CC BY
87
нутого выше Чудова монастыря), а именно Троице-Сергиевой обители. Их анализ показывает, что монастырь не выступал пионером в освоении территории. Он был поставлен на уже обжитых землях и приобретал (посредством купчих и дарений) уже населенные села и деревни. В целом, отмечает автор в заключение, процесс сложения церковного землевладения стал развиваться позднее, чем великокняжеского и боярского, и начало его формирования не может быть отнесено ко времени ранее 50-70-х годов XIV в. (с.202, 204).
А.Е.Медовичев
ЭТНОЛОГИЯ И ФИЗИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
2004.04.043-045. СОВРЕМЕННЫЕ ЭТНОСОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ. (Сводный реферат).
1. АРУТЮНЯН Ю.В. Трансформация постсоветских наций: по материалам этносоциол. исслед./ РАН. Ин-т этнологии и антропологии им.Н.Н.Миклухо-Маклая. - М.:Наука, 2003. - 207 с.
2. АРУТЮНЯН Ю.В., ДРОБИЖЕВА Л.М. Этносоциология: Некоторые итоги и перспективы //Академик Ю. В. Бромлей и отечественная этнология. 1960-1990-е годы. - М.: Наука, 2003. - С.87-102.
3. ДРОБИЖЕВА Л. М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. - М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2003. - 376 с.
Этносоциология, зародившаяся в 1960-е годы в рамках руководимого Ю.В.Бромлеем Института этнографии, за истекшие десятилетия приобрела междисциплинарный характер и выделилась в самостоятельное направление, ориентированное на конкретный анализ взаимосвязи и взаимозависимости социальных и этнических процессов в современном мире. Значимость этого направления, родившегося, в отличие от других социологических дисциплин не за рубежом, а в нашей стране, теперь достаточно осознана.
1960-1980-е годы выделены авторами как первый этап развития этносоциологии в России. Основной итог данного этапа подводится в работах, выполненных по программе «Оптимизация социально-культурных условий развития и сближения наций» (ОСУ - автор програм-
мы и руководитель исследований Ю.В.Арутюнян). Этносоциологами Института этнографии АН СССР исследования были проведены вначале в Татарии (в городах - под руководством О.И.Шкаратана), а затем в пяти союзных республиках - России, Эстонии, Молдавии, Грузии и Узбекистане, представлявших контрастные этносоциальные регионы - от Прибалтики до Средней Азии. В исследованиях рассматривались процессы социальной модернизации общества в национальных вариациях и делались выводы о сходстве и различиях наций, обусловленных историческим прошлым и спецификой их экономического и социально-культурного развития (2, с.88).
Диапазон анализа взаимодействия социальных и этнических процессов был широк. В динамике вскрывались сходства и различия народов по важнейшим системообразующим индикаторам - социальной структуре и мобильности, миграции и адаптации к иноэтническим средам, сочетанию своих и инонациональных признаков культуры, семейной и бытовой жизни при особом внимании к языкам как факторам «этнической мобилизации» (М.Н.Губогло) и межличностным национальным отношениям (Л.М.Дробижева) как важнейшим конечным индикаторам, дающим итоговую оценку взаимодействию и развитию изучаемых народов.
Политически острый вывод отечественных этносоциологических трудов заключается в принципиально новой интерпретации понятия «развитие и сближение наций». Этот процесс рассматривается как неизбежный спутник индустриализации и модернизации, не сопровождавшийся, однако, как было принято считать, улучшением межнациональных отношений. В работах по Татарии фиксировались два источника обострения межнациональных отношений - «народный», связанный с отсталостью и глубиной консервативных ориентаций малообразованной части населения, и контрастный, по происхождению «интеллигентский», диктуемый межнациональными конкурентными отношениями социально продвинутых групп.
Социально-этническая действительность, наблюдаемая этносоциологами, говорила о необходимости переоценки стереотипа «национального самосознания», идеализированного культа наций и апофеоза «национально-освободительных движений». Важным результатом первого этапа «биографии этносоциологии» было осмысление неоднозначности процессов модернизации современных наций. Суть модернизации - перемещение этнодифференцирующих признаков из области культуры (материальной и духовной), быта и образа жизни в сферу преимущественно национального самосознания. Это явление - общее для современных наций. Люди начинают жить все более сходной жизнью, но не чувствуют
единства интернациональных интересов, что Ю.В.Бромлей называл этническом парадоксом. Подобная ситуация обнаруживается по-разному в разных этнических средах. В целом национальное самосознание как эт-нодифференцирующий фактор компенсирует отчасти убывающие социально-культурные черты этничности, характерной для народов с традиционной культурой (2, с.89).
