Тшаскальский); «Любовь без границ накладывает на человека ужасно много ограничений» (Станцлик); «В любви с первого взгляда всего удивительнее то, что она случается с людьми, которые видят друг друга годами» (Ануй); «Любовь овцы к волку длится до последнего вздоха» (Булатович).
Обыгрывание прецедентных фраз и текстов включает шутки о любви в «вертикальный контекст» соответствующей вербальной культуры: «Безграничная любовь развращает безгранично» (Голоно-гова); «Сильнее смерти бывает любовь; бывает ли она сильнее жизни?» (Ландау); «Любовь не спрашивает мнения разума, но обычно заставляет его платить» (Кумор); «От любви не умирают. Разве что от чужой - если она вооружена револьвером» (Паньоль); «Любовь вдохновляет на великие дела, и она же мешает их совершить» (Дюма-сын); «Трагедия не в том, что любовь проходит; трагедия - это
любовь, которая не проходит» (Хиззард); «Говорят, что ложь убивает любовь. Но откровенность убивает её быстрее» (Эрман).
Для содержательного описания комического в амурологии принимаются следующие параметры: 1) вектор направленности; 2) динамика развития комического эффекта; 3) тип установки; 4) преобладающая функция (Воркачев, 2007: 231).
«Если шутка прячется за серьезное - это ирония; если серьезное за шутку - юмор» (Шопенгауэр). Вектор направленности позволяет вполне определенно отделить юмор от иронии, однако лишь в том случае, когда в тексте присутствуют четкие указания на отношение автора к содержанию этого текста, что отнюдь не всегда имеет место в интеллектуальной афористике - «шутка у философов столь умеренна, что её не отличишь от серьезного рассуждения» (Вовенарг). Тем не менее в некоторых случаях ирония вполне очевидна: «Не будем скрывать своих возвышенных чувств, например, своей любви к власти» (Васильковский); «Из вечных вещей любовь длится короче всего» (Мольер).
Если «юмор - это улыбка человека, знающего, как мало оснований для смеха» (Фальконаре), то очень часто усмотреть долю шутки, которая бывает в каждой шутке, практически невозможно, и можно предположить, что речь здесь идет о каком-то специфическом оттенке комического, тем более что, как известно, последовательной классификации видов комического нет и по сей день, может быть как раз потому, что «чувство смешного принимает столько разных обликов, сколько есть на свете всякой невидали; среди всех чувств у него одного - неисчерпаемый материал, равный числу кривых линий» (Жан-Поль). Действительно, «шутки на самом деле вовсе не являются такой уж смешной вещью» (Минский, 1988: 302) - помимо трагикомедии и «смеха сквозь слезы» есть еще и «улыбка без радости»: примирительная констатация прискорбного факта, расходящегося с желанным идеалом: «Любовь несправедлива, но одной справедливости недостаточно» (Камю); «Когда нет того, что любишь, приходится любить то, что есть» (Корнель); «Нет ничего более ненужного на свете, чем любовь женщины, которую не любишь» (Нагибин); «Любовь не должна изготавливаться при помощи увеличительных стекол» (Браун); «Любовь одна, но подделок под неё - тысячи» (Ларошфуко); «Любовь проходит с голодом, а если ты не в силах голодать,
петлю на шею - и конец» (Диоген); «Как ни приятна любовь, но все же её внешние проявления доставляют нам больше радости, чем она сама» (Ларошфуко); «Любовь - это, похоже, единственное, что нас устраивает в Боге, ведь мы всегда не прочь, чтобы нас кто-то любил против нашей воли» (Камю).
Развитие комического эффекта может осуществляться по двум основным направлениям: за счет эксплуатации образного ресурса (метафорического переноса) и за счет использования логического вывода (парадокса и нонсенса) (Воркачев, 2007: 233).
Чаще всего комизм в отношении любви создается путем метафорического переноса, актуализирующего и разворачивающего ассоциативную периферию этого концепта, причем этот перенос может быть даже двойным: «Что такое любовь? Это - зубная боль в сердце» (Гейне); «Любовь - это океан чувств, отовсюду окруженный расходами» (Дьюар).
Часто любовь уподобляется различного рода деятельности, прежде всего финансово-коммерческой: «Как только любовь отдает все, она кончает банкротством» (Геббель); «Любовь - самая рискованная торговля, оттого-то банкротства в ней столь часты» (Ланкло); «Уважение и любовь - капиталы, которые обязательно нужно куда-нибудь поместить. Поэтому их обычно уступают в кредит» (Ижиковский); «В любви, как и в кулинарии, приправа почти всегда - самое лучшее» (Рей); «В любви как в медицине: плохонький врач втрое любезнее (Стысь); «Любовь - это мелкая кража, которую удается совершить природному порядку вещей у порядка общественного» (Ривароль). Метафора «любовь - это путешествие» обыгрывается в афоризме «Стоимость первой аварии в любви не измерить деньгами - она стоит счастья» (Моруа).
