CC BY
31
2008.01.023. ФРАНЦУЗСКАЯ ЛИТЕРАТУРА 30-40-Х ГОДОВ XIX В.: «ВТОРАЯ ПРОЗА» / ИМЛИ РАН; Отв. ред.: Михайлов А.Д., Чекалов К.А. - М.: Наука, 2006. - 415 с.
В сборнике рассматриваются тематические и жанровые особенности произведений Л. Гозлана, К. Тилье, Ф. Сулье, Э. Сю, А. Де Латуша, А. Де Кюстина и др. Авторы статей задаются вопросами: чем обогатила французскую литературу проза «второго ряда»; в чем сильные и слабые стороны творчества этих писателей; каков их вклад в развитие романтизма; в чем причина их шумного успеха и последующего быстрого забвения.
А.П. Скуратовская в статье «Леон Гозлан: На грани "второго ряда"» отмечает, что в творчестве этого в свое время знаменитого беллетриста отразились все литературные течения первой половины XIX в. Л. Гозлан (1803-1866) написал шестнадцать романов, преимущественно на историческую тему. Наряду с работами историческими в прямом смысле («Замки Франции») он создавал исторические романы («Георг III», «Приключения принца Уэльского»), пытался ставить драмы («Рука правая и рука левая»). Вместе с тем Гозлан скоро попал под влияние бальзаковских романов, где современность трактовалась как социально, экономически и психологически обусловленная история. Однако его подражаниям Бальзаку не хватало свойственного предшественнику размаха в изображении общества. Да и цель Гозлана носила камерный характер: он стремился выявить степень влияния представителей той или иной профессии на общественную жизнь. Своеобразие гозлановского стиля - в легкости и эклектичности: со «сценами» и «картинами» в реалистическом духе соседствовали романтические «ужасы», экзотические сюжеты и т.п. Все это, как правило, объединялось остроумием, колкой сатирой («Переживание По-лидора Маранена»). Оставаясь в центре внимания публики, Гозлан, однако, не стал масштабным явлением.
В статье «Клод Тилье, или Провинциальная знаменитость в провинции» А.Д. Михайлов анализирует романы К. Тилье (18011844) «Мой дядя Бенжамен» и «Бельплант и Корнелиус». Стилистическому мастерству писатель учился у прозаиков XVIII столетия. Его стихия - ирония, связанная со сказовостью, непосредственным обращением к читателю. Но в то же время его стиль отличался некоторой отчужденностью от аудитории, что отнюдь не превращалось в моно-
тонность и однообразие. Писатель легко сталкивал, казалось бы, несовместимые понятия, возвышенные и нарочито низменные вещи; он переосмысливал популярные пословицы и поговорки, творил на их основе новые, пронизанные иронией и сарказмом.
П. Борель (1809-1859) принадлежал к числу самых активных участников литературного движения во Франции 1830-х годов. Т.В. Соколова в статье «Роман "неистового" Петрюса Бореля "Мадам Потифар"» отмечает, в частности, что он был создателем и центральной фигурой кружка «неистовых романтиков» «Бузенго». Начало работы над романом относится к 1833 г., когда традиция фантастических «ужасов» в духе готического романа оказалась на периферии литературного движения. Судьба героя, заключенного Бастилии, -факт, почерпнутый автором «Мадам Потифар» из реальной жизни. К тому времени мотивы темницы, узничества стали устойчивой чертой романтизма. Контрастность является стержневым принципом структуры произведения: в нем сменяют друг друга эпические, лирические, трагические, фарсовые, гротескные эпизоды, вкрапления авторской иронии, множество мифологических аллюзий и литературных реминисценций. Все это хотя и лишало роман единства повествовательной тональности, но вместе с тем и обеспечивало многомерность изображения. Автор-рассказчик неоднократно подтверждал, что его целью было не просто поведать историю героев, но через их трагические судьбы выразить свое представление о жизни, где столько зла, однако и возмездие его носителям неминуемо. Роман «Мадам Потифар» написан «под знаком обеспокоенности этими вневременными, вечными, экзистенциальными вопросами» (с. 87).
О.И. Принцева - автор статьи «Жюль Жанен, или Первые шаги "неистового романтизма"». Ж. Жанен (1804-1874) - один из тех, кто сделал 1830-е годы поворотным десятилетием, так как именно в этот период развития французского романтизма он создал самые значительные свои произведения - романы «Мертвый осел и гильотинированная женщина», «Исповедь», «Барнав», по-разному отразившие тенденции эпохи.
