CC BY
53
11
2008.02.002. РОБИНСОН У. ТЕОРИЯ ГЛОБАЛЬНОГО
КАПИТАЛИЗМА: ПРОИЗВОДСТВО, КЛАССОВЫЕ
ОТНОШЕНИЯ И ГОСУДАРСТВО В ТРАНСНАЦИОНАЛЬНОМ МИРЕ.
ROBINSON W. A theory of global capitalism: production, class and state on a transnational world. - Baltimore; L.: Johns Hopkins univ. press, 2004. - XVII, 200 p. - Bibliogr.: p. 180-192.
У. Робинсон (Университет штата Теннесси, Нашвилл, США) (1) характеризует глобализацию как «фундаментальную, структурную движущую силу, которая управляет социальными, политическими, экономическими и культурно-идеологическими процессами в мире в XXI в.» (с. XV).
Глобализация - это кульминационная, четвертая эпоха в многовековом развитии мирового капитализма. Начальная эпоха -формирование капитализма в рамках феодальной Европы и его внешняя экспансия - так называемый век открытий и завоеваний. Это была эпоха меркантилизма и первоначального накопления (XIV - конец XVIII в.); эпоха классического капитализма характеризовалась промышленной революцией, подъемом буржуазии и формированием современных наций-государств (конец XVIII -XIX в.); третья - развитие монопольного капитализма, консолидация единого мирового рынка и системы национальных государств, образующей организационную основу мирового капитализма (до 70-х годов XX в.).
Нынешняя четвертая стадия характеризуется «эпохальными всемирными изменениями социальной структуры, модифицирующими и даже трансформирующими само функционирование системы... технологически глобализация знаменует наступление информационного века, а политически - крах попыток социализма и третьемирских национально-освободительных движений предложить альтернативу мировому капитализму» (с. 4-5).
В конце XX в. происходит «переход от национальной фазы мирового капитализма с ее специфическими институционными, организационными, политическими и регуляторными структурами к транснациональной фазе» (с. 5). В эпоху глобализации капитализм вытесняет остатки докапиталистических отношений по всему миру. Эра первоначального накопления подходит к концу. Куль-
2008.02.002
турные и политические институты, сковывавшие развитие капитализма, уничтожаются, уступая место тотальной всемирной товаризации социальной жизни. Нерыночные сферы человеческой деятельности - публичная, управляемая государствами, и частная, связанная с общиной и семьей, - также разрушаются, товаризуются и становятся объектами деятельности капитала.
Определяющая черта глобализации - рост транснационального капитала. В последние десятилетия XX в. произошли новые научные и технологические революции, особенно в сфере коммуникаций и информации, а также в маркетинге, менеджменте, автоматизации и роботизации производства и управления. Эти новые технологии позволили капиталу стать подлинно глобальным. Новые формы накопления, открытые глобальными технологиями, требуют и делают возможным глобальную экономику. Постоянное превышение в 1981-2000 гг. в два-три раза темпов роста мировой торговли по сравнению с приростом производства - яркий индикатор активно идущего процесса транснационализации. «Рост транснационального капитала создает основу для экономической глобализации. В свою очередь, экономическая глобализация образует материальную базу для формирования единого глобального общества, характеризующегося транснациональными политическими и культурными процессами и глобальной интеграцией социальной жизни» (с. 9).
Большинство исследователей согласны, что глобализация -сложный многомерный и многоаспектный процесс, включающий серьезные изменения практически во всех сферах человеческой деятельности - экономике, социальных отношениях, политике и культуре. Однако разногласия возникают при обсуждении вопроса соотношения и роли различных аспектов и при выяснении того, существует ли детерминанта глобализации. Робинсон считает, что формирование глобальной экономики является структурной детерминантой процесса глобализации.
В предыдущие эпохи каждая страна развивала национальную экономику и свою систему накопления, а национальные экономики были связаны друг с другом посредством торговли и финансовых потоков, образуя интегрированный международный рынок. Эту социально-экономическую структуру Робинсон называет мировой экономикой.