Любовь персонализируется: «Любовь иногда приходит слишком внезапно и застает нас в неглиже» (Лец); «Любовь смотрит через телескоп, зависть - через микроскоп» (Шоу); «Любовь никогда не умирает от нужды, но часто от несварения желудка» (Ланкло); «Любовь можно заслуженно назвать трижды вором - она не спит, смела и раздевает людей догола» (Диофан); реифицирует-ся: «С любовью дело обстоит так же, как с маслом. Немного холода - и она дольше остается свежей» (Ашар); «Любовь как ртуть: можно удержать её в открытой ладони, но не в сжатой руке» (Паркер); «Скажи, алкоголь растворяет сахар? - О да, - ответил старый пья-
ница. - Он растворяет также золото, каменные дома, лошадей, счастье, любовь и вообще все, что ценится людьми» и зооморфи-зируется («Любовь - это спаниель, которого больше радует наказание от хозяйской руки, чем ласки руки посторонней» - Колтон; «Любовь - изменница; она царапает вас до крови, как кошка, даже если вы хотели всего лишь с ней поиграть» - Ланкло).
Изредка любовь уподобляется некому вместилищу, грамматике, альпинизму, косметике и природе: «Слово "любовь" - нечто вроде объёмного сундука, в котором спрятано множество разных зверушек. И если бы оно не было такой стертой монетой, а всякий раз напоминало бы о своем содержании, его, чего доброго, запретили бы» (Ижиковский); «В любви, как и в грамматике, смысл зависит от окончания» (Ландау); «О любви можно сказать то же, что об остроконечных вершинах: едва взойдешь, как надо спускаться» (Левис); «Любовь - самая лучшая косметика» (Лоллобриджида); «В любви, как и в природе, первые холода чувствительнее всего» (Буаст).
Комический эффект «любовной шутки» не в последнюю очередь может создаваться неожиданностью развития логического вывода, задаваемого внезапной «сменой фреймов», когда сначала сцена описывается с одной точки зрения, а затем неожиданно (для этого часто достаточно одного-единственного слова) предстает совершенно в ином ракурсе: «Я люблю и любима. Увы, это не один и тот же человек» (Ипохорская); «Из всех мужчин, которых я не любила, лучшим был мой муж» (де Сталь); «Любимая женщина - та, которая может причинить вам больше страданий, чем любая другая» (Рей); «Очень трудно влюбиться сразу и без памяти, если на тебе кухонный фартук» (Келера); «Купи собаку. Это единственный способ купить любовь за деньги» (Пшекруй); «Я ей не прощаю того, что я любил её» (Чехов); «Любовь - своего рода вечность. Она стирает память о начале и страх перед концом» (де Сталь); «Любовь не иссякает, пока двое одновременно влюблены в нечто третье» (Борисов); «Любить - значит соглашаться стареть с другим человеком» (Камю); «Люби человечество сколько тебе угодно, но не требуй взаимности» (Дон-Аминадо).
Дискурсивная «игра смыслов», как правило, отмечена парадоксальностью как неочевидностью суждения, истинность которого установить достаточно трудно и которое резко расходится с об-
щепринятым мнением и даже со здравым смыслом: «Постоянство в любви - это леность сердца» (Рей); «Тот, кто был счастлив в любви, не имеет о ней никакого понятия» (Ануй); «Если двое любят друг друга, это не может кончиться счастливо» (Хэмингуэй); «Лекарство от любви - брак» (Унеховский); «Чтобы любовь была вечной, равнодушие должно быть взаимным» (Дон-Аминадо); «Бог создал совокупление, человек создал любовь» (Братья Гонкур); «Христианство много сделало для любви, объявив её грехом» (Франс); «Человек - побочный продукт любви» (Лец); «Если судить о любви по обычным её проявлениям, она больше похожа на вражду, чем на дружбу» (Ларошфуко); «Говорят, что ложь убивает любовь. Но откровенность убивает её быстрее» (Эрман); «Ни в одной страсти себялюбие не царит так безраздельно, как в любви; люди всегда готовы принести в жертву покой любимого существа, лишь бы сохранить свой собственный» (Ларошфуко).
Парадоксальность в любовной афористике может доходить до катахрезы - сочетания в одном суждении противоречивых, но не контрастных по своей природе понятий: «Любовь - это эгоизм вдвоем» (де Сталь); «Любовь - это награда, полученная без заслуг» (Хаш); «Любить - значит признавать правоту любимого человека, когда он неправ» (Пеги); «Из вечных вещей любовь длится короче всего» (Мольер).
Нигилистическая установка в «любовном юморе» может быть направлена прежде всего на полное отрицание духовного компонента в любви: «Любовь - это агрессия тела при помощи оболванивания души» (NN1; «Любовь - не жалобный стон далекой скрипки, а торжествующий скрип кроватных пружин» (Перлмен). В более «слабой форме» под сомнение ставится не существование самого идеала любви, а возможность его «земного» воплощения: «Любовь выдумали трубадуры в XI веке» (Грин); «Истинная любовь похожа на приведение: все о ней говорят, но мало кто её видел» (Ларошфуко); «Любовь - это заблуждение, будто одна женщина отличается от другой» (Менкен); «В любви существуют лишь две вещи: тела и слова» (Оутс); «Алтари любви обычно изготавливаются из матрацев» (Тшаскальский).
