CC BY
98
2007.01.013. ЗЫРЯНОВ П.Н. АДМИРАЛ КОЛЧАК, ВЕРХОВНЫЙ ПРАВИТЕЛЬ РОССИИ. - М.: Молодая гвардия, 2006. - 637 с. -(Жизнь замечательных людей: Сер. биогр.; Вып. 972).
Ключевые слова: А.В.Колчак, жизнь и деятельность.
Автор монографии, д.и.н. П.Н. Зырянов, попытался воссоздать подлинный облик А.В. Колчака, со всеми своими поисками, разочарованиями и ошибками, что не умаляет его мужества, стойкости, искренней преданности России, чьи интересы он ставил выше интересов своего режима и собственной судьбы.
Книга состоит из пролога, семи глав («Желание плавать и служить в море»; «В ледяном безмолвии Арктики»; «В осажденном Порт-Артуре»; «Флот для России; «Дым и пепел войны»; «Омск бросает вызов Москве»; «Сибирская драма») и эпилога.
В первой главе раскрывается история рода Колчаков, годы учебы А.В. Колчака в гимназии, морском училище, первые годы его морской службы (мичманом на «Крейсере» и др.).
Во второй главе освещается деятельность А.В. Колчака в составе научной арктической экспедиции барона Э.В. Толля в 19001902 гг., в которой он был гидрологом, и его «бросок на остров Беннету» для спасения Толля и его спутников. В 1906 г. Русское географическое общество присудило Колчаку «за участие в экспедиции барона Э.В. Толля и за путешествие на остров Беннетта» свою высшую награду - Константиновскую медаль. Четыре года, «затраченные на две экспедиции, - подчеркивает автор, - были, возможно, лучшим временем в жизни Колчака. Полярный Колчак, веселый, бородатый, отважный, стремительный - это словно герой из произведений Джека Лондона. Полная уверенность в себе, в своем деле, в своих товарищах. Ни тени разъедающего сомнения в своей звезде и своей судьбе. Такого Колчака больше не было» (с. 97).
В третьей главе рассказывается об участии А.В. Колчака в Русско-японской войне. Он проявил себя на этой войне героически, - сражаясь и на воде, и на суше. Он был награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». За отличие в делах против неприятеля под Порт-Артуром ему пожаловали золотую саблю с надписью «За храбрость» и орден Станислава 2-й степени с мечами.
Четвертая глава посвящена научной работе А.В. Колчака. Это был один из тех немногих в жизни Колчака периодов, когда он вел жизнь научного работника: занимался дома в кабинете или же в библиотеке, ездил в физическую обсерваторию. В 1906 г. Главное гидрографическое управление Морского министерства издало три карты, подготовленные Колчаком. В 1909 г. вышла в свет его книга «Лёд Карского и Сибирского морей». Он был одним из инициаторов создания Морского генерального штаба, считая, что России нужна реальная морская сила, на которой могла бы быть основана неприкосновенность ее границ и на которую могла бы опираться независимая политика, достойная великой державы.
Колчак участвовал и в перестройке аппарата управления морского ведомства. В архиве сохранилась его записка «Основные соображения для реформы Главного управления кораблестроения и снабжения и Технического комитета». В Моргенштабе Колчак «играл немаловажную роль». Мемуаристы отмечают, что Александр Васильевич был человек глубоко честный и преданный своему делу. Он «выдвигался исключительно своими делами, а не умением показать товар лицом... Будучи прекрасным оратором, он мог подчинять себе мнение слушателей...» (с. 195).
Он участвовал и в освоении Северного морского пути - с выработки проектов этого освоения вплоть до разработки инженерных чертежей ледоколов и командования этими судами.
От этой работы его оторвал срочный вызов в Петербург. В Генеральном штабе разрабатывалась программа, рассчитанная на 22 года и получившая название «Закон об императорском флоте». В задачи 1-го оперативного отделения, которым руководил Колчак, входило и составление плана войны на Балтийском театре. Вел он и преподавательскую работу в Николаевской Морской академии. В архиве сохранились написанные им в связи с этим теоретические работы «О боевых порядках флота», «О бое». В 1912 г. вышла, под грифом «Не подлежит оглашению», книга Колчака «Служба Генерального штаба». В ней содержался обзор деятельности морских генеральных штабов крупнейших держав мира.
После того как были составлены планы и программы, служба в Генеральном штабе вновь потеряла для Колчака интерес. К тому же он видел, что развитие этого органа идет не в том направлении, которое он считал правильным. В январе 1912 г., незадолго до ухо-
да из Моргенштаба, Колчак представил начальству записку о его реорганизации.