Общая либерализация в стране, начавшаяся трансформация экономики и социальной сферы, существенно расширила влияние этнона-ционального фактора на различные стороны жизни общества, открыв новый этап в развитии этносоциологии, обозначенный переключением исследовательских интересов на проблемы всплеска суверенизации, распада СССР, этнических конфликтов и их последствий. Высокая актуализация этносоциологической проблематики стала первой чертой этого этапа (2, с.91).
В конце 1980-х - начале 1990-х годов национальные движения в Прибалтике, Закавказье, на Украине, в Молдавии вначале поставили вопрос о целостности Советского Союза. Затем сепаратизм стал актуальным для России. До принятия Конституции 1993 г. он грозил резким обострением и стал картой в руках политиков, боровшихся за власть в центре и на местах. Этнополитическими проблемами занялся широкий круг обществоведов. Но относительно подготовленными к новой после распада СССР ситуации оказались этносоциологи, считают авторы.
Специфика этносоциологических исследований позволяла на конкретном материале в комплексе рассматривать разные социальные, культурные, психологические стороны жизни народов. Рубежи и перспективы развития наций фиксировались прежде всего их социальной структурой, с чем связаны все стороны жизнедеятельности народов и сущностные проявления национальных интересов. Утвердившаяся в прошлом социальная структура постсоветских наций (считавшаяся структурой «социалистического» общества) оказалась малоустойчивой во всем СНГ. В 1990-е годы в этих странах стала складываться принципиально новая социальная структура, заданная новыми отношениями собственности - базовым индикатором, во многом определяющим характер и интенсивность развития наций.
Процесс расслоения общества идет интенсивно, разделяя людей отношениями собственности. Это фиксируется не только распределением их по доходам и власти, но и полярными социально-психологическими оценками ими своего положения в обществе. Такие результаты отражены
в материалах ОСУ во всех исследуемых национальных регионах. Например, система показателей, отражающих социальное самочувствие населения, оценку людьми экономической и политической ситуации, удовлетворенность жизнью, работой и т.п., говорит о том, что отрицательные оценки изменений доминируют во всех слоях, кроме «руководителей» и «предпринимателей», олицетворяющих и представляющих формируемый класс капиталистов. Относительно нейтральные в Таллинне оценки «своей жизни» заметно ухудшаются в Москве и далее последовательно в Саратове, Кишиневе, Тбилиси и Ташкенте. В каждом из городов за пределами России самооценка положения русских значительно ниже, чем у коренного населения. Факт дифференциации результатов исследования по классовым и социальным группам довольно неожидан для нашего сознания: на фоне массового пессимизма выделяются немногочисленные группы предпринимателей, дающих высокие оценки реформ, «изменений на работе» и в своей жизни (2, с.92).
Существенной чертой нового этапа этносоциологических исследований стало их сопряжение с этнополитическими: анализ национальных движений, их программ, причин, социальных стимулов, состав участников, изучаемых преимущественно социологическими методами. Во многих томах серии «Национальные движения в СССР и в постсоветском пространстве» есть разделы с результатами социологических опросов об уровне поддержки движений, составе их участников. В работах, посвященных общеполитическому анализу ситуаций в республиках, как правило, помещались разделы с результатами исследований по проблемам национальной консолидации, межэтническим взаимодействиям, отношения этнических общностей к политическим процессам.
Наиболее острым вопросом оставалась суверенизация республик. Для политологов - это вопрос поиска принципов государственного устройства в полиэтнической стране, сепаратизма, для этносоциологов -раскрытие причин этнической мобилизации, мотивации национальных интересов, межэтнических напряжений. Этносоциологи изучали мнение русских и титульных национальностей республик о том, кто должен распоряжаться природными ресурсами: республика, область, федеральное правительство или все они вместе; в чьем ведении должны находиться силовые структуры; какое развитие республик предпочтительно - как автономий в составе Российской Федерации, суверенных республик в России или независимых государств; какие меры применять к республике, заявляющей о выходе из Федерации.