Число функций комического в «любовном юморе» ограничивается, прежде всего, спецификой речевых жанров, в которых они реализуются: анекдота и афоризма.
Функция людическая («языковой игры») преобладает в каламбурных шутках, основанных на игре слов, лексической и семантической инверсии: «Мера любви - любовь без меры» (Франциск Салезский); «Любовь - занятие досужего человека и досуг занятого» (Бульвер-Литтон); «Слава есть любовь, доступная немногим; любовь есть слава, доступная всем» (Ландау); «Любовь без границ накладывает на человека ужасно много ограничений» (Станцлик).
Функция девиативная, отшучивания вместо ответа по существу, преобладает в анекдотах: «Сладенькая моя, хочу тебя попросить. - О чем, любимый? - Поклянись перед Богом, что когда я умру, ты после моей смерти никого не будешь любить? - А если не умрешь?»; «Жена говорит мужу: - Хотела бы я знать, будешь ли ты меня любить, когда мои волосы поседеют? - Хм... А разве я разлюбил тебя, когда твои волосы становились черными, белыми, фиоле-товыми?»1
В любовных шутках-метафорах и шутках-парадоксах реализуется преимущественно эвристическая функция комического, направленная на разрушение стереотипов обыденности (см.: Сорокин, 2003а: 206).
Рассматривая отношения между полами, отраженные в массовом сознании через призму современного русского анекдота, А.Н. Еремин подчеркивает, что «в системе современных русских речевых жанров анекдот занимает свое особое место и обладает особенными речевыми характеристиками» (Еремин, 2006: 67).
Обычно под анекдотом понимают короткий связанный текст самого различного содержания с неожиданной и остроумной концовкой. Суть анекдота остается в подтексте, это то, что составляет соль анекдота.
«Анекдот обладает жестко заданной двухчастной структурой. Он состоит из более длинного зачина и неожиданного конца, заставляющего слушателя переинтерпретировать начало анекдота. В норме анекдот состоит только из начала и конца, в нем нет сере-
1 Все иллюстративные примеры (анекдоты) взяты из кн.: Воркачев, 2007; Еремин, 2006. - Прим. реф.
дины, а его сутью является несоответствие начала и конца, комический эффект, создаваемый обманутым ожиданием слушающего» (Еремин, 2006: 68).
Для анекдотов характерно использование коммуникативных формул, напоминающих языковые клише. К ним могут быть отнесены стандартные зачины (стереотипное начало).
Персонажи, которые действуют в анекдотах, известны всем носителям русского языка. Они характеризуются, как правило, определенными языковыми масками и клишированными деталями одежды, аксессуарами. Набор персонажей ограничен.
Внутри схемы анекдота существует неисчерпаемое разнообразие конкретных текстов. Сами отступления от схемы текста анекдота тоже создают комический эффект.
Нередко представления носителя массовой культуры о мире -это определенные стереотипы, сложившиеся в сознании индивида или целой группы людей в результате воспитания, среды существования, жизненного опыта.
«Под стереотипом обычно понимается схематичный, поверхностный, стандартизированный образ или представление о социальном объекте, обычно эмоционально окрашенный и обладающий большой устойчивостью. Он выражает распространенное, в норме во многом ложное представление человека о каком-либо явлении, сложившееся под влиянием социальных условий и предшествующего опыта» (Еремин, 2006: 68).
К важнейшим характеристикам стереотипа относятся: а) упрощение характеризуемого события, б) существование и живучесть в массовом сознании, в) некритическое принятие стереотипов большинством представителей социума.
Стереотип неразрывно связан с языком, хотя может быть передан и невербальным способом, например, через карикатуру.
Феномен существования гендерных стереотипов имеет различные формы проявления. Одной из форм репрезентации стереотипного отношения к человеку в зависимости от его пола являются анекдоты. Часто гендерные стереотипы в анекдотах доводятся до абсурда, благодаря чему они становятся более яркими в восприятии и осознании, что, безусловно, закрепляет существующий стереотип. «В подавляющем большинстве анекдоты, касающиеся гендер-ных аспектов, являются сексисткими, т.е. открыто или завуалиро-
ванно дискриминируют мужчин или женщин на основании их пола, высмеивая несостоятельность в приписываемых правилах, обязанностях и способах обязательного поведения» (Еремин, 2006: 69).
Гендерные стереотипы в значительной степени несут на себе сильный эмоциональный отпечаток с подчеркиванием негативного отношения к той или иной черте.
Большинство анекдотов представляют мужскую картину мира. В анекдотах преобладают стереотипы, характеризующие женщин. Все выделенные автором стереотипы разделены на две группы:
1) стереотипы, связанные с представлениями о мужчинах;
2) стереотипы, связанные с представлениями о женщинах. Внутри каждой из групп выделяются подгруппы.
