CC BY
157
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
2006.03.001. КАШЛЕВ Ю.Б. ХЕЛЬСИНКСКИЙ ПРОЦЕСС, 19752005: СВЕТ И ТЕНИ ГЛАЗАМИ УЧАСТНИКА. - М.: Известия, 2005. - 392 с.
Ключевые слова: общеевропейский процесс, Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе.
В монографии Чрезвычайного и Полномочного Посла РФ Ю.Б. Кашлева содержится анализ одного из важных направлений международной политики второй половины XX в. -общеевропейского процесса, старт которому был дан в 1970-х годах, прежде всего подписанием в Хельсинки 1 августа 1975 г. главами 35 государств Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). Автор был активным участником важнейших вех в истории СБСЕ/ОБСЕ.
Книга включает в себя четыре раздела: период СБСЕ (19751994), период ОБСЕ (1995-2004), «ОБСЕ сегодня» и приложения -основные документы Хельсинкского процесса. Как отмечает автор, «с высоты сегодняшнего дня видно, что вся история послевоенной Европы есть трудный путь через раскол и противоречия к общности и сотрудничеству. Мы - не в конце, а скорее, еще в начале этого пути. Но опыт уже есть, и в этом отношении особо интересен опыт Хельсинкского процесса, насчитывающего на данный момент более 30 лет» (с. 5-6) .
Когда еще в середине 60-х годов Советский Союз, другие восточноевропейские страны выдвинули идею созыва общеевропейского форума по безопасности и сотрудничеству, они в качестве главной цели добивались закрепления итогов Второй мировой войны и новых границ, прекращения «холодной войны»,
признания ГДР и вообще позиций и легитимности социализма в Европе, продления мирного периода. «Если посмотреть стенограмму исторической встречи лидеров 35 государств в Хельсинки летом 1975 г., именно это было лейтмотивом большинства их речей. Предполагали ли они, что ставят свои подписи под документом, обращенным не только в прошлое, но и на несколько десятилетий вперед? Конечно, они на это надеялись, хотя оснований для такой уверенности было недостаточно.
Хельсинкский Заключительный акт обогнал время. И в первую очередь не своими конкретными договоренностями, а философски, концептуально. Видение международных отношений как неразрывного комплекса политического, военного, гуманитарного, экономического и экологического направлений, основанного на фундаментальных принципах суверенитета государств, нерушимости границ, защиты прав человека и т.д., было тогда, в 1975 г., принципиально новым словом. Лишь через много лет появятся такие популярные сегодня схемы, как всеобъемлющая система международной безопасности или новое мирное устройство в Европе...» (с. 6).
Реализация Хельсинкского соглашения шла неровно, были приливы и отливы разрядки, резкие откаты назад. Раздавались голоса о кризисе Хельсинкского процесса и даже призывы ряда американских политиков снять подпись США под Заключительным актом. Но даже тогда СБСЕ играло позитивную, стабилизирующую роль, предотвращало обострение обстановки. Все более выпукло стали вырисовываться заложенные в нем плюсы: баланс интересов, демократичность и равенство 35 государств-участников, нацеленность на общеевропейский консенсус, комплексность в рассмотрении возникающих проблем.
Самым активным сторонником и участником Хельсинкского процесса, по убеждению Ю.Б. Кашлева, был Советский Союз. Именно СССР включил 10 принципов Заключительного акта в свою Конституцию. Именно СССР был инициатором многочисленных конференций и встреч в рамках СБСЕ.