Этносоциологи первыми заговорили о складывании этнорегиона-лизма в стране. Анализ ситуации в стране на основе опросов, контента-нализа прессы и законодательных актов позволил социологически рассмотреть дискутируемые в политологии и этнологии проблемы национализма, понимаемого как стремление народов к достижению возможно полной самостоятельности (автономия, разделенный суверенитет, полный суверенитет). Проведенные исследования дали основания выделить на постсоветском пространстве разные типы этнонационализма - от классических вариантов до паритетного национализма, предполагающего передачу части полномочий Центру и признающего культурный плюрализм (Татарстан после 1993 г.), экономического национализма (Башко-торстан, Саха-Якутия), наконец, защитного, оборонительного национализма (Северная Осетия - Алания, Ингушетия). Выделение типов национализма давало основание противопоставить агрессивный, воинствующий национализм другим его проявлениям и использовать вариативную политику государства применительно к республикам с разной политикой по отношению к Центру и этническим группам на их территории. Несоответствие своим декларациям реальной политики и практики национализма делает весьма необходимым анализ его сути и соответствия принципам демократии. Сделать это невозможно без конкретных исследований того, как реагирует общество, социальные и этнические группы, как чувствует себя человек в ситуации реализации типов и форм самоопределения нации, народа.
Проблема лидеров, элиты в конфликтах не могла не привлечь внимание этносоциологов. Не только для понимания, в какой мере элитные группы ответственны за эскалацию конфликтов и какова роль каждой из них на конкретном этапе, но и в силу этнических особенностей восприятия лидеров (и элиты в целом) у разных народов. В более модернизированных обществах влиянием пользовались интеллектуалы с профессиональной подготовкой, а в традиционных - имела значение «родовитость», принадлежность к улусу, тейпу, «смелость» на людях, героизация образа лидера в прошлом. Некоторые шаги в таком направлении были сделаны, хотя этого явно недостаточно.
Представления об общих интересах, консолидирующих и разграничивающих этнические группы факторах, - область изучения идентичности и межэтнических отношений. Она и до «перестройки» была предметом этносо-циологии. однако распад СССР, межэтнические конфликты ее существенно обострили. Национальные движения, взрыв этнических чувств, идеологиче-
ское оформление политических, экономических, культурных и экологических интересов народов дали основание обсуждать проблему «национального возрождения» народов. задачей этносоциологов в этой ситуации было адекватно отразить происходящее в умонастроениях и ориентациях людей разных национальностей соотношение высказываний идеологов с установками элит и масс. важным было доказать на конкретном материале, что при несомненном сходстве при мотивации, содержании представлений, потребностях, осознаваемых в этнических общностях, у них существенно отличны взгляды, интересы, готовность действовать, с чем должны считаться политики и управленцы.
Интереснейшие работы выполнены по материалам ВЦИОМ 1990— 1993 гг. об этнической идентичности русских. Л.Д.Гудков показал нарастание депрессивно-астенических состояний у русских в связи с распадом СССР, чувством исторического поражения и невысокий потенциал позитивных эмоций в сравнении с латышами, литовцами, украинцами, казахами.
В 1990-е годы проведено немало исследований межэтнических отношений. Новым в них был объект - не только русские и титульные национальности республик, но и диаспоры. В содержательном плане выросло внимание к политическим факторам взаимоотношений групп. Были собраны интересные данные и произошли выходы к таким проблемам, как национализм, соотношение национализма и демократии, эффективность подходов к решению этнонациональных проблем в многосоставных обществах, приоритетность прав человека и прав народа, причины старых и новых фобий и др. (2, с.99).
Результатам последних этносоциологических исследований Института этнологии и антропологии РАН посвящена книга «Трансформация постсоветских наций» (1). Задачей работы было выявление того, как происходящие социально-культурные инновации отражаются на национальных отношениях (межгосударственных и межличностных). При этом важно было проанализировать, как они проявляются в разных сферах социальной жизни, начиная от межличностных контактов - дружеских, деловых, семейных - и кончая переменами в социальном поведении. Существенный индикатор такого поведения - национально-территориальные перемещения, массовые миграционные процессы, значительно оживившиеся в пореформенное время.