Гендерные стереотипы, приписываемые мужчинам, разделены на представления о мужчинах в целом и на представления о мужьях.
Гендерные стереотипы, приписываемые женщинам, разделены на три подгруппы: представления о женщинах в целом, представления о женах и представления о теще.
1.1. Гендерные стереотипы, приписываемые мужчинам (мужьям).
Стереотип 1. Все мужчины любят выпить. Это им доставляет удовольствие, но состояние опьянения нередко сопряжено с неприятностями.
Это самый распространенный в данной группе стереотип. Описание часто представлено в контексте нелепых, смешных ситуаций, что помогает избежать, с одной стороны, дидактизма, а с другой - анекдот не дает однозначного ответа при решении этой во многом противоречивой проблемы.
Наиболее частотный персонаж этой группы анекдотов - непутевый, регулярно выпивающий муж, попадающий в нелепые ситуации, например:
Отец и сын гуляют в парке.
Сын:
- Папа, я мороженое хочу!
Отец:
- Я тоже хочу, но денег хватает только на водку!
Поздно ночью муж вернулся сильно навеселе и обнаружил, что забыл дома ключи. Постучал в дверь.
- Это ты? - грозно спросила жена.
- Боюсь, что я, - ответил муж.
Жена пришла за мужем в пивную. Он возмущен:
- В конце концов, это просто оскорбительно: почему ты всегда идешь прямо сюда?! Почему ты никогда не ищешь меня, например, в музее?
Муж утром жене:
- У нас на работе мероприятие. Можно меня сегодня попозже принесут?
Стереотип 2. Многие мужчины ни на что не годятся.
Данный стереотип в анекдотах отражает, с одной стороны, антагонизм отношений между мужчинами и женщинами, а с другой - возросшую социальную активность женщин, заявляющих о своих правах. При этом женщины нередко приобретают некоторые черты маскулинности, а мужчины соответственно наделяются некоторыми чертами феминности.
Ср.: - Настоящий мужчина должен за свою жизнь построить дом, посадить дерево и воспитать сына. А настоящая женщина должна выполнить эти три желания мужчины.
Из ЗАГСа выходят пары: что ни пара - то мужик маленький, а подруга здоровая.
Репортер спрашивает у невест:
- Почему вы выбрали себе таких низеньких мужей?
Одна говорит: «да других не было», другая - «да мы любим друг друга», ну и прочие обстоятельства, а третья и говорит:
- Понимаете ли, Шура, мужчины - это говно! А я выбрала себе кучку поменьше!
Стереотип 3. Все мужья изменяют женам.
Муж уезжает в командировку. Жена говорит:
- В этом городе живет тетя Жанна. Ты можешь остановиться у нее. Суточные сохранишь. Возвращается муж из командировки.
- Ну, как? Сохранил суточные?
- Суточные-то сохранил. Месячные пропали!
Приезжает муж домой с юга и жена вдруг замечает, что у него маленькие рожки на голове проглядывают. Она с удивлением ему говорит:
- Как так, милый, я тебе клянусь, что пока ты отдыхал, ни разу тебе не изменяла! Откуда же рога?!
А муж ей отвечает:
- Да не волнуйся, я думаю, что это не ты...
Отец дает наставления сыну перед свадьбой:
- Сынок, я хочу дать тебе два совета. Первый: в брачном контракте сделай пункт, что два раза в неделю ты без жены будешь проводить день в мужской компании.
- А второй совет?
- Никогда не проводи этот день в мужской компании.
Однажды, после трех лет совместной жизни, жена вдруг стала
приставать к мужу с вопросом о том, сколько у него было женщин.
- Ну, давай, дорогой, скажи мне, со сколькими женщинами ты спал?
- Милая, это может тебя расстроить.
- Нет, обещаю, я буду держать себя в руках и не буду сердиться!
- Ну хорошо (задумчиво). Одна, две, три, четыре, пять, шесть, ты - седьмая, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать...
В анекдотах измена настолько частотна, что воспринимается почти как норма.
Стереотип 4. Многие мужья не хотят заниматься сексом с женами.
Сюжеты таких анекдотов чрезвычайно разнообразны, но сводятся они к одному: в глазах женщины муж уже не мужчина в полном смысле этого слова.
- Мой муж живет одним днем.
- Мой тоже. Ночью он ни на что не годится.
У мужика жена начала полнеть и пошла посоветоваться к врачу. Вернулась и рассказывает:
- Ничего страшного. Врач сказал, надо больше двигаться. Например, два раза в неделю ходить до Тулы и обратно.
- Мань, тяжело до Тулы-то. Может, можно еще чего попробовать?
- Ну, можно нам с тобой сексом пять раз в день заниматься.
- Мань, вообще-то до Тулы рукой подать...
Утром, собираясь на работу, муж побрился и говорит:
- Как побреюсь, сразу себя чувствую мужчиной.