Ныне активно идет процесс глобализации самого производственного процесса. Глобальная мобильность капитала позволяет ему реорганизовать мировое производство таким образом, чтобы максимизировать свои прибыли. В этом процессе национальные производственные системы фрагментируются и интегрируются в новые глобальные производственные сети, контролируемые транснациональным капиталом. «По сути дела происходят последовательный демонтаж автономных или “аутоцентричных” национальных производственных систем и их реактивация в качестве составных элементов интегральной мировой производственной системы» (с. 16). Мировая экономика преобразуется в глобальную. В докладе «Мир в 2020 г. К новому глобальному веку», подготовленном Организацией по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР) за 1997 г., указывается на шесть различий мировой экономики конца XX в. по сравнению с началом XX в.: 1) доля торговли в мировом ВВП превысила пик 1929 г.; 2) объем потоков капитала достигли беспрецедентных масштабов; 3) информационно-коммуникационные и транспортные технологии позволяют крупную реструктурацию и децентрализацию производственных структур; 4) транснациональные корпорации достигли поистине глобального развития; 5) возрастают мобильность транснациональной рабочей силы и доля временных наемных работников; 6) глобализация охватывает весь мир (с. 15)1.
Робинсон добавляет седьмое различие: мировые финансовые потоки ныне осуществляются через интегрированную глобальную финансовую систему, а не через национальные банковские системы, как это было ранее.
Организованный в гигантские транснациональные корпорации транснациональный капитал «превратился в доминирующую, ведущую фракцию всемирного капитала, определяющую условия и формы его накопления» (с. 20-21).
Создавая и контролируя глобальные производственные и распределительные сети, транснациональный капитал сосредоточивает в своих руках огромную экономическую власть. Конечно, по-прежнему существуют и еще длительное время будут существо-
1 Organization for economic cooperation and development, 1997. The World in 2020. Towards a new global age. - Paris, 1997. - P. 29-30. Описание здесь и далее дано по реф. источнику.
вать капиталисты местного и национального масштабов. Однако чтобы выжить, они вынуждены в той или иной форме быть связанными с транснациональным капиталом. Территориально ограниченный капитал не может конкурировать с мобильным транснациональным капиталом.
Экономическая глобализация порождает культурную глобализацию. Культурные идентичности сохраняются, но под влиянием рыночных отношений они сами превращаются в товар. «Диснейи-зация и кокаколонизация культурной жизни - результат гомогенизирующих тенденций универсальной рыночной идеологии» (с. 32).
Транснациональные производственные и социальные цепочки и сети содействуют формированию глобальной капиталистической культуры.
Новые гибкие формы накопления, возрастающая мобильность капитала, глобальная коммуникационная революция, открытие национальных экономик и обществ, усиление транснациональной миграции разрушают пространственные и временные барьеры в мире, интегрируют его в так называемую глобальную деревню и формируют новые формы сознания. В целом этот процесс способствует стандартизации не только производства и условий труда во всем мире, но также и социальной, политической и культурной практик. Радикально изменяется и мировая социальная структура. Возникает поистине транснациональная социальная структура, ключевые компоненты которой образуют транснациональный капиталистический класс и транснациональное государство.
В прежние эпохи развития капитализма доминирующим местом формирования классов и их борьбы за распределение богатства, социальных благ и определение политики являлось национальное государство. В эпоху глобализации эти процессы перемещаются в транснациональное пространство. Движение капитала отрывается от производства и освобождается от прямого политического и институционного контроля, что предполагает изменение отношений между классами как внутри государств, так и между государствами. «Нация-государство уже более не является организующим принципом капитализма» (с. 40).
Формирующаяся глобальная классовая структура налагается на национальные классовые структуры, вызывая серьезные изменения в их функционировании. Глобальное классообразование ве-
дет к растущему делению мира на глобальную буржуазию и глобальный пролетариат, хотя последний остается пока высокостра-тифицированным по старым и новым социальным иерархиям и является классом в себе, поскольку гораздо в большей степени, чем транснациональная буржуазия, привязан к своим национальногосударственным структурам и испытывает более сильное влияние неравного развития.
В той мере, в какой местные производственные системы интегрируются в глобализированные производственные сети, локальные и глобальные процессы накопления сближаются и конкуренция между капиталистами, ранее проявлявшаяся в форме межнационального соперничества, приобретает новый характер. Она принимает форму борьбы между олигополистическими объединениями в транснациональной среде.
Транснациональная буржуазия не является единой группой. Доминирующие группы разнородны, их интересы различны и часто сталкиваются, что делает невозможным реальное внутреннее единство глобального правящего класса. В мире действует множество различных и остро конкурирующих между собой групп капиталистов. Тем не менее можно четко выделить среди них лидирующие транснациональные фракции. Новая транснациональная буржуазия включает собственников транснационального капитала. Этот капиталистический класс транснационален, потому что он связан с глобальными производственными, маркетинговыми и финансовыми сетями, не зависящими от конкретных национальных территорий и идентичностей. Его интересы лежат в глобальной системе. Транснациональный капитал занимает «командные высоты» в глобальной экономике. Внутренний круг транснационального капиталистического класса становится все более организованным (например, регулярное проведение Всемирного экономического форума в Давосе) и стремится защитить свои коренные классовые интересы.