Москва вплоть до середины 1990-х годов оценивала первые десятилетия Хельсинкского процесса исключительно высоко:
- СБСЕ после долгих лет «холодной войны» создало действенный механизм общеевропейских переговоров и
сотрудничества, какого никогда ранее не было. В период с 1972 (если вести счет от консультаций 35 стран в Диполи) по 1994 г. в рамках Хельсинкского процесса состоялось около 50 общеевропейских конференций и встреч, в том числе 4 саммита глав государств и правительств, больше десяти встреч министров иностранных дел и десятки других переговоров, конференций, семинаров и т. д.;
- СБСЕ расширило понятие «безопасность», превратив его из чисто военно-политического в многомерное, включающее в себя также гуманитарные, экономические, экологические и другие аспекты; сегодня это вроде бы само собой разумеется, а 20-30 лет назад это был пионерский шаг;
- СБСЕ уже вначале было уникальной структурой 35 государств Европы и Северной Америки; тем более она стала таковой сейчас, когда ОБСЕ является организацией 55 государств от Ванкувера до Владивостока, фактически крупнейшей евразийской организацией;
- СБСЕ вызвало к жизни в первые 20 лет такое необычное для Европы явление, как рост роли средних и малых государств -социалистических, нейтральных, неприсоединившихся - в решении общеевропейских проблем. На каждой из последующих встреч СБСЕ после 1975 г. и особенно в Мадриде в 1980-1983 гг. и в Вене в 19861989 гг. нейтральные и неприсоединившиеся страны, так называемая группа «Н + Н», состоявшая из 9 государств, часто брала на себя инициативу, буквально спасала дело. Теперь, когда биполярной конфронтации больше нет, эта роль малых и средних государств, а также стран, не входящих в военно-политические блоки, к сожалению, утеряна;
- заслуга СБСЕ и в том, что в общеевропейских переговорах прочно утвердился принцип консенсуса. Конечно, он и раньше иногда применялся, но в СБСЕ стал признанным «железным» правилом;
- не только для Советского Союза, а и для многих других стран общеевропейские переговоры стали незаменимой школой подготовки специалистов по многосторонней дипломатии.
Всё это, по словам автора, отнюдь не означает гладкого и безоблачного хода дискуссий на общеевропейских форумах тех лет. Многие из них, прежде чем достичь консенсуса, проходили через болезненную стадию конфронтации, взаимных обвинений и нападок, нередко ставивших коллективную работу под угрозу срыва. Пример
тому проходившие после Хельсинки так называемые последующие встречи - в Белграде (1977-1978) и особенно в Мадриде (1980-1983). Тем более, что проводились они не в вакууме, а на фоне обостряющих международную обстановку событий - будь то введение советских войск в Афганистан или военное положение в Польше, размещение в Европе крылатых ракет и угроза нейтронного оружия со стороны США или сбитый на Дальнем Востоке «боинг».
Перелом наступил на Венской встрече СБСЕ (1986-1989), совпавший по времени с приходом к руководству в СССР другого поколения лидеров с их «новым политическим мышлением». Именно тогда удалось добиться прорыва по гуманитарным (Вена) и военным (Стокгольм) вопросам. В 1990 г. по нашей инициативе состоялся Парижский саммит СБСЕ, на котором были приняты важные военно-политические и организационные решения по Хельсинкскому процессу.
После некоторой реконструкции на саммите в Будапеште в 1994 г. было решено преобразовать Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ); она начала свое существование 1 января 1995 г.
Ключевыми с исторической точки зрения международными процессами 1990-х годов были развал СССР, Организации Варшавского договора, Совета экономической взаимопомощи. Разделительная линия, существовавшая в СБСЕ ранее между блоками государств, размылась. При этом Российская Федерация все чаще оставалась на своих позициях единственной, без чьей-либо поддержки. Вступление в ОБСЕ бывших советских республик, ставших независимыми государствами, не очень повлияло на эту ситуацию, а некоторые из них (прибалтийские) стали проводить, по словам Ю.Б.Кашлева, просто враждебную линию в отношении Москвы.
«Видя слабину России в этой новой ситуации, ведущие западные страны повели дело к отходу от провозглашенных в Хельсинки в 1975 г. целей и к превращению ОБСЕ в инструмент идеологического воздействия на население бывших соцстран, в первую очередь СССР и СФРЮ, ... их приближения к Западу.