Адмирал Эссен пригласил Колчака на Балтийский флот, и Колчак согласился. 15 апреля 1912 г. он был назначен командующим миноносцем «Уссуриец». В мае 1913 г вступил в командование эскадренным миноносцем «Пограничник». 6 декабря 1913 г. «за отличие по службе» Колчак был произведен в капитаны 1-го ранга. Через три дня его назначили и. д. начальника Оперативного отдела Штаба командующего Балтийским флотом. Несколько месяцев Колчак совмещал эти обязанности с командованием «Пограничником». 14 июля 1914 г. он начал исполнять в штабе Эссена обязанности флаг-капитана по оперативной части. Это соответствовало должности генерал-квартирмейстера в сухопутных войсках. В тот же день, в связи с визитом в Россию президента Франции Р. Пуанкаре, Колчак был награжден орденом Почетного легиона.
В пятой главе освещается участие А.В. Колчака в Первой мировой войне. Колчака тяготило пребывание в штабе. Штабная работа не очень подходила к его натуре: он не обладал большой усидчивостью, необходимой для штабного работника, не любил бумаг и бывал с ними небрежен. Он неоднократно говорил друзьям, что «венцом его желаний» было бы получить в командование Минную дивизию. И в середине декабря 1915 г. Колчак стал командующим Минной дивизией Балтийского флота. Редкое назначение «приветствовалось столь единодушно всем флотом» (с. 243). 28 июня 1916 г. он был произведен в вице-адмиралы с назначением командующим Черноморским флотом.
Общая обстановка в стране в конце 1916 - начале 1917 г. внесла в его работу свои коррективы. Сам Колчак впоследствии отмечал, что «к существующей перед революцией власти» он относился отрицательно, считая, что среди министров работает один Григорович (с. 287). Монархию воспринимал как существующую данность, недостатки на флоте объяснял плохой работой самих моряков, а не сваливал на царя, считая, что состояние вооруженных сил зависит прежде всего от самих военных, а не от существующего строя. Таких взглядов придерживалось большинство офицерства, морского и сухопутного. Военные не любили, когда их вмешивали во внутренние дела, тем более во время войны.
4 марта пришли известия о событиях 2-3 марта. В тот же день Колчак собрал на «Георгии Победоносце» команды всех боевых судов, стоявших на рейде. Он сказал, что «династия, видимо, кончила свое существование и наступает новая эпоха. Каковы бы ни были наши взгляды и убеждения, продолжал адмирал, мы имеем обязательства не только перед правительством, но и перед страной, а потому обязаны продолжать войну, которую она ведет. В ближайшие дни, сказал он в заключение, флот вместе с командующим принесёт присягу новой власти» (с. 306).
Колчак принял революцию и, по словам автора, не собирался враждовать ни с вновь возникшими организациями, ни с Временным правительством. И если в дальнейшем их отношения испортились, то виноват в этом был не только и не столько командующий Черноморским флотом. Главной дезорганизующей силой во флоте были громадные общефлотские митинги, в ходе которых начались ожесточенные нападки на офицеров. Колчака пока не трогали. Авторитет командующего флотом среди матросов был очень высок. «Наш Колчак», - говорили они. «Его уважали, ему верили и на него надеялись», - вспоминал очевидец. «Командующий по-
прежнему всюду ходил без охраны, сопровождаемый начальником штаба или флаг-офицером» (с. 313). Тем не менее дисциплина заметно упала. 25 апреля 1917 г. на делегатском собрании Колчак выступил с докладом «Положение нашей вооруженной силы и взаимоотношения с союзниками». По его мнению, причина охватившего фронт и тыл развала - бездействие власти.
Начались нападки и на него самого, он должен был сдать личное оружие. Колчак собрал на палубе команду «Георгия Победоносца» и произнес речь, сказав, что офицеры всегда хранили верность правительству, выполняли его приказания, а потому разоружение является тяжким и незаслуженным для них оскорблением, которое он не может не принять и на свой счет. Колчак послал Керенскому телеграмму о том, что на флоте произошел бунт и в создавшейся обстановке он не находит возможным оставаться на посту командующего и сдает свой пост старшему после себя адмиралу.
Для него началось время скитаний, в ходе которых была и аудиенция у Президента США Вильсона. В книге освещается жизнь Колчака в Японии, изучение им буддизма.
В России уже бушевала Гражданская война. Об участии в ней Колчака рассказывается в шестой и седьмой главах книги. В сентябре 1918 г. Колчак прибыл во Владивосток. Через месяц он был избран Верховным правителем. В обращении «К населению России» говорилось: «18 ноября 1918 года Всероссийское Временное правительство распалось. Совет министров принял всю полноту власти и передал ее мне - Адмиралу Русского Флота, Александру Колчаку. Приняв Крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, - объявляю: я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной своей целью ставлю создание боеспособной Армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашенные по всему миру. Призываю вас, граждане, к единению, к борьбе с большевизмом, труду и жертвам!»
