CC BY
10
обозначенной чертой, под которой понимается средний уровень доходов, признаваемый удовлетворительным.
Тогда как при Цзянь Цзэмине, председателе КНР в 1993— 2003 гг., экономический рост объявлялся главной целью, Ху Цзиньтао и Вэн Цзябао напоминают о необходимости «гармоничного» роста. «Это беспокойство о лучшем распределении богатства обозначает изменение главного направления... Здесь речь идет о важных поправках к программе Дэн Сяопина. Экономисты, социологи и политические руководители ныне активно обсуждают роль, которую должна играть государственная власть в решении таких вопросов, как доступ большего числа людей к образованию и здравоохранению, которые не могут решить сами по себе либерализация рынков и экономический рост» (там же).
Л. Ф. Блохин
2007.04.037. БЕЙ ЛИМИНЬ. БЕЗРАБОТИЦА СРЕДИ ВЫПУСКНИКОВ ВЫСШИХ УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЙ: ПРОБЛЕМЫ И ТРУДНОСТИ КИТАЯ В ЕГО ДВИЖЕНИИ К МАССОВОМУ ВЫСШЕМУ ОБРАЗОВАНИЮ. BAI LIMIN. Graduate unemployment: Dilemmas and challenges in China's move to mass higher education // China quart. - L., 2006. -N 125. - P. 128-144.
Научный сотрудник Университета Торонто (Канада) пишет, что безработица среди выпускников высших учебных заведений не новое явление для Китая, ее «всплеск» связан с развитием рыночной экономики и реформами в высшем образовании.
В начале XX в. в Китае отменили обязательные экзамены при поступлении на гражданскую службу и ввели систему проверки знаний, основанную на западных моделях. В 1922 г. была принята американская модель, которая просуществовала до 1949 г. К тому времени в Китае действовали 205 вузов: 124 государственных университета, 21 университет, которыми ведали миссионеры, и 60 частных университетов и колледжей (с. 129).
В 1952 г. система высшего образования была перестроена по советской модели, чтобы обеспечивать потребность в кадрах социалистического Китая. В 1958 г. была сделана первая попытка расширить сеть высшего образования для обеспечения кадрами
«большого скачка». После его провала число вузов было сокращено с 1289 до 407 (с. 130).
После 1978 г., когда окончилась «культурная революция», система высшего образования Китая была восстановлена, и начались реформы с целью приспособления ее к нуждам рыночной экономики. Далее, в 1990-е годы происходит коммерциализация высшего образования, введение системы «потребитель оплачивает все расходы». Появились частные учебные заведения.
Общее число студентов вузов в 1999 г. превысило 2,7 млн. человек (там же). С 1999 г. прием в высшие учебные заведения систематически увеличивался. В 2004 г. было принято около 4,5 млн. человек, или в четыре раза больше, чем в 1998 г. В Китае сектор высшего образования стал самым многочисленным в мире. Наряду с этим число выпускников, не нашедших для себя работу, уже достигло 690 тыс. Предполагалось, что в 2005 г. их число увеличится до 790 тыс. (с. 131).
Существует мнение, что, расширяя высшее образование, Пекин пытался оживить внутреннее потребление в стране, которое после азиатского экономического кризиса 1997 г. никак не удавалось поднять до прежнего уровня, поскольку со второй половины 1997 г. в экономике началась стагнация из-за падения спроса и слабого стимулирующего эффекта финансовой политики правительства. Во второй половине 1998 г. правительство стало поощрять развитие строительного сектора, приобретение домов и автомобилей, но все это не восстановило доверие потребительского рынка. Инвестиции сократились, экспорт уменьшился, продолжалась дефляция. Китай нуждался в активизации потребительского спроса для продолжения роста экономики.
Все эти годы безработица в городах увеличивалась: в 1998 г. общая численность безработных составила 28,6 млн. человек. Темпы роста безработицы возросли до 9% в год. В 1999 г. средние школы Китая окончили свыше 3 млн. учащихся. Большинство из них не могли попасть в университеты или найти работу. В стране начинались политические и социальные беспорядки.