В деятельности ОБСЕ появились, а затем и укоренились опасные перекосы: функциональный — стали заниматься в основном
гуманитарными вопросами, правами человека, чужими выборами, пренебрегая военно-политической и экономической сферами, а также перекос географический - все внимание только к странам к востоку от Вены - бывшему СССР и СФРЮ. Тем самым коренные изменения в геополитическом положении в Европе (исчезновение СССР, социализма, ОВД, СЭВ, открытое намерение, а затем и факт вступления восточноевропейских и прибалтийских государств в НАТО и ЕС), изменили ситуацию в ОБСЕ до неузнаваемости.
На последнем состоявшемся саммите ОБСЕ (Стамбул, 1999) нашей делегации были навязаны затруднившие ее положение в Организации договоренности об условиях вывода российских войск и вооружений из Грузии и Молдовы. Вступление в силу основного общеевропейского договора по контролю над вооружениями (ДОВСЕ) было заторможено по этой причине, и ОБСЕ стала терять интерес для России и в этой области» (с. 9-10).
В условиях, когда саммиты ОБСЕ не проводятся с 1999 г., главным форумом организации стали заседания Совета министров иностранных дел государств-участников (СМИД) и их органа -Комитета старших должностных лиц (КСДЛ), которые собираются регулярно.
Что касается российской дипломатии, то она на протяжении всех последних лет ставит вопрос о необходимости реформирования ОБСЕ, возвращения к комплексному подходу к европейской безопасности и сотрудничеству, заложенному в Заключительном акте; реформирование должно также затронуть организационную и бюджетную сферы. «Из-за грубого противодействия этой позиции на нескольких последних заседаниях СМИД мы не дали согласия на принятие заключительных политических деклараций на уровне министров иностранных дел. Серьезным предостережением участникам ОБСЕ против извращения истинного предназначения СБСЕ/ОБСЕ должны были стать заявления стран СНГ в июле и сентябре 2004 г., но они не были приняты во внимание» (с. 10-11).
Таким образом, в последние годы в ОБСЕ становятся все более зримыми разнонаправленные тенденции. Россия и еще некоторые страны рассматривают ее как совместное детище и достояние 55 государств-участников, как ценный механизм коллективного рассмотрения общих для всех крупных проблем и нахождения общих подходов к их решению. Другой, противоположный, подход
заключается в стремлении большинства (к сожалению) западных стран превратить Организацию в инструмент политического переустройства под лозунгами демократизации «европейской периферии», т.е. постсоветского и постъюгославского пространства. «Из этого второго подхода проистекает стремление придать ОБСЕ функции вмешательства в суверенные прерогативы отобранных как мишени государств. Тем самым она все больше превращается во вспомогательный механизм отработки политических заказов, подготовленных в столицах нескольких ведущих стран Запада и в других евроатлантических институтах, в первую очередь НАТО и ЕС.
Организация все больше утрачивает свои сравнительные преимущества. Оказались выхолощенными, по существу, две из трех "корзин", провозглашенных когда-то равноценными, а именно военно-политическая и экономическая "корзины".
Созданная в свое время для объединения усилий всех стран Европы и Северной Америки в их стремлении к безопасности и сотрудничеству, эта Организация стала теперь как бы возводить стену внутри себя, искусственно разделяя своих членов на евроатлантистов и на всех остальных. В столицах тех стран, которые ныне делают погоду в ОБСЕ, царит, видимо, такая логика: если военно-политическими делами на пространстве Организации занимается НАТО, экономическими, экологическими и т.п. делами - Евросоюз, то для ОБСЕ остается одно: внедрять ценности этих организаций в странах, остающихся вне НАТО и ЕС, через политический мониторинг и правозащитную проблематику» (с. 319-320).
Автор с сожалением констатирует, что устои ОБСЕ подвергаются эрозии. Если в первые 20 лет СБСЕ/ОБСЕ сыграли огромную конструктивную роль в переходе от «холодной войны» к нормальным мирным отношениям в формате сначала 35, а затем 55 государств, то в последние годы доминирование в Организации западных стран привело к ее структурным перекосам и болезням, ставящим под угрозу перспективу ее дальнейшей востребованности и существования. Организация не только перестает быть форумом, объединяющим государства и народы, но и, наоборот, начинает работать на их разъединение. Все это не способствует повышению доверия к ОБСЕ.
С.В. Беспалов