Жена в ответ:
- Брился бы ты на ночь.
Одна подруга говорит другой:
- Представляешь, муж вчера поехал и купил водяную кровать! Дорогущая! Так это же, наверно, здорово, водяная кровать. Возбуждает, и вообще. Будет любовь на воде.
- Слушай, с активностью моего мужа это будет не любовь на воде, а круиз по Мертвому морю.
После шумной свадебной пирушки молодожены поднимаются к себе в номер. Разволновавшийся новоиспеченный муж три минуты не может попасть ключом в замочную скважину. Жена со вздохом:
- Хорошенькое начало, нечего сказать!
Жена будит мужа:
- Просыпайся давай!
Он просыпается, спрашивает в испуге:
- Что, опять?!
Она:
- Да нет, тебе на работу пора.
Он (радостно):
- На работу, на работу!
Лежит муж на диване, читает газету. Приходит жена с кухни и говорит:
- Возьми сетку, сходи в магазин за продуктами.
- Не мужское это дело!
- Ну хорошо, тогда раздевайся и иди в спальню!
- Ну вот и пошутить нельзя! Где сетка?
Замечено, что представления о сексуальных возможностях мужей, отраженные в анекдотах, противоречивы. Возможен и контрстереотип: многие мужья всегда хотят секса. Однако в количественном отношении подобных анекдотов намного меньше.
Жена упрекает мужа:
- Вот ты приходишь вечером с работы и сразу же командуешь: «В постель!» Нет, чтобы поговорить со мной об искусстве, о литературе...
- Пожалуйста. Ты Рембрандта читала?
- Нет, а что?
- Тогда в постель!!!
1.2. Гендерные стереотипы, приписываемые женщинам (женам).
В работе выявлено 14 гендерных стереотипов, приписываемых женщинам и заключающих в себе преимущественно негативную оценку.
Гендерные стереотипы, приписываемые женщинам, разделены на две группы: типичные представления о женщинах как таковых и шаблонные представления о женах.
Стереотип 1. Женщины слишком много разговаривают.
-Дорогой! Что наиболее приятное я могла бы сделать в твой день рождения?
- Прикинуться глухонемой!
- Твоя жена много болтает?
- Когда мы были в отпуске, у нее даже язык загорел!
- Экскурсовод:
- Если дамы на минутку замолчат, можно будет услышать жуткий рев Ниагарского водопада.
- Вчера я выиграл в лотерею сто тысяч!
- А как на это реагировала твоя жена?
- Она от радости онемела.
- Это же надо - столько счастья... и сразу!
Отмечается, однако, что в некоторых анекдотах в качестве контраргумента может обосновываться неизбежность многослов-ности женщин по причине тупости мужчин:
Муж читает газету и говорит жене:
- Я всегда говорил, что женщины слишком болтливы. Вот, пишут, что женщина в день произносит 2200 слов, а мужчина только 1100.
- А это потому, что женщины вынуждены все повторять дважды!
Стереотип 2. Многие женщины обладают уродливой внешностью.
О некрасивости женщины в одних анекдотах говорится прямо, в других в завуалированной форме.
Разговаривают два парня:
- Досадно, но не бывает девушек красивых и умных одновременно.
- Бывают.
- Обычно если красивая, то глупая, а если умная, то уродина.
- Ну, бывают же исключения.
- Да, тупые уродины.
Умная и красивая - стерва... Умная и страшная - философ... Глупая и красивая - легкая добыча... Глупая и страшная - обычная женщина...
Один парень говорит другому:
- Вчера водил свою девушку в зоопарк.
- Ну, и как?
- Не взяли.
Стереотип 3. Многие женщины (особенно блондинки) не отличаются умом и сообразительностью.
Пациент жалуется психиатру:
- Доктор, в последнее время я озабочен своими умственными способностями.
- А в чем дело?
- Видите ли, доктор, всё, что говорит моя жена, кажется мне очень разумным.
- Пришла блондинка устраиваться на работу и стоит перед лифтом в полной прострации. Подходит мужик, она спрашивает:
- Вы понимаете, мне сказали, что в отдел кадров надо проехать на этом лифте на третий этаж и направо. А тут только кнопки вверх и вниз...
Есть анекдоты, где комический эффект достигает путем разрушения подобного стереотипа.
Сидят две блондинки и обсуждают уравнения Лагранжа для голономной системы с идеальными нестационарными связями, к ним приближается мужик... Одна из блондинок:
- Так, шухер, обсуждаем телесериал...
Стереотип 4. Все женщины плохо водят машину.
Данный стереотип отражает изменения в обществе. Женщина все чаще оказывается за рулем автомобиля. Согласно статистике, женщина-водитель лучше мужчины-водителя в плане безопасности дорожного движения. Однако в современном анекдоте широко представлен стереотип о женщине как человеке, не умеющем обращаться с техникой. Неумение водить машину часто сопровождается и мнением о глупости этого водителя.
Молодая француженка паркуется на обочине. Бац! - бьет впереди стоящий автомобиль. Звон, треск.