Появились предложения использовать возможности высшего образования как клапана для разрядки ситуации и для стимулирования внутреннего потребления. В процессе принятия решения принимались во внимание следующие соображения: 1) родители в
Китае всегда были готовы инвестировать часть своих сбережений в образование детей; 2) расширение системы высшего образования должно было бы оказать быстрое и непосредственное влияние на экономику и общество страны; 3) расширяющиеся учреждения высшего образования могли вместить много новых слушателей, а также способствовать улучшению жизненных условий преподавателей и академического персонала; 4) в долгосрочной перспективе расширение высших учебных заведений могло трансформировать высшую школу страны из элитной в массовую форму и повысить уровень национального образования, что было очень важно на пороге XXI в. (с. 133).
Быстрый экономический рост за последние 20 лет увеличил разрыв между богатыми и бедными в КНР. Например, в 1990 г. ВВП на душу населения в Шанхае был в 7,3 раза больше, чем в Гуйчжоу; в 1998 г. он был больше уже в 12,1 раза, а в 1999 г. - в 12,46 раза больше (с. 134). С 1994 по 1999 г. плата за обучение в высшей школе выросла с 800 юаней до 3500 юаней, тем не менее в 1999 г. официальная плата составляла только 25% фактических расходов на одного студента в университете (с. 135).
Разница в уровнях экономического развития между провинциями коррелировала с разницей в уровнях высшего образования. Как известно, во всем мире наиболее развитые города и районы славились и своими университетами и колледжами. Например, еще в 1990 г. американские высшие учебные заведения уже имели солидную организационную и структурную базу для перехода на массовое высшее образование. Но высшее образование до 1999 г. не было готово для такого перехода. Реформы 1990-х годов не создали условий для таких перемен, в частности, программы высших учебных заведений не были пересмотрены. Помимо этого, до 1999 г. в Китае не было единого национального рынка труда, так как этому мешала система регистрации населения по месту жительства. Китайские специалисты отмечали, что структура промышленности Китая предоставляла лишь ограниченные возможности трудоустройства для выпускников высшей школы, и рынок труда страны сможет лишь частично предоставить места для окончивших высшую школу. Основной акцент делался на то, что последствием расширения высшей школы за три года (1999-2002) будет увеличение в два раза числа студентов высших учебных за-
ведений за последующие 7 лет. Тогда каждый год окажется свыше 1 млн. выпускников, которые вряд ли смогут найти себе работу. Автор указывает, что такой мрачный прогноз уже начинает оправдываться (с. 136).
Правительственные организации и средства массовой информации пытаются свалить часть вины на самих выпускников. Часто можно встретить заявления, что выпускники не смогли найти себе работы, так как «стали слишком разборчивыми». После 1992 г. выпускники университетов пытались «пробиться» в такие крупные города, как Шанхай или Пекин, или выехать за границу на заработки.
Автор считает, что до принятия решения о высшей школе в 1999 г. руководство страны не проводило всестороннего изучения потребностей экономики Китая в выпускниках высшей школы. В таких условиях решение 1999 г. только временно ослабило напряжение, существовавшее с безработицей в городах, но никак не повлияло на обеспечение выпускниками высшей школы всей экономики страны в широком плане. В таких условиях, чем быстрее будет расширяться высшее образование, тем больше безработных окажется среди выпускников высшей школы.
Решение 1999 г. пагубно сказалось на профессионально-техническом образовании. Так, оно разрешало принять в 1999 г. дополнительно 200 тыс. студентов (см. 141). Для этого пришлось построить и оснастить 45 новых технических институтов. Однако многие студенты отказались поступать в них. В некоторых провинциях примерно треть студентов, зачисленных в такие институты, отказалась приступить к занятиям, протестуя против низкого уровня знаний, которые давали по своим программам эти институты (там же).
Автор заключает, что социально-экономические условия Китая и структура системы высшего образования оказались неподго-товлены к быстрому росту набора студентов.
Г.М. Кожевников