Транснациональный капиталистический класс представлен осознающей свои классовые интересы элитой, составленной из внутреннего круга транснациональных капиталистов, а также транснациональных менеджеров, чиновников, специалистов, ведущих идеологов и интеллектуалов, состоящих на службе транснационального капиталистического класса. Транснациональная
управляющая элита, базирующаяся в центрах мирового капитализма, образует вершину глобальной экономики, руководит глобальными институтами и контролирует рычаги глобальной политики.
Классовая фракционализация происходит по новой национальной/транснациональной оси. В последние годы в каждой стране мира среди местных господствующих групп возникли транснациональные фракции (ТНФ). Противоречие логики национального и глобального процессов накопления проявляется в различных политических проектах. Интересы национальных фракций господствующих групп лежат в национальной системе накопления, включая весь набор традиционных национальных регуляционных и протекционистских механизмов, в то время как ТНФ связывают свои интересы с расширением глобальной экономики, основанной на всемирной рыночной либерализации. Эти две фракции соперничают за контроль над государственным аппаратом и государственной политикой.
В 1980-х и 1990-х годах ТНФ капиталистического класса заняли лидирующие позиции в большинстве стран мира и приступили к реструктуризации своих стран и их интеграции в глобальную экономику. Они демонтируют старые кейнсианские проекты создания национальных динамично развивающихся государств всеобщего благосостояния, реализуют проекты всемирной рыночной либерализации и интеграции и создают наднациональную инфраструктуру глобальной экономики, например Всемирную торговую организацию (ВТО).
Глобализация создает новые формы транснациональных классовых расколов на глобальном, региональном, национальном уровнях, а также в городах (особенно в крупных) и местных общинах.
Транснационализации капитала способствуют различные механизмы: рост числа транснациональных корпораций и расширение сферы их деятельности, увеличение объема прямых иностранных капиталовложений, транснациональные слияния, стратегические альянсы, взаимопроникновение капитала, совместные директораты, развитие всемирной системы субподрядов, расширение свободных предпринимательских зон и др. Финансовый капитал как наиболее мобильный и наименее привязанный к определенной территории становится ведущей формой капитала. В конце 1990-х годов на глобальных финансовых рынках ежедневно перемещалось 25 трлн.
долл., а ежедневный оборот крупнейших фондовых рынков превышал 1 трлн. долл., в то время как дневной оборот мировой торговли составлял только 10 млрд. долл. (с. 51). Денежный капитал, а не инвестиционный, превратился в регулятор глобальной производственной сети.
Ключевой показатель роста транснационального капиталистического класса - рост числа и экономического влияния транснациональных корпораций. С 1970 по 2000 г. их количество увеличилось с 7 тыс. до 60 тыс., на них приходится 2/3 мировой торговли. Доля ВВП, контролируемая ТНК, выросла с 17% в середине 1960-х годов до 33% в 1996 г. (с. 55).
Начиная с 1980-х годов резко увеличился объем транснациональных слияний капитала. Если в 1980 г. стоимость этих слияний равнялась 6 млрд. долл. США, то в 1999 г. она составила 1 трлн. долл. (с. 57).
Транснациональный капиталистический класс находится в процессе формирования нового глобального капиталистического исторического блока, включающего различные экономические и политические силы, руководимые транснациональным капиталистическим классом, политика которого обусловливается новой глобальной структурой накопления и производства. В центре этого блока находятся собственники и руководящий слой менеджеров ТНК и другие капиталисты всего мира, управляющие транснациональным капиталом. Этот блок включает также элиту и бюрократический аппарат транснациональных институтов (МВФ, Мировой банк, ВТО и др.), ведущие силы господствующих политических партий, медийные конгломераты, технократическую элиту и государственных менеджеров как развитых, так и развивающихся стран, а также ведущих интеллектуалов, обеспечивающих идеологическую легитимность и технические решения.
Транснациональный правящий блок осуществил «революцию сверху», имевшую целью создать условия во всем мире для беспрепятственной деятельности новой глобальной капиталистической производственной системы. Его идеологией и политикой стал неолиберализм, провозгласивший достижение двух взаимосвязанных целей: 1) либерализация мирового рынка и создание новой правовой и регуляционной системы для глобальной экономики; 2) внутренняя реструктуризация национальных экономик и их ин-
теграция в глобальную экономику. В итоге должны быть созданы «либеральный мировой порядок», открытая глобальная экономика и глобальный политический режим, устраняющий все барьеры на пути движения транснационального капитала и создания условий его свободной деятельности.