Сдает назад. Бац! - бьет сзади стоящий автомобиль. Звон, треск...
Подходит полисмен:
- Мадам паркуется на слух?
- Ты кого больше боишься за рулем? - Солдат. - А еще кого?
- Мотоциклистов. -А еще? - Пьяных. - А женщин не боишься?
- О!!! Женщина за рулем это пьяный солдат на мотоцикле!
Подъехав к перекрестку на «пежо», девушка пропускает зеленый свет светофора, потом красный, снова зеленый и еще раз красный. К ней подходит полицейский и галантно осведомляется:
- Мадемуазель предпочитает какой-то другой цвет?
Стереотип 5. Все женщины обладают скверным характером.
- Что-то бабье лето нынче плохое...
- Какие бабы - такое и лето!
В большинстве анекдотов плохой характер не просто у женщины, а именно у жены.
Муж с женой на фуршете. Официант обходит гостей, предлагая им спиртные напитки. Наклоняется к мужчине и спрашивает:
- Что обычно пьет ваша жена?
- Мою кровь!
Муж и жена разводятся. Мужик объясняет судье:
- Я вынужден просить развода. Прежде, когда я приходил с работы, пес приветствовал меня лаем, а жена приносила шлепанцы, теперь же все наоборот.
Замечено, что скверным характером в русских анекдотах наделены именно русские женщины.
Мужчины хвалятся друг перед другом женами. Француз:
- Моя жена прямо как болонка, такая мягкая, маленькая...
Англичанин:
- Моя жена прямо как борзая, такая стройная, поджарая...
Русский:
- Не знаю, какой породы моя супруга, но точно - собака...
Стереотип 6. Все женщины мечтают о сексе.
В данный стереотип включаются как представления о непосредственном желании женщины получить сексуальное удовольст-
вие, так и стремление видеть сексуальный намек там, где он не предполагался собеседником.
Бракоразводный процесс. Зал судебных заседаний забит народом. Судья спрашивает:
- Истица! Почему вы разводитесь с ответчиком?
- А он не удовлетворяет меня как мужчина!
Женский голос из зала:
- Нет, вы посмотрите на нее! Всех удовлетворяет, а ее, видите ли, не удовлетворяет!
Мужской голос из зала:
- А ее никто не удовлетворяет!
- Что бы Вы подумали, прекрасная незнакомка, если бы я послал Вам воздушный поцелуй?
- Что вы лентяй, избегающий настоящей работы!
Стереотип 7. Женщины не являются человеком по сути своей.
Стереотип «курица не птица, женщина не человек» известен
многим, однако современных анекдотов на эту тему мало, что свидетельствует об отмирании этого стереотипа.
- Что бы делал мужчина, если бы на свете не было женщин?
- Завел бы себе другое домашнее животное.
Стереотип 8. Все блондинки ведут развратную жизнь.
Две блондинки обсуждают свою личную жизнь:
- У тебя сколько было мужчин?
- Двое.
- Сколько-сколько? Всего-то?
- Понимаешь, после седьмого десятка я сбилась со счета и начала заново.
Стереотип 9. Секретарши состоят в сексуальной связи со своими начальниками.
Секретаршу уволили. Она едко выражает свое презрение бывшему шефу:
- Да я с моими двумя университетами (и показывает на груди), широким кругозором (и похлопывает себя по заду) и узкой специализацией (и проводит рукой по талии) везде найду себе работу! А вы, с вашим мягким характером (показывает ему согнутый палец), - ни с кем не сработаетесь!
Секретарша спрашивает у шефа:
- Дорогой, а почему твоя жена так подозрительно на меня смотрит?
- Потому, что сама когда-то была моей секретаршей!
Секретарша вводит в кабинет директора молодого человека:
- Товарищ директор, я привела своего жениха, чтобы он убедился, какой вы старый, лысый и некрасивый.
Стереотип 10. Все жены изменяют мужьям.
Муж в данных анекдотах представлен как наивный глупец, беспомощное существо, которое не может постоять за себя. Жена, несомненно, выигрывает в сравнении с ним, несмотря на то, что выступает в роли коварной обманщицы.
У одной состоятельной дамы родился чернокожий ребенок. Муж в это время находился в отъезде. Она пишет ему: «Дорогой, когда родился наш сын, у меня не было молока и его кормила негритянка и ты представляешь, дорогой, наш малыш почернел».
Муж сообщил своей матери эту новость, а мать ответила: «Сынок, когда ты родился, у меня тоже не было молока, и я кормила тебя коровьим, но рога у тебя выросли только сейчас».
Муж, вернувшись из командировки, застает у себя на балконе троих военных, пытающихся что-то рассмотреть в бинокль. На все его вопросы жена недоуменно пожимает плечами.
- И что же вы тут делаете? - интересуется муж у самих военных.
- Да вы не удивляйтесь, пожалуйста, - отвечает один из них, -тут у нас учения рядом, так по ошибке к вам десант забросили.