Ф. Сулье (1800-1848) был среди тех писателей, кто стоял у истоков жанра романа-фельетона. Эта тема раскрывается в статье Н.Т. Пахсарьян. Читательский успех романа «Мемуары Дьявола» автор объясняет не только притягательностью сюжетного лабиринта, но и умением писателя вовлечь читателя в обсуждение злободневных
социально-нравственных проблем. Увлекательная фабула сочеталась в романах Ф. Сулье с острой публицистичностью. Массовость первого романа-фельетона проявилась не в поверхностном оптимизме сюжетной развязки, а в общем назидательном пафосе, который на примере крушения личной судьбы героя вновь подтвердил незыблемость и безусловность «простых» моральных ценностей.
О творчестве писателя Э. Сю (1804-1857), популярного и в XIX
в., и в настоящее время, речь идет в статье Е.Ю. Сапрыкиной. Автор анализирует романы «Парижские тайны» и «Агасфер». Первый -классический роман-фельетон, рассчитанный на массового читателя, который ждал от своего автора не изысканности стиля, а захватывающего и доступного для понимания произведения. Писатель хорошо сознавал это и поэтому охотно пользовался тривиальными «возвышенными» поэтическими штампами в изображении идеальных героев и не менее тривиальным набором гротескных эпитетов, форсируя негативный эффект при воссоздании персонажей отрицательных. В каждом эпизоде непременно срабатывает механизм занимательности: возникают все новые и новые «тайны», готовится или происходит некий внезапный «театральный эффект». В романах Э. Сю набор впечатляющих читателя ситуаций разнообразен: это - преследования, похищения, узнавания, нападения, убийства, ссоры, аресты, побеги и, наконец, месть самого Провидения. Одновременно почти в каждом отрывке запускается «механизм активизации» памяти читателя и его интереса к магистральным сюжетным линиям современной писателю романистики (с. 194). Он то делает краткие «забеги вперед», сообщая, что должно случиться с героями, то вкратце повторяет содержание предыдущих эпизодов, которые читатель мог забыть или не заметить в калейдоскопе «картинок».
В романе «Агасфер» на первый план выдвигается социальная проблематика. Выстраивая произведение как аргумент в борьбе актуальных идей эпохи, Э. Сю стремился превратить его в большую фреску. В художественном поле романа объединены разные временные планы: реальные эпизоды из истории Франции и элементы христианского мифа; картины жизни разных слоев парижского общества 1832
г. и перипетии судьбы одной семьи, наблюдаемые в отдаленные друг от друга эпохи. Мистические и экзотические мотивы, отсутствовавшие в «Парижских тайнах», в новом романе интенсивно «работали» на эффект удивления. Кроме того, в поэтике произведения сказалось
влияние мелодрамы, на эффектах которой более столетия воспитывался вкус массового читателя. В проблематике романа важное место отведено факторам, сближающим людей духовно и эмоционально. Это - добрые поступки, внушенные простыми, естественными человеческими чувствами: любовью, благодарностью, состраданием, дружеской симпатией.
Таким образом, обобщает Е.Ю. Сапрыкина, в «больших» романах Э. Сю закрепились повествовательные схемы и законы жанра романа-фельетона, а также системообразующие принципы массовой литературы; их влияние на дальнейшее развитие романного жанра оказалось прочным и длительным. Опыт трактовки народной темы в «Парижских тайнах» повлиял, в частности, на «народные» романы и повести Ж. Санд. Следы этого опыта проявились в творчестве Бальзака, Дюма, Гюго. Вместе с тем романы Э. Сю как ярчайшие образцы литературы, создававшиеся ради широкой популярности, ушли в тень более оригинальных творений; они стали восприниматься как чтение «среднего уровня» (по определению Сент-Бёва) или как простая «сказка» для малоискушенных читателей.
К.А. Чекалов в статье «Жанровый поиск раннего Эжена Сю» анализирует романы «Артюр», «Матильда, мемуары молодой женщины», «Чертов холм».
В статье «Романы Адольфа де Кюстина» А.В. Голубков рассматривает своеобразие их «монологизма и поэтики умолчания» (с. 218). Наиболее удачными оказались два первых произведения А. Де Кюстина (1790-1857) - «Алоис, или Монах с горы Святого Бернарда» и «Этель». Последнее крупное произведение писателя - «Ро-муальд, или Призвание» - эклектично, затянуто; претензия на «роман-синтез» потерпела крах. Сильными сторонами писателя стали автобиографизм, исповедальность, но особенно - его опыт мемуариста. На разных этапах жизни де Кюстин возвращался к одному-единственному сюжету, заявленному в «Алоисе». Это сюжет о поиске и обретении: молодой человек выбирает свой жизненный путь. В романе «Этель» герой оказывается «над схваткой», игнорируя светские нормы поведения; в «Алоисе» и «Ромуальде» он приходит к религии. В романах с одинаковым сюжетом де Кюстин описывал то, о чем молчал в мемуарах, - о своих комплексах и мечтах. Для него было важным не столько конкретное наполнение сюжета, сколько его общая схема.