Неолиберальная программа имела не только экономический, но и политический компонент. Если первый должен был сделать мир доступным для капитала, то второй должен был сделать мир безопасным для капитала. Наиболее подходящей политической организацией общества идеологи неолиберализма считают демократию. Робинсон характеризует ее как «систему, в которой реально правит небольшая группа, а участие большинства населения в принятии решений ограничивается выбором между соперничающими элитами в условиях плотно контролируемых электоральных процессов. Демократия с ее механизмами внутриэлитных компромиссов и интеграции большинства населения лучше приспособлена к новой глобальной среде, чтобы легитимизировать политическую власть господствующих групп и обеспечить достаточно стабильные политические условия для функционирования глобального капитализма в конфликтной и изменчивой ситуации формирующегося глобального общества» (с. 82-83).
Культура, особенно культура потребительства, в идеологии глобального капитализма должна деполитизировать социальное поведение и предотвратить коллективные протестные выступления, сосредоточив стремления людей на потребительстве и индивидуальном выживании в надежде на вертикальную мобильность.
Переходя к анализу формирования транснационального государства, Робинсон формулирует три взаимосвязанных положения: 1) экономическая глобализация и складывающийся на ее основе транснациональный капиталистический класс требуют создания транснационального государства, защищающего общие интересы глобального правящего класса; 2) национальное государство хотя и утрачивает свою ведущую роль, но не исчезает, а трансформируется и интегрируется в более широкую структуру транснационального государства; 3) зарождающееся транснациональное государство институирует новые классовые отношения между глобальным капиталом и глобальным трудом.
Аппарат транснационального государства включает трансформированные и ориентированные вовне и интегрированные в глобальную экономику национальные государства и наднациональные институты и экономические и политические форумы и объединения. Однако пока транснациональное государство не приобрело какую-либо централизованную и институционную форму.
Вопреки преобладающему мнению, что международные институты используются США для укрепления своей гегемонии в мире, Робинсон считает, что США будучи последним гегемоном среди государств старого центра капиталистической системы действует на международной арене как выразитель общих интересов транснационального капиталистического класса. «Глобализация -это не национальный, а классовый проект» (с. 136).
Формирование транснационального капиталистического класса и зачатков транснационального государства не означает отсутствия конфликтов между различными капиталистическими группами и государственными элитами. Эти конфликты происходят на многих уровнях: между транснационально ориентированными элитами и элитами, придерживающимися локальных национальных и региональных ориентаций; между различными соперничающими группами внутри глобалистского блока, которые могут разжечь межгосударственные конфликты ради своих собственных интересов; между доминирующими в настоящее время группами транснационального капитала и властными группами, менее интегрированными в систему глобального капитализма или даже оппозиционными ему; неравномерное развитие процесса транснационализации также является важным источником конфликтов.
Активное утверждение глобального капитализма в последние десятилетия ХХ в. в соединении с такими эпохальными событиями, как распад СССР, кризис социализма и спад революционной волны в Третьем мире, ослабление левых сил, породили массовую веру, что «глобальная капиталистическая система вступает в новый золотой век постоянной стабильности, роста и процветания» (с. 145).
Однако на рубеже ХХ и XXI вв. эта ситуация начала изменяться. Финансовый кризис в Восточной Азии в 1997-1998 гг., распространившийся на другие страны мира, экономическая рецессия в 2001 г., регулярные массовые протесты антиглобалистов сви-
детельствуют о том, что глобальная капиталистическая система начинает испытывать кризис легитимности.
Реализация глобальной неолиберальной капиталистической модели развития сопровождается серьезными негативными социальными последствиями: снижением жизненного уровня населения, ростом бедности и социального неравенства, сокращением занятости.
По данным ежегодных докладов программы ООН по развитию, в 1999 г. на долю 20% населения мира приходилось 85% мировых богатств, а на долю 20% беднейшего населения - только 1%; активы 200 богатейших людей мира превышали совокупный доход 41% населения мира (с. 153).
Английский экономист Алан Фриман, основываясь на базах данных ООН, Мирового банка, МВФ, Бюро переписи США и других учреждений, документировал устойчивый рост бедности в мире. По его данным, в 1980 г. 118 млн. людей жили в девяти странах, где подушевой доход снижался, в 1998 г. таких стран было уже 60 с населением 1,3 млрд. человек. Темпы роста подушевого дохода в 90-е годы были отрицательными (с. 154)1.