Муж усмехается:
- Чему уж тут удивляться после того, как на прошлой неделе у меня геологи нефть в унитазе нашли.
Сравнивая анекдоты об изменах жен с анекдотами о неверных мужьях, автор отмечает тот факт, что ситуация зачина «возвращается муж из командировки» типична, но ни в одном примере женщина не ездит в командировки. Отсюда вытекает ещё один стереотип о социальном статусе женщин (у нее не может быть работы, связанной с длительными поездками, потому что она - женщина).
Стереотип 11. Многие жены плохо ведут домашнее хозяйство.
Муж и жена разводятся.
- Какова же причина? - спрашивает судья жену.
- Муж заставляет меня есть то, что я готовлю ему!
Муж спрашивает у жены, где сахар.
Жена:
- Балда, сахар лежит в банке из-под кофе, на которой написано соль. Но сейчас там его нет.
Неумение женщин готовить часто высмеивается в анекдотах.
- Дорогой, я забыла тебя предупредить, что умею готовить только яичницу и манную кашу.
- И что же из этих двух блюд ты положила мне в тарелку?
Два приятеля встретились в ресторане.
- Я зашел сюда, потому что моя жена терпеть не может заниматься кухней.
- А я потому, что она обожает.
Жена - мужу:
- Я же тебя просила не мешать мне! Из-за тебя я уронила поваренную книгу, она захлопнулась, и теперь я не знаю, что сварила на обед.
- Послушай! - возмущается жена. - Опять тебе не нравится мой обед. А до свадьбы ты говорил, что готов умереть за меня!
- Ну ладно, - вздыхает муж. - Давай сюда свои котлеты.
Стереотип 12. Все жены необоснованно много тратят.
- Доктор, у меня после свадьбы начались проблемы со зрением: я не вижу денег!
У мужа украли кредитную карточку. Через месяц принесли счет за покупки, сделанные с этой карточки. Жена:
- Почему ты не отменил ее?!
Довольный муж:
- Потому что ворюга тратит намного меньше, чем ты.
Одного миллионера спросили, как он заработал свое состояние.
- Мне очень помогла жена.
- Каким образом?
- Я все время хотел узнать, наступит ли когда-нибудь тот момент, когда она не будет говорить: «Нам не хватает на еду».
Муж собирается на работу и спрашивает жену:
- Ты мой пиджак почистила?
- Да, дорогой.
- А брюки?
- Разумеется, дорогой.
- А ботинки?
- А у тебя и там карманы есть?
Стереотип 13. Все жены обязаны заниматься только домашним хозяйством.
Этот стереотип отражает уходящие архаичные представления о женщине только как о домашней хозяйке. Незначительное число современных анекдотов на эту тему, по мнению автора, свидетельствует о неактуальности для современного сознания этого стереотипа.
- Я перепробовал много средств для мытья посуды, но выбрал одно - жену!
- Я купил замечательную стиральную машину. Она стирает и выжимает. А главное - не шумит!
- А у меня сама наливает воду, засыпает порошок, стирает, выжимает, сушит и гладит. Правда, шумит часто...
- Импортная?
- Катька-то? Отечественная!
В данном месте автор замечает, что «в современных анекдотах женщины как носители профессиональных качеств выступают нечасто. Есть несколько профессий, которые обычно закреплены за женщиной, - это учительница или секретарша. Остальные профессии закреплены за мужчиной (Еремин, 2006: 89).
Выделяются некоторые признаки, характеризующие речевое оформление гендерных стереотипов в анекдоте:
1) ограниченный набор персонажей анекдота;
2) обилие языковых средств субъективной оценки, использование эмоционально окрашенной лексики и фразеологии;
3) использование просторечной, жаргонной и обсценной лексики;
4) лексические и синтаксические клише;
5) использование различных приемов языковой игры.
Кроме того, перечисляются следующие типовые персонажи
данной группы анекдотов: мужчина и женщина, муж и жена, любовник и любовница, блондинка, секретарша, начальник, отец, сын и др. Одним из наиболее частотных персонажей анекдотов являются муж и его жена: муж - это типичный мужчина, он же и пьяница, стремящийся уйти из дома, жена - существо злое, скандальное, внешне непривлекательное, склонное к мотовству. Лексически они могут быть обозначены как мужик и его баба.
Типичность образов закрепляет безымянность мужа, жены, тещи. Имя может иметь любовник (крайне редко). Сын в анекдотах либо не имеет имени, либо это Вовочка.
Среди оценочных имен, прилагаемых женщиной к мужчине (мужу), наиболее частотные: баран, идиот, дурак, гад, скотина. Аналогичная картина наблюдается и по отношению к женщине (жене): дура, стерва, идиотка.
Однако друг к другу в анекдотах муж и жена обращаются исключительно как «дорогой» и «дорогая» (реже: «милый» и «милая»). Этот факт свидетельствует о том, что анекдоты ориентированы на массовое сознание носителей низовой культуры, а не на носителей литературного языка. Косвенно в языке таким образом выражается распространенное представление о фальшивости семейных отношений. Частое использование просторечной и нецензурной лексики характерно для анекдотов вообще. В анекдотах о взаимоотношениях мужчин и женщин подобная лексика используется особенно часто. Наиболее широко нецензурная лексика представлена в анекдотах, затрагивающих сексуальную тему.