В разрезе перечисленных проблем каждая нация, охваченная исследованием - русские, эстонцы, молдаване, грузины, узбеки, - оказалась перед необходимостью решения многих сложных проблем нового времени. Большая специфика в этом плане возникла у русских, вдруг оказав-
шихся в совершенно непривычном для них положении национального меньшинства в странах ближнего зарубежья. Перед ними реально встал жесткий выбор - адаптация к новым условиям республик в качестве национального меньшинства или миграция. Естественен в этих условиях рекордный всплеск миграций, осложнившей ситуацию не только в республиках «выхода», но и России, куда устремились миграционные потоки. Вот круг проблем, который освещается в работе.
В работе Л.М.Дробижевой рассматриваются актуальные проблемы межнациональных отношений в российском обществе, изменения в самосознании национальностей и формирование общероссийского самосознания, а также представления о неравенстве этнических групп с точки зрения реальных различий в распределении богатства, престижа и власти.
Межнациональные отношения понимаются в контексте данной книги широко. Это и отношения между народами на институциональном уровне, и межличностные отношения людей в повседневной практике. Объектом исследования стали и этнические категории, и этнические сети. «Национальности, которыми оперируют в статистике или используют в социологических опросах, лишь один из видов социальной классификации - этническая категория, построенная на основе приписывания извне и самоотнесения изнутри. Другим видом этносоциальной фрагментации пространства являются этнические сети, проявляющиеся в разнообразных децентрализованных контактах, при которых этничность становится каналом взаимопомощи, обмена информацией, услугами» (3, с.4).
С точки зрения социальной проблематики центром изучения является выяснение того, как национальность ассоциируется с другими социальными делениями, какое значение она имеет в социально-экономической жизни людей, их отношениях и влияет ли, а если влияет, то как, на трансформационные процессы.
В работе анализируются трансформационные процессы и решение этнонациональных проблем в российском обществе, характеризуются поиски политической стратегии в этнонациональной сфере и связанные с ними социальные практики. «Перед каждым мультикультурным сообществом в условиях перехода к демократии стоит непростой вопрос - как представить интересы этнических групп в политическом пространстве. Демократы реализуют мажоритарную систему: один человек - один голос. Но тогда представительные органы власти никогда не смогут учитывать интересы меньшинств. Начинаются конфликты сепаратизма, кото-
рые чаще всего преодолеваются отнюдь не демократическими способами» (3,с.31).
Хотя в России и существует Концепция государственной национальной политики, она не артикулирована настолько, как считает Л.М.Дробижева, чтобы стать общеизвестной, и не составляет стройной системы, положенной в основу практических действий. Это собственно и давало основания время от времени заявлять политикам то из центра, то из регионов, что такой политики нет. Тем не менее в соответствии с социальными практиками в разные периоды в этнополитике доминировали разные тенденции.
В 1991-1993 гг. в России еще сохранялась угроза сецессии, унаследованная от СССР, и этнонациональные движения. Этот период был временем, которое в республиках называли «национальным возрождением». Центр в то время проводил политику уступок и консенсусных мер, обеспечивающих сохранение целостности страны: подписание Федеративного договора 1992 г., включение значительной части его в Конституцию РФ 1993 г. Этот период завершился подписанием консенсусного Договора между правительством РФ и правительством Татарстана.
С 1994 по 1999 г. этнонациональная политика реально стала стохастической, она приобрела характер колебательных мер от силовых акций в период военных действий в Чеченской Республике в 1994-1996 гг. и затем в 1999-2000 гг., до стремления продолжать политику мультиэт-ничности через сохранение поликультурного пространства и асимметричности федеративного устройства страны (3, с.34).
В республиках, да и в областях складываются достаточно специфичные социальные ситуации взаимодействия этнических общностей. Выявлено три модели взаимодействия русских и титульных народов: догоняющего развития, равностатусного взаимодействия и опережающего развития.
Социально-профессиональный состав народов, процессы мобильности, связанные с включением людей в новые виды деятельности, определяли возможности модернизации, а реальное этническое равенство или неравенство и представления о них задавали тон социальному самочувствию людей.