Складывающуюся социальную ситуацию в мире Робинсон характеризует как «новый глобальный социальный апартеид» (с. 193).
Современное глобальное общество характеризуется трехслойной социальной структурой. К первому слою относятся 3040% населения в развитых государствах и меньшая доля в периферийных странах, которая занята более или менее постоянно и устойчиво в глобальной экономике. Их доходы позволяют сохранять и даже повышать свой жизненный уровень. Второй слой включает 30% населения развитых стран и 20-30% населения периферийных стран. Они образуют растущую армию временных рабочих, не защищенных системой социального страхования и с неустойчивой занятостью. Третий слой насчитывает 30% населения в развитых и более 50% населения в периферийных странах, которые структурно исключены из производственной деятельности и полностью социально не защищены. Это «излишнее» население глобального капитализма.
1 Freeman F. The new political geography of poverty/ Paper presented at the annual international economics meeting of the Middle Eastern technical university, 1114 September 2002. - Ankara, 2002.
В 90-е годы XX в. в международных организациях и в правящей элите США и Англии стали все чаще звучать призывы разработать новую стратегию, осуществлять «глобализацию с человеческим лицом». В США в администрации Клинтона и в Англии под руководством Т. Блэра и его советника Э. Гидденса были разработаны новые программы так называемого третьего пути. Речь идет не о создании чего-то среднего между капитализмом и социализмом, а о попытке выработать среднюю линию между «правой» ортодоксальной неолиберальной моделью и «левой» кейнсианской моделью капитализма. Новая идеология не подвергает сомнению основные постулаты открытой и интегрированной глобальной экономики, а лишь включает социальные вопросы в повестку экономической политики, не предполагая, однако, прямого вмешательства государства в их решение. Идеология третьего пути может стать новой политической логикой глобального капитализма.
Противоречия глобального капитализма, первые признаки кризиса его легитимности вызывают напряжение и конфликт в правящем капиталистическом блоке. Однако главная угроза господству транснационального капитала, считает Робинсон, исходит снизу - от многочисленных социальных движений, которые не вполне корректно называют антиглобалистскими. В действительности большинство этих движений не приемлет современного характера глобализации, осуществляемой крупным транснациональным капиталом, а не глобализации вообще. Пока эти движения раздроблены, во многом спонтанны и плохо организованы. Но повсюду возникают и организованные движения сопротивления.
В последние годы отчетливо прослеживается тенденция к объединению. Так, в феврале 2001 г. в Порто-Алегри (Бразилия) был создан Всемирный социальный форум, объединивший несколько тысяч социальных и революционных движений, политических партий и неправительственных организаций, а также интеллектуалов и общественных деятелей. Сам форум и его название -прямая антитеза ежегодно собирающемуся в Давосе Всемирному экономическому форуму - эксклюзивному клубу глобальных корпоративных и политических элит. В принятой Всемирным социальным форумом декларации говорится о стремлении его участников образовать широкую коалицию с целью «создать новое общество, отличное от ныне существующего, в котором свободный ры-
нок и деньги являются единственной мерой ценности. Давос символизирует концентрацию богатства, глобализацию бедности и разрушение экологии нашей планеты. Порто-Алегри символизирует надежду, что новый мир возможен, в котором люди и природа станут центром нашей заботы... Мы боремся против гегемонии финансов, разрушения наших культур, монополии знаний, средств массовой информации, деградации природы и ухудшения качества жизни многонациональными корпорациями и антидемократической политикой. Мы считаем, что конкретная альтернатива возможна. Мы утверждаем верховенство человеческих, экологических и социальных прав над требованиями финансов и инвесторов» (с. 169-170).
Характеризуя Всемирный социальный форум как «начало глобального народного контргегемонистского проекта» (с. 160), Робинсон вместе с тем отмечает, что для успеха этому движению не хватает целостной стратегии и большей организованности. Перспективы жизнеспособного сопротивления глобальному капитализму и реализации глобального альтернативного народного проекта будут «в решающей степени зависеть от способности социальных движений и народных сил транснационализировать свою борьбу, а также от развития транснационального классового сознания... Социальные конфликты, связанные с реорганизацией мировой экономики, будут лежать в основе мировой политики XXI в.» (с. 175-176).
Робинсон убежден, что «демократический социализм, основанный на народной демократии, является последней, лучшей и, возможно, единственной надеждой человечества. Глобальная контргегемонистская борьба против транснационального капитала должна стать глобальной борьбой за демократическую социалистическую альтернативу» (с. 178).
Ю.И. Комар
