CC BY
25
2008.03.055. ЭНДО ЯСУО. КУЛЬТУРНАЯ ГЕОГРАФИЯ ОТКРЫТИЯ ЯПОНИИ.
ENDO YASUO. The cultural geography of the opening of Japan: The arrival of Perry's squadron and the transformation of Japanese understanding of the Pacific ocean during the Edo period // Acta asiatica. -Tokyo, 2007. - N 93. - P. 21-40.
«Открытие» Японии в 1853 г. с прибытием эскадры Перри имело для Японии не только большое политическое и социальное, но и культурное значение, поскольку привело к глубоким изменениям в представлениях японцев о мире и, в частности, об окружающих Японию морях.
Изоляция Японии в период Эдо (1603-1867) привела к консервации некоторых культурных образов, в частности образа Тихого океана. Если о морях к западу от Японского архипелага у японцев сохранялись живые представления и во время изоляции страны, то Тихий океан продолжал оставаться почти неведомым пространством, «водной пустыней, представляющей небольшой социальный интерес» (с. 23).
Это отношение японцев к Тихому океану, возможно, сказалось и на выбранном коммодором Перри пути из Америки в Японию. Отправившись от восточного побережья США, он пересек Атлантику и Индийский океан, а затем обогнул Японские острова сознательно и появился в водах Тихого океана перед Эдо.
Известия о том, что европейцы плавали в Тихом океане, проникли в Японию в 50-е или 60-е годы ХУ1 в. Их принесли с собой португальские миссионеры и торговцы. Можно предположить, что с этого времени японцы начинают обращать внимание на расположенный к востоку от Японских островов океан.
Но только в начале ХУ11 в. японцы узнали названия континентов, обрамлявших Тихий океан, а также названия и размеры расположенных в нем островов. Это был уже период Эдо (Токуга-ва) (1603-1867). Карта мира, созданная итальянским миссионером Маттео Риччи, попала в Японию приблизительно в 1603 г., и содержавшаяся в ней географическая информация стала достоянием японских интеллектуалов. С этого времени вплоть до середины XIX в. карта Риччи была одним из основных источников японского мировоззрения. Риччи удалось успешно включить новейшие запад-
ноевропейские географические знания в рамки синоцентричной картины мира. Если большинство европейских карт мира помещало в центре его Западную Европу, то карта Риччи - минский Китай. Иными словами, синоцентричное мировоззрение было воплощено в карте мира Риччи. На ней все географические названия, даже европейские, были переданы китайскими иероглифами. Естественно, что эта карта стала основой для японского представления о географии мира в период Эдо. «Японцы упорно и безоглядно придерживались синоцентричного видения мира, которое было их нормативным миром» (с. 27). Вскоре после появления в Японии карты Риччи страна изолировалась от остального мира, исключая Голландию, Китай, Корею и острова Рюкю. Благодаря этому японцы лишились многих каналов для поддержания коммуникации с внешним миром и получения свежей информации для изменения своей географической картины мира. Поэтому карта Риччи приобрела большое влияние в последующие два с половиной столетия.
На этой карте Тихий океан расположен в правой половине ее и занимает почти четверть поверхности Земли. На восточном краю его вертикально с севера на юг простирается Северная и Южная Америка, Евразия же горизонтально располагается к западу от него. В северной части океана находится пролив Аниан (сегодняшний Берингов), открытый европейцами только в начале XVIII в.
На самом юге океана расположен легендарный континент Мегараника, занимающий довольно обширную территорию и известный европейцам со времен древних греков и до начала XVIII в., когда его заменила менее пространная Австралия. В Тихом океане, наряду с реальными островами - Японским архипелагом, Явой, Лусоном, чьи размеры превосходят их подлинную величину, располагаются к востоку от Японии легендарные Киндзима (Золотой остров) и Гиндзима (Серебряный остров).
Названия многих морей, прилегающих к американскому и евроазиатскому континентам, совпадают с сегодняшними, но есть моря, носящие другие наименования. Так, в северной части Тихого океана у побережья Америки находится зона Дайто:ё:, а у побережья Японии Се:то:е:. Эти названия родились под влиянием китайской географической концепции, деливший мир вне Китая на две части: то:ё: (китайское тунь-янь), или Восток, и сэйё: (китайское си-янь), или Запад. Разделительная линия между ними шла от со-
временного Кантона до Явы. Китайцы называли все, лежащее к востоку от этой линии, тунь-янь («восточный мир» или «восточное море»), а к западу - си-янь («западный мир» или «западное море»).
Ни Риччи, ни китайцы, очевидно, не имели целостной картины Тихого океана. Они представляли его как ряд морей, вероятно связанных друг с другом, но каждое из них имело самостоятельное значение, и название его было привязано к прибрежной стране. В XVII в. срединные районы Тихого океана были почти неведомы ни мореплавателям, ни торговцам.