Генеральное наступление предполагалось начать в апреле. Военные планы были составлены со знанием дела, но грешили недооценкой сил и возможностей противника. Главные операции готовились не спеша, без должного учета фактора времени. А кроме того, возникли и непредвиденные задержки.
К середине апреля стало очевидно, что на центральном участке фронта, занимаемом Западной армией, от Камы до оренбургских степей, решается исход борьбы на всем Восточном фронте, а может, и в целом по стране. Красное командование начало стягивать свои силы с флангов Восточного фронта к центру. Положение красных осложнялось недружелюбным отношением к ним местного населения и восстаниями в тылу. Стремительное наступление колчаковских войск весной 1919 г. произвело сильное впечатление на современников. Прежде всего - в белом лагере.
Колчак подчеркивал, что «не может быть возврата к режиму, существовавшему в России до февраля 1917 года». В новой России все сословия и классы будут равны перед законом. «То временное решение земельного вопроса, на котором остановилось мое правительство, - заявлял адмирал, - имеет в виду удовлетворение интересов широких кругов населения и исходит из сознания, что только тогда Россия будет цветущей и сильной страной, когда многомил-
лионное крестьянство наше будет в полной мере обеспечено землёй». Что же касается местного самоуправления, то оно уже действует на освобожденной от большевиков территории, а в дальнейшем его права будут расширяться (с. 467-468).
Неоспоримые права на власть, с его точки зрения, принадлежали не какому-либо случайно оставшемуся в живых великому князю, а новому Учредительному собранию. А до создания условий, позволяющих его созвать, Колчак был намерен действовать жёстко и авторитарно, хотя и не «сам и один».
Был ли Колчак неограниченным диктатором, сосредоточившим в своих руках всю полноту власти на контролируемой территории? По мнению автора, нет. И, судя по многим признакам, он сам это понимал. Ибо ограничителей было много.
Победоносное наступление на Восточном фронте неожиданно сменилось поспешным отступлением. О переходе к обороне адмирал в то время не думал. Неудачи казались ему временными. Он признавал только наступление. Эта приверженность к стремительной атаке едва не принесла ему головокружительный успех, а затем ускорила проигрыш всей кампании.
В октябре красные начали наступление и вскоре уже явственно обозначился отход белых. В ноябре началась омская эвакуация. После оставления Омска к востоку от него воцарились сумбур и хаос. Начало этому положило политическое руководство Чехословацкого корпуса. Начались военные мятежи. Авторитет и популярность Колчака к концу осени пали так низко, как никогда за все время его правления.
Оживились давние враги Колчака. В дни омской эвакуации в Иркутске состоялось совещание представителей Всесибирского комитета партии эсеров. Бюро Сибирской организации РСДРП (меньшевиков), Центрального комитета объединений трудового крестьянства Сибири и Земского. Правительство, переехавшее в Иркутск, с самого начала чувствовало себя там неуютно. С одной стороны - социалистическая городская дума и управляющий губернией эсер Яковлев, с другой - военные власти, с которыми не наладилось добрых отношений и делового сотрудничества.
Повстанцы на левом берегу Ангары оставались неуязвимы для правительственных войск, распространяя власть политцентра
на запад по железной дороге вплоть до Нижнеудинска. 27 декабря в Иркутске начался мятеж.
В это время в Нижнеудинске, где находился Колчак, были получены инструкции штаба союзных войск. В них говорилось, что адмирал, если желает, может быть вывезен под охраной чехословацких войск в одном вагоне, пропуск же всего поезда невозможен.
Верховному правителю был предоставлен вагон второго класса, в котором он занял одно купе. В остальные с трудом поместились все, кто еще с ним оставался, - 60 человек. Вагон украсили флагами Великобритании, США, Франции, Японии и Чехословакии и прицепили в хвост чехословацкого эшелона. Следом за адмиральским вагоном шел «золотой эшелон», формально находившийся под охраной чехословацких и русских солдат. Но по дороге чехи разоружили и заперли под арест русскую охрану.
На всех больших станциях собирались протестующие и вооружённые толпы народа, требовавшие выдачи адмирала.
О причинах выдачи Колчака руководитель иркутских коммунистов А.А. Ширямов высказался так: «Без власти Колчак никакой ценности ни для союзников, ни для чехов не представлял; по своим же личным качествам, прямой и резкий, пытавшийся отстаивать "суверенитет Российского правительства" от притязаний союзников, он давно уже находился в остром конфликте с союзниками, а тем более с чехами» (с. 561).
Автор пишет и о «последних днях верховного правителя», предшествовавших его расстрелу в ночь с 6 на 7 февраля 1920 г.
В.М. Шевырин