Наиболее сильно влияло на социальное неравенство наличие у народов доли сельского населения. Например, сельские якуты, буряты, горноалтайцы были сравнительно более образованными в сопоставлении с сельскими жителями других народов, но они же существенно отставали
от городских жителей своей национальности. Разная доля горожан и специалистов создавала неравные шансы начального старта для вхождения в рыночную экономику, участия в приватизации и формировании новых социальных групп.
Этносоциальной проблемой, доставшейся в наследство еще от советского времени, была проблема типа взаимодействия русского и нерусского населения республик. Один из типов - сегрегационный - характеризуется несовпадением отраслевой занятости населения. Например, в Якутии русские в большей степени были заняты в сфере индустрии, добывающей промышленности, в меньшей - в сфере управления. Со своим своеобразием в отраслевой занятости прослеживается взаимодействие этнических групп в Туве, Дагестане, Карачаево-Черкесии. Другая модель межэтнического взаимодействия -конкурирующая - с примерно сходной структурой занятости населения разных национальностей характерна, например, для Татарстана.
Этническая граница определяется в исследовании не в значении территориального расселения народов, а как субъективно осознаваемая и переживаемая дистанция, рассматриваемая в контексте межэтнических отношений. Культурными маркерами при таком подходе могут служить социальные и политические ориентации, симпатии и антипатии, которые объединяют и разграничивают национальности в современной ситуации (3, с.77). Исследование показало, что сколько-нибудь существенных расхождений в симпатиях и антипатиях к основным политическим силам между этническими общинами в каждой республике нет. Есть различия между регионами, республиками и областями. «Оренбуржье в какой-то мере отличается от Татарстана большим расположением к коммунистам, а Магаданская область несколько большими, чем население Республики Саха (Якутия), симпатиями к демократам»(3, с.94).
В политической сфере представителей этнических групп разъединяет проблема участия во власти. Последнее десятилетие было временем, когда и в исполнительной, и в представительной власти титульные национальности стали составлять большинство.
Объединяющими ценностями, выступающими как личностно значимые, выступают экологическая безопасность, проведение эффективных экономических реформ, борьба с преступностью.
Анализ проблем интеграции этносоциально-дифференцированного общества выявляет возрастающее разнообразие и фрагментацию социального пространства как доминирующую тенденцию при достаточно выраженной новой социальной дифференциации. При правовом этни-
ческом равенстве в постсоветской России русские в 1990-е годы ощущали себя в ситуации относительного психологического неравенства. О том, что оно преодолевается, свидетельствовали тенденции улучшения социального самочувствия русских в 2002 г. в сравнение с 1999 г.
На основе анализа национальных движений на территории бывшего Советского Союза с учетом мирового опыта в современной этнополитической ситуации выделены пять основных типов национализма:
1) классический, этноприоритетный национализм, когда главной доктриной является создание собственного государства;
2) паритетный, соотнесенный национализм; самоуправление в рамках конфедерации или федерации;
3) экономический национализм, связанный, как правило, с борьбой за приоритет в использовании природных ресурсов;
4) оборонительный, или защитный, национализм характерен для народов, которые в наибольшей степени испытывают опасность потери своей самобытности, культуры, языка, территории;
5) модернизированный, или реформаторский, национализм возможен, когда метрополия стагнирует, не обеспечивая или тормозя инновационные импульсы.
Сами идеологические доктрины, система идеологем создаются этнической элитой. Из признания того, что национализм бывает разным, можно заключить, что какие-то формы, виды, типы проявлений национализма могут в большей или меньшей мере сочетаться с либерализмом и демократией, считает автор.
В заключительном разделе рассматриваются российская, этническая и республиканская идентичности с точки зрения их конкурентности или совместимости. Когнитивное наполнение российской идентичности в чем-то совпадает с этнической. Последняя в основном базируется на национальности родителей, представлениях о единстве в языке, культуре, историческом прошлом, территории. Российская идентичность формируется на основе осознания роли страны в мире, ее места в геополитическом пространстве, значения в цивилизационном развитии, достижений в культуре, исторической общности. Совмещение и пересечение этнической идентичности с общероссийской будет успешным только тогда, когда последняя не будет претендовать на доминирование и подчинение себе.
МА.Крамар, Т.Б.Уварова