Буквально накануне «закрытия» Японии (сакоку) даймё (владетельный князь) Сэндая (города на севере Хонсю) отправил миссию во главе с Хасэкура Цунэнага в Рим к папе. Она пересекла Тихий океан, прибыла в Акапулько в Мексике в 1613 г. и возвратилась из Рима тем же путем в 1620 г. Но это путешествие не изменило японского отношения к Тихому океану. С усилением изоляционизма Японии образ океана приобретал все более смутные черты «вплоть до того, что очень немногие люди могли представить, что океан вообще существует» (с. 29). Большинство японцев считало, что их страна - неприступная крепость, защищенная со всех сторон морями, к реальным размерам которых у них не было живого интереса.
Известный японский астроном и геолог начала XVIII в. Ни-сикава Дзёкэн писал: «Огромное голубое море простирается к востоку от Японии. Нам не знакома его география. Поэтому легче будет искать путь к Америке не в восточном направлении, а в западном...» (с. 30).
Но изоляционизм не был единственным фактором, препятствовавшим развитию представлений японцев о Тихом океане в XVII-XVIII вв. Поскольку это были феодальные времена, сознание японцев было локализовано и привязано к небольшим пространствам. Тогда редкий японец называл себя японцем и скорее идентифицировал себя с местом своего проживания или рождения, а люди, чьей сильнейшей геокультурной привязанностью является их небольшой район, вероятно, не в состоянии постичь море в таком огромном масштабе, как Тихий океан. «Для того, чтобы постичь Тихий океан в его полном размере, нужно, по крайней мере, обладать сильным сознанием своей страны как отдельной общности. Но в период Эдо у народа не могло быть - и вероятно не допускалось - сущест-
вование такого чувства нации. И поэтому у него не могли возникнуть ни чувство, ни образ полномасштабного Тихого океана» (с. 31). Показательно, что у японских поэтов (например, у поэтов хайку XVIII в. Бусона и Исса) море присутствует в его поразительной красоте или в виде фона для сцен жизни на морском берегу, но тех картин океана, которые присутствуют в западной культуре, например, в поэме английского поэта «озерной школы» С. Кольриджа «Поэма о старом моряке» или романе американского писателя Г. Мелвилла «Моби Дик», в старой японской литературе нет.
Но со второй половины XVIII в. положение начинает меняться. В водах Японии появляются иноземные корабли, и посланцы западных держав требуют «открытия» страны. Особенно энергичны русские. В 60-70-е годы XVIII в. многие русские корабли заходили в воды Японского моря. Русские были очень заинтересованы в торговле с Японией, сами же японцы, особенно интеллектуалы из ее северных княжеств, видели в этом проникновении угрозу Японии. Самурай из Сэндай Хаяси Сихэй в 1786 г. писал, что окружающие Японию моря не являются тем непреодолимым барьером, который защищает страну от иностранных вторжений, как об этом писал Нисикава Дзёкэн в 1720 г.
Обнаружив уязвимость страны, японские интеллектуалы бросились изучать географию. И в ходе этих изучений узнали много нового о Тихом океане. Центральную роль в этом познании сыграла карта мира 1794 г. английского картографа А. Эрроусмита. Эта карта была доставлена в Японию русским посланником Н. Резановым, прибывшим с миссией в 1804 г. в Нагасаки с предложением японскому правительству открыть страну. Ему не удалось убедить в этом Эдо, и, покидая Японию, он оставил своему другу - переводчику Масаки Сакаэ в качестве дара карту Эрроус-мита. Эта карта вобрала в себя новейшие географические открытия и концепции, в частности интегрированный образ Тихого океана. Вместо разделенного на многие моря огромного водного пространства на карте был просто «Северный» и «Южный» Тихий океан. Эта новая концепция Тихого океана быстро распространилась среди японских ученых, особенно специалистов в области рангаку -«голландской науки». В 1810 г. один из них, Такахаси Кагэясу, опубликовал «пересмотренную карту мира», на которой вместо старого обычая представлять Тихий океан в виде многих обособ-
ленных морей со своими названиями были две объединенные общей номенклатурой части: Кита Тайхэйкай (Северный Тихий океан) и Минами Тайхэйкай (Южный Тихий океан). Новая концепция быстро была принята японскими картографами, выпускавшими свои карты мира. В Японию и новая карта, и новая географическая концепция попали из Лондона, где в конце XVIII в. обучался навигации И. Крузенштерн, капитан русского корабля, на котором Резанов приплыл в Японию через Санкт-Петербург.
Но среди простых японцев это вытеснение старого новым шло медленно. И даже на карте Такахаси Кагэясу с ее новой концепцией Тихого океана к востоку от Японии мелкими буквами было начертано слово Дайто:е: в его старом традиционном значении. Это объясняется тем, что старое синоцентричное видение мира с его концепциями Дайто:е: и Се:то:е: крепко держалось в народе, а «новые знания, принесенные русской миссией в начале девятнадцатого века, и старые знания, предложенные Маттео Риччи в начале семнадцатого века, сосуществовали в Японии в течение, по крайней мере, половины столетия» (с. 36).
С появлением в 1853 г. «черной эскадры» Перри и «открытием» Японии решительно изменился японский взгляд на Тихий океан. Если раньше для большинства японцев «океан» представлял собой «неменяющиеся мирные моря, окружающие изолированную Японию», то с прибытием Перри начала разрушаться иллюзия об «океане великого мира», Дайто:е: исчезает с японских карт.
М.Н. Корнилов