Также для воплощения и закрепления сложившихся гендер-ных стереотипов используются определенные синтаксические конструкции:
1) клишированные (стандартные) зачины: возвращается муж из командировки; улеглась жена с любовником; похороны тещи; начальник принимает новую секретаршу на работу; муж и жена разводятся; бракоразводный процесс;
2) клишированные детали: рога - типичный атрибут мужа, которому изменяет жена; газета - типичный атрибут мужа, находящегося дома.
Из всего сказанного делается ряд общих выводов.
«1. Анекдоты, в которых отражены отношения между полами, широко представлены в современном русском языке.
2. В них чаще представлена маскулинная (архаизированная) точка зрения на оценку представителей того или иного пола и отношений между ними. Поэтому стереотипов, преимущественно негативно характеризующих женщин, намного больше.
3. Шаблонные представления о мужчинах апеллируют к более общим характеристикам личности (никчемность мужчин в целом и т.п.). Стереотипы, приписываемые женщинам, отражают
более частные свойства личности (болтливость, неумение готовить и т. п.).
4. Отмечаются и некоторые общезначимые стереотипы: неверность характеризует как женщин, так и мужчин.
5. Гендерные стереотипы могут быть выражены в чистом виде, иногда они осложнены другими стереотипами или частными характеристиками.
6. Поскольку любой анекдот содержит элемент непредсказуемости, то в анекдотах могут быть представлены и "контрстереотипы".
7. В некоторых анекдотах те или иные значимые для определенного времени стереотипы перемещаются из коммуникационного фокуса массового сознания на его периферию» (Еремин, 2006: 93-94).
Список литературы
1. Бердяев Н.А. Эрос и личность: Философия пола и любви. - М., 1989. - 158 с.
2. Борохов Э. Энциклопедия афоризмов: (Мысль в слове). - М., 1998. - 591 с.
3. Воркачев С.Г. Любовь как лингвокультурный концепт. - М., 2007. - 269 с.
4. Дземидок Б. О комическом: Пер. с польск. - М., 1974. - 223 с.
5. Душенко К.В. Большая книга афоризмов. - М., 2000. - 1055 с.
6. Еремин А.Н. Гендерные аспекты семантики языковых единиц современного русского языка: (Лингвистические, социологические и психологические наблюдения). - Калуга, 2006. - 147 с.
7. Кирилина А.В. Гендер: лингвистические аспекты. - М., 1999. - 189 с.
8. Концептуальный анализ языка: Современные направления исследования / Ред-кол.: Кубрякова Е.С. (отв. ред.) и др. - М.; Калуга, 2007. - 276 с.
9. Кулинич М.А. Лингвокультурология юмора: (На материале английского языка). - Самара, 1999. - 185 с.
10. Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении: Пер. с англ. - М., 2004. - 792 с.
11. Ларец острословов: Афоризмы. Парадоксы. Шутки. Эпиграммы / Сост. Лоба-рев Г.П. - М., 1991. - 511 с.
12. Логический анализ языка: Языковые механизмы комизма. - М., 2007. - 728 с.
13. Льюис К.С. Любовь: Пер. с англ. // Вопр. философии. - М., 1989. - № 8. -С. 107-149.
14. Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного: Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. - М., 1988. - Вып. 23: Когнитивные аспекты языка. - С. 281-309.
15. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. - М., 1974. - 272 с.
16. Налимов В.В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. - М., 1989. - 287 с.
17. Пропп В. Я. Проблемы комизма и смеха. - СПб., 1997. - 287 с.
18. Разум сердца: Мир нравственности в высказываниях и афоризмах / Сост.: Назаров В.Н., Сидоров Г.П. - М., 1990. - 605 с.
19. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. - М., 1999. - 541 с.
20. Сорокин Ю.А. Комическое: в чем его суть? // Аксиологическая лингвистика: Игровое и комическое в общении. - Волгоград, 2003. - С. 203-209.
21. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Опыт исследования. -М., 1997. - 824 с.
22. Фролова О.Е. Стереотипы сексуального поведения в зеркале анекдота о супружеской измене. - М., 2001. - 162 с.
23. Шестаков В.П. Эрос и культура: Философия любви и европейское искусство. -М., 1999. - 207 с.
24. Шмелева Е.Я., Шмелев А. Д. Русский анекдот: Текст и речевой жанр. - М., 2002. - 143 с.
25. Энциклопедия мысли: Сборник мыслей, изречений, афоризмов, максим, парадоксов, эпиграмм. - Симферополь, 1994. - 575 с.
26. Maitz D., Borker R. A cultural approach to male-female miscommunication // Language and social identity. - Cambridge, 1988. - P. 13-37.
А.М. Кузнецов