И.К. Стаф - автор статьи «Жакоб-библиофил: Между литературой и историей». Писатель Поль Лакруа (1806-1884), работавший под псевдонимом Жакоб-библиофил, стремился воскресить для читателей события и персонажей изображаемой им эпохи - нравы, обычаи, моду, искусство и язык. Писатель черпал материал главным образом из книг, страсть к которым и декларировал своим псевдонимом. Прошлое, «воскрешенное» в романах П. Лакруа («Король блудников», «Развод, история времен Империи», «Добродетель и темперамент, история времен Реставрации» и др.), примечательно тем, что оно не имеет сходства с пошлой современностью; это позволило писателю реализовать в полной мере один из главных эстетических принципов романтизма - установку на незаурядное, странное. Однако, в отличие от других романтиков, верность фактам он ставил выше вымысла, сколь угодно талантливого. И все-таки ему не удалось стать историком, перейти границу, отделяющую историю как «курьез» от истории как науки.
Из всех литературных опытов А. Де Латуша (1785-1851) наиболее перспективным, повлиявшим на творчество Бальзака, Ж. Санд, Дюма, оказался роман «Фраголетта», отмечает Е.П. Гречаная в статье «Творец чужой славы: Анри де Латуш». Роман представляет собой конгломерат жанров, сюжетных линий, многочисленных эпизодов, придающих повествованию «эллиптический», прерывистый характер. Традиция авантюрного романа проявлялась в наличии таких сюжетных приемов, как кораблекрушение, похищение, переодевание, внезапное узнавание. Писатель дал литературе толчок для разработки темы андрогина (двуполости), связанной с проблемой идентичности, -центральной в сегодняшних размышлениях о человеке.
Писатель Ж. Сандо (1811-1883) снискал известность не столько своей разноплановой литературной деятельностью, сколько подробностями личной жизни, о которой ходило много слухов, выдуманных фельетонистами. М.В. Соколова в статье «О любви к Авроре и флоксам: Творчество Жюля де Сандо» напоминает, что на «орбите» литературных споров о проблемах французского общества его личность защитника сословных ценностей была ничем не примечательна. Охранительная общественная позиция писателя, непопулярная в период зарождавшегося критического реализма, затмила интерес к нему как литератору и вызвала многочисленные нарекания со стороны современников - Бальзака, Флобера, Золя, Э. Гонкура и др.
М. Деборд-Вальмор (1786-1859) в пору все более громких требований личной и творческой свободы для женщины олицетворяла собой идеал женственности. Хорошо запомнив насмешки Мольера в адрес «ученых женщин», она во многом находилась под влиянием «чувствительной» литературы XVIII - начала XIX в. В литературной среде и на театральной сцене она фигурировала как «прекрасная душа», как символ самопожертвования и любви (с. 360), пишет Е.П. Гречаная в статье «"Младшая сестра Бальзака" - Марселина Де-борд-Вальмор». Романтические эффекты не слишком удавались писательнице; под ее пером явно проступала их искусственность. М. Деборд-Вальмор была мастером «романсов без слов», создательницей «воспоминаний и сновидений», «утраченного времени», «сказочных и в то же время домашних чудес». В ее творчестве, считает автор статьи, наметились черты, предвещавшие символизм и импрессионизм.
М. д'Агу (1805-1876) - одна из самых просвещенных женщин своего времени, писательница, критик, публицист. Она проявила себя во многих жанрах, но роман «Нелида» стал самым значительным ее произведением, отмечается в статье О.Б. Кафановой «Даниэль Стерн (Мари д'Агу)». В романе заострен конфликт, свойственный «женской» литературе, - «столкновение благородной героини с неблагородным обществом» (с. 387). Героиня, стойко переносившая невзгоды и отверженность общества, могла рассчитывать только на себя. Мотив одиночества господствует в заключительной части произведения. Роман имел заметное эмоциональное воздействие на читателя, и все же, считает О.Б. Кафанова, автору недоставало воображения, вдохновения, свободы фантазии, яркого таланта, чтобы стать в ряд крупных французских прозаиков. Дальнейшее развитие писательницы оказалось связано в основном с той сферой, где было возможно проявить свою научную эрудицию и остроту ума, - т.е. с историко-публицистической и литературно-критической деятельностью.
Предисловие к книге написано А.Д. Михайловым, послесловие - Н.Т. Пахсарьян и К.А. Чекаловым. Завершает издание «Указатель имен» (сост. Е.В. Халтран-Халтурина).
О. В. Михайлова
